За подкладкой реальности

Баки никогда особо не разбирался в технике, ему было безразлично, из каких составных частей состоит оружие, если из него все равно придется стрелять. Ему было все равно, сколько траков в ленте танка, если на нем все равно придется куда-то ехать. Баки было не принципиально знать, из чего состоит патрон, сколько нужно добавить туда пороха, какая разница? Все равно, когда пуля найдет свою цель, никому не будет дела до того, сколько материала было затрачено на производство. Баки было все равно на то, сколько смазки потребуется для хорошего ружья. Он был солдатом, его дело — стрелять. Все шло по этой схеме ровно до того момента, пока Стив, внезапно объявившийся, повзрослевший, вымахавший, не потащил его знакомиться со всеми, кого знал сам. Вообще-то это было неприлично. И в штабе, судя по их лицам, тоже так считали. Но только не Стив. Баки только вымучено улыбался, пожимая руку тому или иному человеку. Все так и шло, ровно до того момента, пока не пришло время познакомиться с самим великим и ужасным, гением, конструктором и просто человеком, с зарплатой больше, чем у президента (по его скромным подсчетам) — Говардом Старком. Старк — птица особенная. Напыщенности в нем было столько, что он мог бы поделиться этим со всем лагерем, да еще осталось бы. А сколько в нем было харизмы! Он мог рассказывать об абсолютно неинтересной ерунде, да так, что приходилось сидеть, раскрыв рот, и вникать в каждое сказанное слово. Баки не интересовался техникой, пока судьба не свела его с Говардом. Баки искал Стива, а так как у него был пропуск в лабораторию (спасибо тому же Роджерсу), то он без труда туда зашел, но обнаружил только Говарда, увлеченно в чем-то копающегося. — Проходи, — не оборачиваясь, сказал он. — Ты не видел Стива? — Умотал куда-то с Пегги, да и не важно это! — Говард вел себя так, будто Баки пришел сюда целенаправленно и просто смущался, что из зрителей будет только он. — А что же важно? — Подойди сюда. На столе лежала обычная винтовка, в полуразобранном состоянии. Ничего примечательного в нее добавить не успели или сделали это аккуратно, точечно. Так, чтобы человеческий глаз не распознал уловки. — И? — О, как меня раздражают эти деревенские, — закатил глаза Говард. — Разве ты не видишь? Я модернизировал дуло. — Как… здорово. — Это же настоящий прорыв! Да ты только подумай: цель сама будет находить себя, даже особо заморачиваться не придется! — с жаром объяснял Говард. Баки склонился ближе, и впрямь замечая какие-то засечки по всей длине ствола. Говард, заметив это любопытство, нетерпеливо дернул за рукав. — Вот ты, как солдат, скажи мне: чего тебе не хватает в оружии. — Да не знаю я, — пожал плечами Баки. — Сильная отдача. — Ага! И, достав блокнот и развернув его, Говард принялся записывать туда свои идеи, мешая с дикими формулами и все повторяя о том, что все вокруг дураки и не лечатся. Баки тоже стало интересно, и он склонился к его плечу, задавая различные серьезные и не очень вопросы. Зашедшего в лабораторию Стива никто не заметил. *** Так и повелось. Баки стал «случайно» заглядывать к Говарду в свободное время и так и оставаться там до отбоя, слушая бесконечные рассказы о новых изобретениях и отвечая на бесчисленные вопросы о пребывании в лагере и о жизни «простых смертных». *** — А что будет, если эту штуку переместить в это место? — спросил Баки, не отрывая взгляда от винтовки, установленной на штативе. — Херня будет, — с чувством сказал Говард. — Но попробовать можно. *** Так у Баки появилась собственная винтовка, которая стреляла лучше всех и с которой он разве что не спал. Он как-то даже думал, что с этой винтовкой пройдет не только всю войну, но и более того: сохранит ее у себя и будет показывать детям. Мол, смотрите, эту винтовку сделал сам Говард Старк, а он был уверен, что эту фамилию еще услышат. Еще как услышат. *** Но судьба все распределила иначе. Нет теперь винтовки, да и Говарда уже давно нет. Все кануло в лету, остался только Солдат, Джеймс, Баки, с разодранными, словно ткань на старом покрывале, воспоминаниями. Но был Тони, и были его изобретения, к которым тянуло. Тянуло к столу, на котором в хаотичном порядке лежали шурупы и отвертки. Тянуло хоть одним глазком взглянуть на схемы, разбросанные по всему гаражу. Тянуло к Тони, в конце концов. К его харизме, напыщенности и, конечно, к чувству, что все в этом мире на голову ниже его и просто обязаны принять этот факт как должное. Хотя в общем-то, так оно и было. И, в общем-то, этот факт приходилось принимать. — Так, отморозок, — Тони был горазд на прозвища. — Ты сегодня как? Опять будешь молчаливо стоять над душой, а когда я спрошу, что тебе нужно — убежишь к Стиву под юбку? — Я не бегаю к Стиву под юбку, — оскорбился Баки. — Ага, тебя волнует только этот момент? — вскинул бровь он. — И не стою у тебя над душой. — Ох, ну слава богу, наш малыш научился запоминать фразы целиком, — Тони приложил руки к сердцу, трепетно хлопая ресницами. Баки закатил глаза, думая о том, что первая мысль о сходстве с отцом была ошибочная. Очевидно, что младший Старк имел куда больший запас сарказма, которого, такое впечатление, хватило бы на всех и еще на три поколения вперед. *** — Не гараж, а проходной двор, — проворчал Тони, снова замечая Баки на пороге. — Да проходи уже, стоишь тут, как собака побитая. — Почему ты постоянно меня с кем-то сравниваешь? — спросил Баки, садясь на стул. Что примечательно: этот стул появился здесь в тот момент, когда Баки повадился приходить к Тони. На все вопросы он лишь плечами пожимал, мол, не знаю, может это Локи стул нашаманил, а может Стив, не моего ума дело, либо садись, либо проваливай. — А почему ты сюда ходишь? — парировал Тони. — Я же знаю, что даже если я перестану ходить, то ты не перестанешь придумывать мне прозвища. Тони только улыбнулся, почему-то думая о том, что если Баки перестанет ходить, то будет немного грустно. Совсем чуть-чуть, конечно же. Ведь зачем Тони общество этого великовозрастного ребенка с потерянными воспоминаниями? Не из-за того, что он, наверное, практически единственный человек, которому правда интересно то, что он делал. Это было так редко для Тони, что было почти праздником. Баки всегда по-детски удивлялся тому, как можно было сотворить ту или иную вещь. Как можно было додуматься до такого. Господи, летающий костюм? Ты не шутишь? Это нравилось. Это льстило. И Тони ни за что бы не хотел, чтобы интерес Баки пропал. — Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, — наконец сказал Тони. — Можешь здесь сидеть и восхищаться. Баки лишь вздернул уголки губ, делая вид, что не увидел, как в этот момент Тони посмотрел на него. *** Стив чувствовал что-то вроде дежа вю: опять Баки пропадал в мастерской, снова задавая бесчисленные вопросы. Он снова заинтересовался техникой, он снова начал оживать. Разве это не замечательно, правда? *** — Хм, — сказал Баки, смотря на деталь от костюма. — А что будет, если добавить это сюда? — Хрень полная, — фыркнул Тони. — Но можно попробовать.