Курант духовный, повсеместный: Лишь только заведи И прочь поди...
Всё началось со смерти отца. Он умер во сне. Легко, без мучений. Моя мать не выдержала этого и наложила на себя руки. В тот же день она пронзила свою грудь кинжалом. Я пишу об этом с безразличием, хладнокровием. Я мало был знаком со своими родителями.***
Меня зовут принцем Кираном, я наследник престола Великого Королевства Obirs Utriets. Сегодня я стану королём. Траур не продлился и трёх дней. В наше время монарх коронуется практически немедленно после смерти или отказа от престола предыдущего монарха. Некоронованный он, формально, не считается законным, и затягивать с этим опасно. Желающих перехватить власть всегда достаточно. Моего отца любили, но и врагов он имел в довольстве. Коронация прошла быстро, как я и предполагал. Молитва верховного служителя Эль-Эльёна была короткой. Свидетели коронации были тщательно отобраны Магистром и никто не посмел нарушить тишину, когда молитва оборвалась и я почувствовал как жёсткая, тяжёлая корона опустилась на мою голову. В тот день, был провозглашен пир и сразу после коронации, я направился к нашему северному дворцу. Когда я был вблизи дворца, я расслышал пение гимнов в мою честь. Пьяные и весёлые они внушали отвращение. Магистр обменялся со мной парой слов, но я его почти не слышал. Этот невзрачный человек был примечателен только косым глубоким шрамом на левой щеке. Он был тем, кто обучал меня, когда я был еще ребенком. Но сейчас, мне уже семнадцатый год и в его нравоучениях я не нуждаюсь. Моему отцу было девять лет, когда он вступил на престол. Скоро Магистр поймёт, что он мне не нужен. Уверен, отец держал его при дворе только лишь потому, что в детстве они были дружны. Этот простолюдин смотрится жирным пятном на шёлковой ткани, от которого следует избавиться.***
— Юный король… Трагедия наложила перст на его прекрасное лицо… Глаза его полны слёз, но он не даст им ход. Киран мужественен и умён не по годам. Вы слышали о том, что он желает возобновить войну на Западных землях? — Воевать с варварами, пожирающим утром червяков, а вечером птичий навоз может любой дурак. Пусть лучше народ накормит! — Лучше заткнись, за такое я тебя порешаю! — А что, пореши! Что мне эта сучья жизнь? Лучше сдохнуть в петле, чем помирать в муках голода и чумы. Разговор прервался, когда в трактир вошёл высокий человек в чёрном балахоне. Капюшон скрывал больше половины его лица густым мраком. Он привлёк к себе внимание и все замолкли. Он занял место за столом говоривших. — Вы зря пришли сюда, вас могут убить. Я и сам желаю этого. — Старый вояка, предпочитающий самоубийство голодной смерти полушепотом произнес эти слова. Тишина продолжалась и угнетала обстановку вокруг. Пока вдруг в трактир не ворвался пьянчуга, затеяв драку и суматоху. Крики, удары и самого разного рода болтовня утопили в себе прежнюю тишину. — Но ты этого не сделаешь. Как и двадцать лет назад ты сделаешь то, от чего тебя требует Obirs Utriets. Но теперь ты станешь героем, твоя семья выберется из нищеты и твой подвиг не будет присвоен другому. Может быть, король сделает тебя военачальником. — Человек в балахоне сложил руки на столе, являя свету многочисленные перстни. Золотые, с драгоценными каменьями они не естественно смотрелись в этом грязном месте. — Ты слышал, Руфус? Я стану военачальником, генералом войск его Величества. — Старик ухмыльнулся, посмотрев на удивленное лицо молодого собеседника, который никак не мог понять, что происходит. — Через неделю, король будет встречать своего двоюродного брата Уильяма, ты будешь тем, кем ты был двадцать лет назад. Ты должен действовать быстро. И тебе не справиться без Теоха, я не могу на него повлиять, но ты вполне сможешь это сделать. В этот раз всё сложнее. — Когда лев теряет храбрость он умирает… Когда лев сходит с ума он становится королем королей. — Старик закрыл глаза, ухмыляясь своим воспоминаниям. Открыв глаза, он не увидел человека в балахоне. — Кто это был Таурус? — Никто. Причудилось. Ты выпил слишком много эля. — Потирая перстень с чёрным бриллиантом на правой руке, ответил Таурус. Он сидел с пьяной и задумчивой улыбкой. Улыбка обнажила его многочисленные морщины, но всё же лицо его было прекрасным. Такая вещь как старость не могла его обезобразить, наоборот, тяготы всех лет, будто бы только украшали его. Голубые глаза были молоды и ясны. Во все последующие дни у него больше не было времени на эль. Когда он уходил, только длинные седые волосы, спускающиеся до поясницы и вновь воцарившаяся тишина, плелись за его могучей фигурой.***
Я примерял новое платье. Расшитое золотом и красным бархатом, оно было прекрасным. Белый мех на воротнике приятно проходился по коже, когда я поворачивал голову. Только корона была неудобной. Но снимать её сегодня я не хотел. Я смотрел на себя в зеркало и без стеснения довольствовался своей красотой. Зелёные глаза блестели в свете множества свечей. Моё белое, белое почти как молоко лицо сочетало в себе все благородные черты моей семьи. Красиво очерченный и ровный нос с не ярко выраженной переносицей, тонкие, но выразительные губы, аккуратный подбородок и длинные, слегка вьющиеся золотистые волосы. Всё это было моим природным великолепием. И вот уже начал расти пушок под носом, который говорил о том, что я мужчина. Я… — Принц Киран всё никак не налюбуетесь собой… — его елейный голос разрезал моё пространство. А этот уродливый шрам заставил меня отвернуться от зеркала, чтобы не видеть его в нём, но это не помогло. Теперь оригинал смотрел на меня. Смотрел на меня как-то странно, как будто бы видел меня впервые. — Извините, я ошибся, вы ведь теперь король… Скоро вы возмужаете и сделаете множество великих дел… — Магистр! — Я просто должен был осадить его. Этот человек… Как же он меня тогда раздражал! Как же я хотел его прогнать со двора! Немедленно! Если бы не законченные дела моего отца, я бы казнил его, не объяснив никому причин! О, если б вы знали, как я его ненавидел. Всем сердцем мне было противно его лицо, его скрипучий, тихий но такой отчетливый голос. Его прихрамывающую походку! Его шрам и его ничего не выражающее, безразличное лицо! Он отравлял мне сердце с самого детства, не щадя меня в детских играх, выставляя меня дураком когда я познавал фехтованье и астрономию. И всегда, всегда этот человек делал такое безразличное лицо! — Магистр! — Повторил я, почти переходя на крик. — Зачем вы врываетесь в мои покои! Я вас не звал и видеть вас не хочу! Выметайтесь немедленно! Я король, вы передо мной ничто! Вы не можете так просто врываться ко мне! Без моего разрешения! — В тот момент пелена ненависти закрыла мне глаза. Он скривил своё лицо, показывая мне подобие улыбки, от чего его белый шрам сократился, стал еще отчетливее; мне стало противно, и я отвернулся. — Киран, прошу меня простить, но дело очень важное… Без вас никак не решить… Дела оставленные вашим достопочтенным отцом не решены. И без королевской печати их никак не решить. А откладывать нельзя, армия может взбунтоваться. — Завтра, магистр, завтра. Одну ночь они смогут потерпеть. Эти грязные свиньи совсем забыли о том, сколько им дал мой отец. — Усталость вдруг овладела мной и я хотел скорее покончить с этим разговором. — Мой король… Я удаляюсь, но эти дела надо решить… И без вас этого не выйдет, как можно скорее… Они уже у грани. — Его прислуживающий голос ещё долго шептал в моих ушах. Несмотря на усталость, я долго не мог уснуть, думая о себе, о солдатах. В конце концов, сон меня одолел, и я стал беззаботен.***
На следующее утро я проснулся далеко за стенами дворца. Я и сейчас не знаю, где меня держали. В королевских темницах есть окна, а здесь их не было. Мои ноги и руки были скованны толстыми цепями. Всё это казалось мне иллюзией. В темноте я искал выход, царапая стены и пытаясь сломать двери. Я не мог кричать: во рту была отвратительная тряпка. Мои глаза были плотно закрыты полотном и только моё слепое исследование доказало, что я нахожусь в каменной темнице. Было душно и мне казалось, что если я усну, то умру задохнувшись. Выбившись из сил я лежал на полу, поскольку он хоть немного мог дать мне прохлады. Передать тот страх, что наполнил меня тогда, очень трудно и мне больно вспоминать об этом. Но я должен, я дал себе обещание, все должны узнать правду... «Киран, помнишь ли ты часовню, которую я построил для тебя? Она сгорела, но её механизм… Он ещё работает. Скоро ты увидишь, увидишь и услышишь его.»Маятник качнулся, куранты пробили один час…