Всё, что вы хотели знать о Гекзаметре, но боялись спросить

Вам я сегодня хочу рассказать про гекзаметр - ритм престранный, Существовавший давно; он события многие видел, Не изменившись никак, ибо очень он прост и понятен. Ритм сей изобретён в древней Греции, славной Элладе: Там стихотворец Гомер на гекзаметре пел "Илиаду", И "Одиссею", и то, что во тьме вековой затерялось И до людей не дошло, ибо дни были устных сказаний. А записали сие при афинском царе Писистрате; Долгие годы прошли с того дня, как с Гомером простились И с его вечной душой - неизменным остался же эпос, Памятью греков храним, что надёжней папируса было. После ж размер сей попал во владенья великого Рима, Сразу собой заменив стародавний стих сатурнийский, Вскоре Овидий-поэт написал на нём "Метаморфозы": Мифов огромный талмуд, из Эллады сказаньями полный. Так, по желанью богов, описал он родные сказанья. Впрочем, для жанра "Статья" знать историю, как бы, не надо, Только вот важно сие: для размера и для ударений. В греческом ведь языке и в наречии гордого Рима Гласные были должны долготою своей отличаться. Надобно было считать, как для ритма их верно расставить. Что же таится в тебе, о, Гекзаметр, ритм прекрасный? "Гекс" - сё, по-гречески, шесть, и шесть стоп в каждой строчке сокрыто. В каждой стопе же всего по три слога насчитанно будет. Первый есть долгий всегда, под ударом находится вечно. Два остальных - коротки, чтобы не было сильных волнений, Могущих ритм разбить и чтецу настроенье испортить. Может слогов быть и два, но пусть каждый из них будет долгий, Или ж в последней стопе, где долготам не место для пряток. Только проблема одна: в языке русском, славном, могучем, Нет долготы отродясь, и приходится стопы увечить: Только лишь трое слогов в варианте российском быть могут. (Могут, однако, и два, но тогда это будет несчастьем - Автор был очень ленив и не смог подобрать сюда слово) Но почему же "Стопа"? Тогда ритм ногой отбивали, Пяткою землю дробя, меру времени изобретая. Чем сей размер так хорош? Для начала, он рифмы не знает, Только лишь ритмом своим стройность тексту всему придавая. (Может тут рифма и быть, но обычно сие - совпаденье) Ну, а теперь, во-вторых: был проверен он временем долгим (Старше он даже Христа, что в Израиле на крест был поднят, И Моисея узрел, когда тот брал от Бога скрижали) И потому он теперь самый лёгкий размер к освоенью, Ибо есть много стихов, как на греческом, так и на русском И на латыни всё есть, на наречьях живых и на мёртвых. Всё это смело читай, ибо нету без практик успеха. Можешь ты там посмотреть, как слога должны соединяться И даже строчки украсть, только в этом ты не признавайся. Чем же гекзаметр плох? Можно ритм испортить случайно. Строчки пиши же с умом, если с ним у тебя туговато, Если же нет, то найдёшь, что по буквам твои руки пляшут, И без усилий любых эти строки в стихи превратятся. Тут есть другая беда - о героях гекзаметр пишет, Даже когда в тексте нет о героях ни слога, ни буквы. Это Гомера вина и бессмертных его двух творений. Вот вам такой вот пример: объявленье о купле-продаже. "Там, за углом, продаются решётки стальные Их для дворца своего покупал шлемоблещущий Гектор" Был там какой-то шутник, к одной строчке добавил вторую, И получилось как раз, будто вырвано из "Илиады" Даже Пирам пострадал, с девой Фисбой судьбой разлучённый: В "Метаморфозах" они, под пером у Овидия павши, Были гекзаметром вновь на потеху чтецу умерщвлённы. Но, о любви написав, получилось творение странным, О сравнениях крови с водой, что, трубу прорвав, в воздух взлетает, Да и о прочих вещах, не имвших к любви отношенья. Вот и закончен рассказ, о гекзаметре, ритме могучем, Что, сквозь века проходя, из них в каждом след явный оставил, С вами прощаюсь, друзья, и надеюсь, что всем вам по нраву Это творенье пришлось и оценят его по заслугам.