Tie me up!

Весь мир Шиничи в мгновение ока сжался до размеров одной-единственной комнаты. Парень отчаянно пытается привести мысли в порядок и заставить свои руки наконец перестать трястись. Легче сказать, чем претворить в жизнь! Куроба, о-господи-боже-вы-можете-в-это-поверить, Кайто сидит прямо перед ним на коленях, с закрытыми глазами, без рубашки, покорно ожидая, пока Кудо в итоге соберет самого себя в кулак и начнет работать. Господа присяжные, как не согрешить в таких условиях? Давай же, ты столько раз повторял эти элементы и узлы! Право слово, не каждое сознание сможет вообразить, сколько мужества потребовалось Шиничи, чтобы тот смог предложить Кайто поменяться местами. Буквально на раз или два. Из чистого любопытства, ничего предосудительного! И, о, как же легко оказалось получить согласие. Парень, который даже мысленно пока не мог назвать себя мастером, несмело делает шаг к ожидающему его Куробе и присаживается на одно колено, чтобы начать с рук. Действуя при этом с заученной механичностью, на деле же мысленно молит себя не облажаться. Заводит изящные кисти за спину и накладывает первый оборот веревки, скорее мягко, но прочно обнимая ею за запястья свою модель. О, боги, Кайто – его модель. С ума сойти можно. Хотя нет, с ума не надо, тогда Кудо точно спустит свой шанс коту под хвост. Куроба сидит молча, не двигаясь и даже дыша совсем-совсем незаметно. Будто окаменел. Ему неприятно? Дискомфортно? Или он просто нервничает? Ведь практика нижнего у Кайто точно так же впервые, как и у Шиничи – практика верхнего. И это в чем-то уравнивало их положение. Когда находишься будто на иголках, осознание аналогичности ситуации с кем-то другим, так или иначе, позволяет восстановить собственное душевное равновесие. Что ты не один тут такой идиот. Шиничи фиксирует руки модели до локтя просто, но действенно, пока еще не умея создавать сложного узора. Переходит на торс, обхватывая Кайто путами поперек груди. И замирает буквально на несколько мгновений, различая на коже нижнего мурашки. Это просто нереально. У Кайто от действий Шиничи мурашки! При таких обстоятельствах голова теряется на раз. Вот была, и вот нет. Даже немного жаль, что не в правах верхнего терять контроль над собой. Давит в себе все попытки восторженно поахать и повздыхать. Просто проводит мимолетно раскрытой ладонью по плечу находящегося перед ним парня, чтобы самому почувствовать кожу на ощупь и удостовериться в том, что глаза ему не врут. Как подарок за дотошность – новая волна начавших уже было сходить мурашек. Чувствуя себя отпетым фетишистом, Кудо продолжает свое дело. Стягивает веревки на груди, обездвиживает плечи и спускается к бедрам, чтобы закончить на тазе. Все, как он и собирался – туловище и верхний пояс конечностей. Ничего больше. Как и собирался, но теперь просто не хочет останавливается, словно завороженный, смотря на мелкую дрожь, прошибающую тело его нижнего. Но тут же принуждает себя опомниться и в угоду безопасности, пусть и наверняка кроша состояние Кайто вопросом. – Все в порядке? Ты дрожишь… Будто в изнеможении, Куроба в ответ слабо качает головой в отрицательном жесте. – Не обращай внимания. Я просто чувствую себя таким беспомощным, – его голос срывается на шепот. – Все в норме, продолжай. И кусает губы, наверное, для того, чтобы у Кудо наверняка и безвозвратно отказала функция здравого разумствования. О, да, отличный ход. Как будто парню и без того не было достаточно сложно держать себя, а главное, собственное проснувшееся либидо в руках. Интересно, а не мучает ли в свою очередь Кайто ужасное желание открыть глаза? Помнится, в первый раз для Кудо было очень непросто потерять контроль над ситуацией, несмотря на тот факт, что, собственно, именно за этим чувством бессилия и отсутствия всякой ответственности он впервые и пожаловал в шибари. Решив не идти хоть в этот раз вразрез со своими желаниями, Шиничи толкает своего нижнего в грудь, заставляя лечь на собственную руку и мягко опуская его спиной на пол, попутно заставив выпрямить ноги. Теперь черед голеней, которые верхний, смирившись с наличием джинс, связывает прямо поверх штанин, до самого колена обвязывая икры. Плотно, да так, чтобы сквозь плотную джинсовую ткань Кайто почувствовал и ощутил грубость веревки. Оказывается, не так-то просто сдерживать свои тактильные желания, будучи верхним. Куроба не допускал лишних прикосновений, а пристрастный Кудо, смотря на творение рук своих, просто не может удержаться от того, чтобы не пройтись руками по бедрам модели, по его плечам, по его коже, перехваченной тугими путами. Потому что это нереально красиво. И, о боги, насколько это красиво, настолько это и возбуждает. Ой-ей, кажется, кто-то здесь лишится сна как минимум на ближайшую неделю. Кайто заметно неудобно лежать: ему приходится прогибаться в пояснице из-за связанных за спиной рук, его дыхание тяжелое, сбивчивое. И именно это так нравится видеть верхнему. Который не может оторвать взгляда от напряженного выражения на лице нижнего, от его плотно сжатых губ и трепещущих ресниц. Удивительно, и как у Шиничи вообще еще кровь носом не пошла от переизбытка впечатлений? И от осознания того, что все это – его рук дело. И от того, как Кайто беззащитен перед ним, и того, насколько он ему доверился. Кудо не может удержать себя от того, чтобы не коснуться нежно, самыми подушечками пальцев, его ключиц. Не может не провести ладонью по открытому животу. В конце концов стоп-слово есть, а вот ограничений – нет. А ведь Шиничи специально спрашивал о них! А Кайто просто отмахнулся, сказав, что едва ли ему не понравится какая-либо идея, пришедшая в голову Кудо. Опрометчиво? Еще как. Или он действительно был не против того, чтобы парень его трогал? Сейчас ведь он молчит, а мог бы давным-давно остановить действо еще на том моменте, когда его верхний начал неоговоренно связывать его ноги. Однозначное открытие сегодняшнего дня – стояк в штанах мешает уделять сто процентов внимания попутно исполняемой работе. Но тем не менее если занятие стоящее, то даже вышеозначенный не станет серьезной помехой. – Если твои руки начнут сильно затекать, просто дай мне знать, – предупредительно просит Шиничи, на самом деле просто бесконечно наслаждающийся тем, что, похоже, Кайто чувствует себя сейчас максимально подконтрольно. Не пытается сменить позу, а лежит, более напоминая искусно созданную куклу, нежели живого человека. Ну не бывает таких потрясающих людей. Мастерских верхних, которые в роли нижнего смотрятся чуть более притягательно, чем искушение в своем чистом незамутненном виде. Ух, дыши, Кудо. Кислородное голодание – неприятная штука. Парень зарывается руками в волосы Куробы, пропуская сквозь пальцы мягкие послушные пряди. Наверное, потом ему придется обязательно пожалеть обо всех своих допущенных вольностях. Момент не вечен. А впереди еще будущее, в котором Шиничи наверняка придется заново учиться смотреть Кайто в глаза. Как же хорошо, что оное лишь впереди. А здесь и сейчас настоящее, которого Кудо и не чаял, а так, лелеял в воображении в виде размытых полуобразов собственного желания. Которое ныне обрело материю. Плевать, что работе Шиничи, как работе всякого начинающего, не хватало традиционного для шибари минимализма – лишние узлы и обороты веревки, увы, не добавляли аутентичности. Как и эстетики, впрочем. Пожалуй, будь на месте Кайто кто-нибудь другой, оставляющий в голове Кудо хоть каплю оперативной памяти на то, чтобы запариваться несовершенствами своей работы, – парень непременно бы позагонялся на эту тему. Но на нынешней его модели, пожалуй, что угодно смотрится если не идеально, то просто весьма к лицу. И остальным, ух, частям тела. Поддавшись, в который раз за последний час, уговорам собственных внутренних демонов, Шиничи грубо сгребает в кулак волосы нижнего и тянет их до сдавленного стона со стороны Куробы. Вздрагивая и отпуская темные пряди, когда получает его, будто бы в награду за покорность тьме внутри себя. Склоняется, с закрытыми глазами прислоняясь собственным лбом ко лбу Кайто, будто к собственному отражению в зеркале. И почти не дышит, чувствуя на собственной коже чужие еле уловимые выдохи. Кое-кто тут слишком многое себе позволяет. Ну и плевать, кое-кто вполне счастлив имеемым. А в особенности тем, что стоп-слова до сих пор не звучало. Кудо не будет больше злоупотреблять властью. Он вот-вот непременно развяжет Куробу. Только еще немного посидит с ним так в тишине. И, когда отстраняется и тянется к финальному узлу, чтобы начать с него освобождение нижнего, слышит едва различимую просьбу. – Побудь со мной так еще немного. Пожалуйста. Слышите этот треск? Это Шиничи сломался. Но таки возвращается назад, нависая над Кайто, низко-низко, почти касаясь тканью своей рубашки его груди. Смотрит на трепещущие ресницы, будто борющиеся с желанием своего обладателя распахнуть глаза. И накрывает их сверху ладонью, решив, что нижнему сейчас ни за что нельзя видеть его лица. Оно, черт возьми, пылает. Сидит, считая утекающие секунды. Сбиваясь, конечно. На трехсотой находит в себе силы отстраниться и молча приступить к прерванному делу. Но не упускает мимо внимания судорожный вздох Куробы: будто жадный вдох человека, только-только вынырнувшего из под толщи воды. Дрожь-таки овладевает пальцами Кудо – слабая, но докучливая – парень судорожно распутывает творение рук своих, царапая веревку на особенно неподатливых местах. Но Шиничи все же справляется с собственным твореньем, кажется, в рекордные сроки освобождая нижнего. Оный открывает глаза только уже сидя на полу и потирая запястья. С интересом рассматривает следы на коже, проводя по ним подушечками пальцев. И не смотря на Кудо. Оный не против, но костерит себя на чем свет стоит – максимальное внимание сейчас, по идее, нужно оказать модели, а в итоге возможность прийти в себя нужна снова самому верхнему. Стыдоба. В итоге голос первым подает Кайто. – Кажется, в роли нижнего я оказался не так хорош, верно? Окей, некий недоверхний сейчас рискует задохнуться от возмущения. – Глупости говоришь. Я почти умер от стремительно развившегося комплекса неполноценности на почве зависти, – нагло врет, господа присяжные, причиной смерти в данном случае мог быть только острый спермотоксикоз. – Лучше скажи мне, как ты? – Ух, – выдает парень, прежде чем замолкнуть на несколько секунд, – это было волнующе. «Конечно, но по тебе этого не видно», – хмурится Шиничи, с тоской обозревая перспективу «один сеанс – один стояк» как реально имеющую место быть связку. Куроба, блин, нашел идеальный момент чтобы посмотреть на Кудо и, кажется, каким-то непостижимым колдунством понять по его лицу, о чем тот думает. Ага, как будто это было так сложно. – У меня довольно большой опыт работы с… внешними раздражителями, – он, блин, посмеивается. – Когда имеешь подобную обширную практику, скажем так, постановки людей во всякие эротичные позы непосредственно на сцене, попутно неплохо закаляешь выдержку. – Кайто, – Кудо закатывает глаза на то, что в очередной раз тут комфортят его, а ныне – комфортят вообще не по канону, – ты не хочешь под плед и теплого чаю? – А вот хочу, – привычная лукавость быстро наполняет образ визави. – И под плед, и чаю, и твое общество тоже хочу. Пойду на кухню и дождусь всего этого, пока ты не пообщаешься там с прохладным душем и все такое. И встает сам, подавая руку немного дезориентированному Шиничи. Который, впрочем, быстро наполняется праведным негодованием по поводу все того же комфорта для себя любимого в ущерб комфорту нуждающейся (нуждающейся ли?) в этом стороны. Печально констатировать, но выдержке Кудо ну вот никак не тягаться с выдержкой Куробы. А ведь связанным он казался таким уязвимым. Шиничи следит, чтобы Кайто как следует удобно уселся на стуле, кутает его пледом и щелкает электрическим чайником, прежде чем уйти разбираться со своей «проблемкой». На максимальных, между прочим, скоростях, уже минут через пять заставив себя познать удовольствие влезания влажного тела в джинсы, но стоически справившись со всеми трудностями. Кайто нашелся лежащим на столе, окуклившись в одеяло и теперь напоминая лохматую гусеницу. Не хватало только кальяна, заумных речей и несколько более живого вида. – Ты точно в порядке? – парень осторожно касается его плеча, в ответ получая намек на кивок. Оный, конечно, не удовлетворяет нисколько, поэтому Кудо немного неловко, стараясь действовать в рамках дозволенного, приобнимает Кайто. Насколько это вообще можно было сделать в условиях того, что последний продолжал лежать верхней частью гусенично-пледового туловища на столе. – Спасибо, – продолжает Шиничи, поглаживая Куробу по спине. – Ты действительно лучшая модель, которую можно желать. Особенно для первого раза. Как ты успел заметить, – неуверенный смешок, – я остался в полном восторге. Из кокона слышится тихое фырканье. После чего кокон предпринимает попытку сесть, так что Кудо не остается ничего иного, как отстраниться и дать ему свободу действий. Кайто раскукливается. – Чаю хочу, – и когда видит исполнение своего тривиального желания, осторожно отпивает разбавленного холодной водой напитка. – Наверное, ты должен знать, что я ничего подобного еще не чувствовал, – он поднимает глаза на Кудо, все еще старающегося быть внимательным и предупредительным. – И да, это было потрясающим. Все… все, что ты делал. Внизу живота привычно екает. Нет, второй раз, тело, у тебя этот трюк не пройдет! – Хотя, – Шиничи отводит взгляд, вспомнив, что ему должно быть теперь стыдно смотреть на Кайто, – возможно, я не имел права и на половину всего этого. – Я мог в любой момент прервать любое твое действие, ситуация была и под моим контролем, – вот так просто пожимает плечами. – Однако, мне совсем этого не хотелось. Наоборот. Мне очень желалось с самого начала чего-то подобного. Кудо шумно выдыхает и порывисто пододвигает стул, роняя себя на него. А напротив Куроба смотрит на него открыто и пристально, только что прицельно зарядив под дых правдой. Шиничи трет лицо руками. – Если у меня сейчас остановится сердце, то у тебя будут проблемы с властями. – Боюсь-боюсь, – этот невозможный тип кривляется. – Я рад, что ты попросил меня побыть твоей первой моделью. Даже так, – он непередаваемо ухмыляется, – я крайне удовлетворен этим фактом. Вот же ж демон! – Не зря я храбрился, – Кудо задумывается, что-то припоминая. – Кстати! Когда я пристал к тебе с вопросом, помнишь, я тебя перебил еще тогда? Ты что-то спросить хотел. Но сказал спрашивать первым мне. А я, спросив, почувствовал себя настолько неловко, что тут же забыл о том, что ты тоже ждешь своей очереди. О чем ты хотел тогда поинтересоваться? Кайто как-то тушуется, облокачиваясь на стул и не смотря на Шиничи примерно с минуту. Прежде чем вперить пристальный синий взгляд прямо в своего визави. – Тебе все еще интересно? Впрочем, – скорее себе под нос замечает он, – с тех пор ничего не изменилось, и вопрос все еще актуален. Более чем. – И? – почему-то Кудо нервничает. С чего бы это. – Шиничи, – Кайто набирает в легкие воздуха, будто бы перед прыжком с обрыва, – ты будешь со мной встречаться?