Будни призраков Силы

По традиции, после длительной пьянки самым первым из мира иллюзий в мир мёртвых возвращался Реван. В этот день традиция была нарушена. Первым очнулся Энакин. Просто так сошлись обстоятельства. Сразу три: слонячий храп Митры, спокойный голос четвёртого по счёту папы (того, который самый что ни на есть настоящий и адекватный) и ненавязчивый пинок под зад от одной пакостницы, что пожелала остаться неизвестной и шустро испарилась. Хотя Вейдер и знал, что волшебный пендель ему подарила Младшая Сила, наезжать на неё не было никакого желания. Что-то там вчера её не на шутку взбесило… В первую очередь Энакин разбудил спящего на столе в обнимку с миской салата, до краев залитого виски, Ревана. Поднялся он почти сразу, оглядел бар непонимающим взором (маску он где-то посеял) и ударил кулаком по столу. Снизу послышался громкий храп. — О… Бородач под столом, — определил ситх, — Значит, праздник удался. Вейдер оглядывал нанесенный бару ущерб и с трудом сдерживал смех. Ситхи и джедаи призрачного бара явно подружились с кореллианцами. По крайней мере, Нихилуса они все дружно завалили своим тряпьем и уснули в окружении бутылок. — Да, было весело! — усмехнулся Избранный. — Как думаешь, Рева? — Ах ты скотина толстозадая! — воскликнул ситх. Энакин в недоумении обернулся и застал Ревана в довольно нескромном положении. Тот свесился со стола, сверкая пятой точкой. Через мгновение он вернулся в нормальное положение. — Эта рыжая морда подушку перед пьянкой притащила! — возмущался Реван. — И чего я не сообразил так… Знаешь, я вчера столько выпил, что нифига не помню. После первой уже такие глюки пошли, что твоя женушка ещё цветочком покажется, — Реван поудобнее перехватил миску салата, нюхнул её и… сделал глоток странной смеси. — Прикинь, мне приснилось, что Беляш за Силу замуж вышла! А эта Сила ещё и твой отец! А ещё его зовут Алексей! Ну вот и как теперь сказать ему, что все это происходило в реальности? — А ещё мелочь какая-то втирала мне что-то про казино… Ох, задрала! А вот тут Избранный насторожился. — И что же она рассказала тебе про казино? — Да что-что… Казино строит! Ну я ей: «Совсем ку-ку, что ли? У нас тут каждую среду казино, пятницу — гонки, субботу — бордель, а во все остальное свободное время — пьянка!» Так она какой-то зубочисткой махала, угрожала мне тут… — А ты? Что дальше-то было? Реван обнял миску и опустил голову. — Да в том-то и прикол, что дальше я ничего не помню! Он взял ложку и принялся доедать свой салат, политый вискарем, да с таким удовольствием, что Энакин начал ему завидовать. Вот только через секунду от зависти Энакина и удовольствия Ревана не осталось ни следа. Ситх замер, отложил в сторону салатницу и спрыгнул со стола. — Я прибью Бэйна за его… колбасу… — едва сдерживая рвотный позыв, Реван закрыл рот рукой и побежал. Вейдер лишь посочувствовал. И в тайне похохотал. А после понюхал нарезанную колбасу и тут же закрыл нос рукой. — Да эту колбасу, походу, вместе с Гитани хоронили… Если не с Андедду. Что удивительно, адепты постепенно начали просыпаться. Сначала ситхи, как самые закаленные алкаши или же, выражаясь кореллианским жаргоном, бухалтера. Слегка помятые, но вполне себе живые. Вслед за ними стали пробуждаться разбитые в хлам джедаи. При жизни-то не пили, вот и нет у них ситской закалки! Последними проснулись кореллианцы… Они словно бы вообще не пили. Бодренькие, здоровенькие, аж противно. — Ну что, продолжаем? — весело спросил кореллианец Сэм по прозвищу Лосяра. — У нас тут ещё бутыле… Договорить ему не дал мощный подзатыльник от милой с виду девушки. — Я тебе дам «продолжаем»! Своих споил, так теперь на ревановских перекинулся? Фиг тебе! Домой собираемся! Абсолютно все завыли. — Ну, дорогая… — застонал Сэм. — Домой, — настойчиво повторила Руби. — Нет, — неожиданно громко сказал кореллианец и поднялся на ноги. Спорить с женой он, конечно, не хотел, но и уходить трезвым как-то не комильфо. — Не по-нашему это, молча уходить. Вдруг появился Реван с позеленевшим лицом и с ведром в руках. — Бэйн, чтоб ты сдох… — прохрипел призрак, склоняясь над ведром. — Так ведь салат из свежей колбасы делали! — заметил Ксанатос, выпившый совсем немного. «Ну Младшая даёт…» — подумал Энакин. Красочно все-таки правительница загробного мира отомстила. Тут же вдруг возникла Лея в своём обычном состоянии милой, но слегка безумной девушки. Она медленно подошла к Ревану, погладила его по волосам и поцеловала в щеку. У Энакина от такого глаза на лоб полезли. — Это была чудесная ночь, Реван, — томно произнесла принцесса. Услышанное настолько шокировало Вейдера, что тот даже рот открыл. Лея же «поплыла» дальше — к восставшему из-за дивана Бэйна. Погладила его плечо, ибо до лысины не дотягивалась и все тем же голосом произнесла: — Ты был хорош, Бэйн… Энакин чувствовал, что от инфаркта его спасает лишь одно — он уже мёртв. Когда же из-под стола выполз Траун… Лея бегом бросилась к нему в объятия, оставила лёгкий поцелуй на губах и, запустив руку в его волосы, протянула: — Такой страстной ночи у меня никогда не было… Все. Смерть от инфаркта не спасла. Избранный картинно схватился за сердце и упал в обморок. Да с таким грохотом, что из кучи тряпок высунулась голова Нихилуса, а рядом с ним… Асоки. Тогрута огляделась по сторонам, увидела рядом с собой Нихилуса и завизжала. Схватив первое, что попало под руку, она убежала. — «Э! А ну плащ мой верни!» — заорал ситх. — Вот видишь, дорогая, куда уходить, — попытался вразумить супругу Сэм. — Тем более, что мы с Нихи уже это… того… — Да знаю, что вы того! — Руби покрутила пальцем у виска. — Народ, у нас тут Вейдер сейчас второй раз помрет! — крикнул Бэйн, оглядывая лежащее на полу тело. — И на этот раз, кажется, окончательно! Бригада скорой помощи в лице трёх папаш и Митры тут же явилась на общий зов. — Милый, не умирай! — завыла Сурик. И тут же рядом появился тот самый «Алексей», названный своей женой «Дином», а на деле являющийся Старшим воплощением Силы. — Сына, между ними ничего не было! — успокоил его шатен, слабо улыбнулся и исчез. Реван смотрел на происходящее с офигевшим лицом. Заглянул в ведро, а после и на стоящий одиноко на столе салат… — Усе… Больше не жру… — и снова пошёл опустошать желудок. Избранного привели в чувство, Трауну дали пендель, чтобы даже не думал о Лее, а джедаев послали… Далеко, в общем, их послали. — Ну-с, нам пора, — виновато улыбнулся Сэм. — На Кореллии всегда рады. Да, ребята? Кореллинцы довольно загудели и дружной толпой пошли через весь бар. — Уходим! Уходим! Уходим! Наступят времена почище, Бьется родная, со мной улетая… Кореллия три тыщи!!! Именно с этой песней они и исчезли. — А почему «три тыщи»? — невнятно спросил Плэгас. — Так их, кореллианских джедаев, всего три тысячи на всю галактику, — вздохнул Траун, тихо напевая под нос их песню. Оставалось теперь разгрести весь этот срач. Но это уже не наши проблемы.