Наизнанку

      Руслана Марк не любил и боялся с самой первой встречи. Не впечатляла ни внешность, классическая журнальная, ни деньги, ни харизма. Зато отталкивало слишком многое. И взгляд на них, жителей некрупного городка, сверху вниз, умело припорошенный вежливой улыбкой и готовностью сорить деньгами. И что-то темное, мутное, отчетливо отдающее гнильцой, что каждый раз словно окутывало Марка с головы до ног в присутствии Руслана. Он жался к Киру, отводил глаза, но ощущение не отпускало. – Да он даже не говорит с тобой почти. Ты сам же себя накручиваешь, – насмешливо отбрил Кир, когда Марк все-таки решился поделиться своими опасениями. А Марк и рад был бы поверить ему, потому что роль трепетной омежки душу не грела, но самовнушение не помогало. Чутье бесперебойно нашептывало, остерегало, и Марк шарахался от Руслана, как черт от ладана, старательно делая это как можно незаметнее. Но незаметно не получилось. Марк бессмысленно копался в ленте, отрешившись от громкой музыки клуба, когда рядом опустился Руслан. Мгновенно забил собой свободный эфир, заставляя задыхаться от переизбытка альфы в окружающем пространстве. – Я тебя чем-то напугал? Обидел? – без предисловий начал он. Марк отрицательно замотал головой. Говорить он был не в состоянии. – Тогда с чего вдруг шпионские игры? Руслан наклонился совсем немного – ровно для того, чтобы быть услышанным, но у Марка внутри все перевернулось. Хотелось или отпихнуть подальше альфу, или сбежать самому. Но оба варианта были несусветной дичью, так что он тяжело сглотнул и попытался выдать самую сглаженную версию: – Я думаю, у нас с тобой слишком мало общего, чтобы хоть как-то пересекаться. И я не бегаю. Просто не вижу смысла общаться. – А с Киром, значит, общего через край? Марк так удивился, что даже бояться перестал. – Кир – мой парень, так-то. – Оу. Ну конечно. Вместе и навсегда. Марк отложил смартфон и побарабанил пальцами по столешнице. От идиотского диалога, полного каких-то гнусных намеков, которых он не понимал и понимать не хотел, накатывала злость. Страх отошел на задний план и бликовал только нежеланием смотреть Руслану в глаза. – Я не знаю. Не хочу загадывать, но еще меньше хочу это с тобой обсуждать. Так что, если ты не против… – Марк придвинул к себе недопитый коктейль и сделал показательный глоток. Лед давно растаял, разбавил цитрусовую сладость до пресноты. Руслан понятливо хмыкнул и ушел. Марк выдохнул с облегчением. Больше попыток сближения не было. Каждый из них жил своей жизнью. Но периодически Марк ловил все то же мерзкое ощущение липкого. Вот только оно перестало быть главной проблемой. Когда и как Кир сблизился с Русланом, осталось для Марка загадкой. Ничего общего, что могло бы зацепить и удержать отношения в степени чуть большей, чем приятельские, у этих двоих просто не было. Но они исправно проводили время вместе, куда-то ездили, что-то обсуждали. А Марк странным образом начал чувствовать себя лишним. Впервые за трехлетнюю любовь. И Кир стал отдаляться. Марк отчаянно цеплялся за остатки отношений, закрывал глаза на более чем подозрительные оговорки и отмалчивания, делал вид, что не замечает, как дергается Кир, когда он берет его телефон. Гордость выла, требовала разобраться и покончить со всем раз и навсегда, но резко замолкала, едва только предоставлялась реальная возможность. Попытки друзей вывести на разговор Марк пресекал, отчасти из-за нежелания узнать то, что им хотелось рассказать, отчасти из-за абсурдного чувства стыда. Но только до поры до времени. – Долго ты еще будешь выставлять себя дураком? – Артур хоть и был лучшим другом, но говорил всегда напрямик, даже если чувствительного Марка это ранило. – Пока рога потолок задевать не начнут? Марк поджал губы и недовольно зыркнул в ответ. – А ты свечку держал? – А этого и не надо! Кир вчера какую-то блядину чуть посреди танцпола не разложил. Марк вцепился в край столешницы, пережидая дурноту. Слишком резко, даже если давно был готов к чему-то подобному. Артур, по всей видимости, пожалел о своей горячности, протянул руку и накрыл его пальцы. – Заканчивай с этим, Маркуш. Не трать время. – Почему так? – выдавил Марк скорее даже для себя. – Почему нельзя было все сделать… по-человечески? – выплескивая скопившееся отчаяние, спросил он у непричастного друга. Артур вздохнул и покачал головой: – Да Кир как начал с Русом общаться, так последние мозги порастерял. Говорят… – Чтобы Артур да слова подбирал – это, прямо скажем, нонсенс, – Рус его специально сбивал с толку. Типа «давай» и «че ты, не альфа, что ли». Провоцировал. Хрен знает зачем. То ли из любви к искусству срать где ни попадя, то ли просто чтобы Кира на вшивость проверить. В подробности я не вдавался, но они ведь и не слишком важны? Не важны, да. Не нужны, хотя что-то мазохистское в глубине души Марка ждало их. Буквально мечтало вываляться во всех этих грязных подробностях. А еще хотелось вот прямо сейчас сорваться, найти Руслана и надавать ему по морде. И от последнего желания аж вело. Марк тяжело поднялся, положил некрупную купюру – свою часть счета, и пошагал к выходу. Артур все понял без слов и догнать-остановить даже не пытался. – Какого хера? – выцепленный на одной из вписок Руслан удивленно вскинул брови, но руку Марка, сжимающую воротник его свитшота даже не попытался убрать. – И тебе привет, – хмыкнул он. – Чем обязан? – Зачем? – Зачем ты растягиваешь мне воротник? Без понятия. – Руслан склонился ниже, и Марк отшатнулся. Страх запрятался поглубже, но совсем не исчез. – Зачем нужно было устраивать все это с Киром? Со мной? – О Боже, – тихо рассмеялся Руслан и убрал-таки руку Марка от своей одежды. – Устраивать что? Я предложил ему тусить – он согласился. Поверь, если бы он сказал, что хочет взять тебя, я бы ни слова против не сказал. Насчет омег, так я тоже не настаивал. Предлагал попробовать – да, но давить – упаси Господи. – А зачем предлагать? – чувствуя, как наваливается непоправимое, спросил Марк. – Хм, – Руслан насмешливо прищурился. – Если честно, хотел показать тебе, что у меня с Киром куда больше общего, чем тебе кажется. – Только из-за этого? – Угу, – Руслан выглядел настолько довольным, что Марк снова начал закипать. – Из-за одной дурацкой фразы ты решил разрушить мою жизнь? – голос его звучал тихо и настолько убито, что Марку самому становилось тошно. – Поменьше пафоса, – фыркнул Рус и мгновенно сменил доброжелательный фэйс на презрительный, который шел ему куда больше. – Жизнь – это не альфа, успешно маскирующий склонность к мудачеству. Ты благодарить меня должен, а то просрал бы на своего Кира лет пять, а потом он бы так и так по блядям пошел. Потому что сам… Дослушивать Марк не стал. Залепил смачную пощечину, дрожа от гнева, и отпрянул назад. – Не смей… не смей, – зачастил он. Потом резко развернулся и выбежал на улицу. Закончилось все вполне логично. Через пару дней Кир, не слишком церемонясь, бросил его, но Марк словно перегорел. Окончательный разрыв оказался своеобразным освобождением, и Марк пожалел, что не сделал этого раньше сам. Было жаль убитых нервов и просранной на не слишком достойного альфу девственности. Противно ныла раненая гордость, а на душе при встрече с Киром становилось гадостно. Хотелось вырваться из привычного круга, в котором все вокруг либо жалеют, либо скрыто насмехаются, и тут вмешался случай. Родителям Марка предложили работу в Москве. Шанс один на миллион, который упустить мог бы только полный идиот. Перспективы, в том числе и для Марка. Прекрасная возможность свалить из городка, и он с радостью начал собирать чемоданы. Сожалений не испытывал, скучать собирался разве что по Артуру, но тот планировал поступать в столичный ВУЗ, так что и на этом фронте было безоблачно. Новая школа порадовала хорошей программой и отличным классом, без лишних страстей и подводных течений. Марк быстро обзавелся приятелями и окунулся в новую среду. Влюбился в Москву. Безоговорочно и навсегда. Родителей почти не было дома: вкалывали в поте лица, гася кредит за квартиру. Проданного жилья хватило разве что на оплату половины. А Марк гулял. Наскоро делал домашние задания, брал плеер и погружался в столицу. Излазил, исколесил ее полностью, заполнил себя ей. Так прошел последний год школы. Потом было поступление в не самый плохой ВУЗ, почти без усилий, и начало насыщенной студенческой жизни. Родители всегда доверяли Марку, зная, что голова у него на плечах не только для того, чтобы в нее есть, а теперь вообще перестали что-либо запрещать, здраво рассудив, что мальчик вырос. И в тот день совершенно выросший мальчик решил забить несколько последних пар и потратить свободное время на непредвиденный шоппинг. Если на одежде Марк еще как-то мог экономить, обогащая соседний Китай, то книги электроника так и не смогла заменить. Яркий кроссовер он заметил сразу, как только вышел на прокуренное крыльцо. Внутренне ахнул и пошел было дальше, но тормознул, услышав смутно знакомое: – Ларин! Марк! Безусловно, вместе с пубертатом ушла и старая не рассуждающая ненависть, заставившая Марка ломануться на злополучную вписку и прижать Руслана к стенке. Сейчас он отлично понимал, что отношения с Киром были бесперспективными, и Рус, по большому счету, оказал ему услугу. Кто знает, сколько времени Марк угробил бы вхолостую. А так вышло болезненно, но быстро. И все же в тот момент Марк передернулся от смеси злости и того самого липкого, что давно должно было перегореть, но клубилось где-то внутри полустертыми воспоминаниями. Он обернулся, силясь улыбаться доброжелательно и отчетливо понимая, что это ни хрена не удается. – Привет! – А вот улыбка Руслана просто светилась искренностью. – Как дела? – Привет. Нормально. Учусь вот, – Марк небрежно махнул себе за спину, указывая на потрепанное здание факультета. – А ты как здесь? – Да перебрался обратно в Москву. Все-таки не настолько мои родители меня не любят, чтобы заставлять получать вышку в провинции. А так, просто случайно тут оказался и тебя увидел. Марк облегченно выдохнул и улыбнулся куда дружелюбней. Услышать о том, что Руслан учится где-то поблизости, откровенно не хотелось. – А у тебя что нового? – Кроме переезда и поступления – ничего. Хотя ты и из старого не особо-то много знаешь. – Эм, ну мы не общались с тобой… – Да, я помню. Слишком мало общего. Марк хмыкнул и поджал губы. Фраза, из-за которой все полетело к чертям. Он оглянулся, показывая, что задерживаться больше недосуг и натянуто улыбнулся: – И все же было приятно с тобой встретиться. – Вежливые люди слишком легко лгут или утаивают правду. – Но мне пора. Пока. Марк махнул рукой, но на запястье второй сомкнулись прохладные пальцы, мазнули шершавой кожей водительской перчатки: – Так давай я подвезу, – Руслан махнул в сторону – кто бы сомневался! – красавца-кроссовера. – Нет, спасибо, – осторожно попытался извлечь руку Марк. – Я на метро. – Да ладно тебе, – насмешливо хмыкнул Руслан, и это искоренило остатки доброжелательности. – Я поеду на метро, – процедил Марк. И, понимая, что Руслан не отцепится без достаточно веского обоснования, добавил: – Не люблю торчать в пробках. Тут крыть было нечем, но альфа и не подумал его отпустить, хотя Марк уже разве что не выдирал свою несчастную руку. – Тогда, может, оставишь свой телефон? Созвонимся, встретимся как-нибудь? Кафе, кино. Ты что любишь? Марку неприятна была и эта дотошность, и нежелание Руслана понять очевидное. Ему не нравилось, что на них уже косятся. Но самое главное, Марка пугало то самое липкое и темное, что опять заклубилось на дне Руслановых глаз и грязными нитями потянулось к нему. Марк все же вырвался и отшатнулся: – Скоро сессия, мне надо готовиться, да и не люблю я кафе и кино. И знаешь, ты правильно сказал про то, что мы разные. Честно говоря, никогда не понимал стремления людей общаться только потому, что когда-то где-то они пересекались. Извини, мне пора. Пока. Руслан сузил глаза, сглаживая клубящуюся муть, перекрывая ее слишком явным раздражением, и Марк, поняв, что ответного прощания не дождется, развернулся и пошел к метро, надеясь, что больше он Руслана не увидит. Увидел на следующий день. Словно и не было вчерашнего разговора, словно и не отшил его Марк в весьма грубой форме. Неглупый парень, вроде бы, должен был понять, но Руслан стоял возле своего кроссовера, небрежно опустив вниз внушительный букет – конечно же! – роз. Замерзшие цветы было жаль. Увидев Марка, альфа заулыбался и в пару широких шагов оказался рядом. – Может быть сегодня ты не откажешься потолкаться со мной по пробкам? Я столик заказал в одном тихом месте с очень приятной кухней. Тебе понравится. Марк не любил цветы. Ему было лень менять воду, как-то ухаживать. Букеты вяли, и Марк чувствовал себя виноватым. Чувство вины он тоже не любил. Еще ему не нравились банальные подкаты: с такими людьми потом делалось скучно. А еще Марк ненавидел, когда кто-то решал за него, будь это хоть трижды оборот речи. – Мне нравятся пикники с шашлыком и вредной газировкой, герберы без упаковки и пешие прогулки. А еще у меня самый строгий научный руководитель, которому я завтра должен показать очередной набросок курсовой. Так что извини, давай ты насладишься приятной кухней без меня? Руслан был, мягко говоря, ошарашен, так что Марк спокойно обошел его и, не оглядываясь, двинулся к метро. Дел, и правда, было много. На следующий день Руслан ждал его с герберами и в зимних кроссовках. Марк даже тормозить не стал, тем более на крыльце собралась толпишка, которая жаждала продолжения спектакля с богатеньким красавчиком и провинциалом в главных ролях. Марк только что ладонью по лбу не приложил. Альфа так и не понял ничего. Не понял, что важно проявить фантазию и хоть что-то узнать о человеке, за которым хочешь поухаживать. Ладно, когда встретились в первый раз и общих знакомых ноль, но не в их случае. И да, Руслана Марк по-прежнему не любил. Потом были плюшевые игрушки всех размеров и мастей, билеты на какую-то модную выставку, новый блокбастер с максимумом драк и погонь и минимумом идеи. С каждым новым отказом Руслан все больше мрачнел и под конец разве что не тыкал подношениями Марку в лицо. А потом он пришел без всего. Зло зыркнул на остановившегося омегу и процедил: – Надо поговорить. Можем мы, – он мотнул головой в сторону ближайшего сквера. Толпа любопытных за неделю разрослась безбожно. Многие своего интереса уже не скрывали, и Марк начал чувствовать себя героем дешевого ток-шоу. Поэтому он согласно кивнул, надеясь, что этот разговор поможет уже расставить все точки над i и закончить ненужную трату времени и денег. Центр Москвы рядом со зданием факультета был полон таких вот укромных сквериков, крохотных, словно рассчитанных на разговоры по душам. Руслан быстро прошел к облупившейся лавочке, даже не оглянувшись на Марка, и плюхнулся на нее, расставив ноги. Вид он имел крайне раздраженный. Пожалуй, таким Марк его еще ни разу не видел. Выбил сигарету из пачки и щелкнул зажигалкой, прикуривая. Тоже, кстати, впервые на памяти Марка. – Ты знаешь, что я избалованный, – совершенно неожиданно начал Руслан, выдыхая дым в сторону, – не терплю отказов и получаю, что хочу. Я пытался по-хорошему, дал тебе время, но ты не понимаешь… Ебешь мне мозги, строишь, блять, недотрогу,– с каждым новым словом он заводился все сильнее, ошеломляя и без того ошарашенного Марка все больше. – Что теперь не так? Чего тебе надо? Только не пизди, пожалуйста, что до сих пор любишь Кира! Я красивый, не дурак, богат. Чего еще?! – Я не люблю тебя, – спокойно ответил Марк. – Ты мне не нравишься. – Никакого другого ответа на все это у него просто не было. Руслан изумленно уставился на него – впервые за все время разговора, – а потом резко поднялся и рывком шагнул вплотную. Марку на секунду показалось, что он его ударит: такой напряженной была поза, так явственно двигались желваки, но нет. Руслан затушил сигарету и зашагал прочь. На Марка накатило чувство вины. Наверное, раз за разом получать отказ для в самом деле избалованного альфы было, мягко говоря, непросто. Да еще и реагировать так легко, не опускать руки. А Марк, в общем-то, мог бы и смягчить свой ответ, поговорить спокойно и откровенно, объяснить, что обида на ту ситуацию ставит крест на каком-либо нормальном общении теперь. Пусть даже вины Руслана тогда было минимум. Марк решил найти его телефон и хотя бы так извиниться, потому что сильно сомневался, что еще раз увидит Руса. Но дома стало сначала недосуг, так как научный руководитель и впрямь был зверем, а потом просто лень. Да и не было желания разговаривать с бывшими друзьями, в голосах которых было все больше слишком неприкрытой зависти. Придется объясняться, а этого не хотелось категорически. Артура Марк тем более не собирался посвящать в ситуацию. От него, с его неуемной энергией и дурной головой, сталось бы разродиться какой-нибудь хренью, которая только все запутала бы. В общем, к вечеру Марк перестал терзаться угрызениями совести и мирно заснул, успокоив себя тем, что кто-то должен был щелкнуть Руслана по носу, да и вряд ли щелчок был таким уж болезненным. На следующий день Рус снова был на месте. Коротко мотнул головой в сторону открытой дверцы машины, и изумленный донельзя Марк на каком-то автопилоте залез в пахнущее новой тачкой нутро. Руслан сел рядом, но мотор не завел и никуда не поехал. Постучал по обивке руля, и наконец повернулся к Марку: – Ты в курсе, что компания, в которой работают твои родители, принадлежит моим? Марк отрицательно покачал головой, разом окунаясь в предчувствие какого-то неотвратимого дерьма. – Ну, теперь в курсе. Как ты думаешь, что будет с вами, если их, предположим, уволят? – Что ты имеешь в виду? – тихо выдохнул Марк. Идиотски верилось, что может пронести. Руслан еще раз побарабанил по рулю и резко вскинул на Марка глаза, разом подавляя его своей дикой аурой сильного альфы. – Секс. Ты и я. Взамен на твое светлое будущее. Как-то так. Думай до завтра. Сунул ему в карман визитку и, перегнувшись через замершего Марка, открыл пассажирскую дверь. Тот выкатился на улицу, внезапно шумную, судорожно вдохнул холодного воздуха и побрел к метро. Привычно шмякнул сумкой о турникет и спустился по лестнице. Мерный стук колес и гудение поезда словно отражали бессмысленный кавардак в голове. Ни одной мысли. Тотальное отупение. До вечера он бродил по улицам, не решаясь пойти домой. Казалось, что переступив порог квартиры, он обязан будет принять решение, но Марк просто не мог. Скоро он замерз, не спасало даже «погреться» в магазинах. – Маркуша! – радостно крикнул из кухни папа, стоило заледеневшему Марку переступить порог. – Скорее иди ужинать. Он нацепил дежурную улыбку, чмокнул вышедшего навстречу отца и забежал в ванную. Отражение порадовало скорбным видом и общей убитостью. Отогрев руки под водой, Марк прошел в кухню и замер на пороге. Конечно, они не голодали, но итальянскую нарезку и дорогое шампанское не позволяли себе с момента отъезда из родного города. – Эм… – У нас для тебя радостная новость. – Даже сдержанный обычно отец чуть ли не светился, а на Марка снова накатило ощущение грядущего пиздеца. – Нас с папой повысили. Директор подписал приказ, со следующего месяца и денежка прибавится. Родители смотрели выжидающе, сдерживаемая радость в их глазах почти фонила, а Марк готов был разрыдаться, потому что они даже не понимали, какое решение только что приняли за него. Голова закружилась, и перед глазами потемнело. Отец вовремя успел подхватить оседающего Марка. – Маркуша, – засуетился рядом папа, протягивая стакан воды. – Что случилось? – Устал очень. И дернуло же меня потащиться к Еремееву с курсовой, – вполне убедительно соврал Марк. Он заулыбался, почти искренне поздравил родителей и даже ухитрился нормально поесть. Хотя думал вовсе не о грядущем финансовом облегчении.