***
На следующее утро в больничном крыле царила тишина, что зачастую было плохим предзнаменованием. Почти все кровати пустовали — большинство пострадавших от последнего налета Пожирателей Смерти перевели в Мунго. Так что, дел у Поппи почти не было. Даже студенты умудрились всю неделю обходиться без травм.. — Как вы сегодня, мистер Донегал? — спросила она у своего единственного пациента. Мистер Донегал приглушенно ответил — достаточно членораздельно, учитывая, что он был весь в бинтах после процедуры наращивания новой кожи. Поппи поправила ему подушку и помогла выпить восстанавливающее зелье. Он поперхнулся, сдерживая позывы к рвоте. — Ну-ну, мистер Донегал, вы должны выпить все. Он что-то неразборчиво буркнул, однако после недолгих уговоров допил остатки. — Вы ведь понимаете, что это для вашей же пользы, — сказала Поппи и похлопала его по перевязанной руке. — У нас сегодня будет прекрасный спокойный день. Словно в насмешку на ее слова, со стороны кабинета раздался грохот. Поппи вскочила и побежала туда, взмахом палочки распахивая дверь. — Что, во имя... — громко начала она. Но при виде виновника переполоха гнев тут же стих: о камин опирался окровавленный и покрытый копотью Ремус Люпин, с трудом удерживающий бессознательного человека. Медленно угасало зеленое пламя, вызванное дымолетным порошком. — Профессор Люпин! Что случилось? — Атака на местный штаб. Много раненых, — выдохнул Люпин и покачнулся под своей ношей. — Кингсли... я не могу... — Силы небесные. Мобиликорпус! Тело Кингсли повисло в воздухе. Направляя его палочкой и взяв Люпина под руку, Поппи направилась в больничное крыло. Оказавшись там, она опустила раненого на одну из кроватей и уложила протестующего Люпина на другую. — Перестань, — велела она, взмахом руки отметая все возражения. — Сколько раненых? Какие проклятия? — По крайней мере трое, плюс Кингсли. Они вот-вот появятся. Тонкс и Гарри попали под Круциатус и еще несколько проклятий, а потом рухнул дом, — Люпин замолчал, пытаясь отдышаться. Из пореза на его щеке сочилась кровь, окрашивая подушку в красный цвет. Он посмотрел на соседнюю кровать. — Кингсли был под Империусом, поэтому нам пришлось его оглушить... кроме того, ему досталось несколько проклятий от меня и Гарри. Мы отступили в «Три метлы», а оттуда уже сюда. Взглянув на Кингсли, Поппи щелкнула языком. Потребуется время, чтобы вывести его из ступора, но непосредственная опасность, похоже, миновала. Едва она открыла рот, чтобы расспросить подробнее, из кабинета вновь послышался шум — стук, крики, громкие голоса. Она поспешила туда, и увиденное показалось ей сценой из ночного кошмара. — Святые небеса, — выдохнула Поппи и бросилась на помощь едва стоявшему на ногах Артуру Уизли. Он опирался на жену, которая, видимо, вошла в камин прямо посреди гневной тирады. — Миссис Уизли! Та выпрямилась и откинула волосы назад. — Тонкс хуже всех, помоги ей, — произнесла она сдавленным голосом, — и Гарри. Миссис Уизли повела мужа в больничное крыло, а Поппи бросилась к Гарри. Он был без сознания, голова безвольно болталась. С двух сторон его поддерживали Снейп и Макгонагалл, выглядевшие так, будто продержались два раунда против Венгерской Хвостороги. Позади них стоял Грюм, держа на руках мертвенно-бледную женщину. — У Поттера множество переломов и не хватает нескольких костей, — рявкнул Снейп. Он был даже бледнее обычного, а его черная мантия в чем-то вымокла. Возможно, в крови. — В Тонкс попало окаменяющее проклятье или что-то вроде того. — Надо их положить, — Поппи отлевитировала Гарри и Тонкс на пустые кровати. — Северус, общий антидот, пожалуйста. Снейп кивнул и молча поспешил в кладовую, оставляя за собой след из капель крови. Доверив ему поиски нужного зелья, Поппи повернулась к Гарри и вздохнула. Для всех это будет очень долгий день.***
Гарри очнулся лишь через два дня. — Доброе утро, мистер Поттер, — сказала Поппи и сунула большой кусок шоколада ему под нос. — Вы не спешили к нам вернуться. Моргнув, Гарри покачал головой, отказываясь от шоколада. Он сел, поморщившись, и зашарил рукой по тумбочке, отыскивая очки. — Здравствуйте, — хрипло произнес он и закашлялся. — Не спешил? — Вы заставили нас поволноваться. Съешьте шоколад. Гарри нахмурился. — Но это были не дементоры. — В любом случае, вреда от него не будет. Только польза. Он скривился, но послушался и, жуя, огляделся по сторонам. — Кто еще здесь? — Мисс Тонкс и мистер Уизли ушли прошлым вечером, однако пообещали навестить. — Поппи недовольно нахмурилась, показывая свое отношение к подобной перспективе. — Мистер Шеклболт все еще здесь. Из-за попавших в него проклятий он... в коме, — сказала она, взглянув на шторку, отделяющую постель Кингсли. — Как только станет безопасно передвигаться, его доставят в Мунго. — А Се... Снейп? Поппи нахмурилась. — Профессор Снейп? Он в порядке. Где-то здесь. — Могу я уйти? — спросил Гарри, откинув одеяло и почти скрыв болезненную гримасу. Однако побледневшее лицо выдало его с головой. — Вы останетесь здесь, пока у вас не вырастут кости голени, мистер Поттер. — Поппи указала на его ногу и с неодобрительным вздохом натянула одеяло обратно. Гарри со стоном упал на подушки. Поппи похлопала его по плечу и улыбнулась — юный Поттер так походил на своего отца, та же кипящая энергия, неукротимая как и его волосы. — Есть новости? Поппи вздохнула и возвела глаза к потолку. Становилось все труднее удерживать в памяти происходящее. Каждый день сообщали о стольких нападениях, актах случайного насилия и партизанской войны, ловушках из бесчеловечных проклятий, что казалось, будто весь магический мир хочет самоуничтожиться. Это длилось уже восемнадцать долгих, очень долгих месяцев, и не было видно конца. Она перевела взгляд на Гарри, чувствуя, как сдавливает грудь. Все началось весной его седьмого курса, и в своей взрослой жизни мальчик не знал ничего, кроме войны. И, тем не менее, он не поддавался апатии, съедающей многих других — даже директор в последние дни выглядел уставшим. — Мисс Грейнджер тоже приходила. Она оставила записку и эту гадость, — сказала Поппи, махнув в сторону коробки с «Драже Берти Боттс на Любой Вкус». — Я надеюсь, вы не испортите ими себе аппетит? — Конечно, нет, — улыбнулся он и потянулся за сладостями. — Не забудьте принять костерост, мистер Поттер. Я загляну к вам позже, и будет лучше, если к тому времени стакан окажется пустым. С этими словами она задернула шторку и направилась к выходу. Пройдя мимо кровати Кингсли, она увидела в тени темный силуэт и резко затормозила. Умостившись на стуле, скрестив на груди руки и состроив страдальческую гримасу, Северус Снейп походил на мраморную статую. — Здравствуй, Северус. Почему ты здесь? — Присматриваю. Судя по тону, лучше было не спрашивать, за чем именно. Однако, оглянувшись на кровать Шеклболта, она решила, что знает ответ. — Ну, до тех пор, пока ты никого не беспокоишь. Усмешка Снейпа совсем не походила на улыбку. — И в мыслях не было.***
Поппи думала, что о балконе, спрятанном за дверью, похожей на створку шкафа для метел в углу одной из палат, никто не знает. Поэтому, войдя туда следующим утром, она вздрогнула при виде стоявшего у перил Снейпа. — Северус. Не знала, что ты здесь. — Мне нужно было на воздух, — ответил он, не потрудившись обернуться. — Я сварил дополнительную партию зелья сна без сновидений. Она озадаченно нахмурилась. — Но у нас и так его достаточно. Снейп то ли кашлянул, то ли издал сухой смешок, и переступил с ноги на ногу. — Но я все равно приготовил. Нет ничего лучше забвения. Глубоко вдохнув восхитительный свежий воздух, Поппи встала рядом со Снейпом. Видимый краем глаза, он казался черной тенью — смутно тревожной и более холодной, чем воздух вокруг них. Поппи взглянула на свинцово-серое небо. — Похоже, будет дождь, — заметила она. — Лучше бы нет. А то в подземельях сыреет, — сказал он, сжимая губами тонкую черную сигариллу, пахнущую гвоздикой и жжеными листьями. Поппи взмахнула рукой, отгоняя дым от лица. — Сигарета, Северус? Не знала, что ты куришь. Он бросил на нее презрительный взгляд и вынул сигариллу изо рта. — Разумеется, не сигарета. Что будет, если Мастер зелий повредит свое обоняние? — Думаю, ничего хорошего, — ответила она, обхватив себя руками. В преддверии наступающей зимы на балконе было холодно и сыро. — Это придумала Помона, — сказал он, махнув рукой. От сигариллы в воздухе повис зелено-серый дымчатый узор, через секунду развеянный ветром. — Смягчает, хм, побочные эффекты этой гнусной работы. Лишь сейчас Поппи заметила, что Северус сжимает свободной рукой левое предплечье. На костяшках белело множество шрамов. У нее было лишь смутное представление о странной связи Волдеморта с Черной Меткой, но никогда раньше она не осознавала, что та была еще и источником боли. — Ты... — Если я захочу помощи, то попрошу о ней, — прошипел Снейп сквозь сжимавшие сигариллу зубы. На них и на губах виднелись пятна черной смолы или, возможно, крови. В эти дни в равной степени могло быть и то и другое. — А теперь послушай... — Поттеру не пора менять подгузник? — Ему почти двадцать, Северус, перестань относиться к нему, как к ребенку. Лицо Снейпа исказилось в странной насмешливой улыбке, и он поднял взгляд к небу. — Виноват. Поппи умела распознавать завуалированное предложение убираться, поэтому, бросив гневный взгляд на Снейпа, оставила балкон в его полном распоряжении. — Невозможный человек, — оказавшись у себя, раздраженно фыркнула она и направилась к чайнику. — Невыносимый.***
Вернувшись в больничное крыло во второй половине дня, она услышала приглушенные голоса. Одним из них явно был бархатный баритон Снейпа, но, к ее удивлению, исходил он не от постели Шеклболта. Поппи отдернула шторку у кровати Гарри: — Северус? Прервавшись на полуслове, Снейп поднял голову и повернулся к ней. — Помфри, — холодно произнес он. Снейп стоял с абсолютно прямой спиной, обхватив правой рукой предплечье левой. Под его глазами залегли свежие тени, а за ухо, прикрытая прядями длинных сальных волос, была заткнута очередная черная сигарилла. — Мистеру Поттеру пора принимать зелье, — сказала Поппи и приподняла бутылочку с костеростом. — Бе, гадость, — высказался Гарри и вжался в постель. Он выглядел намного лучше — кожа приобрела здоровый оттенок, взгляд оживился. — Кажется, я выпил уже столько этой дряни, что можно было бы вырастить новый скелет. Поппи хмыкнула и налила ему щедрую порцию. — Думаю, что-то в полученном вами проклятье сдерживает рост костей. Пейте, — сказала она и протянула стакан Гарри. Бросив на Снейпа многострадальный взгляд, Гарри залпом выпил зелье и поморщился. Поппи также посмотрела на Снейпа и удивилась, увидев вместо ожидаемого недовольства сочувствие. — Когда перевезут Кингсли? — спросил он ее. — Я связалась с Мунго. Они пришлют колдомедиков, как только смогут. — Еще нападения были? — задал вопрос Гарри, садясь и отдавая Поппи пустой стакан. — Хогсмид цел? Поппи цокнула языком. — Сообщают лишь о небольшом волнении у точки аппарации в Косом Переулке. Больше ни о чем, что касалось бы вас, мистер Поттер. — Я должен быть там, — на удивление спокойно произнес Гарри. — Вы должны лечиться, — возразил Снейп. — Орден обо всем позаботится. — Еще пару дней, мистер Поттер, — сказала Поппи, чтобы нарушить воцарившееся неловкое молчание. Она поставила бутылочку с костеростом на тумбочку и одернула мантию. — Я зайду после ужина, чтобы... — Я позабочусь, чтобы мистер Поттер принял лекарство. Целиком. Поппи со смесью удивления и раздражения посмотрела на Снейпа. — Послушай... — Все нормально, мадам Помфри, — вмешался Гарри. — Я справлюсь. Съем ужин и выпью это гадкое зелье. За мной правда не нужно присматривать. Пожалуйста? Поппи беспокоил мрачный немигающий взгляд, которым Снейп сверлил Гарри. Это не было открытой враждебностью, однако что-то напряженное и тяжелое висело в воздухе между ними — несказанное или несделанное. Она чувствовала себя лишней, стоя рядом с ними. — Что ж, ладно — фыркнула она и скрестила на груди руки. — В конце концов, это ваши кости, мистер Поттер. Сами будете виноваты, если не дадите им нормально вырасти. С этими словами она ушла. Когда она вернулась несколькими часами позже с зельем для Шеклболта, Снейп и Гарри все еще разговаривали за шторкой. Снейп покинул больничное крыло лишь после ужина.***
Следующее утро выдалось морозным и пасмурным. Огонь в камине ярко освещал кабинет, но схватку с холодом явно проигрывал. Набросив на плечи шаль, Поппи поежилась и решила пройтись, чтобы размять свои, что ни говори, старые кости. С уходом мистера Донегала ее пациентами остались лишь Гарри Поттер и Кингсли Шеклболт, последний все еще находился в коме. Решив, что Гарри еще не проснулся, Поппи как можно тише открыла дверь и вошла в палату на цыпочках. Однако, вместо ожидаемого сопения она услышала странное шипение, будто от целого клубка сердитых змей. Встревожившись, она поспешила к кровати Гарри, но только собралась отдернуть шторку, как кто-то внутри заговорил: — И не смотри на меня так, мы ведь обсуждали это раньше, — произнес голос, и Поппи поняла, что это Гарри. Он чуть ли не смеялся. — Однако ты все равно продолжаешь, — этот голос явно принадлежал Снейпу, хотя в тоне не было ни капли обычного ледяного презрения. На самом деле он был почти, ну, мягким. Охваченная любопытством, Поппи слегка отодвинула шторку. Сквозь щелочку было видно лишь верхнюю часть кровати с темноволосой головой Гарри на подушке и сбившимся до пояса одеялом. Вот чего она не ожидала, так это Северуса Снейпа, проигнорировавшего стул и вместо этого устроившегося на кровати. Они с Гарри лежали на боку лицом друг к другу, Снейп недовольно смотрел на него, а тот с трудом удерживался от смеха. Поппи замерла, ошеломленная невероятной картиной. Хоть убейте, она не могла понять, что происходит. Северус Снейп домогается своего бывшего ученика? Даже если не брать во внимание неправдоподобность этого, увиденное все равно опровергало данное предположение: он просто лежал, подперев голову рукой, и с нежностью смотрел на Гарри. — Я делаю это, потому что нахожу забавным, — сказал Гарри и набросил на Снейпа одеяло. Он сполз чуть ниже по кровати, и Снейп с явным раздражением вздохнул. — Признай, тебе это тоже кажется забавным. — То, что ты любишь говорить с моим... с частями моего тела на межвидовом языке? — он фыркнул. — Едва ли. Гарри улыбнулся и сделал что-то под одеялом, отчего глаза у Снейпа слегка остекленели. — Не заставляй меня шутить об одноглазой змее, Северус. — Я бы, ах, даже не рискнул. Гарри тихо рассмеялся и приподнялся, смотря на что-то, что было скрыто от взора Поппи. От движений его руки одеяло ходило ходуном. Когда он вновь заговорил, это был не английский — то же низкое плавное шипение, которое она слышала раньше. — Несносный паршивец, — выругался Снейп, хотя, судя по тону, вряд ли он сильно страдал. Скорее наоборот — его голос стал хриплым и настолько чувственным, что Поппи покраснела. Она не могла поверить в то, что видела или слышала. Ее взгляд метался между рукой Гарри под одеялом и сменой выражений на лице Снейпа. — Ну, у меня получается, — сказал Гарри и свободной рукой передал Снейпу очки. — Подержи-ка. Снейп пробормотал что-то невнятное и перекатился на спину. Не успел он положить их на тумбочку, как Гарри нырнул под одеяло, и Снейп похоже, забыл об очках — они выскользнули из его руки и упали на кровать. Глаза Снейпа закрылись, рот приоткрылся, а дыхание сбилось. Очарованная и шокированная, Поппи увидела, как рука Снейпа скользнула под одеяло на голову Гарри, двигавшуюся вверх-вниз. Она зажала рот ладонью. Колени подогнулись. Гарри Поттер делал... ну, делал это своему бывшему учителю. Ей хотелось... ей нужно было отвести взгляд, но не получалось. Застрявшая между ужасом и неверием, она замерла на месте, взирая на эту невероятную сцену. Судя по всему, это не был их первый раз, и Гарри явно занимался подобным раньше — румянец, заливший лицо Снейпа, и сдавленные звуки отчаянного удовольствия говорили о частой практике и определенной степени близости. — Гарри, — произнес Снейп срывающимся голосом. Вертикальная морщинка между его бровями углубилась. — О, боже, Гарри... остановись, иначе я... Гарри вынырнул из-под одеяла и вытер блестящий красный рот. Поппи очнулась от транса лишь тогда, когда Снейп притянул Гарри к себе и перекатился на него сверху. — Боже мой, — прошептала она, к счастью, не достаточно громко, чтобы ее услышали за словами Гарри: — Что ты сделал с моими очками? Снейп зарычал. — Тебя действительно сейчас волнуют очки? — спросил он его низким, жадным голосом. — Не очень, — ответил Гарри, скользнув руками с талии Снейпа на его задницу. Он приподнял голову и лизнул его в шею. — Я хочу тебя внутри, Северус. Сейчас. Снейп, все еще тяжело дыша, потерся о Гарри. Его мантия задралась, собравшись вокруг бедер и обнажив худые, покрытые шрамами голени. — Ты уверен, что твои ноги полностью зажили? — спросил Снейп, проводя ногтями по голой лодыжке Гарри. Тот выгнулся. — Мои ноги в полном порядке, — пробормотал он, демонстративно пиная одеяло с кровати. — И позаботиться нужно не только о них. Снейп проворчал что-то, напоминавшее ругательство, и задрал до пояса больничную рубашку Гарри. Тот закинул ногу ему на бедро, притягивая к себе. — М-м, я скучал по этому, — жадно пробормотал он и дернул Снейпа за воротник, заставляя полностью опуститься на себя. — Скучал по тебе, — добавил он в губы Снейпа, прежде чем поцеловать. Поппи задернула щель и выдохнула — она даже не заметила, как задержала дыхание. Она чувствовала себя выбитой из колеи, дезориентированной, будто кто-то затянул у нее на голове металлический обруч. То, чему она стала свидетелем... ну, у нее даже слов не хватало. Несколько долгих секунд она смотрела на шторку, пытаясь выровнять дыхание. Как же ей хотелось оказаться где угодно, только не здесь, слушая вздохи и мокрые звуки, доносившиеся с кровати. На секунду она испытала искушение ворваться туда и схватить Снейпа за ухо, но было что-то в глазах Гарри, как раз перед тем, как она закрыла шторку, что остановило ее. Что-то почти радостное. Она кивнула, отворачиваясь. Да, вот что это такое. Счастье. — Мир сошел с ума. Просто обезумел, — пробормотала она. Поппи прикусила щеку и поспешила обратно в свой кабинет. Она рискнула вернуться в палату лишь тогда, когда услышала, как уходит Снейп.***
В течение следующих двух дней Поппи удавалось избегать Снейпа, за что она была очень благодарна. Однако, выходя с завтрака утром третьего дня, она увидела Снейпа, стоявшего посреди вестибюля. Он курил одну из своих уже ставших обыденными сигарилл. Студенты привычно обходили его по широкой дуге. Поппи хмыкнула и, мгновение поколебавшись, подошла к нему. — Доброе утро, Северус, — поздоровалась она с большей сварливостью, чем намеревалась. — Поттера и Шеклболта заберут сегодня. — Колдомедики уже здесь, — сказал Снейп, бросив на нее ленивый взгляд и махнув рукой в сторону мраморной лестницы. Его ладонь была запятнана зельями и блестящей черной субстанцией, покрывавшей сигариллы. — Ты отправишься с ними? Снейп раздраженно вздохнул. — Всего на несколько дней. Мне нужно вернуться, чтобы продолжить искать противоядие. Поппи было странно стоять и разговаривать с коллегой, которого менее пятидесяти часов назад она видела в постели с героем волшебного мира. Занимающимися... этим. Подавив тошноту с мыслью о том, каким сюрреалистическим стал ее мир, она откашлялась и попыталась прогнать яркое воспоминание. — Надеюсь, исследование продвигается, — сухо произнесла она. Дым от сигариллы Снейпа сплелся в причудливый узор, тонкий и почти прозрачный, подобно призракам, перемещающимся в неподвижном воздухе. Не говоря ни слова, он выдохнул еще. — Ты не собираешься ругаться на дым в помещении? — наконец спросил он. — Оставлю это директору. Снейп криво улыбнулся и достал палочку. — Эванеско, — сказал он, и дым исчез. Он посмотрел поверх ее плеча: — Доброе утро, директор. Поппи повернулась и улыбнулась Дамблдору, кивнувшему в знак приветствия. — Северус, Поппи, — произнес он и, увидев что-то позади них, добавил: — А вот и остальные. И правда — повернувшись, Поппи увидела на верху лестницы трех колдомедиков. За ними плыли в воздухе двое заколдованных носилок: на одних лежал все еще не пришедший в себя Шеклболт, а на вторых — очень злой Гарри Поттер. — Мы решили, что ему лучше выздоравливать в более уединенном месте, — сказал Дамблдор на фоне возмущенных протестов Гарри. — Увы, колдомедики весьма упрямы насчет способа транспортировки пациентов, впрочем, как и Гарри. — И почему мне мерещится здесь рука Молли? — пробормотал Снейп и затянулся сигариллой. — Не вижу смысла в этой возне. Он может ходить. Если он может ходить, то может и аппарировать, — добавил он, выдыхая завитки дыма. — Это личное дело Гарри, — ответил Дамблдор в своей спокойной беззаботной манере. — Ему вообще еще нельзя ходить, Северус, — нахмурилась Поппи. Снейп фыркнул. — Попробуй ему об этом сказать. — Пробовала, не подействовало, — ответила она и взглянула на Снейпа, смотревшего на светящийся кончик сигариллы. — Однако, у тебя с ним отношения, кажется, гораздо лучше, чем у меня. Снейп бросил на нее холодный невозмутимый взгляд. — И что это значит? — Возможно, он послушает тебя, — пояснила Поппи. Приходилось сдерживать свое неодобрение — если он хотел заниматься... этим со своим бывшим учителем, это было, как сказал Дамблдор, личное дело Гарри. Однако, его здоровье было уже ее делом. — Так что, ответственность за его выздоровление я возлагаю на тебя, Северус Снейп. Его костям нужно как следует окрепнуть. Снейп пренебрежительно фыркнул и бросил сигариллу на пол. Раздавил ее каблуком, с гораздо большей силой, чем было необходимо, а затем направился к лестнице. — Невозможный человек, — раздраженно выдохнула Поппи. Дамблдор слегка улыбнулся, смотря на Гарри и Шеклболта. — Я знаю многих, кто искренне с этим согласится, включая Гарри. С этими словами он кивнул и неторопливо направился прочь. Остановившись у подножия лестницы, он сказал что-то Снейпу и указал на колдомедиков, аккуратно спускавших вниз по ступенькам Шеклболта и протестовавшего Гарри. Снейп кивнул, и когда он снова посмотрел на Поппи, она увидела в его взгляде предупреждение. Поппи пораженно выдохнула. Он знал. Он почти наверняка знал, что ей все известно. Она отвернулась, чувствуя, как бешено колотится сердце. Ей было очень не по себе, и она задумалась о том, что эта война сделала с людьми и ее собственным душевным равновесием. Ее взгляд упал на сплющенные остатки сигариллы. Поппи достала палочку и направила ее вниз. — Эванеско.