Россия ходячих мертвецов.

Клим Ранним вечером Клим шел на встречу со своей девушкой Таней, на улице уже смеркалось и стали появляться первые звезды. В наушниках играла песня группы «Сектор газа» — «Лирика». Клим шёл по просёлочной дороге, слегка кивая в такт музыке. Его поселок находился в пятистах километрах от ближайшего города, откуда только что приехала его подруга. Сорвав несколько георгинов у кого-то в палисаднике, он устремился к её дому. Остановившись возле ограды, он закурил сигарету и осмотрелся вокруг. Тёплый летний вечер с громким стрёкотом сверчков в густых кустах только начинался. Он стряхнул пепел и в это время скрипнула калитка. Вот она! Его красавица Таня в голубом сарафане. Она кинулась к нему и крепко поцеловала. — Скучал? Он немного смутился и улыбнулся. — Ну что, идём в клуб? — Ага, — ответила она, и, взявшись за руки, они направились вглубь села. Она что-то рассказывала ему о поездке к тетке, а он шел и был счастлив просто от того, что она у него есть. Голубоглазка Таня. В клубе было полно молодёжи. Кто-то стоял на улице, кто-то танцевал, а иные, укрывшись в темных углах, попивали самогон. Вечер прошёл весело, и Клим с Таней, натанцевавшись, отправилась на ночную прогулку под луной. Вскоре они вышли на берег реки и остановились, любуясь звёздами в ожидании рассвета. Но зарево появилось с другой стороны, необычное и тревожное. — Что это? — нахмурившись спросила Таня. — Хм, черт его знает, может пожар какой? Они даже не могли представить, что города Тюмень больше нет.

***

Напрягшийся Клим взял Таню за руку, решив отвести её домой, а в голове крутились разные мысли. Может это горит соседнее село? Или военные проводят какие-то учения? В конце концов он пришёл к мысли, что завтра всё равно слухи о том, что случилось долетят и до него, так что может и не стоит переживать по этому поводу. Но предчувствие неладного так и не ушло. Вскоре Клим с Таней свернули на узкую улочку, усыпанную по бокам кустами вишни. Начинало светать. Татьяна не замечала тревоги Клима и что-то нежно ему щебетала, он же практически не слышал её, углубившись в свои мысли. — Клим, ты вообще слушаешь меня? — капризно спросила она, но в это момент Клим вдруг резко остановился возле дома, где жила его знакомая бабуля, которая каждый день торговала молоком на местном базаре. Таня умолкла, увидев куда смотрит её любимый. Возле дома стоял деревянный крест. Девушка поежилась, ей стало не по себе. — Отмучился дед Дима значит, — печально произнёс Клим. — Пусть земля ему будет пухом! — Ты его знал, Клим? — Да, с самого детства. Он последнее время сильно болел, лежачий был, на наркоте считай держался. У него что-то с внутренностями было. Я, когда заходил к нему последний раз, он уже очень плохой был. Ладно, Танька, давай отведу тебя домой, надо поспать хоть немного. А часов в девять утра надо будет зайти, проститься с дедой. Он обнял её покрепче и повёл домой.

***

Клим лежал в кровати с открытыми глазами. Сна не было. Он вспоминал как дед Дима учил их с друзьями плести корчаги для рыбалки, показывал где и как рыбачить, вспомнил как сам с парнями лазил к нему в огород за арбузами и как на следующий день получал от него по жопе. Клим улыбнулся на этом моменте, а на глаза навернулись слёзы. «Ну ничего дед Дима, Боженька прибрал тебя, сейчас хоть легче тебе.» С такими мыслями он и пролежал остаток ночи. Около девяти запиликал будильник. Клим подорвался, быстренько оделся и заспешил ко вновь преставленному. Возле калитки он перекрестился и зашёл за ограду. Крест почему-то лежал на земле. Тяжело вздохнув, Клим поставил его на место, и подняв взгляд вдруг заметил на пороге непонятные тёмные пятна. Присмотревшись, он понял, что это кровь. Волосы на затылке мигом встали дыбом, а в груди похолодело. — Это что за херня? — он осторожно переступил порог и позвал. — Баба Галя! Есть кто дома? Это я, Клим, сын Степана Журбы. Ау! Внутри на полу были уже лужи крови. Клима скрутило и вырвало от этого запаха, он быстро выбежал на улицу, не заметив, что вся его футболка пропиталась липким потом. На улице он кое-как откашлялся и тяжело дыша привалился к стене дома. «Надо зайти», — убеждал он себя, нервно сжимая ладони в кулаки. Набравшись смелости, он медленно зашёл в прихожку. Кровавый след вёл дальше, в горницу. Пытаясь не наступать на кровь, Клим зашёл внутрь. Сердце его казалось выдавало больше ста ударов в минуту. Посередине комнаты он увидел пустой окровавленный гроб на стульях, а чуть поодаль в углу под иконами, спиной к Климу, стояла баба Галя. На её руках парень заметил уже свернувшуюся тёмную кровь. — Бабуля! Баба Галя, чё за херня тут происходит?! Бабушка странно пошатываясь повернулась и устремила на него белесый мутный взгляд, поднимая руки. Клим оцепенел от ужаса, а она неровно шагнула к нему. Её голова при этом движении откинулась назад, повиснув на позвоночнике и обнажила разорванное в клочья горло. У Клима закружилась голова, он не мог сдвинуться с места, ноги будто стали ватными, а бабушка тем временем грузно перевалившись на другую ногу сделала ещё шаг к нему. В её горле что-то забулькало и наружу полезла вчерашняя еда со сгустками крови. В этот момент Клим наконец вышел из ступора и в панике рванулся к выходу из дома, но поскользнувшись в луже крови растянулся на полу. Соскальзывая по липкому полу, он, хватаясь за стену, вскочил и побежал прочь из дома, а баба Галя медленно двинулась следом… Участок — Ишим, Ишим, приём! ПРИЁМ, МАТЬ ВАШУ! — из рации доносилось только шипение. Сержант Волгин устало плюхнулся в кресло и закурил сигарету. — БЛЯТЬ, ИХ НЕ ДОЛЖНО БЫЛО НАКРЫТЬ! — прокричал он, стукая кулаком по столу. — Слушай, Серёга, пора бы уже и людей предупредить, мы должны были ещё раньше это сделать, — промолвил младший сержант Антохин. — Ты че ебанулся? Хочешь панику устроить? Надо по тихой выставить оцепление вокруг посёлка. Генерал, жирный пидорюга, куда-то съебался, надеюсь ему уже пизда! Давай, вызывай мужиков по закрытой лин… В этот момент в участок забежал окровавленный Клим. — Помогите!.. Пожалуйста! Там, там!.. Господи, бред какой-то!.. — он задыхался и никак не мог отдышаться. Антохин и Волгин тревожно переглянулись. — Что случилось? — испытывающее спросил Сергей. — Дед Дима, баба Галя… — запинаясь заговорил Клим, его глаза были полны ужаса, — Я её зову, а она вся в крови!.. — на этих словах его снова вырвало, но уже желчью. — Блять, да говори уже! Кое-как отдышавшись Клим всхлипывая рассказал им всё что видел. Волгин закурил новую сигарету. — Саня, давай в обезьянник его и воды ему дай. — Дядя Серёжа, за что?! — но Антохин уже защелкнул наручники и повёл его в камеру. — За что? Я же ничего не сделал! Волгин слышал, как кричит Клим и как хлопнули двери камеры, закрывшиеся за ним. — Серёга, за что ты его? — Быстро собирай мужиков! Началось… Настя Анастасия вывела свою группу ребятишек на прогулку. Они, словно горох, рассыпались по всей площадке. Настя едва успевала за ними следить, в детском саду она работала всего второй месяц, а детишек в группе было много. Весёлая, отзывчивая девушка, она только закончила пединститут и сразу окунулась в работу. Племянники, сестрёнки и дети знакомых определили её судьбу. Она любила детей и ей никогда не было в обузу нянчиться с ними. День был солнечный, тёплый и только одно беспокоило её. С самого утра Настя пыталась дозвониться своему парню в Тюмень, он работал там на пластиковом заводе. Но когда она проснулась мобильной сети почему-то не было, и с тех пор она так и не появилась. Интернет тоже не работал, а по телевизору был только белый шум. Мамочки, которые приводили своих детей в сад, так же сетовали на эти неполадки и ссылались на ремонтные работы, о которых как-то невнятно сообщил участковый. Солнце припекало, ребятишки смеялись, спорили, лепили куличики в песочнице. Настя улыбнулась и окинула детей взглядом… «Где Света Иванова?» Подскочив девушка побежала к детишкам. — Митя, ты видел Свету? Лера, а ты? — Анастасия Николаевна, она пошла вон туда! — девочка Мила указала в сторону калитки. — Там дедушка её пришёл, красный! Кивнув Миле Настя кинулась к калитке. «Красный? Почему красный-то? Ну сейчас я этому „красному“ задам!» — усмехнулась Настя. Девушка выбежала за калитку, но никого там не увидела. «Может на тропе?» Рядом с детским садом находилось болото, через которое шла тропинка и Настя побежала туда. Комары тут же окружили её и полезли в глаза, противно жужжа. — Све-е-е-та! — прокричала девушка. Ответа она не получила, но вдруг Настя сама увидела Свету. Девочка лежала на тропинке, её платьишко пропиталось кровью, а живот был разорван. Кишочки вывалились наружу. Мёртвый взгляд был устремлён вверх. В голубое небо, такое же, как и её мёртвые глаза. Настя покрылась мурашками, живот скрутило судорогой. Она не верила своим глазам, картинка не воспринималась мозгом как реальность. «Нет, это бред…» — мелькнуло у неё в голове. Но она автоматически приближалась к телу девочки все ближе. Под ним скопилась кровь, в зияющей кровавой дыре было видно вытекшую утреннюю манку. Слёзы брызнули из Настиных глаз, она в ужасе прижала руки ко рту. «Бред! Бред! Бред!» — стучало у неё в голове. — Нет… Это бред! Бред! Не может такого происходить!.. — уже в голос закричала она. Внезапно слева хрустнула ветка и из кустов вывалился дедушка Светы, его лицо было в свежей крови, взгляд ничего не выражал. — Аргхх… — захрипел он и кинулся на Настю, повалив её. — Аааххххрр! — из его рта сочилась кровь с ошмётками человеческого мяса. — Аааааа! — завизжала Настя, зубы щелкали возле её лица, пока она пыталась оттолкнуть его. — Аааааахрщщщ! — зловоние обдало её лицо, и красные слюни упали на её каштановые волосы. Беспорядочно шаря рукой по земле, девушка случайно нащупала рядом с собой палку и, схватив её со всей силы ударила дедушку в висок. Палка внезапно легко глубоко вошла в его голову, и мужчина обмяк, придавив её свои телом. Клим В камере Клима пробрал озноб, он скинул с себя окровавленную одежду и повесил на батарею в углу. Камера была сырая и пахла плесенью, видимо ей не часто пользовались. В коридоре слышался топот ног и басистые голоса, но толком Клим ничего не смог разобрать, лишь отдельные фразы про «оцепление» и «кромешный пиздец, о котором нас предупреждали». Не зная куда себя деть, он уставился в телефон, перелистывая фотографии своей возлюбленной в альбоме. Мобильная сеть так и не появилась, в качестве средства связи телефон по-прежнему был бесполезен. Через какое-то время одежда подсохла и затвердела, и парень начал её разминать, чтобы можно было одеться, в камере было прохладно, несмотря на лето. Засохшая кровь осыпалась с одежды на пол словно песок. Белая когда-то футболка стала грязно-бурого цвета. Поморщившись Клим натянул её и ему снова стало дурно. Тошнота подкатила к горлу. Нервно сглотнув, он взял в руки телефон и включил музыку. Из динамика послышались завывания, затем полилась грустная мелодия и Юрий Клинских начал петь: Везде темно, где я, везде темно, где ты, И это повод для тех, кто ждет из темноты. Объяла хутор ночь, что хоть глаза коли. Чтобы дожить до утра, ты Бога помоли. Ооо, нас ждут из темноты… Мы на краю села с тобой давно живем И чистая родня нас хочет съесть живьем. Смотри — в окно глядит твой умерший отец. Еще немного ждать и нам придет конец. Ооо, нас ждут из темноты… Я говорил тебе, что лучше не ходи В сортиры по ночам — избави Господи. Но ты была горда, я вижу результат — Бездыханный твой труп они низвергли в ад. Ооо, нас ждут из темноты… Эта песня для него станет пророческой.

***

— Так, мужики, табельное оружие у всех? Автоматы? — полицейские брякнули оружием. — Хорошо. Вы понимаете всю серьезность ситуации? У нас военное положение! — сержант Волгин был не высоких чинов, но его уважали. Кто-то побаивался, а кто-то ненавидел за его принципиальность. Но слова против ветерану Афгана и Чечни никто сказать не смел. — Если кто-то желает съебнуть как наше начальство, то никого не держу. Есть желающие? Я все пойму. — Сержант, разрешите я сгоняю к семье, убедиться, что они в порядке? — Новичок Самойлов нервно переминался с ноги на ногу. — Буквально на пять минут и на пост. — Хорошо, только автомат оставь Сошину. — нахмурившись сказал Волгин. — Так точно! — парень передал автомат и выбежал в дверь. — По постам! Антохин, ко мне в кабинет, — скомандовал сержант. Волгин Мужчина пригладил свои седые усы и приготовился постучать в дверь к генералу полиции. — Да, я тебя понял, — послышалось за дверью. — А как же сотрудники? Так… А посёлки? Хм, а Ишим тогда почему не вьебут? Ясно, ясно. Сергей Волгин насторожился. Через приоткрытую дверь он все отчётливо слышал. — А почему в новостях ничего не говорят? Действительно. Зараза уже в Ебурге, а они панику не хотят разводить? Дебилы, блять. Хорошо, я понял, щас за женой и в путь. Волгин не выдержал и ворвался в дверь. — Куда-то собрался, товарищ генерал? Тот вздрогнул и бросил трубку. — Чего тебе, Волгин? — Генерал Миронов протер платком свою лысую голову, явно нервничая. — О какой заразе идёт речь? — сурово спросил сержант. — Ах это, да ничего страшного, чего ты так волнуешься? Грипп этот, как его, птичий. Вот! — выдал генерал, достал из кармана сигарету и положил в рот. Раньше он так не делал, при подчиненных старался не появляться с сигаретой. Волгин достал зажигалку, зажёг и молча поднес пламя к сигарете генерала. Тот смачно затянулся. — Что происходит? — сержант не сводил взгляда с генерала. А Миронов сел в кресло и ещё раз затянулся. Раздумывая он перевёл глаза на Волгина и встретился с ним взглядом. — Пизда, Серёга. Пизда во всей своей красе! — Генерал стряхнул пепел на пол. — Новости вчера смотрел? — Ну да, и что? — А то, Серёженька, что в Москве, Смоленске, Рязани, Казани вчера нихуя не митинги были, — Миронов помрачнел. — Какая-то хуета заразная, миллионы уже сдохли. Теперь вот Ёбург. Завтра, наверное, уже и Тюмень, — он уставился в пол. — Мне брат звонил. Вояки решили применить ядерное оружие. У Волгина встали волосы дыбом. В голове вспыхнула мысль о сестре, живущей в Екатеринбурге. Он схватил телефон и в исходящих звонках судорожно нашёл её номер. Вызов. — …Аппарат абонента находится вне зоны действия сети… — Что, блять, такое происходит?.. Бич Её спина изогнулась, и она медленно стянула с себя трусики, обнажая упругие ягодицы. Он взял её за бедра и подтянул к себе. Поцеловал в шею. Схватил за волосы и готов был уже войти в неё, как вдруг она обернулась. Все лицо в отёках и морщинах, опухшие глаза. На толстом животе лежала обвисшая дряблая грудь. Она улыбнулась беззубым ртом. Костя вздрогнул и проснулся. Он лежал в кустах, укрывшись коробкой. Сбросил её с себя, было некомфортно, потому что он обмочился. — Сука! — вырвалось у него. Он огляделся. Из-за кустов видно было дорогу, а за ней дома. Солнце поднялось уже довольно высоко. «Уже часов десять, наверное», — подумал он. Лаяли собаки. Вдалеке слышалось блеянье овец. Костя поднялся на ноги, нашарил в кармане джинсовки бычок и спички. Горький дым обжег горло. — Помогите!!! — послышалось вдалеке. — Ааа! Крик приближался и вот мимо пронёсся парень. — Совсем ебанутый! — усмехнулся Костя. Он углубился в глубь кустов и вышел на небольшую опушку, залитую солнцем. Снял с себя брюки и трусы, повесил на ветку. Комары кусали за задницу. Мучило дикое похмелье. Рядом журчал ручей и Константин направился к нему, встал на колени и стал жучить* из него воду, она была холодная и на мгновение ему полегчало. Он задержал дыхание и окунул голову в ручей. — Уух! Бодрит! Вернулся на опушку, снял с брюк ремень и присел на поваленное деревце. Достал из верхнего кармана завёрнутый в тряпочку шприц, разложил на коленях, в шприце была жидкость. Костя поднял его к солнцу. «На день должно хватить». Снял джинсовку и перетянул ремнём руку. Вена надулась и в неё вошла игла. Отложив шприц, Костя зажал пальцем прокол и закрыл глаза. Через пару минут он нежно застонал и сполз прям на мох. Прошло примерно пол часа. Костя так и лежал, не меняя положения. Он слышал, как чирикают воробьи. Трещит сорока. Он улыбнулся, подумав, что голос сороки похож на автоматную очередь. — Ахахх, — в голос засмеялся он, представив, как эти птицы прыгают с ветки на ветку стреляя друг в друга. Костя лежал и вспоминал своих пацанов из ПТУ, вспоминал службу в армии. Вспоминал эту мразь, которая не дождалась его со службы. Вспоминал как пробовал устроиться в пожарку, в ментовку и как впервые попробовал героин. Вспоминал как просрал родительский дом, и как переехал в бичёвник на окраине посёлка. Он всегда себя оправдывал, считал что «герыч» — это его лекарство от тоски. «Эх, ещё топать до туда надо, по любому там меня уже ждут. Хочется выпить!» Костя открыл глаза, по веточке полз муравей и тащил маленькое насекомое. «Сожрать бы чего». — Ай! Вы чего делаете? — послышалось со стороны дороги, брякнули металлом ручки ведер. Костя поднялся и как был бесштанный пошёл на звук. Выглянул из кустов и чуть поодаль увидел, как дерутся две бабы. Одно ведро перевернулось и из него вылилось молоко. «От молочка я бы не отказался, — ухмыльнулся Костя. — Сёдня чё, день долбоебизма?» Он махнул рукой и пошёл надевать портки. Завернул в тряпку «баян»*. Достал ещё один бычок и направился к дороге. По ней медленно шла старуха, все вокруг было в крови. — Не хило так попиздились! — гыкнул Константин, обнажив жёлтые зубы. Вышел на дорогу подождав, когда бабка отойдет подальше. Одно ведро было перевернуто, а второе так и стояло только пару мух успело упасть в молоко. Женщины не было видно. Костя оглянулся по сторонам и схватив ведро, побежал, стараясь не расплескать молоко. Нырнул на тропинку и тень деревьев скрыла его. Позже он вышел с тропы и спокойным шагом пошёл мимо детского сада. Молодая воспитательница вывела детишек гулять… Вова Чёрный — Сестричка! Вова Чёрный лежал на больничной кровати. Он только что очнулся. Его привезли ночью. Бывший зэк не понимал, как оказался в больнице. Он любил выпить, но пил только свой самогон. А вчера явился его кореш с двумя бутылками «козырного пойла». В это время у него в гостях находились ещё трое собутыльников и при виде виски они отставили «самопляс» в сторону, решив приобщиться к дегустации изысканного напитка. Распивали вчетвером, Вова не хотел изменять своим принципам, но друзья очень уж расхваливали забугорное бухло, попивая и причмокивая. И когда виски почти не осталось Чёрный плеснул себе в стакан эту желтоватую жидкость и со звуком «Ху!» выпил и занюхал салом. Он почувствовал неприятный привкус, его передернуло. Друзья Вовы уже задремали, уйдя в алкогольные сны. Чёрный поднялся, подошёл к окну и закурил. Вдруг желудок сильно скрутило, боль пронзила сильнее острия ножа, и Вова упал на колени. На четвереньках он кое-как подполз к фляге с водой, нащупал ковшик и зачерпнул воды, внутри уже все горело. Он стал жадно пить. Глаза слезились, он посмотрел на корешей, их лица приобрели синюшный оттенок. Чёрный подполз к одному из них и потряс его за колено. Тот упал со стула словно мешок картошки. Вова не понимал, что происходит, ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он стал сильнее трясти друга, но тот не подавал признаков жизни. Тогда Чёрный похлопал по его карманам и нащупал мобильный телефон. Экран загорелся синим светом. «Нет сети». Он с трудом поднялся и выбрался на улицу, по телу будто разливался расплавленный свинец. Черный добрёл до соседа и постучал в дверь. Открыла хозяйка и Вова, ввалившись в дверь, потерял сознание.

***

— Сестра! — вновь позвал Вован. — Эй! Лекари! Есть кто? В палату зашла грузная женщина в белом халате. — Вовка, чего блажишь? — она подошла и поправила больному капельницу. — Сейчас докапает и уберу. Вова только сейчас заметил, что к его правой руке идёт шланчик. — Как я сюда попал, сестренка? Женщина бегло осмотрела его голый разрисованный тюремными татуировками торс. — Тебя вчера Тимофей привёз, сосед твой, если бы не он, то лежал бы сейчас со своими дружками в подвале. Вова похолодел, весь посёлок знал, что в подвале больницы находится морг. Вдруг он услышал стоны и женский плач в коридоре, мимо палаты пронеслась кушетка в сопровождении медиков. Сестра обернулась и выбежала вслед за ними, оставив Чёрного одного в палате. Он прокручивал вчерашний вечер в голове, вспоминал вчерашние разговоры. «Виски! Ебучее виски! Блядство какое-то, — Вова посмотрел на бутыль с лекарством, оставалось совсем чуть-чуть. — Я ему весь еблет расколочу, — стукнуло у него в голове, но он оборвал эту мысль. — Ааа, пиздец, он тоже ведь пил! Теперь, наверное, там же где и остальные.» Вова подумал, как его друзья лежат в подвале, сваленные в кучу, именно так он себе представлял морг. Женщина продолжала кричать. Фарход В дверь постучали. — Да? — Фарход Алиджонович, вы срочно нужны, там пациентку привезли, нужно зашивать! — взволнованно протараторила молодая медсестра. — Хорошо, иду. Хирург посмотрел на часы. 11:45. Взял со стула халат и натянул его. Посмотрел в телефон: «Нет сети». Повернул голову влево, вправо, вперёд, назад. И вышел за дверь. Пройдя по длинному коридору, он вошёл в хирургическое отделение, там раздавался женский крик и плач. Его восточное лицо не выразило никаких эмоций, он уверенно шёл на звук. Зайдя в палату он увидел, как на кушетке бьётся и рыдает женщина средних лет. — Леночка, успокойся, сейчас придёт врач, и все будет хорошо, — Рядом с женщиной стоял мужчина и держал пропитанную кровью тряпку на ключице, рука пострадавшей тоже была замотана по-видимому рубахой и была тёмной от крови. В палате так же находились два санитара и медсестра, их халаты так же были запачканы алым. — Люда, быстро три кубика успокоительного, — приказал Фарход, — того самого! — он глянул на медсестру исподлобья. Та выбежала за лекарством. — Мужчина, выйдите из палаты! Муж пострадавшей выпрямился и стал отодвигаться от женщины, по прежнему прижимая рану. — Миша, не уходи! — взмолилась она, схватив его за руку. Ногти вдавились в кожу мужчины, прорезав её. Он с трудом отцепил руку жены и повернулся к ней спиной, направившись к выходу. Фарход остановил его увидев, что и всё его лицо расцарапано. — Зайдите в приёмник и обработайте раны. Тот кивнул и вышел. — Гриша, Ваня, привяжите, — он указал на пострадавшую, но те не спешили, явно побаиваясь её. — Ну! — рыкнул хирург на них. — Сразу нельзя было это сделать? Те обступили женщину и с трудом привязали её к кушетке. — Свободны! — две здоровых детины собрались к выходу, но Фарход увидел, что и они исцарапаны. — И тоже раны обработайте. В этот момент в палату забежала Люда, а за ней её молодая помощница, которая и позвала хирурга, в её руках был поднос с инструментами. Люда протянула шприц Фарходу. — Пусть Нелли введет, ей учиться надо. Девушка побелела, но шприц взяла, Люда встала в стороне и стала перебинтовывать своё запястье. Нелли пару раз ткнула руку пациентки и не нашла вену. — Жгут! — рявкнул Фарход. — Чему вас, блять, столько времени учат? Смутившись она затянула жгут. Женщина продолжала кричать и извиваться. — Ёбаний в рот! Перчатки, она ж вся в крови! — У Фархода проскользнул акцент. Надев хирургические перчатки, девушка вновь приступила к делу. Испачкав все руки и шприц кровью, Нелли вскрикнула. — Ай, укололась! — Ну-ка пошла на хрен отсюда! — хирург выхватил у неё шприц и ввёл лекарство, ослабил жгут и крики женщины умолкли Вова Чёрный Вова не мог объяснить своё состояние. Похмелья не было, но его сильно трясло, и он покрывался потом. В палате было очень душно. Крики женщины не прекращались. Мимо палаты прошёл мужчина. Спустя какое-то время тем же путём прошли два санитара, Вова узнал одного. — Гриня! — позвал Чёрный. Санитар остановился и заглянул в палату. — О! Привет. А ты чего тут? — Отравился походу. Слушай, братишка, чё там у вас? — Да баба какая-то полоумная. Орёт, что её бабка пыталась съесть, конкретно фляга засвистела! Ладно, мне пора, давай удачи, только кони тут не двинь. — Ага, давай. Вова взглянул на бутыль и перекрыл регулятор скорости потока, выдирать иглу не стал, решив дождаться медсестру. Мимо палаты пробежала молодая девушка в халате. Вова вздохнул и уставился в потолок. Крик наконец утих. Вова задремал. Спустя какое-то время, сквозь сон Вова услышал шаги. Он распахнул глаза. Это была медсестра Любовь. — Прости, Вовка, я про тебя забыла совсем, — она поджала губы увидев, что Чёрный сам перекрыл лекарство, — Ну давай уберём иглу. Вова сел. Женщина отлепила лейкопластырь, под которым оказалось изображение Божьей Матери, ей в глаз была воткнута игла. Медсестра невольно перекрестилась, и поторопилась вынуть иглу. Из глаза Божьей матери потекла кровавая слеза, умыв изображённое на руке лицо Младенца. Клим  «Как там интересно Таня? Она вроде собиралась к подруге сегодня».  Клим подскочил и начал тарабанить в дверь. Сначала кулаками, а после и ногами.  — Э-эй! Откройте! — дверь была по-видимому деревянная, но обшитая жестью.  Парень, заметив это, стал пинать ее ещё сильнее. Что-то хрустнуло и ниже середины появилась вмятина.  Клим продолжал с силой пинать дверь, несколько раз он падал, но вставал и снова начинал пинать, не переставая кричать чтобы его выпустили. Нижний угол двери стал потихоньку поддаваться. Скорее всего дерево внутри уже сгнило от сырости и держалось лишь на металле. Вскоре в двери образовалось отверстие, через которое можно было протиснуться.  Клим словно мангуст проскочил через дверь.  Отдышался. В участке стояла тишина. Он на цыпочках пробирался по коридору, но ему казалось, что его лёгкие шаги отдаются эхом от стен.  Выход был свободен.  Парень огляделся, выскочил на залитую солнцем улицу и что есть мочи побежал.  — Через болото будет быстрее! — решил он и направился туда.  Вскоре он выбежал на тропу. Огляделся чтобы убедиться, что за ним никто не гонится и вновь побежал. Ветки хлестали по лицу, но он продолжал бежать. Острый лист вдруг неудачно ударил его в глаз. Клим зажмурился и, на полном ходу обо что-то запнувшись, упал.  — Ай, чёрт! — Клим потер кулаком глаз и поднялся. Обернувшись парень не поверил своим глазам. На дорожке лежал труп деда Димы, из его головы торчала ветка, а всё его лицо и одежда были в крови.  Клим попятился.  — Ахахаха! Дед Дима, привет! А ты чё тут разлегся? Тебе чё делать больше нехуй? — в глазах парня плясал безумный огонёк. — Знаешь, а пошёл ты нахуй! Идите вы все нахуй! — Орал Клим что есть мочи. Подбежал и пнул труп в лицо, голова повернулась и хрустнула. Плюнув на тело, парень побрёл дальше, что-то бормоча под нос и хихикая.  Поравнявшись с детским садом, он продолжая истерически посмеиваться, прошёл дальше.  — Ахах! Баба Галя, говорю, это я Клим, пииздец! А как-Танька- то не могла заметить, что я поехал? И родители? Может я сплю? — он ущипнул себя, — нет, больно.  На втором этаже детского сада послышался шум разбитого стекла, и из окна выпал человек, скорее всего женщина. Клим остановился.  «Какие реалистичные оказывается галюны у психов», — подумал он.  — Мама, я ебанутый, папа, я ебанутый, — начал напевать Клим.  Из разбитого окна доносились детские крики.  — Кли-и-им! Помоги! — парень услышал знакомый голос. Из форточки кричала его знакомая, Настя.  — Ты тоже иди нахуй! — крикнул ей в ответ Клим и пошёл дальше.  — Кли-и-им, пожалуйста! — продолжала кричать она.  Он, не оборачиваясь, показал ей средний палец и пошёл к Татьяне. Бич Костя веточкой достал мух из ведра и попил, молоко было прохладное, видимо вчерашнее. Вдалеке, со стороны домов, раздался вой сирен. Он схватил ведро и поспешил туда. В небо поднимался чёрный дым. Увидев, что горит его дом, Костя бросил ведро и пулей устремился туда. Пламя уже перебросилось на соседские постройки, в которых визжали свиньи, сгорая заживо. Пожарный расчет не справлялся, вокруг бегали соседи, и плескали воду. Жар был очень сильный, поэтому люди не могли вплотную подойти к огню. Крыша Костиного дома рухнула, отправив в небо сноп искр, его дом уже было не спасти. Рядом с пожарной машиной стояла скорая помощь. Костя поспешил туда, чтобы узнать, что случилось. У машины он заметил людей в белых халатах. Подойдя поближе Константин наткнулся на своего приятеля. — Игаша, какого хера? — Костиному дружку перебинтовывали руку, на второй он увидел ужасные ожоги и волдыри. Рядом с машиной собралась ребятня. — Костян, — Игаша превозмогая боль поморщился, — я не виноват, там бабы оставались, и Копчёный. Я за спиртом ходил, вернулся, а из окон уже огонь хуярит, я пытался, — он указал на руки. — Да хули там! Костю затрясло, он хотел было ударить Игашу, но подумал, что в этом теперь уже нет смысла. Игаша заметил этот порыв, но продолжил: — Зинка и Копчёный успели выбраться на улицу, но все равно походу задохнулись, а Катька и Муха внутри остались. Костя посмотрел в сторону дома, возле сгоревших ворот лежали два тела. Соседский дом тоже уже охватило пламя. — Смотрите, смотрите! — закричал мальчуган, указывая в сторону тел. Лежащий лицом вверх мужчина повернулся на живот и оперся на руки, начиная подниматься. Он посмотрел в сторону пожарной машины, которая с сиреной поехала за водой, и неловко пошёл. Мужчина в белом халате кинулся ему навстречу, оставив Игашу. Костя кинулся за ним. Копчёный что-то стонал и хрипел. Из лопнувшей кожи струилась кровь, волосы обгорели, образовав корку. Люди побросали ведра с любопытством наблюдая за происходящим. Медик остановился не в силах приблизиться из-за жара и стал его поджидать. Копчёный почти подошёл, но наступив в канавку накренился и упал. Мужики подбежали, схватили его и подтащили к медику. Пострадавший хрипел и таращил глаза, на засаженном лице эти глаза казались ярче неба. В мгновение люд столпился вокруг пострадавшего и медика, как вдруг, Копчёный схватил обугленными пальцами белый халат и притянул мужчину к себе, вцепившись ему зубами в нос. Мужчина попытался вырваться, но вторая рука обвила его шею. Зубы Копчёного начали рвать его лицо, кровь фонтаном оросила белый халат. Медик в ужасе заорал. — Уберите его!.. — захлебываясь своей кровью кричал мужчина. Позади толпы раздался вопль. Обугленная Зинка незаметно подошла и вцепилась в шею мальчика. Его мать попыталась оттащить её, но та цапнула женщину за плечо, и они обе упали. Раздался взрыв, в доме Костиного соседа взорвался газовый баллон. Началась паника, люди в панике разбегались кто куда. Зинка поедала мать мальчика, конвульсивно дёргающую ногами, отрывая от неё зубами куски мяса. Костя перевёл взгляд на Копчёного — тот уже начал поедать внутренности медика. Укушенный мальчик пытался отползти, из его шеи фонтанировала кровь, Костя видел, как из мальчика на глазах уходят жизненные силы. Пацанёнок посмотрел Косте в глаза, и упал лицом в асфальт, оставляя под собой багровое тёмное пятно. Оцепенев от происходящего, Костя наблюдал за своими знакомыми, а точнее за теми, в кого они превратились. — Ты хули встал долбаёб? — из ступора Костю вывел Игаша, который тряс его недобинтованной рукой. В этот момент Копчёный и Зинка обернулись на них и начали, пошатываясь, подниматься. Игаша поволок за собой Костю к машине скорой помощи. — Костян очнись! Давай за руль прыгай! Костя медленно потянулся к водительскому месту, всё ещё не придя в себя до конца. — Костя, блять, не тормози сука! Пока я тебе не всёк! Константин сел за руль, повернул зажигание, включил передачу и погнал, оставляя за собой горящие дома, трупы и обугленных, восставших из мёртвых, друзей. Волгин — В общем, я не уверен, что Самойлов вернется, — Антохин смотрел в окно, за ним наблюдал Волгин, — пацан ещё совсем, надо было и «макар» у него забрать. Волгин заметил, что его приятель ощутимо нервничает. — Пусть будет, всё равно из посёлка никуда не денется. Чего ты так за него переживаешь? — Я не за него, у меня сын в детском саду. Поехали туда съездим? Я заберу его, увезем его к моей матери и воспитателей предупредим заодно. То, что рассказал пацаненок, это ведь неправда? — Честно говоря похоже на бред наркомана, но ты ж сам всё видел. Я знаю его родителей, если бы он был нарк, то отец сразу бы его выкупил. — С чего такая уверенность? — Со Стёпой, отцом Клима, мы вместе контракт в Чечню подписывали. И он всю компанию прошёл, только в другой части. Их бригада за наркотрафиком следила, так что не думаю, что он пропустил бы мимо носа тот факт, что его сын, причём любимый и единственный, подсел на какую-то херь. — Ладно, собирайся, поехали. Воспиток действительно нужно предупредить. — Чего с Климом-то делать? — Точно, надо отпустить пацана, давай за машиной, как раз подбросим его до дому. Антохин вышел из здания, а Сергей направился к камере. — Вот говнюк! — выругался беззлобно Волгин, увидев отогнутую дверь. Развернувшись он быстрым шагом направился к выходу.

***

Уже на подходе ко двору детского сада Антохин и Волгин услышали крики и плач, сорвавшись с места они побежали на звук. Из разбитого окна доносились стоны, а внизу на асфальте распласталась Антонина Петровна, поломанная словно кукла. — Помогите! — закричала из форточки молодая девушка. — Мы тут, в туалете заперлись! Пожалуйста! — её голос был полон отчаяния. Полицейские машинально вытащили пистолеты. Первым вбежал Антохин, за ним, оглядевшись, последовал Сергей. По коридору в их сторону брёл мальчик. Его лицо было обагрено кровью. Антохин кинулся к нему. — Малыш, что случилось? — Антохин попытался вытереть лицо мальчика ладонью, но тот цапнул его за руку. — Ты что творишь? — вскрикнул полицейский. — Всё в порядке! Мы добрые дяди. Но малыш стал кидаться на Антохина, пытаясь укусить его ещё, он хрипел и рычал, изо рта текла кровь. Антохин схватил его и прижал к себе, не давая возможности укусить. «Сын террориста Ибрахима схватил нож и забился в угол, не подпуская к себе солдат. — Сынок, мы не причиним тебе вреда, — произнёс ещё молодой Волгин. По грязным щекам мальчугана струились слезы, оставляя две чистые дорожки. Мальчик только что видел, как пуля попала в голову его отца, который отстреливался из окна. Словно звереныш он зыркал на вошедших в дом солдат. Мальчик топнул ногой, и только сейчас командир отряда заметил под мальчиком противотанковую мину. — Все на выход! Сынок, что ты делаешь?! Мальчик ещё раз топнул по мине. Волгин похолодел, взрыва не последовало. — Папа-а-а! — зарыдал малец собираясь ещё раз топнуть, но автоматная очередь скосила его. Он рухнул, оставляя на стене кровавые кляксы, так и не выпустив нож». Волгин подошёл к Антохину. — Клим был прав! — Сергей приставил пистолет к виску малыша и выстрелил. Мозги шлепнули об стену, медленно стекая вниз. Запахло порохом. Антохин оторопел, тело в его руках обмякло, и он на автомате нежно опустил его на пол. — Ты что, сука, сделал?.. — из глаз напарника брызнули слёзы. — Ты что, охуел?! Антохин кинулся на Сергея, но тот блокировал удар, вывернув ему руку, и повалив на дощатый пол. — Угомонись! Успокойся! — Полицейский дёргался, пытаясь высвободиться. — Я тебя завалю, сука, это же ребёнок! — выл Антохин. — Ребёнок! Мразь, что ты сделал?! — Взгляни на него! — заорал сержант в ответ. — У него же пол руки нет! Кости торчат! Думаешь ребёнок бы выжил после такого? — Волгин отпустил напарника, но подобрал его пистолет. Антохин поднялся. — Завалю, мразь! — но тут же осёкся. Левая рука ребенка была словно обглодана, а на шее зияла глубокая рана. Почему Антохин сразу этого не заметил. Его обуял ужас. — Тсс! — Волгин приставил палец к губам, из-за угла послышались шаркающие шаги. Антохин сидел на полу, напротив малыша, уставившись на него отрешённым взглядом, и в этот момент из-за угла вышла бабулька повариха. Одна её нога была в крови и без шлепка, странно волочилась. Она устремила свой взгляд на полицейских и побрела к ним. — Ааахр! — вырвалось из её рта. — Ххраащщ!.. Она вытянула руки, приближаясь все ближе. — Грааааххсс… — но выстрел оборвал её, голова откинулась назад и с чавкающим звуком она повалилась на спину. — Собери сопли! Там твой сын! — Волгин протянул напарнику пистолет. — Птичий грипп, бля! Вова Чёрный В коридоре снова началась суета. Дверь в палате оставалась открытой, поэтому Вова видел, как медики бегают туда-сюда. «Незавидная у них работа!» — подумал он. Встал с кровати и подошёл к окну. Подоконник был исцарапан, и Вова заметил, что он покрыт несколькими слоями краски: под всеми слоями виднелся первый зелёный слой, наверное, ещё лохматых годов, заканчивалось всё новой белой краской. За стеклом была решетка, но хлипкая, не то что на «зоне». Рядом с больницей росли клёны, между ними петляли дорожки, на одной из которых Вова увидел Сивыча. Того самого Сивыча, который вчера принёс отраву — палёное виски. Вова сжал кулаки. — Ну всё, пидор дырявый! Пиздец тебе! Вова вышел в коридор и направился к заднему выходу, ругаясь про себя. Сивыч стоял, покачиваясь, спиной к Вове. — Ну что, мудила обсосанный, иди сюда! Фарход После того, как хирург зашил раны женщины, он направился в свой кабинет. И закрыл дверь на ключ. Достал из ящика курительную трубку и газетный свёрток, положил на стол. Развернув газету взял горсть зелёного «табака» и насыпал в трубку. Открыл форточку и хотел было прикурить, как вдруг заметил, что за окном расписанный татуировками мужчина с разбегу наносит удар в голову другому мужчине, чем сваливает того с ног. Фарход бросил трубку и крикнул: — Эй, вы что делаете? Сейчас ментов вызову! Но те и не думали останавливаться. Тогда хирург побежал на улицу. Выбежав на задний двор Фарход увидел, как мужчина, который первым нанес удар, пинал второго по телу и по голове с особой ожесточённостью. — Мразь! Тварь! Пидор! Сдохни, сдохни! — на мгновение остановился и лежащий на земле захрипел, потянув к нему руки со сломанными пальцами. Фарход обомлел, не смея приблизиться. Мужчина отопнул руку лежащего от себя и прыгнул ему на голову. Голова лопнула словно арбуз, а тело, дернувшись пару раз, успокоилось. Вова поскользнулся на мозгах, но удержался, ухватившись за дерево. Он не мог поверить в то, что сейчас произошло. После того, как Вова ударил его в голову, Сивыч упал, но, когда он поднялся… Это был уже не Сивыч. Вова много раз видел покойников и на свободе, и на зоне. Кто-то вскрывался, кто-то вешался, кого убивали, а кто просто отдавал душу Богу, но всех их объединяли эти глаза, мёртвые глаза с белой поволокой. Мёртвые глаза не блестят. Чёрный сплюнул на землю. Он представил, как его судят, садят в бобик и везут в родные пенаты, он там был свой. После последней ходки, Вова хотел найти жену и угомониться наконец, но Зона-матушка видимо ждёт своего сына. «Лучше сам сдамся, — подумал он, — всё равно никто не поверит в то, что сейчас произошло». Чёрный повернулся и хотел было направиться в здание, как увидел, что за ним наблюдает врач. — Братушечка, давно тут? Фарход попятился назад. — Да постой ты! Сможешь мусоров вызвать? Врач молчал, он не мог поверить во всё происходящее. Всё было словно в кошмаре. Сзади приближалась фигура, которую Фарход не замечал. Зато Вова увидел и узнал его. Это был Гена, его друг, который должен был быть в подвале, там же где и Сивыч. Тот же взгляд, что и у только что убиенного, но лицо Гены было словно красная маска. — Стой! — крикнул Вова, но Фарход развернулся и хотел было побежать, но столкнулся с Геной. Мертвец вцепился в хирурга, пытаясь его укусить, на лицо Фархода полилась холодная кровь, липкая и вонючая. Но тут подбежал Вова и ударом ноги откинул покойника от хирурга. — Вставай, живо! — Чёрный начал поднимать напуганного, измазанного кровавыми сгустками Фархода. Гена вцепился ему в штанину, но Вова сломал тому руку, подхватил хирурга, и они вместе кинулись к двери. И тут они оба заметили, как из подвала поднимаются Вася, Коля и здоровенный мужик в белом халате, по-видимому патологоанатом. — Ебись оно всё конем! — выругался Владимир и захлопнул за собой дверь. Волгин Антохин переступил через тело поварихи, седые волосы которой будто грязная швабра собирали под собой кровь. — Саня, не торопись, — Волгин следовал за Антохиным. На втором этаже по-прежнему были слышны крики. Подойдя к лестничному пролету, полицейские прислушались. — Я пойду первым, — Волгин одобрительно кивнул в ответ, держа пистолет наготове. Антохин положил пистолет в кобуру и скинув с плеча автомат, снял его с предохранителя. — Подожди, ты точно в порядке? Тебя трясёт, — забеспокоился Волгин, только сейчас заметив, что укушенная ладонь у того сильно кровоточит. Антохин обернулся. — Серёга, я больше за тебя волнуюсь! Псих ненормальный. Волгин улыбнулся. Когда они поднялись на второй этаж ужас обуял даже ветерана двух войн. Весь коридор был забрызган кровью. Все стены были в её подтеках, а изображенные на них сказочные герои приобрели хищные взгляды. Их улыбки выглядели безумно, словно они просили новых жертв. На полу лежали разорванные дети. Они не были мертвы, почти все они шевелились и хрипели, барахтаясь в собственных фекалиях, которые выпадали из разорванных кишок. Антохина обильно вырвало от этого вида и запаха, он поднялся, пытаясь отдышаться, но его снова вывернуло наизнанку. — Здесь нет твоего сына, наверное, он с воспитателем в туалете, — сказал Волгин, — давай тихо в ту группу! Я загляну в эту! — он указал на помещение, из которого выпала Антонина Петровна. Волгин приоткрыл дверь, там была та же картина, что и в коридоре. Но здесь дети начали подниматься, устремляя мёртвые взоры на сержанта. Выстрел, выстрел! Мозги плюхались об стены. Выстрел, ещё один. Головы откидывались назад и тела падали на пропитанный кровью ковер. Выстрел, выстрел! Щёлк. Кончились патроны. Отработанным движением Волгин вынул обойму, и потянулся в подсумок за запасной, но мёртвые дети вплотную обступили его. Волгин бросил бесполезный пистолет и, сняв с плеча автомат, передернул затвор. Звук автоматной очереди отразился от стен и стих. Тридцать две пули оставили свои кровавые автографы. За стеной тоже слышались выстрелы. Антохин занимался тем же самым, но вдруг на мгновение все стихло. — Не-е-ет! Глеб! Сынок!.. Волгин кинулся к товарищу, в коридоре расстреляв оставшихся восставших детей. — Ахщ-ааа, — рычал малец на своего отца. Внутренности торчали наружу и путались в маленьких ногах. Антохин держал его шваброй, не подпуская к себе. — Сынок, это я папа!.. — Младший сержант рыдал, его глаза были полны ужаса и слез. — Глебушка, это папа!.. — отчаянно повторял он. Маленькие ручонки тянулись к отцу, но не ради объятий. — Саня, отойди, я сделаю это, — Волгин наставил дуло автомата на малыша. — Только попробуй, сука! — глаза Антохина прояснились. — Я тебя с говном съем, только, сука, дернись! — Антохин, он мертв, — мягко произнёс Волгин. Младший сержант вновь заплакал. — Я знаю!.. ааа!.. Волгин видел, как пацаны ломаются на войне, видел, как они просятся к маме. Он презирал таких сосунков, но тут его сердце дрогнуло. На войне все понятно: или ты или тебя. Умер — закопали. Но тут дьявол превзошел самого себя. — Я должен сам это сделать, — всхлипывая выдавил Антохин, — это мой сын! Глебушка, иди к папе. Младший сержант повёл малыша за собой в коридор, по-прежнему держа его на расстоянии при помощи швабры. — Давай, найди людей, может кто выжил, — бросил из коридора Антохин. Волгин увидел дверь с надписью «Туалет» и направился к ней. Постучал. — Есть кто живой? Прошло несколько секунд и раздался щелчок замка. Дверь отворилась, за ней оказались молодая воспитательница и трое перепуганных, забившихся в дальних угол детей. — Всё в порядке, помощь пришла, — горько и устало произнес сержант. В коридоре раздался выстрел пистолета, спустя мгновение ещё один. Клим Вдалеке Клим увидел, как чёрный дым поднимается в небо, закручиваясь в сюрреалистические фигуры. В голове шумело от роящихся там мыслей. Сквозь них доносился вой сирен, и парень крутил головой по сторонам думая, что это менты гонятся за ним. Давно перевалило за полдень и солнце нещадно напекало его черноволосую голову. В ушах громко стучал пульс, как это обычно бывает после бани. Клим подошёл к колонке и нажал на рычаг. Холодная вода брызнула под ноги. Клим опустил голову под струю и холодный поток заструился под футболку, оставляя на ней кровавые разводы. Вода подействовала отрезвляюще и разум начал проясняться. Парень немного пришёл в себя и, пошарив по карманам, достал сигареты и мобильник. Закурил последнюю сигарету и выбросил пачку в канаву. Мобильной сети по-прежнему не было. На соседней улице раздался хлопок. Обычно такие звуки можно часто услышать зимой, когда стреляют поросят. Значит кто-то палит из ружья. Или опять наваждение? — Нет! Проверять я точно не пойду. Прозвучал ещё один выстрел. Парень представил разделанное свежее мясо, скворчащее на сковороде, и ему жутко захотелось что-нибудь съесть. Пройдя ещё несколько домов, Клим услышал приближающуюся машину, она поскрипывала тормозами, так как вся дорога была в яминах. Это оказалась скорая помощь, которая быстро пронеслась мимо, её задние двери были распахнуты и громко бились об машину на неровной дороге. Наконец Клим подошёл к Таниному дому и постучал в дверь. Открыла мама девушки. — Здравствуйте, а Таня дома? — Клим, с тобой все в порядке?! — вопросом на вопрос ответила Танина мама. — В чём это ты весь? — А Таня дома? — будто не услышав её взволнованных вопросов переспросил Клим. — У Светки она. Так что случилось-то?! — Спасибо, — Клим развернулся и пошёл, так ничего и не ответив. А мама Тани побежала вглубь дома с криком: «Отец, иди сюда!» Клим зашёл за ограду к дому Светланы и направился в яблоневый сад, туда, где обычно сидели в беседке подружки. Там он их и застал, в тени деревьев. Он рассказал им всё, что с ним произошло: про бабу Галю, про тётку, выпавшую из окна, про деда, лежавшего на болотной тропе. Таня и Света сидели поодаль, Клим не замечал брезгливости на их лицах и продолжал рассказывать, уставившись в одну точку. — Татьяна, ну-ка быстро домой, — отец Тани возник словно из ниоткуда, и Клим вздрогнул. — Пап, я чё маленькая? Я вообще-то уже четвёртый курс закончила. — Бегом! Пока ремня не всыпал! Таня встала и повинуясь пошла, виновато глянув на Свету. Клима она словно не замечала. — Я же ей говорила, что надо бросать тебя, — обиженно кинула Света парню. Клима обдало холодком. — Тебе вообще какое дело до нас? Почему ты влазишь? — парень начал злиться. — Да вот хотя бы поэтому! — она указала рукой на ушедших только что Таню и её отца. — И потому что ты наркоман! Или псих, только больной может выдумать такое. Со стороны улицы вдруг раздался пронзительный девичий визг. Света и Клим, переглянувшись, бросились на крик. Выбежав за ограду Клим увидел двух барахтающихся в дорожной пыли мужчин. Таня суматошно бегала вокруг них и призывала остановиться. Парень кинулся их разнимать, и схватил за руку мужика, который находился сверху Таниного отца, но мужик крепко вцепился в того и даже не обернулся. Клим несильно пнул мужика в голову, и он наконец посмотрел на парня. — Господи! — парня обдало волной страха — тот же взгляд, что и у бабы Гали, лицо разбито и всё в крови. Вокруг суетились Таня и Света, не понимая, как помочь. Мужчина отвернулся от парня и внезапно с силой вгрызся в лицо Таниного папы. Брызнула кровь. Таня, закатив глаза, осела в пыль, и Клим бросился к ней. Света встала как вкопанная и тяжело дышала, словно ей не хватало воздуха. Чуть поодаль Света краем глаза заметила людей, которые шли в их сторону ломаными походками, будто ими управлял неопытный кукловод. Из порванной артерии на горле Таниного папы хлестнул фонтан, он крикнул, захлёбываясь, и затих. Света в полуобморочном состоянии смотрела на это, не в силах пошевелиться. — Открой ворота! — крикнул ей Клим, он поднял Таню на руки. — Бегом, они уже близко! Но Света не сдвинулась с места, прижав ладони ко рту. Тогда Клим что есть мочи пнул ворота, и они распахнулись, вертушок, на который они запирались, выскочил и отлетел в траву. Парень как можно быстрее отнёс свою девушку на крыльцо Светиного дома и побежал за ней самой. Мёртвые почти подошли, и Клим, схватив Свету за платье, быстро поволок её за собой. Когда парень и девушка добрались до крыльца, Таня начала приходить в себя. — Светка, давай в дом! Сам он, подняв свою любимую, забежал следом, закрыв дверь на крючок, оставив ворота открытыми. Бич — Охуеть! Это чё происходит?! — Костя орал как ненормальный и, стукнув кулаком по панели, сбавил скорость перед дырой в асфальте, затем снова вдавил газ в пол. Задние открытые дверки брякали по машине, громыхая на весь салон. — Откуда мне знать? Я сам в ахуе, Костян! — Игаша морщился от боли, волдыри на руках начали лопаться. — Давай в больничку! Боль адская! — Потерпи, немного осталось! Они промчались мимо одиноко бредущего парня. — Я в душе не ебу как это объяснить, может быть это агония или как её там называют? Все шириво оставалось у них! Может объебашились и флягу у них завернуло? — Ты чё, гонишь? Ты видел же сам, они как котлеты были поджаренные, и с хуя ли бы им на людей кидаться? Тем более кусать? Чё-то, блять, неладное происходит! — Ну хуй знает. Я это никак не могу объяснить. Может мы сдохли и попали в ад? — Ага, или в какой-нибудь хуевый ужастик, «Ночь живых мертвецов» помнишь? — Помню, только сейчас нихуя не ночь, а блядский божий день, — чуть ли не взвизгнув прокричал Игаша. Они остановились возле ворот больницы и поспешили в здание. Дверь была заперта. — Какого члена? — Костя начал стучать в дверь. — Открывайте, суки, пока я дверь не вынес! Костя ударил плечом в, казалось бы, хлипкую дверь, но она не поддалась. — Игаша, ты прикинь! Закрыто посреди дня. А мы, блять, ещё налоги платим! — куда-то вверх прокричал Константин. — Какие налоги? Ты когда работал последний раз, налоги, блять! Пошли в обход, там есть ещё один вход. Они направились на задний двор, и как только они зашли за угол, на Костю набросился здоровенный мужик в белом халате. Но Костя успел отскочить, и тот накренившись грузно упал, но сразу же начал подниматься, что-то хрипя. Друзей вновь обуял ужас, и они побежали к тому месту, где должна быть дверь. Мужик поднялся и побрел за ними. Но там их тоже ждал сюрприз, два тощих человека скреблись в дверь, но, услышав топот приближающихся ног, обернулись, мутный взгляд обдал друзей холодом. — Туда! — Костя указал на домик сторожа, и они побежали по дорожке, перепрыгнув через тело с раздавленной головой. Дверь была открыта, и друзья вбежали в неё. Игаша поскользнулся, не увидев на грязном линолеуме кровь, и ударился головой. Костя поднял его и, захлопнув дверь, подтащил тумбу, забаррикадировав проход. — Ты в порядке? — Костя озабоченно посмотрел на Игашу. — Сука, походу расшиб башку, посмотри, — он наклонился. — Нет, всё в порядке, но шишак будет. Игаша уселся на продавленный диван. Сторожка была прокурена, на столе была вся изрезанная старая плёнка, на которой стояла пепельница с бычками, на стене висели какие-то куртки и плащ. — Костян, посмотри, может где аптечка есть? Я уже не могу терпеть. — Подожди браток, сейчас гляну. Костя начал шариться по углам и спустя какое-то время нашёл старую сумочку с красным крестом. Открыл её и обнаружил там древний пожелтевший анальгин и зеленку. — Тьфу, бля! — он швырнул её в дальний угол. — Так-так, подожди. А! Точно! —Константин полез в карман и достал оттуда свёрток. — Я и забыл совсем. Игаша увидел, как его друг вынул из свёртка шприц. — Сейчас, Игорь, потерпи чуток. — На руках вен не ищи, не найдешь! Расстегни мне штаны. Костя не стал спорить, не тот был момент, в дверь начали скрестись. — Только пипиркой своей меня не ткни, — гыкнул Костя. Игаша уселся снова на диван и расставил ноги. — Дай мне, я сам введу. — А как же руки? — Нормально всё, перетерплю. Костя подал ему «баян». Игаша, морщась, взял его, приподнял ногу и ввёл иглу в пах. — Ты чё ебанулся? — закричал Костя. — Ты нахуя всё-то ввёл? А мне? Но Игаша закатил глаза и умолк, развалившись на диване. Время шло, Игаша был без сознания. Через грязное окно Костя видел фигуры, которые медленно бродили по двору. Пять, семь? Точное количество он не мог посчитать. Он доставал из пепельницы окурки и курил один за одним. Игаша должен уже очнуться. Он начал его будить. «Надо уже выбираться из этого места и как-то его подлечить». — Игаша, всё, харэ батонить! Вставай! — но тот не шевелился. Блаженная улыбка застыла на его мертвом лице. Костя всё понял. Передоз. Но продолжал тормошить его. — Игорь! Игорь!.. — но тот молчал. Волгин  — Что, блять, такое происходит? — Волгин повернулся к генералу, его лицо выражало недоумение. — Эх, ты присядь, Серёга, — сказал генерал. — Твоё право верить мне или нет, но своему родному брату я верю. Как бы тебе это объяснить? В общем, по словам брата, всё началось в аэропортах. Первый самолёт рухнул в Москве, и спасательная бригада, которая прибыла на место крушения, подверглась нападению со стороны пассажиров. Ты представь! Повсюду огонь, обломки, крики выживших. Но спасателям пришлось самим спасаться! Звучит как абсурд, но мёртвые восстали и стали нападать на живых! Нехуевый сюжет, не правда ли? А дальше как цепная реакция! Принцип домино, блять! — Подожди, а почему СМИ молчат? И правительство не делает заявлений? — Серёжа! Когда твоя жопа в огне- ты тушишь её! А не беспокоишься о насморке бабушки с соседней улицы! Всё представили, как антикоррупционные митинги, но информация начала просачиваться в интернет, люди стали задавать вопросы, и в итоге был отдан приказ отключить интернет и все остальные источники информации вплоть до радио. Но это всё лирика. Самолёты прилетали, зараза распространялась, люди гибли и воскрешались. Ты можешь представить себе масштаб? Теперь вояки главные в стране. — Так почему бы просто не локализовать очаги? — Серёж, ты же был на войне, скажи мне, что делают с ногой, у которой началась гангрена? — Ампутируют. — Вот ты и ответил на свой вопрос.

***

Волгин зашёл в туалет, где прятались спасённые дети с вопитательницей. — Наконец-то, — зарыдала девушка, — вы спасёте нас? Пожалуйста, только не оставляйте нас здесь, умоляю, я хочу домой. — По её миловидному лицу растеклась тушь и размазались сопли, дети в сторонке тоже всхлипывали и держались друг за друга. — Мне придётся вас оставить ненадолго, проверить, вдруг есть ещё выжившие. — Нет! Прошу, прошу!.. — умоляла она, вцепившись в Волгина. — Мы умрём тут! — А ну-ка успокойся, дура! — крикнул сержант. — Я клянусь своей жизнью, что вернусь за вами, лучше постарайся успокоить малышей! Страшное для вас уже позади, — уже более спокойно закончил Волгин. — На первом этаже, — всхлипывая произнесла Настя, — младшая группа. Когда всё началось Тамара Николаевна заперлась там с детьми. Настя три раза стукнула ногой по полу, спустя мгновение послышались ответные три удара. — Хорошо, заприте дверь и ждите меня. Волгин направился на первый этаж. В коридоре он увидел напарника. Антохин держал пистолет в правой руке, левой рукой он прижимал к себе сына. Они сидели на грязном полу, глаза мальчика были закрыты, он будто спал, а его отец уставился мёртвым взглядом в пол. Их головы были прострелены. По щеке сержанта покатились слёзы. «Вот так… Несколько минут назад Саня называл меня психом, спешил за сыном, теперь вот… встретились», — Волгин, не выдержав, в голос заплакал. — Саня!.. — горько, будто старый волк провыл сержант, присев на корточки. — Выведу детей и вернусь за вами. Обещаю. Волгин «Да, сержант, старый ты стал, расклеился совсем». Огромный ком стоял в горле, мысли путались. Наконец пришло осознание того, что генерал хоть и сука, но всё же ему хватило порядочности рассказать о том, что он знал. Возможно это спасёт сегодня хоть несколько жизней. По крайней мере теперь сержант понимал, что происходит вокруг и как примерно действовать. Волгин переступил порог и поднял брошенный пистолет, спокойно достал запасную обойму и вставил её. На трупы детей он старался больше не смотреть, то ли ещё дальше будет. Сержанту Волгину не повезло в семейной жизни, жил он одиноко в большом доме, в хозяйстве имел двух свиней, десяток кур и козу, в принципе стандартный набор животины для деревенского хозяйства. Довелось однажды прожить с женщиной почти целый год, но оказалось любимая женщина всё время стремилась уехать в город — «ведь там перспективы». Вот и уехала однажды, с армянином, который наобещал ей жизнь в шелках. До Волгина доходили слухи, что армянин почти сразу бросил её, она пробовала работать в продуктовых ларьках, потом начала сильно пить, а в итоге её избили до смерти её же собутыльники. Он не испытывал ни жалости к ней, ни призрения, словно и не было этого, казалось бы, счастливого совместного года. Война превратила его сердце в лёд. Он похоронил множество друзей и товарищей, люди приходили в его жизнь и уходили, словно листва на деревьях каждую весну. Но Антохин с сыном, вернее их страшная, непонятная смерть, будто оборвала внутреннюю струну, на которой держалось его хладнокровие. Оборвалась она не дзынькнув противно, а с басом и гулом — «Дууммм!», будто перетряхнув его тело сверху донизу. Словно огромный гонг, оповещающий о закате дня или о начале великого боя, ударила в голову, разрушив стену его хладнокровия. Протекторы берцев оставляли на полу следы, которые тут же затягивались густой кровью. Спустившись на первый этаж, Волгин направился к двери, за которой оставались выжившие в этом кошмаре. Пистолет был наготове, сержант заглянул за угол коридора и увидел одиноко стоящую полненькую женщину в белой блузке и чёрной юбке. Стояла гробовая тишина, было слышно лишь гуляние сквозняка, который свободно бродил по детскому саду. Подошва скрипнула о пол. Голова женщины довольно резко повернулась, следом развернулось тело, и довольно резкими шагами она направилась на звук. Волгин выстрелил, пуля попала в грудь, в область сердца, женщину откинуло назад, но она пошатнувшись вновь пошла вперёд, словно ничего не произошло. Сержант выстрелил снова, пуля попала в глаз, и женщина упала на спину, с подкосившимися ногами. Сержант подошёл к трупу и посмотрел на него. На правом безымянном пальце золотое кольцо, на шее кулончик, Волгин наклонился и, не снимая кулон с шеи, взял его в руки. На обратной стороне была гравировка: «Маме от сына». Волгин задумался о том, где этот сын сейчас, жив ли он вообще… — Аргщщщххх… — сержант успел оглянуться и увидел, как на него буквально падает фигура в форме охранника. Выронив пистолет, он выставил руки вперёд. Покойник пытался схватить Волгина за шею, но сержант сделал это быстрее и начал душить его. В спину вдавился бесполезный сейчас автомат. Охранник оказался очень силён, он цеплялся за руки сержанта, пытаясь ухватить за лицо. Зубы были всё ближе и ближе к лицу и противно щёлкали, отстукивая последние секунды сержанта… Вдруг его лицо оросило красной слизью с кусочками черепа, что-то густое и прохладное попало сержанту в рот. Охранник ослабил хватку и безвольно повис. Лишь теперь Волгин осознал, что прозвучал выстрел. Сержант держал за горло труп, а из простреленной головы текла кровь с ошмётками мозгов. Сергей отбросил мёртвое тело в сторону и увидел воспитательницу Настю со своим пистолетом в руках. Её большие зелёные глаза были широко распахнуты от ужаса, она слегка присела и тряслась. Из ствола шёл дымок. Позади неё стояли трое ребятишек с завязанными глазами, за руки связанные друг с другом. Бич Костя потрясённо стоял на коленях перед мёртвым другом. Конечно, он уже видел смерть от передозировки, но никогда не думал, что это может случиться с его другом. С кем угодно, но только не с самим Костей и не с его близкими. Ведь Игаша постоянно выручал его, с самого детства они дружили. Жили на одной улице, напротив друг друга. Давным-давно, но будто вчера, они сидели вечером на лавочке и в ржавом ведре без дна разводили дымокур, чтобы отогнать назойливых комаров. И самым страшным в то время было, что вот-вот его или Костина мама крикнет в окно и позовёт домой. Будто вчера Костя и Игорь лежали в сугробе и смотрели в усыпанное звёздами небо. — Костян, смотри! — Игорь указывал пальцем на скопление звезд. — Видишь вон те звезды? Как бы в форме креста? — Ага! -Это будет моё созвездие! — Тогда моё вон то! — и Костя указал на россыпь звёзд. — На пистолет похоже! Игорь засмеялся. — Где ты там пистолет увидел? Это ж просто буква Г. В затянутое пылью окно с наружной стороны уткнулось распухшее лицо и щёлкнуло зубами. Костя не обращал на него внимания, а тупо продолжал смотреть на бледного друга. Прошло уже минут пять с тех пор, как он понял, что Игоря не стало, и тут мускул на лице неподвижного до сих пор Игаши дёрнулся. Заметив это, Константин начал вновь трясти, казалось бы, мёртвого Игоря и тот открыл глаза, захрипев. — Игаша! Ёб твою мать! Живой! — обрадовался Костя. — Я чуть не обосрался со страха! Давай помогу встать! Костя попытался поднять друга, но тот вдруг цапнул его за руку. — Ащхр! — захрипел Игаша, вцепляясь зубами в Костино предплечье. -Ай, сука! Ты чё творишь?! — Костя отпрянул назад и закатал рукав джинсовки. — Мудак, чуть не прокусил! Синяк будет! Игаша поднялся с дивана и упёр ничего не выражающий взгляд в Костю. Сделав шаг вперёд, он попытался схватить Константина, но промазал и упал. Вновь поднялся. И тут Костя всё понял. В голове промелькнула картина, которую он видел недавно возле пожарища. Игорь щёлкнул зубами в попытке до него дотянуться, и Костя со всей силы толкнул своего мёртвого друга от себя, но тот, пошатнувшись, вновь попёр вперёд. Тогда Костя схватил его за грудки и с силой ударил о стену. Прозвучал хруст. Игаша словно прилип к стене, отвесив челюсть и повиснув затылком на крюке для одежды. Костя в ужасе смотрел как по голым ногам друга вниз струится кровь, собираясь в лужицу. Стекло позади Кости вдруг треснуло и разбилось. Седой, с большой проплешиной, старик просунул голову в разбитое окно, не обращая внимания на торчащие осколки, а затем засунул руку и начал пытаться залезть внутрь сторожки. Костя стал нервно озираться по сторонам, обшаривая взглядом помещение. Из-под дивана торчал обрезок металлической водопроводной трубы, и он быстро вытащил его, ухватив поудобней. Старик уже наполовину забрался внутрь, его длинная лохматая борода была вся в крови. Костя обрезком трубы быстро огрел старика по голове, но тому это не особо помешало карабкаться дальше. Тогда Костя в ужасе начал наносить удары прямо по проплешине. Кожа на черепе лопнула, и под сильными ударами голова постепенно превращалась в кашу. Лишь когда старик прекратил двигаться, Костя остановился. Внутри всё скручивало, сердце ухало, из головы старика на пол капала кровь, на стене висел Костин друг, а сам Костя стоял в середине этого кошмара с обрезком трубы в руках. Парень попытался выровнять дыхание и взять в себя в руки. Тяжело вздохнув, он плюнул на пол и пробормотал: — Надо съёбывать отсюда, да поскорей… Клим Таня сидела в углу комнаты на полу и рыдала, захлёбываясь слезами, Света гладила её по голове и пыталась утешить. Клим не находил слов, чтобы сказать хоть что-то. Он не смотрел на девушек, в голове парень прокручивал картину случившегося с Таниным отцом. За окном всё чаще слышались хлопки выстрелов, вой сирен и обезумевшие крики людей. Клим не знал, что делать. Грудь то щемило, то обдавало холодом, когда он думал о своих родителях. Зачем он только попёрся к деду утром? Да, парень знал его с детства; да, дед Дима учил их с пацанами рыбацким уловкам, но Клим его лишь уважал, уважал как любого взрослого человека, ведь этому учил его отец. Хотел показаться благородным перед Таней? Да, скорее всего так оно и есть, но к чему это в итоге привело? При мысли об отце Клима опять обдало холодом. «Надеюсь, всё в порядке! Я знаю, всё хорошо!» — убеждал он себя, но червь сомнения копошился в его голове и не давал покоя. От мыслей его оторвала Света. — Клим, — негромко позвала она, — принеси воды, там на кухне. Парень молча поднялся и пошёл на кухню. В углу стояла фляга с водой, он открыл её и ковшом зачерпнул воды. Металлический ковш противно брякнул о стенку фляги, и парню показалось, что этот звук было слышно даже на соседней улице. Клим посмотрел в окно, по двору бродили мёртвые, и одного из них Клим узнал. Это был Лёха, его сосед, вчера они вместе стояли на крыльце клуба и курили. Месяц назад он пришёл с армии. А сейчас, повесив голову на бок, Лёха стоит в тени дома и покачивается, грудь разорвана и в дыре видны лёгкие, проткнутые сломанными ребрами. Вдруг Климу показалось, что Лёха посмотрел ему в глаза, от ужаса парень выронил ковш, который со звоном ударился об пол и расплескал всю воду. Мертвецы повернули свои мутные взгляды на звук. Клим отпрянул от окна и присел. На звук прибежала Света. — Что случилось? — воскликнула она. — Тсссс! — зашипел Клим, прижав палец к губам. Затем жестами показал на окно и изобразил мертвеца с высунутым языком. Света сразу же присела рядом, округлив глаза. Они оба услышали глухой удар об стену, и скрюченная ладонь с противным, раздирающим уши скрипом скользнула ногтями по стеклу. Парень и девушка на четвереньках поползли к Тане, которая сидела всё там же, уткнувшись лицом в колени. Но, услышав, как к ней кто-то приближается, она на мгновенье подняла голову. Увидев Свету и Клима, она вновь сотряслась в рыданиях. На улице начинало смеркаться. Свет не включали, Клим несколько раз перебрасывался со Светой сухими фразами. Таня успокоилась, но молчала, уткнувшись взглядом в стену, изредка Клим замечал, как две мокрые дорожки пробегали по её щекам. — Света, — прошептал Клим, — а где у тебя родоки? — В Тюмень вчера уехали, к папиной дочке от первого брака. У неё свадьба завтра, там чем-то помочь надо было, вот и уехали пораньше, — шёпотом ответила Света. Почти совсем стемнело. — Я хочу в туалет, — вдруг сказала Таня. — Откройте дверь, я выйду. Клим переглянулся со Светой. — На улицу нельзя, Тань, — Света обняла подругу. — И что мне теперь, лопнуть? Или штаны обмочить? — вспыхнула любимая девушка Клима. Света закусила губу. — Так, подожди, я сейчас ведро принесу. — Что? Ты чё, дура? При нём? — Таня с истерическими нотками в голосе указала на Клима. — Ладно, пойдём на кухню, но мне страшно, Клим покараулишь возле дверей? Света помогла Тане подняться, сначала на кухню прошли девушки, следом поднялся Клим и встал в проходе к ним спиной. Железная ручка предательски брякнула об ведро. Сначала Клим слышал копошение, а затем струя ударила об стенку ведра и раздалось журчание, такое громкое в темноте. Клим чувствовал себя неловко, и в то же время ему казалось, что все мертвяки двора сейчас придут на звуки, которые они издают. — Подожди, не уходи, — прошептала Света Тане, — я тоже хочу. И вновь журчание разлетелось по дому. — Папа! — внезапно раздалось за спиной Клима. Парень резко развернулся. В тусклом свете Клим увидел, что Таня стоит перед окном, а рядом над ведром сидит Света, ещё не закончившая свои дела. — Папа, я тут! — Таня стала тарабанить в окно. — Я тут, папа!.. Вдруг она развернулась и кинулась было прочь из кухни, но Клим преградил ей путь. — Таня, туда нельзя! — он схватил её. — Нельзя открывать дверь! — Пошёл ты! Отпусти! — девушка начала брыкаться. — Отпусти, гад! Это из-за тебя всё! Там мой отец! Пусти, говорю! Но Клим только сильнее обхватил её, не давая пустить в ход руки. — Если бы ты не припёрся, то эти… эти… эти ебанутые не напали бы на него! Это ты их привёл, козёл!.. У парня дрогнул голос: — Танюша, я не пущу тебя! Там опасно, пойми! Пожалуйста, успокойся! Я люблю тебя! — Да ты просто ссыкло! Любит он! А я тебя нет! Ты думаешь я к тётке ездила? Лошара! Мне просто было жалко тебя бросить! У меня в Ишиме парень! И да, мы все выходные трахались! Пусти, сука! Клим, в шоке от её тирады, на секунду ослабил хватку. Девушка вырвалась и побежала к выходу. Брякнул крючок двери, и Таня выбежала на улицу. — Ты что, отпустил её?! — из кухни выскочила Света, на ходу натягивая штаны. — Они же её съедят!!! Клим секунду помедлил, выходя из ступора. С улицы послышался визг. -Клим! Клим! Сделай что-нибудь! Пожалуйста, Клим!.. — взмолилась Светлана, тряся его за плечо. Крик Тани повторился. Клим тряхнул головой, сбрасывая оцепенение и двинулся в сторону выхода. В сенях он прихватил штыковую лопату и с ней вышел на крыльцо. Мертвецы сгрудились возле окна кухни, Клим уверенно подошёл сзади и с размаха воткнул острие лопаты в голову первому покойнику. Тот опустился на колени и завалился на бок, остальные же стали поворачиваться на звук. Следующим ударом парень отсёк лысую макушку ещё одному мужчине, затем, уже совсем озверев, стал размахивать лопатой по сторонам: женщине рассёк лицо, но с первого раза её умертвить не получилось, поэтому Клим со всей дури ткнул остриём ей в лоб и та упала; следующим взмахом он отрубил голову бабульке, но не до конца, голова повисла на коже, и парень ещё одним взмахом перерубил её. С каждым ударом мертвецы редели. Парень с ног до головы оказался в крови покойников, и оставшиеся внезапно стали терять к нему интерес, так что Клим просто втыкал им лопату в головы. Мертвецы падали на землю со склизким звуком. Последним оказался Танин отец, который выедал её внутренности. Голова Клима закружилась. — Нет, нет, нет! Как так? Почему?.. — горькие слёзы наполнили глаза парня, и, скопившись в две огромные капли, упали на землю. Одним ударом лопаты Клим разделил позвонки на шее Таниного папы, а вторым окончательно отсёк голову. Тело обмякло. Но голова, откатившись, продолжала вращать глазами и открывать рот. Спустя мгновение парень стащил тело мёртвого отца с девушки. Поднял её и понёс на крыльцо. По всей округе продолжали звучать выстрелы, крики мужчин и женщин. Блеяли овцы, визжали свиньи, ржали лошади. То тут, то там занимались зарева от начинающихся пожаров. Посёлок обезумел. А на земле повсюду была кровь. Бич Костя молча попрощался со своим другом и решил расчистить выход, ведь в разбитое окно уже начал карабкаться следующий покойник. — Не успею, сука, — Костя развернулся и нанёс несколько ударов наотмашь новому визитеру, затем, подумав, вонзил трубу ему в висок, запачкав руки кровью. Два мёртвых тела полностью заблокировали окно. Отворив дверь, Константин хотел было выбежать наружу, но путь ему преградила худая старушка с обглоданным лицом, её зубы были оголены, а волосы на голове слиплись в кровавые сосульки. В голове промелькнула мысль: «Вот и Смерть пожаловала», но не успела старуха сделать и шага, как Костя пнул её ногой в грудь, и та отлетела, упав на спину, а он, не мешкая, вонзил обрезок трубы ей в глаз. Даже после этого она ещё шевелилась, и Костя, надавив всем своим весом на трубку, вдавил глазницу вглубь черепной коробки. На стене сторожки Константин увидел пожарный щит, на котором висело коническое ведро и… — Да! — воскликнул парень, увидев топор. Отбросив в сторону трубу, Костя снял с щита пожарный топор, окрашенный красной краской. И как раз вовремя, из-за угла пошатываясь вышел новый мертвец в белом халате. Лезвие топора вонзилось прямо в середину его лба и Костя с трудом выдернул его обратно. Хоть сзади и скопилось около четырёх мертвецов, путь к зданию больницы был чист. Костя побежал туда, где по идее должен был находиться задний вход. Дверь оказалась заперта. Парень со злостью пнул по ней и отбил пятку. — Ммм! — застонал он от боли и с яростью ударил обухом топора по врезанному в дверь замку. Механизм от удара вдавился в дверь, а после второго удара вылетел, и дверь отворилась, тоскливо скрипнув. Мертвецы были шагах в двадцати от него, и Костя забежал в тамбур. В помещении навстречу Косте пошёл мужчина в одежде санитара, выставив руки вперед. Парень ударил от плеча, воткнув топор в область виска, лезвие вонзилось сантиметра на три. Покойник пошатнулся и повалился на парня. Костя выпал из помещения и, ругаясь, тут же резко поднялся. Мертвецы подошли почти вплотную. Вырвав топор из черепа, парень заскочил в тамбур и закрыл дверь. Тяжело вздохнув, Костя схватился за ручку следующей двери, но та тоже оказалась заперта. — Да вы охуели, что ли?! — в отчаянии закричал Костя и с силой дернул на себя ещё раз. Крючок, который запирал дверь, разогнулся и дверь отворилась. На полу барахтался мужчина, его лицо было разбито, а над ним нависла толстая женщина. Мужчина с трудом сдерживал её, пытаясь отпихнуть, а та хрипела и клацала зубами, силясь дотянуться до свежего мяса. Костя поднял над собой топор. — Сдохни, уёбище! — и раскроил ей череп пополам. Он попытался достать из-под неё мужика, и это не сразу, но получилось. Мужчина, который скорее всего работал в этой больнице, взглянул на своего спасителя заплывшими глазами и потерял сознание. Волгин Волгин вывел воспитательницу и детей из здания, детям снял повязки, но руки развязывать не стал. Сам он шёл впереди, ведя мальчика за руку и держа автомат наготове, цепочку замыкала Настя. Дети настороженно молчали и хмурили лобики. Настя озиралась, водила стволом пистолета из стороны в сторону, не зная, что Сергей поставил его на предохранитель. Когда они зашли за угол здания, их обдал порыв прохладного ветра с запахом гари. — Пизда! — Сергей присел и скосил очередью воспитательницу, которая недавно выпала из окна, а сейчас, шатаясь, шла в их направлении. Пули продырявили грудь с ногами и прошли навылет, всё же одной рукой из автомата стрелять неудобно. Воспитательница упала, но, не обращая внимания на дырки от пуль, начала подниматься. У покойницы была сломана шея, голова болталась, она сделала шаг, и правая нога переломилась, видимо пуля раздробила кость. Упав на четвереньки, она всё равно продолжала двигаться к вышедшим людям. Сергей взял у Насти пистолет, снял его с предохранителя и отдал его обратно девушке. — Давай, стреляй прям в голову. Дети, закройте глаза, — но те и не думали слушать его, их глаза были широко раскрыты и смотрели на приближающегося монстра. — Как? Я не умею! — Прям так же, как в коридоре, целишься и нажимаешь на спусковой крючок, — Волгин взял руку Насти и направил её в сторону покойницы. — Давай! Прозвучал выстрел и асфальт рядом с рукой покойной взорвался фонтанчиком. — Не волнуйся! Ещё раз. Настя подошла к трупу и почти в упор выстрелила. Пуля прошла насквозь. — Ура! — закричал мальчуган, а девочки запрыгали на месте, явно радуясь. Волгин опешил, волна ужаса пробежала по телу. Он хотел отругать ребятишек, но осёкся. Это дети, они не понимают, что тут происходит на самом деле. Настя тоже не понимала как реагировать на это, лишь слёзы вновь покатились по щекам. Они начали обходить труп, и одна девочка попыталась пнуть мёртвую женщину, но Настя вовремя её одернула. Сергей этого не заметил. — Это окно? Настя кивнула. Волгин постучал в него дулом автомата. Спустя мгновение в окне появилась женщина с химией на голове, в ушах блестели большие серьги-кольца. Волгину показалось, что она похожа на цыганку. Тамара Николаевна увидела Настю и обрадовалась. Попыталась открыть окно, дёргая за ручку, но ставня не поддавалась, видимо это окно вообще ни разу не открывали. Тогда Тамара крикнула сквозь стекло: — Отойдите подальше! Из окна вылетел стул. Осколки падали на асфальт и бились об него, словно капли дождя, разбиваясь на ещё более мелкие части. Такого Сергей точно не ожидал. — Так! Я сейчас буду подавать вам детей, а вы принимайте. Только аккуратно! Стекло же, смотрите, чтоб не поранились! — приказала она. Сергей был впечатлён хладнокровностью этой женщины и поспешил занять место принимающего. — …четырнадцать, все? — Волгин подал ребёнка Насте. — Почти, ещё я осталась. Тамара бросила на подоконник свёрнутый ковёр, чтобы не пораниться. Взобралась и перекинула ноги наружу, Волгин выставил руки, и Тамара, прыгнув, упёрлась пышной грудью ему в лицо. Она одёрнула юбку и выпрямилась. — Так! Я иду первая, там в гараже стоит автобус, все идём туда. — Стоп! — рявкнул Сергей и с нажимом произнёс: — Первым иду я! Настя замыкает! А вы… как вас там? Идёте посередине и следите, чтоб головастики не разбежались! Ясно? Где гараж? Тамара Николаевна указала рукой в какую сторону идти, выстроила ребятишек по двое и процессия двинулась в сторону гаража. Подойдя к гаражу, Волгин жестом указал всем остановиться. На двери не было замка, и Сергей её толкнул, она брякнула, но не открылась. Приглядевшись, он увидел, что она закрыта изнутри на засов. Долго рассусоливать Волгин не стал и пнул ногой. Что-то брякнуло об пол и дверь отворилась. Сергей заглянул внутрь и увидел пустое помещение гаража, лишь посередине стоял автобус, на боку которого была надпись «Дети». — Заходим! Первой зашла Тамара, затем дети, последней последовала Настя, глянув Сергею в глаза. Сергей остановил её. — Подожди, вот держи, — Сергей достал ещё один магазин с патронами и подал его девушке. Затем объяснил ей как ставить пистолет на предохранитель и как менять обойму. И только после этого они вдвоём зашли в гараж. — Странно, а где Василич? — Тамара с хозяйским видом разгуливала по гаражу, а дети рассыпались по углам, рассматривая разные инструменты и детали. Сергей не обратил внимания на её слова и последовал к водительскому месту. Открыл дверь. Ключи на месте, значит можно грузить всех и рвать отсюда, слишком много событий произошло за пару часов, ещё нужно за Антохиными вернуться. Тот факт, что дверь была закрыта изнутри, Сергей почему-то пропустил. Вся мелюзга уселась на места, воспитатели тоже. Настя старалась находиться поближе к Сергею, и трое ребят, которые были с ней, тоже не отходили ни на шаг. Волгин отворил ворота гаража и вернулся на водительское сиденье. Автобус послушно загудел и только хотел было тронуться, как выход перекрыл мужчина, расставив руки в стороны и слегка покачиваясь. Волгин снял с плеча автомат. — А ну-ка стоять! — крикнул мужчина, преградивший путь. — Это мой автобус! — Василич? — с удивлением произнесла Тамара у Сергея над ухом, непонятно как подкравшись к нему. Волгин отложил автомат и вышел из кабины. Мужчина, лет на двадцать старше Сергея, едва держался на ногах. — Куда это вы собрались на моём автобусе? А? Мент! Я щас полицию вызову!.. Сергей понял, что спорить или что-то говорить смысла нет, поэтому подошёл и одним ударом вырубил мужика. Подхватив его, потащил в автобус, от него сильно несло спиртным. Настя уже отворила двери. Хоть мужчина и был худой на вид, но оказался тяжёлым, Тамара и то, несмотря на свои объёмы, была намного легче. Волгин положил его в проход между сиденьями. — Настя, посматривай за ним. И автобус тронулся. Костя и Фарход Костя вытащил избитого мужчину в коридор и дотащил его до первой двери, за ней оказалась палата. На одной из кроватей лежала бабушка, увидев ввалившихся мужчин, она приподнялась на локте. — Госпади, что случилось? Это хирург чтоль? — Я не знаю, мать, кто это, но ему нехерово досталось, — сказал Костя, закрывая за собой дверь. — Так зови скорей кого-нить! А почему на тебе кровь? А топор зачем? Это ты его?.. — глаза бабушки с каждым вопросом становились все шире. -Помогите! — внезапно завопила она. — Ты что творишь?! Пожалуйста, мать, не вопи! — Ой! Помогите! Убивают, люди! Убивают! — бабушка вжалась в кровать, прижимая к себе одеяло. — Ты чё орёшь, дура полоумная! Сейчас все покойники тут соберутся! — Костя кинул на неё злобный взгляд, судорожно пытаясь понять, с чего она голосит. — Пожалуйста, не надо!.. — Чего не надо-то? — Костя не понимал, что у неё в голове. — Не убивай меня милок, у меня ничего нету! — взмолилась она. — Чего?! Да нахуй ты мне не усралась! Бля! Чё за хуйню ты несёшь?! — Костю захватила волна непонимания и гнева. Скрипнула дверь и в проём проснулась рука с обломанными ногтями. Костя кинулся к двери и схватился за ручку, пытаясь вновь закрыть её, но чужая кисть не дала это сделать, не думая отдёргиваться от удара дверью. Костя хлопнул посильнее, хрустнули кости, но дверь так и не закрылась. Увидев это, бабушка вновь запричитала: — Господи, помоги! Помогите! Тут маньяк! Господи!.. Костя изо всех сил держал дверь, не давая проникнуть в палату тому, кто пытался это сделать. Внезапный удар по голове оглушил его — бабушка незаметно поднялась с кровати и огрела Костю стулом. Он разжал пальцы и упал, откатившись от двери и держась за голову. Бабушка попыталась выскочить в коридор и сбила с ног мужчину, который хотел зайти в палату. Тот начал барахтаться на полу, пытаясь подняться. Константин встал, держась рукой за ушибленное место. Избитый мужчина все ещё был без сознания. Костя вышел в коридор, прихватив топор. Бабуля лежала на полу и с недоумением смотрела, как сшибленный ею мужчина грызет её правую ногу. Она не кричала, не корчилась от боли, лишь с ужасом наблюдала за происходящим. Костя поднял топор и воткнул его в голову поедателю ног. Кровь брызнула бабуле на лицо. — Ты чё, сука старая, совсем охуела? А если бы убила? Теперь-то тебе точно пиздец! — он указал на ногу. Бросать её он не собирался, если она обратится, то точно не в коридоре, он решил её куда-нибудь запереть. Костя начал поднимать старушку на ноги, та не сопротивлялась, а молчала, тупо смотря на содержимое расколотого черепа. Константин прислонил её к стене и обернулся, чтобы взглянуть на труп. Посмотрев на него повнимательней, Костя дико расхохотался. Рядом с разбитой головой мертвеца лежала нога старухи, которую и пытался грызть труп. — Ебать, ты чума! — смеялся Костя. — Пиздопротивность сотого уровня! Бабушка явно не понимала, о чём он говорит, всё ещё находясь в ступоре. Костя, по-прежнему смеясь, подхватил старушку, и они вернулись в палату. — Я схожу разведаю тут, чё по чём, а ты присмотри за ним, — Костя показал на хирурга. — И это, никуда не убегай! — Константин потряс протезом бабули и поставил его в угол. Света — Клим, нам надо уходить, — Клим смотрел на растерзанное тело Татьяны, её глаза были открыты, а на лице застыла гримаса ужаса, парень начал всхлипывать и в конце концов заревел, словно ребёнок. — Я не понимаю, что происходит… Танюша, как же так?.. Почему ты не смотришь на меня? Парень схватился за волосы и опустился рядом с телом девушки. — Вернись, пожалуйста!.. Света стояла за ним, по её щекам так же струились слёзы. На чердаке загудел ветер. За окном ветви деревьев будто захлопали в ладоши, как зрители, аплодирующие актёрам, отыгравшим трагическую сцену. Металлочерепица забрякала, нагнетая ужас и ощущение того, что рядом бродит кто-то невидимый. Стены напротив окон блеснули голубым светом, и спустя мгновение раздался гром такой силы, что Свете представилось будто кто-то огромный шутя рвёт голыми руками куски жести. Девушка осторожно подошла к окну. Всё, что она могла разглядеть, так это гнущиеся под напором ветра деревья. Вновь сверкнула молния, и Света увидела лежащие в ограде тела, которые, к счастью, не двигались. Послышался лёгкий стук по крыше, первые секунды робко, но потом сильнее и сильнее расходясь. Начался ливень. Всю округу захватил шум дождя. Звук, который предлагал всем заткнуться! Замолчать! Перестать ныть! Успокоиться! Звук, который скрывал шаги людей, и шаги восставших мертвецов. Звук, который заглушал голоса тех, кого в эти мгновения разрывали на части. Звук, который мог помочь скрыться. Бах! Звук выстрела прозвучал за оградой Светиного дома, кто-то глухо крикнул. Через мгновение в дверь дома начали тарабанить. — Светка! Ты дома? А ну, быстро открывай! Девушка услышала голос своего родного дяди, прогремел ещё один выстрел, в это время Света уже судорожно пыталась отворить дверь. Сначала в проём юркнула маленькая фигурка, а за ней весь мокрый, с безумными глазами протиснулся Светин родственник. Он закрыл дверь и придвинул ко входу комод, который, казалось, весил килограмм сто.