Первое правило шпиона

Гет
R
Завершён
156
автор
NikaEl бета
Размер:
15 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
156 Нравится 6 Отзывы 41 В сборник Скачать

Первое правило шпиона

Настройки текста
2 мая, 2002 год — По рукам? — Ты меня за дуру держишь? В чём подвох? — Гермиона подозрительно посмотрела на него, надевая платье. Не то чтобы она стеснялась своей наготы, не перед Малфоем, просто не хотела отвлекаться. Первое правило шпиона: нельзя смешивать работу и личное. Особенно если это личное вот уже полгода мешает спокойно спать по ночам и грозит завалить всё дело своим дурным нравом. — Никакого подвоха, Грейнджер. Мы оба хотим одного и того же. Так что скажешь? Он потянул за подол платья, вынуждая Гермиону подойти ближе, чтобы не порвать ткань. Драко выглядел необычно серьёзным и сосредоточенным, словно ему и правда было не плевать. — Скажу, что ты сошёл с ума, Малфой. — Мы оба, Грейнджер. Мы оба. Его ладони скользнули под подол, лениво оглаживая её бедра и отвлекая. Гермиона легко шлёпнула Драко по рукам и бросила: — Мерлин с тобой. Встречаемся в четыре в вагоне-ресторане. Не опаздывай, я не стану тебя ждать. — Кто бы сомневался, — сказал Малфой, усмехнувшись. Кто-кто, а он знал, что Гермиона не станет бросать слов на ветер. 30 апреля, 2002 год — Как думаешь, почему он вернулся? — Гарри? — уточнил Невилл, продолжая снимать кожуру с мандарина. На тарелке лежало с дюжину очищенных фруктов, но он всё не останавливался. Казалось, что процесс доставлял ему гораздо больше удовольствия, чем само лакомство. — Да. — Может быть, он соскучился. Что ни говори, а магия как наркотик. Раз попробовав, потом с ней трудно завязать. Невилл положил последний фрукт на тарелку, а затем взмахнул палочкой, уничтожая мусор. — Соскучился по магии? — недоверчиво переспросила Гермиона. — Почему не по друзьям? — С нами связано слишком много воспоминаний. И про Битву в том числе. Ты же знаешь, он так и не смог простить нам смерть Джинни. — Это был несчастный случай… — Но он произошёл с ней, — перебил Невилл. — Не со мной, не с тобой, не с Роном, а с Джинни. Гарри и так многих потерял, её гибель стала последней каплей. Он встал и, прихватив с собой тарелку с фруктами, направился к пруду. Большие округлые листья кувшинок плавали на поверхности, украшенные, словно венцом, нежными белыми цветами. Невилл взял мандарин и ловко забросил его внутрь цветка. Белые лепестки в тот же миг захлопнулись, словно мышеловка, и бутон исчез под водой. — Твои новые питомцы? — спросила Гермиона, невольно попятившись. Невилл рассмеялся и, красуясь, забросил ещё один фрукт внутрь хищного цветка. — Правда, они чудо? Я вывел их недавно, скрестив тропическую кувшинку с мухоловкой. Ты даже представить себе не можешь, что можно создать с использованием лишь капли магии. — Невилл с восхищением смотрел на своих любимцев, как заботливая мамочка, считающая, что её невоспитанное дитятко самое лучше. — И получил прожорливую кувшинку? — Обижаешь, — притворно возмутился он, а потом пояснил: — Я получил прожорливую ядовитую кувшинку! На что Гермиона лишь покачала головой, не став спорить. Как ни крути, а Невилл был немного сумасшедшим, впрочем, как и все гении.

* * *

Гарри исчез четыре года назад, сразу после битвы за Хогвартс. Он не стал дожидаться, пока мёртвых похоронят, а выживших наградят. Не стал никому ничего говорить, даже прощального письма не написал. Просто одним далеко не столь замечательным утром взял и смылся, прихватив с собой метлу и пару чистых рубашек. Его искали, но тщетно. Посылали сов с письмами, но они возвращались,так и не найдя адресата. Газеты в тот год пестрели самыми невероятными и абсурдными заголовками, а Скитер издала книгу «Мальчик, который не выжил», в рекордные сроки ставшую бестселлером. Гермиона десятки раз задавалась вопросом, почему Гарри так поступил. Почему не попросил помощи, почему столько лет скрывался и — Мерлин его дери! — почему он вернулся. Последнее тревожило её больше всего, но ответов не было, а спросить не у кого. Гарри не скажет, после своего возвращения он не захотел встречаться ни с кем, кроме чиновников из Министерства. У Гермионы было дурное предчувствие, что должно случиться что-то плохое. Со временем предчувствие переросло в уверенность, но у неё по-прежнему не было доказательств. До бала в честь победы оставалось два дня.

* * *

— Ну же, Грейнджер, улыбнись. Или ты хочешь, чтобы люди подумали, что мы ссоримся? — Малфой бессовестно ухмылялся, размешивая сахар в кофе. — А мы ссоримся? — спросила Гермиона, беря свежий выпуск «Пророка», который Малфой положил на стол. На ощупь газета была толще, чем обычно. Замечательно! Значит, ему удалось раздобыть нужные сведения. Что ни говори, а информатор из Малфоя получился в разы лучше, чем шпион. — Разве что чуть-чуть. К слову, ты должна мне два галлеона. — За что? — За тот очаровательный букет цветов, что я подарил тебе в прошлый раз. Всё в целях конспирации, моя дорогая. Когда дело касалось денег, Малфой становился невыносимым. Насколько Невилл был помешан на своих растениях, настолько же Драко боготворил цифры. В первый год после войны Малфоям пришлось туго, но они справились. Тогда же Драко и стал информатором мистера Д., шефа Гермионы, ухватившись за возможность неплохо заработать. Галлеоны помогли ему удержаться на плаву и начать собственное дело. Что ни говори, а торговля редкими ингредиентами способна озолотить кого угодно. Всё, что сейчас напоминало о том времени — длинные рукава, прятавшие поблекшую метку, да глупые шутки о деньгах и долгах. — Тебе наличными или выписать чек? — Предпочту плату натурой. Драко накрыл её ладонь своей, слегка сжимая. Он не любил проявлять эмоции на людях, но свою роль играл великолепно. По легенде они были любовниками. Интрижка стала идеальным прикрытием и могла легко объяснить столь частые встречи. Трудности начались тогда, когда легенда стала правдой. — Да пошёл ты! — С удовольствием, только вместе с тобой. Он убрал руку и махнул официанту, привлекая его внимание. Расплатившись, Драко на прощание поцеловал Гермиону и шепнул: — Будь осторожна. И ушёл, оставив после себе запах дорогого парфюма и тревогу. Если Малфой начал заботиться, значит, твои дела совсем плохи. Вопрос в том, стоит ли начинать писать завещание или уже поздно.

* * *

Гарри Поттер был героем. Проблема в том, что он им был всегда и настолько сросся с этой ролью, что она заменила ему реальную жизнь. Когда Поттер пробовал избавиться от неё, то раз за разом терял дорогих ему людей: Сириус, Дамблдор, Ремус, Джинни… Особенно Джинни. С её смертью он так и не смог смириться и принял самое простое и эгоистичное решение — сбежал. Вот только побег не решил проблем, а создал новые. Сейчас, глядя в невозмутимое лицо Гарри, Гермиона никак не могла отделаться от ощущения, что повстречала незнакомца. Этот человек был кем угодно, но только не её лучшим другом. — А, Гермиона. Как дела? — вежливо поинтересовался он, натянуто улыбнувшись. Так улыбаются друг другу едва знакомые люди, которые спустя годы вновь встретились и совершенно не знали, о чём говорить. — Хорошо, — ответила она, сглотнув. В руках Гермиона по-прежнему сжимала «Пророк», переданный ей Малфоем. — Как Рон? — В Хорватии. Путешествует. Отвечать было просто. Гораздо проще, чем спрашивать или задумываться о том, почему сопровождающие Гарри авроры смотрели на неё волком. Казалось, ещё миг — и в неё полетит пара проклятий. Для них Поттер был живой легендой, для неё — мальчишкой, о котором нужно было заботиться, вытаскивать из передряг и подтягивать по Трансфигурации. — Тебе прислали приглашение на бал? Гермиона кивнула и рискнула заметить: — Они каждый год его присылают. И тебе тоже. — Я был… занят, — сказал Поттер, смущённо улыбнувшись. — Чем же? — Мисс Грейнджер! — Один из авроров, совсем ещё молодой, ненамного старше самой Гермионы, вышел вперёд, невольно закрывая собой Поттера. — Извините, но мы спешим. Нас ждёт министр Янг. — Конечно. — Она кротко улыбнулась и отступила в сторону. В конце концов, у неё остались воспоминания. Счастливые воспоминания о семи годах, проведённых вместе. Их-то точно у неё никто не отнимет, даже сам Гарри Поттер.

* * *

Вынув из «Пророка» сложенный вдвое кусок пергамента, Гермиона навела на него волшебную палочку и шепнула: — Специалис Ревелио. Миг — и на пергаменте стали проступать буквы, которые складывались в слова, а те, в свою очередь, — в предложения и абзацы. Гермиона вчиталась в текст. — Это что, шутка? — пробормотала она, не веря своим глазам. Ей пришлось перечитать написанное ещё два раза, прежде чем она окончательно убедилась, что это не розыгрыш. Затем аккуратно сложила лист и, взмахнув палочкой, сказала: — Инсендио! Пергамент вспыхнул, за считанные мгновения превращаясь в пепел. Гермиона смахнула его со стола, достала чистый лист, окунула перо в чернильницу и написала: Дорогой мистер Д. К сожалению, расследование зашло в тупик. Продолжаю поиски. Мисс Г. Затем снова взмахнула палочкой, превращая его в волшебный самолётик, который с тихим жужжанием закружил по комнате, ожидая, когда его выпустят и он сможет полететь к адресату. Вздохнув, Гермиона потёрла уставшие глаза, размышляя о том, что делать дальше. Можно притвориться, что ничего не было, но Драко наверняка прочёл послание, прежде чем отдать его ей. Он всегда так делал. То, что знают двое — вскоре будут знать все. Гадство! Встав, Гермиона вышла из комнаты, наложив на дверь стандартные запирающие чары. Любопытных они остановят, а остальные при желании смогут взломать любой замок, если им вдруг понадобится обыскать кабинет. По дороге к лифтам её не покидало ощущение, что за ней наблюдают, но она решила не оборачиваться. Бессмысленно, только раззадорит слежку. Всё, что Гермиона могла сейчас сделать — это следовать своей легенде, а она была проста: мисс Грейнджер, ассистент заместителя главы Отдела регулирования и контроля за магическими существами, была карьеристкой и принципиальной занудой, никогда не идущей на сделки с совестью. Единственным пятном на её безупречной репутации был роман с Драко Малфоем. Поэтому когда она оказалась у каминов в Атриуме, то сделала то, что от неё ждали больше всего. Зачерпнув летучего пороха, Гермиона назвала адрес Малфоя: — Пряничный проулок, дом тринадцатый. И исчезла во вспышке зелёного пламени.

* * *

Он открыл сразу, словно ждал её прихода. Без мантии и галстука, со встрёпанными волосами, он был таким домашним и безобидным, что Гермиона невольно улыбнулась. — Я устала, — пожаловалась она, зайдя внутрь и закрыв дверь. Прислонившись к стене, она бездумно наблюдала, как Драко зачаровывал замок, накладывая на него заклинание за заклинанием. Когда дело касалось безопасности, он становился тем ещё параноиком. Ощущение слежки никуда не делось, зато теперь между преследователями и Гермионой были надёжная дверь, пара крепких стен и Драко Малфой. Этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя в безопасности. Кто к кому потянулся первым, Гермиона не смогла бы сказать даже под пытками. Она доверилась его тёплым рукам и жадным губам, позволила себе снова стать слабой. Мантия упала на пол первой, за ней — форменные блуза и юбка. Гермиона откинула голову, наслаждаясь поцелуями Драко: веки, лёгкие касания скул и подбородка, болезненные — шеи — наутро появятся засосы, которые снова придётся прятать за высокими воротниками, — и сладкие — груди, скрытой кружевом. Пока ещё скрытой. Малфой никогда не спешил, предпочитая наслаждаться и растягивать удовольствие. Он и Гермиону приучил к этому, не уставая повторять, что чем дольше ждешь — тем слаще награда. Возбуждённый член Драко упирался ей в бедро, и она невольно потёрлась об него, дразня и навязывая свои правила игры. В конце концов, это было несправедливо: на Малфое оставалось в два раза больше одежды, чем на ней. Драко подхватил её на руки и понёс к дивану. Кровать была удобнее, но до неё они доберутся позже — ночь впереди длинная. 2 мая, 2002 год В вагоне-ресторане было лишь несколько человек. Пожилая пара магглов, мать с двумя детьми и студент, слушающий музыку в наушниках. Гермиона заказала чашку кофе. В три часа поезд отъехал от перрона. Она ждала, бездумно глядя в окно на проносящиеся мимо пейзажи. В четыре встревоженно посмотрела на наручные часы, но всё же продолжила сидеть на месте — верила, что он придёт. Не мог не прийти. В пять, когда поезд прибыл к конечной станции, Гермиона допила остывший кофе, аккуратно промокнула губы салфеткой и, забрав сумку, пошла к выходу. У неё оставалось дело, которое нужно было завершить. А Малфой… он найдёт её. Всегда находил. В конце концов, она должна ему два галлеона. 1 мая, 2002 год В Атриуме Гермиону перехватил Невилл. — Нужно поговорить, — сказал он, отводя её в сторону. — Это важно. — У меня сейчас совещание. — Подождёт. — Лонгботтом оглянулся, а затем подтолкнул её к одному из каминов. — У меня послание от мистера Д. — Откуда ты… — Догадайся. Грейнджер больше не стала ни о чём спрашивать. Послушно зачерпнула летучего пороха и вопросительно посмотрела на своего друга. — Ко мне, — коротко бросил он. Невилл был чем-то взволнован и то и дело косился по сторонам, словно боялся слежки. Гермиона бросила порох и назвала адрес его дома. Камин вёл не в коттедж, как у всех нормальных магов, а в оранжерею. Что поделаешь, если Лонгботтом жил своей работой, предпочитая людям растения. Она отступила в сторону, дожидаясь Невилла. Зелёная вспышка, и он шагнул из камина, отряхивая мантию от золы. — Я и есть мистер Д. — Это не смешно. — Разве похоже, что я шучу? — Невилл мягко улыбнулся и добавил: — В конце концов, это почти то же самое, что и Отряд Дамблдора, с той лишь разницей, что мы больше не дети. — Отряд Дамблдора не занимался контрразведкой и не делал так, чтобы маги, поддерживающие старые традиции и чистокровных волшебников, исчезали. — Но они всегда возвращаются. С другими убеждениями и парой-тройкой измёненных воспоминаний. Мы никого не убиваем. — Мы? — Мы. Ты, я и ещё пара человек, верящих в то, что историю творят не только герои и победители. — Ты меня пугаешь, Невилл. Я с трудом тебя узнаю, — призналась Гермиона, обхватив себя руками. Слабая защита, особенно когда совсем не знаешь, чего ждать от собеседника. — Не нужно меня бояться. — Он шагнул вперёд и осторожно обнял её. — Зачем тогда все эти тайны и шифры? — спросила Гермиона, зажмурившись. Невилл был родным, знакомым до последней морщины, притаившейся в уголках уставших глаз. Он не стал бы ей вредить, не после всего, что они пережили вместе. — Затем, что это игра. Всегда было игрой, — честно ответил он, всё ещё держа её в объятиях. Гермионе хотелось ему верить. Хотелось верить, что она всё ещё на правильной стороне, и ужасно, до дрожи, не хотелось снова остаться одной. Она ненавидела одиночество так же сильно, как и шрам на своей руке, оставленный ей на память Беллатрикс.

* * *

Двойная жизнь — это гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. Все врут, другое дело, что не все могут поверить в свою ложь. Со школьных лет Гермионе приходилось разрываться между двумя мирами: маггловским и магическим. Дома она была умницей, которая училась в закрытой школе, а в школе играла роль примерной отличницы, которая легко могла нарушить правила, чтобы помочь своим друзьям. Примерить на себя роль шпиона было не сложнее, чем ассистента. Обе работы ей одинаково нравились. В Отделе контроля за магическими существами она могла помогать тем, кто в ней нуждался, и делать мир немного лучше. В контрразведке — не позволить разрушить то, что они с таким трудом сохранили и сберегли после победы над Волдемортом. Мистер Д. нашёл Гермиону сам, послав связной Вейн. Ромильда пригласила её на чашку кофе, во время которой они говорили обо всём и ни о чём конкретном, а на прощание оставила письмо. — Приходи в следующее воскресенье сюда, если заинтересуешься, — сказала она и ушла. Грейнджер прочла письмо, посмеялась над содержимым и выбросила его. Какие глупости! Только недалёкой и глупой девчонке могло прийти в голову, что на главу Аврората, мистера Кингсли, нападут среди белого дня. Но что-то продолжало тревожить Гермиону. Мысленно она раз за разом возвращалась к письму, злилась на себя, ругала, но всё же аппарировала в воскресенье в кафе, в котором они провели пару часов с Ромильдой. Заказала чашку кофе и стала ждать. Прошёл час, второй, третий. На исходе четвёртого мимо кафе, где была Гермиона, прошёл Кингсли с Селвиджем. Грейнджер удивлённо посмотрела на них, а затем, сорвавшись с места, выбежала на улицу. Как раз вовремя, чтобы успеть окликнуть темнокожего аврора. Селвидж же пошёл дальше, сделав не более пары шагов, но ловушка сработала чётко, с хлопком разворачиваясь и разрывая на части тело беззащитного человека. Крови оказалось так много, что ею можно было рисовать на стенах. В развороченной грудной клетке виднелись обломки рёбер и разорванное лёгкое, а голова, словно футбольный мяч, закатилась под прилавок с подержанными книгами. Люди кричали, метались в панике, словно крысы, попавшие в ловушку. То тут, то там слышались хлопки аппарации и раздавались чёткие, отрывистые приказы: — Разойтись! Не толпиться! Гермиона перевела взгляд с тела Селвиджа на противоположную сторону улицы и увидела Ромильду. Та улыбнулась, кивнула, а затем аппарировала. В тот же вечер ей пришло письмо от таинственного мистера Д., который похвалил её за сообразительность и предложил работу в контрразведке. Кто-то мог сказать, что шпионить за своими — грязное и неблагодарное дело, кто-то — что так поступают только трусы и доносчики. Грейнджер же не видела в этом ничего неправильного или предосудительного. Если она сможет спасти пару жизней, то пусть говорят что хотят. В конце концов, подпорченная репутация не слишком большая цена за спасение чьей-то жизни. 30 апреля, 2002 год — Ты пойдёшь на бал в Министерстве? — спросила Ромильда. Они так и не стали подругами, но продолжали встречаться раз в неделю, обмениваясь информацией и работая над общими заданиями. Своего рода традиция, когда делишь часть своей жизни с кем-то, кто никогда не станет другом, но кому можно доверять. — Как всегда. А ты? — Нет. — Почему? — Предчувствие, — Ромильда улыбнулась и вдруг призналась: — Я устала от всего этого. Знаешь, Гермиона, вначале это всё было весело и увлекательно. Я ощущала, что делаю что-то по-настоящему важное, что помогаю людям. — А сейчас? — А сейчас осталась пустота и одиночество. У меня есть муж, скоро будет ребёнок, но даже им я не смогу рассказать, чем занимаюсь. Это так мерзко — лгать родным. — Я тебя понимаю, — сказала Гермиона. Вежливость, не более. Она не понимала Вейн, потому что родных после Битвы у неё не осталось, как и друзей. Почти не осталось. Невилл не в счёт, а Драко никогда и не был её другом. Партнёром, любовником, страстью, но не человеком, с которым можно было выпить бутылку сливочного пива и уютно помолчать. Ромильда улыбнулась, словно прочитав её мысли, но ничего не сказала. Зажмурилась и вдруг рассмеялась: — Хочу в отставку. Стану домохозяйкой, самой большой заботой которой будет поиск новых кулинарных рецептов да распродажи в школьный сезон. — А я… — Гермиона запнулась, но всё же продолжила: — Я хочу во Францию. Она не соврала — схитрила. Грейнджер действительно хотела съездить ещё раз во Францию, но больше всего она хотела быть рядом с Малфоем. Возможно, он никогда и не станет её другом, зато ему чертовски хорошо удавалось заполнить пустоту внутри неё и разжечь здоровую злость, которая помогала жить дальше. Гермиона Грейнджер не любила Драко Малфоя, но он был ей необходим так же сильно, как чашка кофе по утрам. 1 мая, 2002 год Если ты шпионишь за кем-то, то рано или поздно кто-то начнёт шпионить за тобой. Гермиона ощущала слежку как зуд между лопатками. Чеши — не чеши, а всё равно не сможешь от него избавиться. Она подозревала, что на неё могли повесить маяк, который отслеживал все её перемещения и всех людей, с которыми она встречалась. Хуже всего, что выявляющие заклинания не могли обнаружить, на что прицеплен маяк, и единственным способом избавиться от него оставалось выбросить все имеющиеся вещи: от одежды до мелочей, рассованных по карманам, — но даже тогда нельзя было быть до конца уверенным, что ты чист. Гермионе было любопытно, кто оказался настолько нахальным, что решил потягаться с ней в хитрости и ловкости. Поэтому, свернув в Лютный переулок, она петляла по нему, как заяц, пока не нашла удобное место, где можно было перехватить следившего за ней человека. Что-что, а ждать Гермиона умела. Прошло совсем немного времени, не больше четверти часа, и она услышала шаги. Раз, два, три. Раз, два… три! — Петрификус Тоталус! — воскликнула Гермиона, обездвиживая показавшегося из-за поворота человека. Подойдя к нему ближе, она увидела знакомые черты лица и сердитые серые глаза. — Малфой, какого чёрта? — раздражённо спросила она, снимая чары. — Беспокоился о тебе. — Да ну? — Ну да. Не веришь? — Драко подхватил её под локоть, уводя из опасного места. Они миновали пару сомнительных заведений со сверкающими вывесками, которые были единственным ярким пятном в этом унылом месте. Проходили года, сменялись министры, а Лютный оставался прибежищем мошенников, убийц и любителей развлечься за чужой счёт. — Зачем? — вопросом на вопрос ответила она. — Ты прочла послание. Министр со свитой решили укрепить свои позиции и использовать имя и славу Поттера. Если об их планах станет известно, тебе не поздоровится. — Справлюсь, — упрямо сказала Гермиона, сильнее сжимая ладонь Малфоя. Так было спокойней. — Ещё скажи, что мистер Д. за тебя заступится. Ты не хуже меня знаешь, что он нас использует. Они вышли к Косому переулку, всё ещё оставаясь в тени. Всё ещё держась за руки. Мимо проходили волшебники, совершенно не обращая на них внимания. Гермиона уткнулась лицом в мантию Драко и пробормотала: — Мы снова влипли в неприятности, да? — Да, Грейнджер. Влипли. И в этот раз не будет Поттера, который кинется нас спасать. Мистер Д… — Не стоит о нём беспокоиться. Он не станет вредить, — сказала она, вспоминая добрые усталые глаза Невилла. Лонгботтом не был плохим человеком, всего лишь идеалистом. А ещё её другом, которому она доверяла больше чем кому-либо.

* * *

Снова, как и вчера, Гермиона оказалась в доме Драко. Его поцелуи всегда обжигали, а руки дарили наслаждение. В постели он был щедрым, не только беря, но и отдавая. Сжимая ногами бёдра Драко, Гермиона с нажимом провела ногтями по его позвоночнику, дразня и распаляя желание. Его руки скользнули под подол, сжимая её бедра, а затем сдвинули кромку нижнего белья, касаясь её там и так, как она любила. Гермиона закусила губу, сдерживая стон. — Ну же, смелее, Грейнджер, — сказал Драко, тяжело дыша, но всё ещё сдерживаясь. Его пальцы творили волшебство, делая её тело податливым и послушным, как воск. Гермиона всхлипнула, уткнувшись лбом в плечо Малфоя, и прижалась к нему так сильно, будто пыталась забраться под его кожу, как под одеяло, и больше никогда не разлучаться. Драко отстранился лишь на миг, чтобы снять с неё белье, а затем снова сжал в объятиях, подаваясь вперёд и заполняя её тело собой. Вдох-выдох. Медленные тягучие движения, так хорошо знакомые им обоим, так любимые ими и отточенные до совершенства. Гермиона цеплялась за его плечи, как за спасательный круг, утопая в наслаждении и ощущая каждый толчок в себе. У них в своё время не получилось стать врагами, не получилось и подружиться. Единственное место, где они сразу же нашли общий язык — это постель, и, видят боги, им обоим безумно понравились их новые роли. В конце концов, быть любовниками — гораздо интереснее, чем играть в любовь. Вдох-выдох. Подводя друг друга к черте невозврата, за которой была бескрайняя гладь удовольствия, они оба понимали, что всё это временно. Это всего лишь легенда, игра. Но почему-то именно временное имело дурную привычку становиться постоянным. Драко вошёл в неё так глубоко, как только смог, и замер, изливаясь. Гермиона зажмурилась, ощущая его, казалось, каждым дюймом своей кожи и наслаждаясь всем, что он так щедро ей давал. Вдох. — Гермиона, — выдохнул Малфой. И это было самым прекрасным и правильным, что он мог сказать в этот миг. 2 мая, 2002 год Бал в Министерстве был похож на парад лжецов, каждый из которых искренне верил, что без него войну бы ни за что не выиграли. Кое-кто действительно имел право так думать, но большинство просто играло роли. Гермиона с усмешкой наблюдала за развернувшимся представлением, невольно восхищаясь наглостью собравшихся магов. Она не любила празднования в честь Победы, не понимала, как можно веселиться в день, который отнял столько жизней. — Можно пригласить вас на танец? — спросил Невилл, забрав у неё бокал с шампанским и в два глотка осушив его до дна. — Для храбрости, — сказал он, а затем добавил: — Помнится, на Святочном балу ты так и не согласилась потанцевать со мной. — Я тогда была глупой и заносчивой. Гермиона послушно пошла за Невиллом, позволяя себя обнять и закружить в вальсе. — А сейчас ты поумнела и стала скромной? — Разумеется, нет! — Она рассмеялась. С ним было легко. Порой Гермионе казалось, что из них всех только Лонгботтому удалось сохранить себя и не сломаться. Ловко лавируя между танцующими парами, они приблизились к столам, где сидели министр Янг со своей свитой. И Поттером. Скользнув взглядом по его лицу, Гермиона невольно улыбнулась: Гарри хмуро смотрел на тарелку с салатом и почти не участвовал в разговоре. Как ценный приз, его посадили на самое видное место и тут же о нём позабыли. — Он выглядит несчастным, — тихо сказала Гермиона. — Скорее смертельно скучающим. — Невилл немного помолчал и спросил: — Тебе его жаль? — Нет, — ответила она, не задумываясь. — Жалость не то, в чём нуждаются люди. — Малфой тебя этому научил? Гермиона не ответила. Когда дело касалось Драко, Невилл превращался во вздорного мальчишку, никак не желающего забыть школьные обиды. Они кружились в вальсе среди других пар, наслаждаясь движениями, музыкой и друг другом, но вот прозвучали последние аккорды и раздались аплодисменты. Это послужило своеобразным сигналом: с лёгкими хлопками в зале стали появляться алые бутоны цветов, сотканные из тончайшего флера. Они опускались всё ниже и ниже, а затем раскрылись, выпуская на волю голодное пламя. Словно гигантские кувшинки, они пожирали людей, не щадя никого. Последнее, что Гермиона запомнила — отчаянье, с которым Невилл сжимал её в объятиях, да рывок аппарации, спасающий их жизни.

* * *

Упав на землю, Гермиона жадно хватала ртом воздух, словно никак не могла надышаться. Словно никак не могла поверить в то, что всё ещё жива. — Как ты? — спросил Невилл, пытаясь помочь ей подняться. Она оттолкнула его руку и зло бросила: — Ты знал! Мерлин тебя дери, Невилл, ты знал! — И что с того? — Как — что? Люди погибли! Ты это понимаешь? Гарри… — Ты прекрасно знаешь, что это был не Поттер, а фальшивка. Подсадная утка. — Невилл нахмурился, но даже не попытался оправдаться. Он не считал себя виноватым. — Зачем? Зачем всё это? — Ради будущего. Пара трупов — малая цена за право на жизнь для магического сообщества. — Невилл говорил так, словно повторял давно известные истины. — Проще создать что-то новое, чем переделать старое. Последнее гораздо сложнее. Людям всегда мало власти. Дай палец — отхватят и руку. Сегодня министр Янг использовал славу Поттера, а завтра бы он издал указ о ликвидации всех несогласных. Он слишком заигрался и возомнил себя богом. Вспомни, год назад едва не погиб Кингсли, когда оспорил принятие закона о налоге на обучение в Хогвартсе. Янга надо было остановить, прежде чем мы бы получили очередного Темного Лорда. Ты это понимаешь? — Нет, — прошептала она. — Нет, я не понимаю. Не хочу понимать. — Гермиона… — Хватит! Хватит, — повторила она тише. — Я выхожу из игры, из меня получился плохой шпион. Борьба за будущее без войн стало главной причиной, почему Гермиона когда-то приняла предложение таинственного Мистера Д. Она на многое готова была пойти, чтобы уберечь магическое сообщество от междоусобицы. Волшебников и так осталось слишком мало, чтобы можно было и дальше продолжать бездумно уничтожать друг друга. — Зато ты хороший друг. — Невилл протянул руку так, словно хотел коснуться её лица, но вдруг передумал и сказал: — Твоя отставка принята. Можешь идти. Он отпускал её, потому что был уверен, что она не станет болтать. Их связала общая тайна. В пергаменте, который передал ей Малфой, было личное дело фальшивого Гарри и адрес, где жил Гарри настоящий. Если бы она рассказала об этом раньше, то смогла бы что-то изменить или спасти пару жизней. Если бы… Но она смолчала, став соучастницей заговора. Теперь же ничего нельзя было изменить. Гермиона приняла неверное решение, и за её ошибку пришлось заплатить другим. Несправедливо, но ничего не поделаешь: игрок из неё получился ещё хуже, чем шпион. 2 мая, 2002 год Гарри поселился в небольшой деревушке в графстве Сомерсет. Он жил как маггл и, казалось, совершенно позабыл о том, что там, в другом мире, его знали как героя. Гермиона с тоской наблюдала за ним и его женой, смешливой ирландкой с яркими рыжими волосами и простым именем Дженни. Они выглядели счастливыми и беззаботными, а ещё настолько уверенными, что с ними не может случиться ничего плохого, что Грейнджер ощутила укол зависти. Всего на миг. — Ему стёрли память, — сказал Драко, садясь рядом с ней на скамейку. — Невилл постарался. — Зачем? Не то чтобы Гермионе действительно была интересна причина. Она видела, что Гарри счастлив, и не собиралась разрушать его маленький уютный мир. А ещё она больше не была одинокой и больше не нуждалась в нём так сильно, как раньше. Магический мир сможет прожить без своего героя, в конце концов, сегодня он его убил. Пусть и ненастоящего — всего лишь подделку, но это говорило красноречивей любых слов. — Поттер сам об этом попросил. Почему — не спрашивай, — откликнулся Драко, а затем вдруг признался: — Знаешь, я бы и сам свихнулся, если бы столько людей погибло из-за меня и какого-то дурацкого пророчества. Гермиона слабо улыбнулась и, найдя руку Малфоя, робко сжала её. Тот ответил, а затем поднёс её ладонь к лицу и поцеловал. — Пошли домой, — сказал он, всё ещё не глядя на неё. Она кивнула, и они аппарировали на Пряничную улицу, дом тринадцатый. Что ни говори, а дом — это не место, а человек, с которым больше не чувствуешь себя одиноким.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.