Афинарий. 1 сезон.

Стоял аноним без колебаний, был уверен в своей победе при случае боя. Я, как и все, держал на него мушку. Меня трясло от того, что он знает меня. — Не волнуйся, я с мирными целями. — Он убрал свой капюшон и показал свою серо чёрную раскраску волос. — Господа, надеюсь я могу войти, а то Отражения меня чуть не пристрелили и мне требуется врач. Наконец-то я смог его разглядеть. На его боку туловища текла кровь, а он стоит и разговаривает, как ни в чём не бывало. Страх начал утихать. Я посмотрел на Мурку. Она была наготове. Алекс и морпехи тоже держали стволы в его направлении. — Да да, ты! К тебе я обращался! — подметил незнакомец. — Можешь не оглядываться. — Ты меня из слухов узнал? — Ну как вообще не узнать о выжившем, который после своего появления сразу стал известен на всё метро? — тут же он переключился на бойцов. — Ладно, Владимир Шариков из Спасской. Могу войти? Спасибо. Все опустили оружие, кроме меня и принялись за свои дела, но когда они увидели, что я с Муркой не перестали готовиться к бою, сразу обратили на нас внимание. — Парень, он же свой. — сказал один боец из толпы. — Если он напоролся на Отражений и отделался лишь ранением, то почему он стоит как здоровый? Отражения не оставляют живых, так? А обычный человек, если пошёл бы в одиночку, погиб бы сразу! — Но ты же тоже был один. — Я был тогда в коме! Мне чудом удалось пережить эти три месяца. Он шёл по поверхности один и… Незнакомец смотрел на меня улыбаясь, словно на тявкающего щенка. Он подошёл ближе. Я держал ствол наготове, но Мурка чуть отступила. Он снова подошёл ближе. Мурка уже растворилась в толпе, а я стою и продолжаю целиться на него. Он уже стоит вплотную к моему автомату. Все разошлись ещё дальше от него, образуя круг. По мне прошлись мурашки от страха. Он стоял и улыбался. Незнакомец нагнулся чуть ниже, чтобы смотреть мне прямо в глаза. Он продолжал улыбаться. «Да кто он такой?» Он смотрел секунд тридцать. Круг увеличился на семь метров. Все задержали дыхание. Я продолжал держать ствол. Неожиданно незнакомец стал уважительно на меня смотреть и выпрямившись произнёс: — Смотрите и учитесь, трусы! Этот юноша не просто не отступал, потому что боялся! Он не отступал потому что мне не доверял, что сделал правильно! На войне никому нельзя доверять! Кто знает, может я или он, или он, а может и его друзья, могут оказаться предателями, а что ещё хуже — шпионами? Тебя впустили после проверки? Даже не стали проверять тебя? Это позор! Позор таким бойцам, как вы! Если вы будете так халатно себя вести, то и от метро ни черта не останется! Позор! Во время ругательства, народу стало больше. Дети из глубин станции стали приходить посмотреть и узнать про сегодняшний случай. — Нашёл кого учить! Иди в пень! — Прокричали из толпы. — Нашлись тут психи! Через поверхность идти согласится лишь псих или самоубийца! — Иди к своим, в психушку или ад! Тут толпа начала расходиться. Я продолжал держать ствол в его направлении. Мои друзья просто стояли и наблюдали. — Можешь отпустить оружие. — сказал спокойно незнакомец. — Всё, всё. Расслабься, я правду говорил, что с миром пришёл. Опусти оружие. — Я никак не реагировал, от страха заблудился в сознании. Он снова подошёл ко мне и просто упустил ствол вниз. — Стоишь не правильно. Ноги на ширине плеч, голову опусти ниже, когда целишься, приклад упри в плечо а, не в грудь. После нескольких махинаций над моей позицией и сделав мне правильное положение, стукнул по плечу, мол «достаточно». — Ты храбрее, чем ты думаешь. Тебе стоит этим гордиться. — сменив серьёзное лицо обратно на весёлое, он протянул руку. — Я Оборотень. Это кличка, а не принадлежность. — Дворняга. — Да своё тебе не обязательно говорить. Ведь ты известен. — Логично. — Ах да! Привет, подруга! — он помахал, как я понял, Мурке. — Вы знакомы? — был удивлён Алекс. — Да! С детства мы были лучшими друзьями. — Ты издавался надо мной! — Прокричала Мурка. — Ты был любимчиком для всех, а меня ненавидели, пинали и били меня, давали тебе всё, а мне ничего! Веселили тебя, а меня — унижали! — Ну в детстве я был очаровашкой, только ты же сидела всегда в стороне от всех. — Пытались скрыть от твоих глаз! Как же ты меня бесишь до сих пор! Ненавижу тебя! — А что происходить? — спросил Эйрон у Алекса. — Без понятия. — Слушай, ты же с Дворнягой? Значит нам будет по пути, потому что я собираюсь ему помочь. — В каком смысле помочь? — удивился я. — А, ну да. Я расспрашивал капитана охраны Адмиралтейской о тебе, как вдруг он упомянул про то, что ты ищешь склады противника и свою подругу. Я человек добрый, и не стану бросать людей в беде. — Подруга? Ты про Марусю? — спросил Эйрон. — Какая ещё Маруся? — он посмотрел на Мурку. — Неужели ты Маруся? Хах, не думал что ты сменишь имя! — Завались! — Ну тихо, тебе не идёт стервозность! — Аа-ах! Ненавижу тебя! — после Мурка ушла к воротам, где и стала нас ждать. — Хотел как лучше, а получилось как всегда. — произнёс Оборотень. — Так-с, ну познакомились, теперь отвезём меня к врачу, а то еле на ногах стою. «По его виду не скажешь.» Час спустя. В мед кабинете ему лишь перевязали рану, сказав, что ему повезло получить сквозное ранение. Оборотень отмахнулся от советов врачей и сказал, что может идти с нами. Мы снова собрались у входа. Алекс подошёл ко мне и шепнул на ухо: — Не нравится он мне. Слишком бодрый для человека и ГМОшника. Следи за ним. Это совсем не было похоже на Алекса. Он начал подозревать всех. «Наверное, отпечаток войны уже настиг его.» На поверхности уже была ночь. Мы перегруппировались у остановки. Оборотень осматривал каждое здание. — Ну, Дворняга, определились куда идём? — спросил Оборотень. — Нет. Не решились ещё. — Что? Класс! Запомни, в отряде надо уже определиться с планом действий до вылазки. Иначе импровизация не сработает без цели, если хотя бы один пункт плана провалится, да что уж там, вся операция пойдёт коту под хвост. Ой, пардон. Мурка начинала сильнее злиться на него. Морпехи всё больше не понимают в чём дело, между этими двумя. — Может к Петропавловкой? — спросил Алекс. — Там вроде можно будет оборону устроить. — Не выйдет. Её уже штурмовали, когда в ней последние полицейские оказались. — И что? — спросил Эйрон. Карл лишь слушал. — Проникнуть не смогли, но всех убили. Направили газ в их сторону. Там выжило лишь троя. По их словам они сожгли склад с патронами и оружием, а еду и воду забрали. — Откуда тебе это знать? Вдруг там ещё обороняются? — Человек который мне рассказал был свидетелем этой битвы, а ещё он мой давний знакомый. — Да врёт он, наверное. — Тихо! Кто-то здесь есть. Все рассредоточились, кроме Мурки, потому что у неё нет оружия. Оборотень надел на свою голову какие-то очки и начал ими махать, делая символы. — Что ты делаешь? — спросил я. — Не мешать. — перебил меня Эйрон. Мы подождал и так примерно минуту. Все были напряжены. Оборотень перестал махать руками и сняв очки достал автомат, который мне был не известен. — M7A? Где ты найти это? — спросил Эйрон. — Был в ящике у остатков самолёта. Его Отражения не нашли. Ладно. Как я помню, от погони я оторвался у Авроры. Так что они не могли дойти досюда так быстро. Это, видимо, другой отряд. — То есть, ты хочешь сказать… — Вдруг Карла взяла какая-то махина и унесла вверх, и направилась к зданию напротив нас. Мы побежали за нею. — Carl! — Help me! Эта тварь села на крыше соседнего здания от станции. Тут я вспомнил, что это мог быть Феня. «Чёрт, плохи дела! Если Эйрон и Карл узнают о гибридах, то это конец.» Мы вошли в здание, где должен был быть Карл. Оборотень не включал фонарь, ведь если он знаком с Муркой с детства, то он являлся получеловеком. Это уже объясняло почему он ориентировался на запах. Внутри горел костёр. Когда уже Эйрон вошёл внутрь, он начал орать и пытался открыть огонь. Мурка запрыгнул ему на спину и начала его душить своими ногами. Морпех вырубился спустя минуту. Карл лежал возле костра весь связанный. Он вообще не мог двигаться, что уж там говорить. — Что за? Всесвет, что за чертовщина, почему ты не предупредил нас! — Удивлялся Феня. — Чего? Ты хоть понимаешь, что ты украл Карла прям у нас на глазах! — А мне откуда знать, что это он? Я ведь имею гены орла, а не совы! — Ребят, не будем устраивать истерику! — вмешался Оборотень. — Шарик? Чёрт, Шарик, давно не виделись. — обрадовался Боря. — Нашли время для встречи! Вы хоть понимаете, что украли человека, и он уже всё видел, да же второго всунули в это? — вмешалась Мурка. — Но Всесвет и Алекс тоже люди. — Им хотя бы можно доверять. Алексу из-за связей с Феней, а Всесвету из-за опять-таки связи с Феней и потому что он больше года носит паразита! — Стоп, чё за паразит? — Спросил Алекс. — Это долгая история. — ответил я. — Дворняга и Алекс знали, чем мы являемся? — удивился Оборотень. — Чего ты мне это раньше не сказала? — ЭЙ! — все сразу обратили внимание на меня. — Может решим проблему с солдатами? Нельзя так просто этот вопрос оставлять! Все на мгновение успокоились. — Ты прав. Они не должны рассказать другим. — готовился взяться за голову Карла, Борис. — Стой! Ты хоть понимаешь, что вы должны будете помочь? — остановил его я. — Зачем? Мы должны вообще не вмешиваться в жизнь людей, чтобы не навредить им вред. — сказал Боря. — А затем, что благодаря людям вы ещё не попались Отражениям. Они пока дают отпор пока могут, но когда они перестанут бороться, тогда и вас прихлопнут. Они и так терпят поражения. А если вы им поможете, то и тогда Отражения начнут отступать. Это дало всем задуматься, даже Карлу. Боря постоял немного и стал развязывать Карла. — Ты чего делаешь? — возмутился Феня. — А ты сам подумай. Мы наконец-то сможем жить на поверхности, когда им поможем. Будем жить с ними бок о бок с людьми. Разве не об этом мечтали наши предки ранее? — Но они ты и пытались до нас донести, что люди не меняются. — Ты же раньше кричал Дарвину, что это не всех касается. Карл спокойно встал, после того как его развязали, но всё равно был на стороже. Эйрон лежал без сознания. Все, включая меня, ожидали чего-то. В итоге Боря и Карл пожали друг другу руки. — Мир? — спросил Борис. — Мир! — с сильным акцентом согласился Карл. Вся группа собралась у костра. Эйрона пришлось завязать, чтобы он не открыл огонь сразу как очнётся. Боря снова готовил свой грибной отвар. Меня он не стал «пытать» снова. Видимо, прошедший эксперимент прошёл не так как ему хотелось. — Шарик, не скучно ли жить с людьми? -спросил Боря.- По нам небось соскучился. — Ну как сказать. Люди народ трусливый на самом деле, хотя каждый человек совершенно разный. Каждый человек по своему отвечает на один и тот же вопрос, что и делает разговор с ними интересным. Я даже сумел найти представителя схожий с моей точкой зрения. Это был ребёнок, лет пяти. Совсем ещё у детей чистый разум, чем у взрослых, поэтому он видят мир в ярких красках. А я, как оптимист, поддерживал его взгляды и добавлял ещё больше радости в его жизни. — А что с мальчиком случилось? — спросил Алекс.- До революции? На этой ноте Оборотень сменил свой восторг от воспоминаний на грусть. — К счастью, он не смог увидеть весь этот хаос, творившийся здесь. — Он взял в руки палку и начал ею толкать угольки. — Я сначала слышал в его запахе что-то… что-то вроде ржавчины, но не принимал это во внимание. Я с его родителями дружил, поэтому я следил за их сыном, пока они были заняты. В один день, когда я зашёл к им домой, его дома не оказалось. Я сразу понял не ладное. Когда я спросил о пропаже их сына, его мать сказала… что он погиб. Они возвращались домой из дачи, как вдруг им в бок въехал пьяница. Мальчик вылетел через окно при столкновении. Замки от ремня вдребезги, вот он и… упал головой к асфальту. Взрослый человек выжил бы, но ребёнок… — Оборотень забросил палку в костёр.- Вот что с ним случилось. Я смотрел на него сожалеющим взглядом. Мурка не смотрела в его направлении, но тоже, сделала грустную мордашку. — Мне…мне жаль.- сказал Алекс. Оборотень сидел и не отреагировал на него, продолжал смотреть в костёр. Эйр-он к тому моменту уже проснулся. Он сначала рыпался, но потом, когда Карл всё объяснил, он с настороженным взглядом смотрел на нас из далека, но после присоединился к костру. Уже до меня только что дошло. «Погодите-ка. Алекс же был с Афиной в первый день войны. Может он знает, где она?» — Алекс, ты же был с Афиной в первый день войны так? Ты случаем не знаешь где она? Все не понимающе на меня смотрели. Алекс забегал глазами. — Чувак, прости, если знал бы что с ней, тогда бы сразу сказал. Когда на клуб напали, меня с ней разделило толпой. Я так же как и ты, волнуюсь за тебя. — Вдруг он шлёпнул себе заднюю часть шеи. — Он говорит правду. — сказал вдруг Оборотень.- за всё это время проведённое в окружении людей, я научился различать правду, от лжи по их мимике. Я расстроенно покачал головой и продолжил смотреть в костёр. Все вдруг начали жаловаться на москитов. Вдруг и я ощутил жёсткую боль в шее. Я пытался отмахнулся от комара, но он не отставал. «Чёрт, какие же эти комары приставучие.» Мне всё-таки удалось отмахнуть его от шеи. Все начинали чувствовать усталость. Тут мне пришла мысль. «Стоп. Какие комары в начале ноября?» Рассматривая угольки, я заметил среди них что-то блестящее. Я взял это, и рассмотрел. Мой глаз не мог нормально сфокусироваться. Мне всё-таки удалось разглядеть поднятый мной объект. Это была иголка, с обмотанным на одном конце бумагой, образуя чашечку. А не другом конце была кровь. Моя кровь. Я с ужасом осмотрелся. Все уже отключились с иголкой и в шее. Моё тело слишком сильно ослабло, и я упал на спину, смотря как из дверей заходят две фигуры. — Ёпта! Вот это хабар из чепушил и зверушек! — Ого! Ты зырь чё за пушки у них, да за такую нам двойная награда будет! — Ты смотри чтобы эти твари не встали! Чёт сыкатно мне, при их виде. — Да не ссы ты! Всё пучком будет! Снотворное на них долго действовать будет. Девка у них не чё так. Может оставим её? Жалко же такое милую мордашку! — Её оставим, бабы к нам давно не заглядывали, а вот что с пацанами — пусть Боярин решит. Эй, Тёмыч. А вот этот чё не спит? — Где? А этот парализован. Побочный эффект, к счастью, полезный для нас. Скоро заснёт. Один из них подошёл ко мне и схватился за мои волосы. Мне было больно, но делать я ничего не мог. Мужик был в платке, скрывавшее его нижнюю половину лица. Он её снял и довольной улыбкой посмотрел мне в единственный глаз. — Ну чё, холоп, догулялся со своими дружками? Ни чё, скоро ты с ними встретишься. А пока… — Он бросил мою голову на землю. Он встал напротив моего лица и пнул мне по лицу своим сапогом. — Засыпай!