Последнее желание

Гнев, ярость, похоть — темные эмоции. Учись сдерживаться, иначе они приведут тебя на Темную сторону, говорит Люк. И кажется, что Темная сторона — это страшный лес, в котором водятся чудовища, готовые откусить тебе голову. Но оказывается, что между Темной стороной и Светлой грань тоньше, чем ребро монеты. Гнев, ярость, похоть — сильные эмоции, научись управлять ими, используй их для того, чтобы увеличить силу, говорит Сноук. И кажется, что вот он — ответ: ярость застилает глаза алой пеленой, позволяя убивать без сожаления. А потом появляется она, и становится трудно понять: ты используешь гнев для поисков или ярость гонит тебя за этой девчонкой. Впервые он увидел ее во сне. Потом этот сон повторялся, снова и снова. Видения были смазанные, но тревожные; то ветер, то снег не давали рассмотреть ее лица, но он чувствовал исходящую от нее Силу, и этого было достаточно, чтобы каждый раз во сне пытаться убить ее — безуспешно. Сообщение о девушке, умудрившейся перехватить дроида, ускорило пульс. Он уже знал, кого увидит на Такодане. Знал, но растерялся, разозлился и усыпил ее. И потом разглядывал, ждал, пока она не придет в себя. Теперь его сны должны будут прекратиться. Даже смешно — кого он боялся! У нее была такая тонкая кожа, такие испуганные глаза, так и хотелось провести рукой по ее щеке, спуститься ниже, сжать ее грудь… Она открыла глаза, словно почувствовав его похотливые мысли. Он усмехнулся и начал допрос. Ярость. На этот раз с изрядной примесью досады и неутоленного желания. Ты пропускаешь ее через себя и выплескиваешь, круша все вокруг. Нет, легче не становится, но морок спадает, и тебе кажется, что ты можешь взять ситуацию под контроль. На этот раз, после побега мусорщицы, во сне он увидел ее лицо. Близко, очень близко. Она стояла перед ним, покорная его воле, но в ее взгляде был вызов, и это сводило Кайло с ума. Никаких веревок, никаких пут, никаких наручников — ее удерживало на месте собственное желание, и они оба знали это. Он подошел к ней и разрезал мечом ткань; рука дрогнула, и на смуглой коже остался ожог. Она застонала, он нетерпеливо сорвал с нее тряпки и сжал грудь одной рукой, другая скользнула вниз. Ему нравилось смотреть в ее глаза, видеть, как расширяются зрачки, пока он очерчивал ее клитор, нежно, тягуче, чтобы она сама запросила большего. Он склонился к ней, поцеловал сосок и тут же прикусил его. Она застонала громче, насаживаясь на его пальцы. Кайло оттолкнул ее в тот самый момент, когда она была готова кончить. Его рука скользнула на ее затылок, и он вынудил ее встать на колени. Его вздыбленный член подрагивал от возбуждения. Ну же! Она коснулась головки губами, подняла глаза, чуть приоткрывая рот… Какой же восхитительно неопытной она была, как приятно было, держа руку на ее затылке, направлять, заставлять, задавать темп. Она так старательно округляла губы, чтобы ненароком не задеть тонкую кожу зубами. Его колотило от желания, ну же, еще, еще… Грохот в соседнем отсеке выдрал его из сна. Ярость позволяет держать себя в руках те пять минут, пока ты идешь по коридорам, пока стучишь в дверь первой шлюхи ордена, когда заваливаешь ее, вяло сопротивляющуюся на стол, резко приказав ей спустить штаны. Разрядка не приносит удовлетворения. Ты понимаешь, что тебе нужна именно мусорщица, и не знаешь, что делать с этим осознанием. Вы гоняетесь друг за другом по всей галактике, и война ради великой цели превращается в погоню за мусорщицей и побег от себя. Они встретились уже после победы Республики. Она нашла его — беглого преступника — на одной всеми позабытой планете. У него не осталось сил бороться, не осталось сил бежать. — У меня есть право на последнее желание? — спросил он, отставляя в сторону деталь спидера, который чинил. — Да, — ответила она, подумав, — и что за желание? Он вытер руки ветошью, оттягивая время и тщетно пытаясь найти в себе хоть искру прежней ярости, но то, что он чувствовал, было чем-то иным. — Какое желание? — повторила она. — Ты, — ответил он просто.