Колыбельная о монстрах

Октябрь — пора мертвецов, они рвутся из клеток вон, сочатся меж позвонков, по венам струятся вдоль, сквозь горло их слышится вой, а тело мое болит, разрывается и знобит под касаньем их призрачных рук. © Юлия Ефимова

В городских квартирах и жилых домах призракам не место, и Аманда убеждает себя в этом. Её дом — это её крепость, через порог которой не переступит несущий в себе злые намерения. Аманда верит, что зло несут в себе лишь люди, а всё прочее — только сказки для детишек, придуманные в те стародавние времена, когда любое природное явление несло в себе чью-то волю. Но спать Аманда ложится с включенным светом. В её почтовый ящик приходят километровые счета за электричество. В ночь Хэллоуина Аманда сидит, завернувшись в плед, и тупит в очередной сериал, потому что нет сил ложиться спать и слушать завывания ветра, бьющегося в стекло. И слышать, как чьи-то ногти царапаются о входную дверь, а ледяной шепот сочится сквозь замочную скважину. «Пусти, пусти, пусти меня…». Если распахнуть дверь на лестничную клетку, там никого не будет — это уж точно. Просто где-то в голове у Аманды что-то случилось, и поэтому по ночам ей чудится всякое, чего просто не может существовать, это противно природе. Ну где же ты, Тень? Почему ты ушел? С тех пор, как в прошлом году он растворился в дождливой октябрьской ночи, разум её стал давать сбой. Краем глаза Аманда замечала неясные тени, скользящие за её спиной, а от голосов, вливающихся прямо ей в уши, не спасал тяжелый металл, бухающий в наушниках на полную мощь. Аманда зажимает уши ладонями, но шепот пробирается прямо в её голову, змеиным шипением сводя с ума. Если электричество замкнет, и квартира погрузится во тьму, духи просочатся сквозь замочную скважину и окажутся прямо у изголовья кровати. Где же ты, Тень? Призраки хотят разорвать Аманду на части. Тоскливый вой ветра за окном — всего лишь явление природы, но духи выбирают именно такие ночи. Всегда. Лампочка моргает, и в на секунду наступившей полутьме, разбавленной лишь полоской света из коридора, видно, что за окном замерли мертвецы. Их полусгнившие пальцы касаются стекла, но Аманда живет на третьем этаже. В детстве тетка всегда рассказывала ей, замирающей от стука ветвей в окно: «Никогда не смотри на улицу в ночи — призраки наблюдают». Страшная сказка, обернувшаяся правдой, как волком оборачивается колдун. Лампочка снова моргает и гаснет. И духи подступают к её кровати. Аманда хочет бежать, но тело её не слушается. Змеиный шепот порабощает её волю, связывает невидимой паутиной. Какофония безумных слов сливается в вопль, в котором уже невозможно ничего разобрать. Они превращают мозг Аманды в испорченный радиоприемник. Они рядом, и от них веет холодом. В дверь скребутся так отчаянно, что скрежет ногтей (когтей!) пронзает слух тонкими иглами.  — Пусти меня, пусти меня, пусти меня… А потом щелкает замок, и Аманда кричит в полной тишине, пока свет не ударяет её по глазам.  — Я вернулся, — говорит Тень, вступая в комнату. Аманда рыдает у него на груди, обнимая до хруста в ребрах. От него пахнет влажной лесной листвой, очередными украденными в магазине духами, и немного озоном, будто он гулял в грозу и плевать хотел на молнии, разрезающие небо. И даже завывание ветра за стенами дома ей больше не кажется зловещим — лишь происки непогоды, ведь пришел Самайн, и мир постепенно погружается во тьму Безвременья. Тень целует Аманду в висок, опаляя дыханием кожу. Она поднимает на него взгляд и различает в свете ночника знакомые черты невозможно красивого лица, и ей вновь хочется коснуться пальцами его подбородка, скул и губ. Десять лет Аманда не может поверить, что Тень — настоящий, а не происки её воображения, не личный Безумный Шляпник, хотя от Шляпника в нем ничего нет. Даже шляпы. Он приходит, и рыщущие вокруг призраки уходят в стены, а воронье за окном прекращает заливаться надсадным карканьем. И пути духов отступают от её порога лишь затем, чтобы вернуться, когда темноглазый заклинатель мертвых покинет Аманду снова.