Силы сражаться

Неведомая тварь Камазенского леса пришла в его дом. Щелкая зубами, взобралась на кровать. Не давая времени отодвинуться, ухмыльнулась, раскрыв пасть. Он вскинул голову, захлебываясь воздухом. Руки сами вцепились в чешуйчатую шею. Но тварь оказалась проворнее. Полоснула по груди когтями, утробно урча, припала языком к ране. Узкая полоска впилась, бередя края. Когти заскребли сильнее, обдирая кожу. Его руки сжались, комкая шкуру, но тварь словно не чувствовала боли. Она пила выступающую кровь жадно и радостно. Его обдало чужим ненормальным восторгом. Тварь пировала, вгрызаясь в грудь. Толкалась языком, словно пыталась добраться до сердца. Он кусал губы, сдерживая крик. Слезы боли невольно выступили в уголках глаз. Он сдирал с себя тварь, но сбросить не мог. Та радостно скребла когтями, пересчитывая ребра. Кровь текла по груди, скатываясь вниз, пропитывая простыни. Он чувствовал удушливый медный запах, забивающийся в ноздри. Впервые в жизни он ощущал себя раздавленным, но бороться не прекращал. Тварь съехала вниз, располосовав ноги. Вымазавшись в крови, довольно захлюпала. Он захлебнулся болью, но, как мог, пнул чудовище. Тварь, засмеявшись, подняла голову. Сверкнули ярким светом глаза. Мгновение спустя она прыгнула снова. Прямо на острие подставленного меча. Тварь лопнула, вместо того, чтобы сползти вниз. Забрызгала стены кровью. Он с удивлением смотрел на свои руки, сжимающие рукоять меча. Боль от ран отошла на второй план, навязанный ужас угас. Силы возвращались. Он не мог понять, дотянулся ли до меча сам или кто-то дал ему оружие, но склонялся ко второму. — Спасибо, — прошептал он, и удивленно замер, услышав мягкий ответ: — Благодари не меня, а себя. В тебе есть силы. Он обернулся, пытаясь разглядеть говорящего, но зажмурился от яркого света. Протерев глаза, с удивлением обнаружил, что сидит на чистой, чуть смятой постели. В окно пробивались солнечные лучи, комната оставалась нетронутой, как накануне вечером. Он выдохнул, пробуждаясь от сна. Грудь не болела, хотя он предусмотрительно ощупал себя. Он встряхнул головой, отгоняя остатки сна, возвращаясь в реальность. Меч висел в ножнах, как и положено. Но руки еще помнили тяжесть рукояти. Кошмары не были редкостью, но настолько яркими были впервые. Он помнил навалившуюся тяжесть, спертый воздух и неестественный ужас. Сейчас это казалось абсурдом — справляться с кошмарами он давно научился. Но образ был настолько ярким, что до сих пор стоял перед глазами. — Михаэль! — раздалось за дверью. — Ты проснулся? Он шумно выдохнул, растирая ладони. Привычная реальность возвращалась к нему, успокаивая. Только что-то в груди настороженно замерло, словно нечто из сна могло стать реальной угрозой. Принять любой облик, превратиться в болезнь или голод. Он поднялся, направился к шкафу. Взгляд зацепился за ножны. Голос был прав — чтобы сражаться с опасностью, у него было достаточно сил.