Демон

      Санджи спустился с подносом в трюм корабля. Перед одной из запертых дверей сидел Луффи в надвинутой на глаза шляпе и нервно жевал губы. Санджи сел рядом с ним.       — Как Робин?       Луффи пожал плечами. Санджи закурил, слушая, как бьется за дверью Робин. Он с содроганием вспоминал, как она рыдала ночью. Сил, забранных у Ло, хватило только на то, чтобы ее сознание, захваченное голодом и желанием жить, прояснилось на пару часов.       Все это время она просидела, впиваясь пальцами в плечо Нами, как утопающий в спасательный круг, и рыдая. Она все повторяла: “Вы должны были оставить меня еще в Ватер севен.” Луффи сидел на корточках рядом и сжимал ее руку, повторяя снова и снова: “Мы никогда не бросим тебя. Мы все для тебя сделаем.”       Силы возвращались к Ло быстро. Уже к середине дня он чувствовал себя вполне сносно, его фрукт снова подчинялся ему, и голова перестала предательски кружиться, стоило ему встать.       Теперь, сидя на палубе, Ло думал, почему не спросил Тони-я, какие все-таки отношения связывают Зоро и Нико-я, хотя мысли о них назойливо крутились в голове, не желая исчезать. Сначала Ло думал, к чему ему вообще что-то спрашивать, ведь весь его интерес к Нико-я был ненастоящим, вызванным ее сутью. Но если это так, то почему мысли о ней всплывали все назойливей и назойливей, хоть он и не видел и не слышал ее больше. И сделать что-нибудь с Зоро-я хотелось все сильнее.       Ло пытался отвлечься от мыслей, наблюдая Волей за мугиварами. Черная нога-я курил на камбузе по несколько сигарет разом, заполняя все помещение густым серым дымом. Наверное, на камбузе уже было не продохнуть, а весь их обед пропитается запахом сигарет и привкусом никотина, но вряд ли кто-то заметит. Он что-то резал с безумной скоростью, и Ло думал, что это что-то должно было уже превратиться либо в фарш, либо в кашу, такими частыми и сильными были удары ножа. Носатый-я сидел в мастерской вместе с Киборгом. Носатый попытался вбить гвоздь во что-то, названия чему Ло не знал, но попал себе молотком по пальцу. Киборг вместо ожидаемой шуточки промолчал, только вздохнул тяжело и передал напарнику бутылку колы из морозилки — приложить к пальцу. Нами-я заперлась в женской каюте, но что бы она ни собиралась делать, это у нее не получалось — рядом со столом лежала куча порванной бумаги и поломанных карандашей. Мугивара-я лежал в мужской каюте, надвинув шляпу на глаза, и черную ауру вокруг него можно было пощупать руками. Тони-я в медкабинете растирал растения в ступке, чтобы приготовить, видимо, очередной восстанавливающий силы отвар, который все равно не поможет, сидя на вертящемся стуле и глотая слезы. Кость-я водил смычком по скрипке, и та издавала мерзкие скрипучие звуки, как будто кошке прищемили хвост.       И только Зоро-я тренировался в “вороньем гнезде” как обычно. Не отвлекаясь ни на что вокруг. И в этот момент Ло почему-то очень хотелось его убить. Вытащить сердце из его груди и раздавить в пальцах…       Ло тряхнул головой, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Нерациональные. Вышедшие из-под контроля холодного, расчетливого разума. Холодного и расчетливого, аж самому смешно стало. Сейчас в нем не осталось ни холодности, ни расчета. Только злость и раздражение. И дикая, жгучая ревность. Пора уже было назвать вещи своими именами.       Он взлетел в "воронье гнездо" быстрее, чем успел обдумать, что собирается делать дальше и зачем вообще полез туда.       — Твое желание убить меня я чувствовал даже отсюда, — вместо приветствия, сказал даже не запыхавшемуся Ло Зоро и отложил штангу.       Во взгляде Зоро-я был вопрос “Чего приперся?”, видно было, что он готовится к атаке и просчитывает кратчайшую траекторию до своих катан, но пока ничего не предпринимает и не делает резких движений, следя за Ло. Союзник, все-таки, может, до драки не дойдет.       — О, да, желания больше, чем нужно, — ответил наконец Ло и сел на скамью под окном. Теперь он видел, что Зоро-я только делал вид, что все как обычно, что он может спокойно сидеть в “вороньем гнезде”. Это было не так. Он просто лучше всех остальных держал себя в руках. — Как же ты меня бесишь…       — Взаимно. И ты заявился сюда сказать мне об этом лично? — в единственном глазу Зоро-я мелькнула насмешка, но исчезла так же быстро, как и появилась.        Ло посмотрел на него, понимая, что не может ответить. Зоро-я понял и молча протянул ему бутылку саке. Он сел напротив Ло, и они сверлили друг друга глазами. Хотя, если во взгляде Ло были перемешаны десятки эмоций, и все с примесью желания убить, то во взгляде Зоро только напряженный интерес и готовность дать Ло в морду, если тот только рыпнется за оружием или попытается развернуть свое проклятое "Пространство". Ло выпил, и саке обожгло ему горло, разлило тепло в груди, и начало даже казаться, что узел, стянувшийся там, стал чуть менее тугим.       — Почему ты здесь? — спросил Ло у Зоро.       Зоро непонимающе посмотрел в ответ.       — Что ты имеешь в виду? — Зоро достал еще бутылку и отпил из нее.       — Я имею в виду, почему ты не возле Нико-я? Вы разве не... - он попытался выговорить "любовники", но слово застряло в горле.       Зоро-я внимательно изучал его какое-то время.       — Мы "не", и мое присутствие в любом случае ничего не изменит, — ответил он после недолгого молчания.       — Поэтому ты будешь спокойно сидеть здесь и ждать, когда она умрет? — прорычал Ло сквозь зубы.        Зоро вспыхнул мгновенно. Его убийственная аура распространилась с бешеной скоростью. Ло почти почувствовал, как Зоро ударил его по лицу, и увидел в этой ауре все свои возможные смерти. Но Зоро-я взял себя в руки достаточно быстро, не прибегая к рукоприкладству.       — Я думал, ты умнее. — Глаз Зоро метал молнии. — Мы ничего не можем сделать. Теперь Робин уже не сможет остановиться: истощение слишком сильно. Следующий, кто сунется к ней, — умрет.       Ло замер и смотрел на Зоро-я во все глаза. Эта внезапная вспышка гнева его удивила, но не сдержала едкого комментария:       — И ты слишком боишься за свою бесценную шкуру?       Зоро пил, усмиряя злость, и наконец сказал:       — А тебе, со всеми твоими шичибукайскими мозгами, не приходила в голову мысль, что будет с Робин, когда она придет в себя и поймет, что убила своего накама? — Зоро-я помолчал еще немного, продолжая следить за Ло задумчивым взглядом, и добавил: — Ты все еще слишком зациклен на Робин. После вчерашнего тебя должно было отпустить.       — Я… О чем ты? Просто я не могу спокойно пить, как ты, когда чувствую, как она бьется в трюме. И как ей там плохо.       — Никто не может. Но только ты хотел меня убить за то, что я способен тренироваться вместо того, чтобы пытаться пробить лбом стену.       Саке давно закончилось. Санни погрузился во тьму ночи. Ло пробрался в трюм и сидел, привалившись спиной к двери, за которой была Робин. Ему даже Воля была не нужна, чтобы чувствовать всем телом, слышать, что у нее уже кончились силы. Он догадывался, что теперь она, очень бледная и ослабевшая, лежала на полу в трюме, не в силах пошевелиться. А Дресс Роза так и не спешила появляться на горизонте.       Ло чувствовал, что до ближайшего населенного острова еще далеко. А у Нико-я осталось мало, очень мало времени. Она могла столько не протянуть. Зоро-я говорил про накама… Но Ло ведь не их накама. И так ли дорога его сердцу месть. Особенно теперь, когда процесс запущен, когда брошен снежок, что повлечет за собой лавину. Когда на Дресс Розу уже несется тайфун по имени Мугивара.       В последний раз набрав полную грудь воздуха, Ло прижался затылком к двери, вжался в нее спиной, а на выдохе выговорил: "Пространство! Кавардак!"       Санджи тихо подошел к кровати Луффи, чтобы разбудить его, но увидел, что это не требуется. Луффи уже и сам проснулся. Почти сразу к ним, ступая едва слышно, подошел Зоро.       — Луффи, Ло опять у Робин, — тихо сказал Санджи.       — Знаю.       — Мы вмешаемся?       — Нет.       — Почему? Она же… - попытался поспорить Санджи, но Зоро прервал его.       — Потому что в этот раз он знал, на что идет.       Луффи кивнул, подтверждая слова Зоро. Санджи переводил взгляд с одного на другого.       — Я знаю, о чем ты думаешь, но... не влезай. Это больше не наше дело.       Санджи хотел бы еще поспорить, но это было бесполезно. В глубине души он понимал, что Зоро с Луффи правы. Ло сам сделал свой выбор, прекрасно зная, чем все для него кончится.       Ло опустился рядом с Нико-я на колени и положил ладонь ей на щеку — она была холодная, как у покойницы. Он медленно наклонился к ней и прижался своими губами к ее. Один страшный миг заставил его заледенеть, миг, когда Нико-я оставалась холодной и бездвижной. Но это быстро прошло. Нико-я стала целовать его жадно, как человек, который долго шел по пустыне и дорвавшийся до воды.       В этот раз Ло раздевал ее аккуратно, вдумчиво, насколько это было возможно. Он целовал ее плечи, чувствуя, что кожа под его руками стала теплой, а Нико-я наконец выглядит живой. Он пытался в темноте поймать блеск ее глаз, но в этом кромешном непроницаемом мраке не было ни одного лучика света. Ло уложил Робин под себя. Ее руки обнимали его, стаскивая с него одежду. Но теперь рук было только две — собственные теплые руки Робин. То ли и ее фрукт больше не подчинялся ей, то ли не было в нем необходимости. Ло больше не нужно было покорять, он уже был покорен.       Ло крепче прижал к себе Робин, вдыхая запах ее волос, погружаясь в нее еще глубже. Он нашел снова ее губы, чтобы поцеловать долгим, тягучим поцелуем.       И если это его смерть, что ж, она, по крайней мере, красотка.       Робин проснулась, чувствуя сжимающую ее талию руку, и испугалась в первый момент. Но потом она почувствовала, что эта рука теплая и услышала у себя за спиной тихий вздох.       Стараясь двигаться аккуратно, Робин обернулась, но в темноте трюма, где не было даже окон, ничего не смогла увидеть. Она провела рукой по чьей-то плоской груди, подняла руку выше, нащупала лицо, бакенбарды, жесткие короткие волосы. Ло. Во сне он почувствовал ее движение и прижал к себе крепче, не думая просыпаться.       Робин улыбнулась и прижалась к его груди, возвращаясь к прерванному сну.