Приключения Совин Чара

Какое-то время спустя.       Совин был в своей комнате. На этот раз без того бардака, который был при их предыдущей встрече. Шкет сидел в медитативной позе и мысленно взывал к Реджинальду, его действующему Учителю и Наставнику. Таких, как он, на этой планете-аномалии называли «Магами». Как понял сам Чар, это те же Пользователи Силы, но с немного другим уклоном и иными способностями. С различными путями развития. Как, например, те, которые были у Реджинальда. Он умел перемещаться между мирами, а также на разного рода расстояния, образуя неведомым для парня способом «Порталы», через которые он и перемещался.       Поначалу он не хотел с ним совещаться, но слишком много сомнений его одолевали по поводу произошедшего, потому с кем-то поделиться ему было просто необходимо. Он не считал это слабостью. Просто попыткой понять, что может руководить тем стариком…       Как это ни странно, но вместо какого-либо ответа в мыслесвязи или хотя бы намёка на ответ, послышался хлопок портала. Оставался вопрос: это случайность и совпадение, или Он правда услышал «зов»? Ведь мальчишка не почувствовал ничего необычного, вроде «был услышан» и тому подобного. Маг, как обычно, был одет в свои любимые кожаные одеяния. Даже шляпу не снимает, словно так и надо ходить в помещении в шляпе. Хорошо хоть, его сапоги не оставляют грязных следов за собой. И он пришел один, без своих призывных охранниц, которых всюду таскал с собой. Помимо образования порталов он умел призывать к себе созданий из других мест, те беспрекословно слушались его и охраняли. Откуда и как — также оставалось для Совина загадкой, о разгадке которой он не особо задумывался. — Я рад, что ты пришел, — открыв глаза, молвил юноша, будучи без привычных очков, скрывающих его взгляд, кои покоились ныне на тумбе возле кровати, на которой и сидел шкет. Ведь Реджинальд успел раскрыть его «маленький секрет» и спокойно относился к подобному «явлению». Тот был странником меж мирами, а потому у него не было того предвзятого отношения, которое было у Пользователей Силы в его родной Вселенной. И юноша думал, что только они могли по достоинству оценить весь тот ужас, с которым приходит осознание того, у кого могут быть глаза подобного цвета. — Я хотел обсудить с тобой кое-что, — начал Чар, осторожно подбирая слова, — видишь ли, недавно я встретил старого рыцаря-джедая, и он с ходу начал предлагать мне обучение, говорил, что хочет спасти меня и себя. Мне кажется это странным. Как думаешь? — испытующе прищурившись, вопрошал он.       Маг улыбнулся и кивнул: — Да, это действительно странно. Но то, что странно, не всегда плохо. А то, что не кажется хорошим, может обернуться по-разному. Расскажи, где и как его встретил. Опиши его. И с чего он вдруг вообще заговорил про обучение? Я пока не встречал джедаев, что бросались учить первых встречных, — он усмехнулся; пройдясь по комнате и, наконец, сотворив себе кресло, уселся в него. Кресло это напоминало вращающуюся каплю с выемкой для сидения. Похоже, что оно подстраивалось под владельца. Для удобства. — Он… — запнулся Совин, неуверенно опустив взгляд на миг, — наверно, прощупал меня Силой, раз понял, каков я. Но в начале нашего разговора он спросил, что для меня есть страсть, хаос и прочие штуки из кодекса джедаев. И я процитировал его. На что он одобрительно высказался, мол: «Хорошо, мальчик», — Чар скривился, явно, эта часть его не радовала. — Выглядит он как пожилой мужчина выше меня ростом, коротко стриженный, волосы чуть светлее, чем у меня, с бородкой, в плаще ходил. На лице есть глубокий шрам, — на самом деле Таан был среднего возраста, но Совину многие казались стариками, особенно те, кто имел бородку. Впрочем, для подростков многое меняет вид из-за особенностей восприятия возраста. — Так вот, потом тот представился и спросил, кто я и кто мой учитель. А я сказал, что в будущем стану джедаем, но мой учитель не джедай, хоть и много про них знает. Он начал возмущаться, что простой человек не сможет меня сделать джедаем и тем более не может знать тайн Храма, — проворчал Чар, видимо, эта часть его тоже задела, — потом сказал, что чувствует во мне великий потенциал, но моя упёртость может меня погубить, тра-ля-ля, вот он и хочет меня спасти, иначе мне никогда не стать джедаем, — подытожил хмуро мальчишка, вновь прямо взглянув на Реджинальда. — А еще… — добавил он, — я встретил его в пещерах местных, он левитировал и повторял кодекс ситхов, собирая световой меч. Он объяснил это тем, что его ученица ступила на Тёмную сторону, и при медитации он раз за разом пытается понять, что означают эти слова, которые она ему говорила, вот, — заключил он наконец. — Понятно, — маг хмыкнул. — Он в чём-то прав. Но, увы, далеко не во всём. Решение принять сможешь только ты сам. Да, есть вещи про Джедаев, которые я не знаю. Но я знаю про них самое главное — то, как они стали, собственно, такими. Теперь же подумай вот о чём: если его ученица встала на Тёмную сторону, то с чего бы? — маг усмехнулся. — Может, он не такой хороший учитель? А может, наоборот, такой хороший? И что в его понимании «спасти тебя»? Знаешь, есть такие… — маг усмехнулся вновь, — кто серьезно считает смерть других спасением от их же грехов. И, наконец, как он собирается помочь тебе уберечься от Тёмной стороны, ведь он это сказал? Если он даже не понимает суть их кодекса? То есть не понимает, чем Тьма отличается от Света в данном случае? — Реджинальд пожал плечами. — Может, он и правда хороший человек и учитель, и я напрасно думаю, что он хочет за твой счет восстановить свое эго. Ну, ещё бы: с ученицей не вышло, давай другого научу, и это будет доказательством того, что это не я плохой учитель, — маг усмехнулся. — Но решать только тебе… — Вот-вот! Я тоже подумал, что он ведёт себя немного странно, — поддакнул шкет. — Ещё вечно ко мне снисходительно обращался и говорил, что юнлинги не должны так обращаться к старшим джедаям, — буркнул он, — он сказал это в ответ на моё требование объяснить, почему он повторял исковерканный кодекс джедаев. Говорил, что не удержал ученицу от Тёмного пути, потому что её обманули, и он не справился. И поэтому он висел и пытался понять смысл каждого предложения. И много лет больше не брал никого в ученики, боясь. Но тут вдруг решил спасти меня. От невежества, что ли? — с сомнением спросил он. — Вечно указывал: «Ну ты же не знаешь, конечно, ты учился вне стен Храма», — в голосе появилось раздражение. — Мне кажется почему-то, что Учитель-джедай должен пусть и быть выше ученика, но уж точно не высокомерно указывать ему его место, — задумчиво размышлял шкет. — В общем, я сказал ему, что подумаю, но не уверен, что это было бы хорошей идеей. Я его совсем не знаю, и он меня не знает, — подытожил Чар.       Маг усмехнулся: — На тему: «указать тебе твоё место», поверь, я делаю тоже самое. Просто… Немного иначе. Кстати, мне понравилось утверждение одного человека. Он не был джедаем, но… Вот скажи, как отличить зло от добра? Ведь именем добра убивали целые народы. А те, кого считали злыми, помогают другим. Так в чём же разница? Где граница? — маг приподнял бровь.       Совин на какое-то время серьёзно задумался, скрестив руки на груди, и, опершись спиной о стену, всё так же сидел на кровати. — Ну, как отличить… Добрые ценят жизнь и уважают любые проявления жизни? — выдал он свои измышления на этот счет. — Ну, уважение — вещь весьма условная. Скажем, это что же, тот, кто убивает комаров, что его кусают — злой? — маг усмехнулся. — Резонный вопрос, — нехотя согласился юноша. Комаров он ни разу не встречал, но прочитал про них в местных книгах про флору и фауну, потому был хотя бы относительно осведомлён касательно части вещей. — Но ведь они не разумны, вроде… Агрессивные инсектоиды, — попытался возразить он. — Ну, а где находится граница разума? Скажем, собачка, она разумная? А мышь? А таракан? — маг чуть улыбнулся. — Видишь, как много вопросов? И большинство о них не задумывается. Просто обходятся словами «уважают чужую жизнь». При этом не спрашивают сами себя, а что это такое и что под этим скрывается… — маг развёл руками. — Потому-то столько ошибок. Столько ужасов и столько зла творится под эгидой добра. Скажем: «Мы же уважаем жизнь пиявок! Нужно истребить всех людей, чтобы они не расплёскивали воду пиявок!», — бывает и такое. Но не буду тебя больше мучить, к делу. Собственно, всё очень просто, — маг сделал небольшую паузу, видимо, отделяя вступление от ответа. — Добро стремится помочь нуждающимся, не требуя доказательств в необходимости этой самой помощи. И готов убивать или причинять вред, только получив доказательства того, что это необходимо. Зло же — наоборот, оно не требует доказательств, чтобы причинять вред, и ему нужны доказательства в необходимости своей помощи.       Чар вскинул брови, быстро переварив услышанное. — Но ведь ты решил меня учить, только когда услышал слова о необходимости твоих действий, — ошарашенно молвил шкет.       Маг расхохотался: — Вот ведь задачка, правда? Но заметь, я никогда не утверждал, что я добрый. Вопрос лишь в другом. Чему я хочу научить тебя? — он вновь улыбнулся. На хохот шкет обиженно насупился. Не то, чтобы он причислял Реджинальда к лику святых, но Дара так настойчиво «вдалбливала» ему в голову, что маг хороший, что Совин невольно проникся этими словами. И было неприятно осознавать, что паранойя оказалась чётко отлаженной интуицией. — И, когда ты сможешь ответить на этот вопрос, ты сможешь по-настоящему разумно сделать выбор, а не повинуясь словам других. Кстати, знаешь, какое самое страшное оружие зла? — он вновь приподнял бровь. — Не уверен, что знаю, но явно какое-то манипулирование из области психологии, да? — предположил шкет. — Увы, всё гораздо проще. Правда, — маг развел руками. — Вспомни все сказки, все истории. Чем злодеи сильнее всего ранят своих противников? Именно правдой. И знаешь, почему? Потому что любую ложь можно развеять. А что можно сделать с правдой? Увы, уже ничего. Зачем я тебе все это говорю? Да очень просто. Потому, что ты просил помочь тебе стать Джедаем. И если я уж учить тебя взялся, то должен сделать всё, чтобы никто не мог тебя заставить ступить не на ту дорожку. Ни обманом, ни четко дозированной правдой. А это означает, что ты и сам должен понимать, где что. И уметь видеть оттенки. Ведь если вдуматься, зла в этом мире очень и очень много. Гораздо больше, чем многие привыкли думать. Да и не во многих мирах, на самом деле. Вот только тех, кто действительно готов помогать другим, очень мало, а те, что есть, быстро сдаются. Вот и решай. Куда ты хочешь идти? Туда же, куда идут все остальные? Или ты всё же хочешь стать джедаем? — Мне плевать, что думают и как поступают остальные, я хочу стать джедаем — не потому что их много или мало, а потому что считаю, что это правильно. Помогать нуждающимся, например, защищать слабых от зла и прочее. Что так нужно жить. О себе, конечно, тоже стоит не забывать, но в разумных пределах, — высказался мальчишка с вызовом. — Но даже если всё так, то говоря, что добру не нужны поводы сделать добро, они просто его делают, ты хочешь сказать, что тот старик, увидев меня, решил взяться только потому, что была уверенность, что меня не постигнет участь его ученицы? Можно ли считать это поводом? — с сомнением рассуждал шкет. — А вот тут главная загвоздка, — маг довольно улыбнулся, увидев, что парнишка пошел по предложенному ему пути. — Если он хочет тебе помочь, то да. Но есть пара нюансов. Как я сказал раньше, он решил помочь тебе или себе? Внешне выглядит одинаково, но суть разнится кардинально. И, главное, сможет ли он дать тебе то, что ты ищешь? Желать помочь и помочь — вещи очень разные. Скажем, полыхает дом пожаром, внутри остались дети. Только один будет бросаться к огню и откатываться с ожогами в тщетной попытке помочь, а другой обмотается тряпками, пропитанными водой, да план здания изучит. И ведь оба хотят помочь. Только первый это делает просто и бездумно, не зная, как это сделать правильно. А второй, казалось бы, не торопится. И внешне выглядит как злодей, которому нужны веские доказательства, но ведь именно он и имеет больше шансов спасти детей, — тут маг вздохнул и добавил, — главное оружие добра — это мудрость. Умение отличить одно от другого. Понять истинные мотивы и то, к чему привести может то или иное событие. Скажем, с твоим обучением у меня. При том раскладе шансов было очень мало помочь тебе. Можно было, конечно, сломать тебя через колено, но это ли помощь? И ты не прав. На помощь я к тебе пришёл не когда убедился, что тебе она необходима, а когда ты решился у меня её просить, что есть разница и огромная. Я редко помогаю тем, кто считает, что справится без меня. К чему? Такая помощь часто приносит только вред. А это не входит в мои планы, — маг снова улыбнулся. — По-твоему, я не нуждался в помощи с теми проблемами в Силе, что имею? — озадаченно спросил шкет, переваривая сказанное и задумчиво пошкрябывая себя за подбородок. — И я не говорил, что ты пришёл, когда убедился, а сказал, что пришёл на помощь, когда услышал слова о том, что она необходима. Это разное, — веско подметил малец. — Согласен. Это разное. И когда ты поймёшь, зачем я это сделал, ты сможешь понять, чего я в итоге хочу добиться. А значит, не дашь себя обмануть. Как и с тем стариком, когда ты сможешь понять, что он хочет, сможешь решить уверенно, что тебе делать, — тут Реджинальд развел руками. — С другой стороны, часто приходится оперировать интуицией и вероятностями. Тут всё проще. Для тебя. Та Сила, что течёт в тебе, подскажет верный путь. И как ты невольно учился слушать её, катая шарики, так и тут у тебя есть возможность прислушаться к ней и увидеть, что есть на самом деле, — заключил маг. — Я пытался прощупать его в плане Силы, но не обнаружил ничего странного в нем, — лишь развел руками мальчишка, как бы объясняя, что он тоже не дурак и пытался использовать свою интуицию и способности как умел, не гнушаясь тем, что это может казаться странным. — И да, ты уже и так ответил на вопрос, зачем ты это сделал. Ты сказал: «Навязанная помощь может принести вред». Я бы противился и уж точно бы не позвал тебя побеседовать насчёт этого старикана. Я вижу, что ты мне не враг, потому что ты не делаешь мне зла, и поэтому решил, что в тебе я смогу найти разумного собеседника, — довольно честно изрёк мальчишка. — Я хотел бы понять, что руководит Тааном, — впервые шкет назвал имя этого незнакомца, — эгоизм или действительно желание меня спасти, но есть ли способ выяснить это без обучения? Просто попутешествовать с ним, быть может? Посмотреть на его действия со стороны… — сделал догадку Чар. — Знаешь… — маг немного задумался. — Я в своё время задавался вопросом, что такое учёба? И обязательно ли быть чьим-то учеником, чтобы учиться? И знаешь, что я понял? Нет. Причём я скорее склонен поощрять обучение в разных местах, чем ограничивать тебя. Есть только один довод, по которому нельзя разрешать ученику учиться у других. То, что он научится там чему-то не тому. Но любое знание полезно. Предположим, получив знания о Ситхах, ты будешь лучше знать, как противостоять им. Другое дело, что недостаточное понимание знаний может завлечь в ловушку. Этого и боятся многие учителя. На деле же, многие боятся совсем другого. Боятся потерять свой авторитет, — тут маг весело пожал плечами. — Я же о своём авторитете беспокоиться пока смысла не вижу. Так что идея хорошая. Заодно, это позволит тебе лучше понять, чего он хочет и что может дать. И если он требует преданность взамен, чтобы поделиться опытом, то, может, ты поймёшь, что он делает это из корысти, ведь злу нужны причины, чтобы сделать что-то хорошее. А добру причины не нужны, чтобы чем-то делиться. — Я понял твою мысль, — усмехнулся шкет, — но ведь и ты потребовал, чтобы я тебя слушался, коль берёшься за моё обучение. А если он потребует того же и скажет, чтобы я отказался от твоего учения, мотивируя тем, что оно не истинно? Мне кажется это глупо… — озадачившись, проговорил он. — Есть разница между отказаться и слушаться, верно? — маг усмехнулся. — И тут только тебе решать, что выбрать и по какому пути идти, — маг чуть покачивал ногой, закинутой на другую. Все ещё сидя в своём кресле, что отлично бы смотрелось в стенах какого-нибудь хайтек-заведения.       Мальчишка снова задумчиво поскрёб подбородок, покачнувшись и выпрямляя спину. — Хорошо, но… У меня есть немного странная просьба? Я не знаю, как это назвать, — он серьёзно посмотрел на Реджи. — У меня иногда случаются провалы в памяти, точнее, кажется, что, существуя тут и занимаясь обывательскими делами, я будто сплю и иногда просыпаюсь в других местах, откуда мне кажется, что это сон. И наоборот, что-то, что происходит там — сном мне кажется тут, — немного путано повествовал он, несколько смущаясь пояснять детали с ходу. — Ого! — удивился маг. — И в чём твоя просьба? — он не торопился на этот раз выносить суждение или что-то говорить. — Я хотел бы выяснить, что настоящее? — вымученно изрек мальчишка, словно от зубной боли морщась. Хмыкнув маг сказал: — Что же, можно будет попробовать. Но несколько позже. Пока что, есть пара простых приемов для выяснения самостоятельного. Для начала, шрамы полученные в настоящем мире, остаются и в иллюзорном. Бывают исключения, но не часто. Не обязательно себя сильно уродовать, но, скажем, делаешь себе на руке порез. Небольшой. В том мире наносишь себе другой порез. И смотришь, в каком из миров какие порезы сохраняются, — тут он пожал плечами. — Есть, конечно, и радикальный способ, но я его не советую. Смерть в нереальном мире не бывает конечной. С другой стороны, умри ты в реальном мире, уже не важно будет, в каком из миров ты умер. К тому же, из этого тоже есть исключения, — заключил маг. — Нет, не отображается одно на другом и обратно, — быстро сказал он, будто ждал этого вопроса. — А вот это уже обычно подразумевает чей-то умысел, — маг хмыкнул, — хорошо, на днях займемся этим. Пока же… как ты попадаешь оттуда сюда и наоборот? Тут с твоим телом что происходит? — спокойно спросил мужчина. — Я так и не смог отследить фазу Перехода. Это происходит спонтанно. И заканчивается, и начинается в обоих случаях с пробуждения тут или там, — пояснил он, думая, что тем самым он ответил на вопрос касательно тела и того, что с ним происходит, коль ему кажется, что он спит. — Просто если ты засыпаешь в своей постели, а просыпаешься там — это одно. А если ты тут идешь куда-то, а потом оказываешься там и, вернувшись, просыпаешься в своей постели — это другое, — маг хмыкнул. — Значит ли это, что у тебя сложности с чёткостью восприятия этого мира?       Совин всерьёз задумался, анализируя свои воспоминания. — Я не могу проследить момент, и порой, просыпаясь Тут, я не могу понять сколько времени прошло, скажем, с нашей с тобой последней встречи. Потому что Там могут пройти месяцы, — попытался разъяснить он. — Дрон следящий смастерить не пробовал? За одно неплохо бы биометрию снять, но это вторично. Хотя бы будешь знать, сколько времени прошло тут и что ты тут делал, пока там чем-то занимался. Кстати, а чем ты там занимаешься? — Там я впервые проснулся в карбоните, ну… — он замялся, — меня разморозили на родной планете. Всяческие повстанческие действия против Империи, — не сильно вдаваясь в подробности, изрёк он. — Занятно-занятно, но ты уточни, что тут творится с твоим телом. И мы займёмся вопросом, что с этим делать и стоит ли делать вообще. А то мне начинает казаться, что тебе там нравится, — маг усмехнулся. Уши Чара от чего-то густо покраснели: — С чего ты взял? — Было у меня подобное несколько раз, — он понимающе усмехнулся. — В смысле? — вот теперь в голосе уже было меньше смущения и больше недоумения. — Как-нибудь расскажу, — маг хмыкнул и поднялся. — Не переживай, главное постарайся там пока не умирать, на всякий случай. И выясни, что творится с твоим телом здесь. Ибо этот феномен может быть следствием огромного спектра воздействий, — путано молвил он. — Эй, ну раз начал, то расскажи уже, — настаивал мальчишка, упрямо вперившись жёлтым взглядом в мага. — В двух словах, я видел сны, которые оказались не снами, а реальностью в другой вселенной, — маг пожал плечами. — Некоторые миры не имеют другого способа спасения, кроме как такое вот «похищение», — он усмехнулся. — А при чём тут нравится или не нравится? — прищурился Чар параноидально. — Ну, мне там весьма нравилось, — маг усмехнулся вновь и щелчком пальцев открыл портал. — Потому и предположил. Тут-то у тебя особых приключений нет пока. А там… Главное, влюбляться не торопись, — Реджинальд подмигнул Чару на прощание и шагнул в портал, который с хлопком закрылся за ним. И всё, что увидел Редж перед исчезновением — это взбешённое лицо Совина.