Дедушка-волк

Эта история произошла в одном приморском городе N. Несколько молодых людей — Дмитрий Абрамов, Александр Шевцов, Тарас Рабенко, Виталий Камбаров, Макс Тарковский и Игорь Брежнев — а также одна девушка по имени Ева решили нанести визит одному старику. Был этот старик ветераном-подводником, и о нем ходили разные слухи. Повадки у него были странные, в них было что-то волчье, и один из жителей городка впоследствии рассказывал, что идя как-то лунной ночью через кладбище, он повстречал нашего старика, и ему показалось, что у того желтые волчьи глаза. Мало кто поверил этому, но старого ветерана стали сторониться еще больше. Было и еще кое-что. Дома у старика хранилась коллекция больших камней и статуэток, напоминавших языческие идолы. Иные видели, как он иногда разжигает у себя во дворе костер и говорит с огнем, причем пламя реагирует на это… Старик был болен и крайне немощен, а потому обидеть его мог каждый. Те же мальчишки норовили разбить ему окна, но боялись это делать, подсмотрев за ним и увидев еще одну его жуткую особенность. На столе у старика стояли бутылки, и он беседовал с ними, обращаясь к ним по именам. При этом он не был похожим на пьяного. Испугало мальчишек, конечно, не это, а то, что из бутылок тогда слышалось что-то похожее на тоненький человеческий голосок или стон… Однако же, если это и могло отпугнуть мальчишек, то ворам подобные страхи были неведомы. А собиравшиеся нанести старику визит товарищи промышляли именно воровством, ведь на честный труд они были неспособны. Четверо из них были по жизни ничтожествами, но мечтали стать знаменитыми ди-джеями и считали себя большими знатоками музыки; Игорь Брежнев придумал сам о себе легенду, согласно которой он был праправнуком самого Леонида Ильича, а кроме того, этот господин принадлежал к той породе людей, о которых говорят: «он страдает православием головного мозга»; Макс Тарковский же просто страдал дурью. Что до девушки, то она приехала в этот городок не так давно и была то ли свидетельницей Иеговы, то ли представительницей какой-то другой секты, обманывавшей доверчивых людей. Причиной, по которой эта дружная компания собиралась проведать дедушку было то, что тот хоть и жил в бедном, обветшалом доме, шла молва, будто во время войны он нашел клад и где-то хранит его. Ни стыда, ни совести у грабителей, конечно, никогда не водилось и обидеть больного старичка, ходившего с палочкой, им ничего не стоило. Правда, Игорь Брежнев все же сказал, что совестно издеваться над дедом и советовал прибить его быстро, без мучений, если это будет нужно для их славного дельца. Была только одна загвоздка: к ветерану, который до сих пор жил одиноко, на днях приехал внук Максим, с которым была какая-то девушка. Но грабители рассудили, что подросток, у которого еще «молоко на губах не обсохло» и девчонка — им не помеха. Выбрали они для своего визита ночь 11 апреля. «Храбрые» парни должны были разделаться с дедом, его молоденьким внуком и подругой последнего, а девушка должна была ждать их вместе с награбленным в машине и сообщать им по мобильному о приезде милиции и прочих досадных случайностях. Но их предположения оказались ложными… Максим и девчонка сразу же бросились деду на помощь и стали яростно защищать его от нападавших. Макс, недолго думая, взял Дмитрия Абрамова за шкирку и кинул, словно это был кусок картонного листа. Девушка тоже не стояла в стороне. Она двигалась настолько быстро, что нападавшие, не успев и глазом моргнуть, тут же оказывались на земле, словно карты. Грабители поняли, что им пришлось столкнуться с чем-то сверхъестественным и хотели броситься наутек. Но тут им преградил путь сам хозяин дома. Воры решили прибить деда, а потом делать ноги, пока не поздно, раз уж поживиться здесь у них не получится. Но тут этот опиравшийся на палочку старик отвратительно ухмыльнулся, так что его улыбка оказалась похожей на оскал. Глаза его при этом неприятно сверкнули, и грабителям показалось, что они у него желтые. — Куда же вы так спешите, молодые люди? — насмешливо проговорил ветеран. — У меня не так часто бывают гости… Когда он говорил это, его лицо странным образом менялось, и в нем появлялось что-то волчье. Тут в окне показалась луна, осветив всю комнату, а с нею вместе испуганные лица грабителей и торжествующие лица старика, его внука и девушки. Внезапно старик стал срывать с себя одежду, а его тело начало покрываться волчьей шерстью. Мгновение спустя на месте ветерана был старый матерый волк. Он тут же кинулся на своих обидчиков, готовый растерзать их. Человек-волк прижал одного из своих обидчиков к стене и прорычал: — Во имя бога Дахока, моего друга и хозяина, убирайтесь отсюда вон, пока ваши кишки не оказались на моих когтях! В подкрепление своих слов он выпустил свои острые, словно бритва, когти и вонзил их в плечо Макса Тарковского. Тот взвыл от боли и принялся проклинать и своих подельников, втянувших его в это дело, и самого «мерзкого старикашку». Внук деда — тезка Тарковского — был возмущен таким непочтением к своему старому родственнику и изо всей силы пнул оскорбителя в живот. — Не смей так говорить о моем дедушке, мразь! Но сейчас я научу тебя уважать старших… Взяв со стола нож, он кастрировал им не успевшего прийти в себя Тарковского на глазах у остальных грабителей. Тот заверещал, словно резанная свинья. Остальные обидчики в ту же секунду бросились бежать, оставив несчастного Максика Тарковского без помощи. Внук ветерана, злорадно наблюдая за происходящим, думал: «Зря вы обидели моего деда…» Девушка же, мягко приобняв Макса, сказала: — Они за все ответят перед дочерью великого Дахока Надеждой. Наивные глупцы, позарившиеся на деньги старика, не могли знать, что это был выходец с того света. В своей далекой молодости, во время войны он погиб в неравной схватке с врагом, но был возвращен к жизни темным божеством Дахоком, находившимся в отдаленном родстве с Дагоном, Ктулху и другими Древними. Бог снова вдохнул в него жизнь с тем, чтобы он стал его слугой. Помимо этого, Дахок даровал воину способность принимать обличье волка. Отныне вся жизнь человека-волка была посвящена служению его божеству. Своей семьи у него на самом деле не было, но однажды, уже будучи в преклонных летах, он нашел у дверей своего ветхого дома оставленного кем-то младенца. Малютка почти что замерз и уже не имел сил кричать. При виде этого ребенка сердце старого культиста оттаяло и раскрылось навстречу ему. Он обратил и его, еще во младенчестве, и стал растить как родного внука. Воспитан был его приемыш в вере в Дахока и Древних, став им еще более ревностным служителем, чем его дед. Девушка же была спасенной им самоубийцей и новой последовательницей культа, также получившей необыкновенные способности. Вскоре она заняла особое место при Надежде — полубогине и дочери Дахока, посланной на землю, чтобы там осуществлять его волю. Сейчас молодая культистка принялась произносить слова то ли заклинания, то ли молитвы. Их язык был, конечно же, незнаком грабителям, и не только потому, что их умишка для владения языками не хватало, а и потому, что этот язык знали только посвященные. Заканчивалось ее воззвание к божеству словами: «Иа! Иа! Дахок!» Не успела она промолвить эти таинственные слова, как перед незадачливыми ворами и их «жертвами» появилась какая-то прекрасная золотоволосая девушка в красном балахоне. Ее глаза могли быть необыкновенно суровыми. В ее взгляде было нечто, повергшее грабителей в трепет. — Кто здесь взывал к отцу моему Дахоку? — властно вопросила она. — Это была я, моя богиня! — ответила культистка, склонившись перед ней в поклоне. — Эти жалкие людишки, — девушка показала на ожидавших своей участи и похожих на овец, отданных на заклание, преступников, — эти жалкие людишки хотели ограбить и осквернить жилище верного слуги твоего отца, а его самого убить или искалечить. Покарай их, о богиня Надежда! — Как вы посмели притронуться к другу и слуге моего отца?! Вы, презренные людишки, ответите за содеянное перед моим отцом — всемогущем Дахоком! — грозно произнесла Надежда. Силой мысли она заставляла страдать каждого из обидчиков, и мучительная боль пронзала его до костей, но на этом Надежда не остановилась… Она направила свой гипнотизирующий взгляд на Александра Шевцова, и тот, будто находясь во сне или в наркотическом бреду, принялся снимать с себя всю одежду. — Какой он у тебя маленький! — насмешливо проговорила Надежда, глядя на и впрямь не впечатлявшее размерами мужское достоинство молодого человека. — Его все равно, что нет! Может, он тебе и не нужен вовсе? Поняв, чего хочет богиня, внук ветерана подал ей нож, и Шевцова постигла та же печальная участь, что и Тарковского. В этот момент действие гипноза закончилось, и он стал громко вопить от ужаса и боли. Но Надежда отнюдь не закончила с ним. Велев Максиму, внуку ветерана, держать истязуемого, она взяла раскаленный докрасна железный прут и принялась подносить его к бедрам и жирным ягодицам Шевцова. Тот снова зашелся криком, от которого, казалось, должны были рухнуть стены. Но эта боль была ничто в сравнении с той болью, которую он испытал, когда Надежда засунула этот прут прямо в его анус. Тут же раздался сладковатый запах жаренного мяса и одновременно с ним истошный крик жертвы, перешедший в вой. Но наказание грабителя на этом не заканчивалось. Теперь в руках Надежды появился огромных размеров железный фаллос, и она стала просовывать его в рот несчастного Александра. — Соси, сука! — прошипела она. У Шевцова не было другого выбора, кроме как начать сосать. Он давился, плакал, ощущал рвотные позывы, но стоило ему остановиться, как Надежда с помощью своего темного колдовства заставляла его испытывать такие муки, что ему казалось, будто кто-то бьет его огромным молотом по черепу. После этого Надежда добралась и до Дмитрия Абрамова. — Теперь ты познаешь, что такое истинное страдание! — проникновенно сказала Надежда. Точно также заставив его раздеться с помощью силы мысли Надежда привязала его к алтарю для жертвоприношений, хранившемуся в доме старика. Затем она позвала одну из демониц и слуг отца. — Что мне делать, моя богиня? — почтительно спросила демоница. — Трахай его так, как ты можешь! — ответила ей Надежда. И демоница в ту же минуту начала похабно издеваться над Абрамовым. — Что-то у тебя пенис незначительных размеров… Проще говоря, он маленький, но я, так и быть, покажу тебе немного садо-мазо, — взяв в руки железный фаллос, до этого побывавший во рту Шевцова, демоница засунула его в рот Абрамову. Он захлебывался слюной, его трижды вырвало, но как только он переставал сосать, у него под действием взгляда Надежды начинались приступы удушья. По окончании этой пытки демоница засунула тот же фаллос Абрамову в зад и начала безжалостно трахать его им. Чувствуя себя подзаборной шлюхой, он кричал от боли и заливался слезами. Сложно было придумать для него более страшную муку, чем эта. После этого Надежда метнула в Абрамова ножом и попала ему точно в яйца. Истекая кровью, Абрамов думал, что умрет от одной боли. Сделав это, Надежда произнесла: «Умри во имя Дахока!» и тут же перерезала ему горло… После расправы над Шевцовым и Абрамовым настала очередь Рабенко и Камбарова. Силой мысли Надежда заставила их сорвать друг с друга одежду и предаться содомским утехам. Тарас и Виталий творили друг с другом такой срам, какой можно было бы увидеть только в гей-порно. При этом удовольствия они отнюдь не испытывали, но и остановиться не могли. Задницы обоих парней лишились своей девственности, а затем они попробовали грязные, пахнущие мочой члены друг друга на вкус. После этого Надежда с помощью гипноза вынудила Тараса раздавить яички Виталия. Боль последнего была просто неописуемой. Потом Виталику вновь пришлось подставить свой зад другу, и в тот момент, когда Тарас засадил в него свой член, Надежда бросила взгляд на висевшую на стене казачью саблю, доставшуюся ветерану еще от его деда — участника Первой мировой. Сабля поднялась в воздух, потом подлетела к содомитам и разрубила обоих напополам. Тут Надежда обратила свой разгневанный взор уже на Макса Тарковского и Игоря Брежнева. — О, я смотрю, что Максика вы уже немного проучили, — со смехом сказала она, обнаружив, что Тарковский стал евнухом. — Да, моя богиня, — отвечал внук ветерана, — этот гаденыш проявил неуважение к моему дедушке! — Ах так! — воскликнула Надежда. — За оскорбление верного слуги отца он ответит! Сейчас его мерзкий язык отучится говорить гадости раз и навсегда! С этими словами она схватила щипцы и вырвала ими язык Тарковского. Тут Максим, внук ветерана, обернулся волком и, вспомнив, как Макс Тарковский говорил про деда гадости, набросился на обидчика. Молодой волк перегрыз ему глотку, прорычав при этом: — Во славу Дахока! Месть за дедушку! Надежда, тем временем, карала Игоря Брежнева. Она подвесила этого мнимого потомка генсека за руки и подозвала демоницу, сказав ей: — Сними с него одежду и исполосуй его раскаленным прутом, а после сломай ему ноги и отдай на растерзание юному Максу. — Да, о моя богиня, — ответила ей демоница. Сняв с него всю одежду, она принялась бить его раскаленным прутом, как ей было велено. Вор орал от боли и молил скорей добить его, но ему предстояло испытать на себе гнев Дахока сполна. После этого наказания демоница переломала ему молотом ноги, исторгнув у него леденящий душу вопль, а потом крикнула внуку старика: — Макс, убей его! Он твой! После этих ее слов Макс бросился на Игоря и перегрыз ему шею, после чего с Брежневым-младшим было покончено. Меж тем, Ева, дожидавшаяся своих подельников в машине, уже начинала терять терпение. Ее дружков подозрительно долго не было, а на ее звонки они не отвечали. Девушке и в голову не приходило, что с ними могло что-нибудь случиться. Краж на их счету было уже много, было и пара убийств. Так что это предприятие не было для них чем-то новым. К тому же встретиться им предстояло всего-навсего с немощным стариком, мальчишкой и какой-то девицей, и на их, грабителей, стороне были численный перевес и сила. Однако, время шло, а друзья Евы все не возвращались. Иногда из дома доносились крики и какая-то возня, но Ева думала, что это кричат пытаемые — старик, его внук и девчонка — у которых ее дружки хотят выведать о местонахождении клада. Так прошло еще несколько минут. Девушка уже собиралась выйти из машины и войти в проклятый дом, как вдруг из него вышел старик — здоровый и невредимый. Еве показалось, что он смотрит прямо на нее, и в глазах его она видит угрозу и насмешку. Тут старик улыбнулся волчьей ухмылкой, и девушке стало как-то не по себе. Ей захотелось побыстрей убраться подальше от этого места. Своих подельников она решила не ждать, а немедленно ехать. Но Еву ждал неприятный сюрприз: ее машина упорно не хотела заводиться. Девушка стала нервничать, истерить, даже ударилась в слезы, но все было напрасно. А ужасный старик продолжал стоять на месте и ухмыляться, не сводя при этом с нее глаз. Наконец, машина, пусть и с большим трудом, но завелась. Включив сумасшедшую скорость, Ева рванула на ней так, будто убегала от погони. Только когда расстояние между ней и стариком с его таинственным домом стало огромным, Ева смогла расслабиться и унять бешено бьющееся сердце. Но лучше бы она этого не делала. Поблизости находилась автозаправка, и именно в нее бедной Еве суждено было врезаться. Машина взорвалась с нею вместе… Вот так закончилась эта история, являющаяся предостережением для всех, кто обижает стариков. А бутылок у нашего деда больше стало, и новые получили имена Дима, Саня, Тарас, Виталик, Максик, Игорек и Ева — в них находятся их проклятые, воровские души.