Сила дедукции.

Сегодня Холмс был явно на взводе. Он методично измерял шагами маленькую общую гостиную, вышагивая от стены до стены. Взгляд у детектива был такой, что я готов был возликовать. Признаться, мне уже слегка поднадоела скрипичная какофония, неделю мешавшая мне засыпать по ночам. Неужели есть новое дело, достойное предыдущих расследований, способное растормошить незаурядный ум моего неугомонного соседа? Но спешить с выводами не следовало. — Вижу, вы в бодром расположении духа, Холмс… — начал я было издалека, но завершить не успел. Завидев меня, мастер дедуктивного метода оторвался от раздумий, изменил маршрут и самым панибратским образом обнял меня за плечо. Я не предал этому особого значения, резонно полагая, что обстоятельства нынешнего расследования содержат секретные материалы. — Знаете ли, Ватсон, я тут подумал… — вкрадчиво начал сыщик, теснее сжимая мое плечо, — точнее у меня возник вопрос. — Какой? — я как-то невольно напрягся, стараясь не выдавать неожиданно возникшее чувство тревоги. Пикантность ситуации и интимный тембр голоса — подсказывали, что разговор будет не из легких. — Так вот, дорогой Ватсон, я проанализировал и сделал выводы, — тут я уловил сущее безумие в его цепком проницательном взгляде и… мне стало по-настоящему страшно. — Скажите-ка, Джон, а не гей ли вы? — заданный столь прямолинейно вопрос, окончательно выбил меня из колеи. Я ожидал чего угодно, но чтобы такого… но учитывая, что сыщику был абсолютно не свойственен юмор, проще было не поверить собственному слуху или списать вопрос на морфиновый бред. — С чего вы взяли, сэр? — моему возмущению не было предела, но голос предательски осип, когда детектив с неподдельной нежностью заглянул мне в глаза, а его пальцы скользящим движением разгладили собравшуюся на сюртуке складку. — Все предельно просто, мой друг: вы снимаете одну комнату с мужчиной, каждый вечер проводите в его обществе, он приглашает вас на прогулки, иногда опасные, но в целом романтичные, а еще вы часто ужинаете в ресторанах и он играет вам на скрипке… От таких откровений я готов был провалиться сквозь землю. Мало того: я смутился, как школяр, чувствуя, что щеки пунцовеют. — Это наглая ложь! — Выпалил я, нервно сбрасывая его руку со своего плеча. — Я живу с вами только из-за материальных затруднений, а еще я ненавижу ваше ночное пиликанье! — Ага! Значит, остальное вы не отрицаете?! — возликовал Холмс и как-то деловито потер руки. Я запаниковал.