Наизнанку

– И чего же ты хочешь? – Ну, мне бы хотелось, чтобы он побольше прислушивался к моим желаниям. – Это че значит? – прищурился Артур, потягивая коктейль из высокого стакана. – Я не слишком люблю всякие пафосные места, какие-то крутые презентации и выставки, на которых атмосфера такая, что, прости, ни дохнуть, ни… сам понимаешь. Я весь вымотанный потом, потому что приходится кого-то из себя строить, кому-то улыбаться, терпеть всех этих оборзевших омег, которые на Руса вешаются. – Рус разрешает кому-то на себя вешаться?! – Нет! Но это не значит, что они не пытаются! Что ты так смотришь? – Да я вот думаю, как я ухитрился просрать момент, когда ты окончательно и, надеюсь, небесповоротно охренел. Ты понимаешь вообще, что Рус все это для тебя делает? Ему нахер не упали выставки и презентации, но ты любишь такое дерьмо, и он подстраивается. – Я не такое люблю! – А он откуда об этом узнает?! – рявкнул Арти. – Ты ж надеешься, что все вокруг сраные экстрасенсы, залезут сами в твою башку и устроят сюрприз на пять. Для того, чтобы человек мог тебя порадовать, нужно говорить, рассказывать о себе, о том, что нравится. Тогда будешь сочные плоды пожинать. Марк замолчал, пытаясь переварить информацию. Опять выходило, что он вел себя как свинота. – И потом, пойми ты, что Рус из другого круга. Он понятия не имеет о дешманских кафешках и вряд ли знает, где можно поесть на три рубля, чтобы потом не дристать неделю. Куда он тебя поведет? Не в Мак же! Да и не знает он, как с тобой обращаться. Поинтересуйся у него как-нибудь, какими были его омеги. Я так понял по обрывкам всяких разговоров, что твои обожаемые герберы ему бы, в лучшем случае, швырнули в лицо. Рус в растерянности и действует методом проб и ошибок. – Я понял, Арти, – остановил друга Марк, вскидывая ладонь. – Да что ж за хрень-то, в самом деле? Никогда не был ведь истеричкой… – Ты рядом с ним расслабляешься, – мягко улыбнулся Артур. – Потому Рус и не бросил все это, потому и продолжает пытаться. Кстати, а ты для него что делаешь? – О! Вот это вопрос на миллион! Прикинь, он совсем не знает Москвы. Ты даже представить не можешь, сколько мест мы исходили, и Рус каждый раз в шоке, – рассмеялся Марк. – А еще коренной москвич! Недавно были на Неделе французского кино… – То есть ты тоже не слишком интересуешься его увлечениями? – В смысле? Ему нравится… – Ему нравится спорт, мотоциклы и бигфуты. А еще Рус мечтает прыгнуть с парашютом. Но, конечно, Неделя французского кино ему подходит больше. – Я не… – растерянно пробормотал Марк, в который раз за их с Артуром сегодняшнюю встречу ощущая себя скотиной. – А ты откуда знаешь? – вдруг вскинулся он, потому что свои интересы Руслан не афишировал. – Он мне давно нравился, – совершенно спокойно ответил Арти, а Марк почувствовал, как что-то обрывается у него внутри и подкатывает к горлу тошнотой. – Руслан, конечно, не из тех, кто будет каждому рассказывать о своих увлечениях, но, если захотеть… Не бойся ты так, – хмыкнул Артур, насмешливо глядя на друга. – Это было давно, и так же давно он меня отшил. Плюс я категорически не влюбляюсь в альф моих друзей, так что все уже давно перегорело. Марк выдохнул, внезапно осознавая, насколько сильно ревнует. Даже объяснение и явное равнодушие Арти не спасали. И, наверное, именно это, куда больше чувства вины, сподвигло его к действиям. Поначалу Марк сомневался, что сможет организовать прыжок. К парашютному спорту ни он, ни кто-либо из его знакомых отношения не имел. И в какой-то момент, полазив по нескольким форумам и получив головную боль вместо внятных ответов, Марк решил бросить все это дело. В конце концов, Руслан был из тех людей, которые своими силами добиваются желаемого. Но потом обратил внимание на обои его ноутбука. Летящий в небе человек выглядел счастливым, и Марк ткнул в него пальцем: – Ты прыгал когда-нибудь? Руслан оторвался от распечатки своей курсовой и даже не сразу сообразил, о чем речь, а потом грустно усмехнулся: – Кишка тонка. Так и не смог себя перебороть. Высоты боюсь. Даже всерьез заняться этим вопросом не рискнул, только хожу вокруг да около. Марк угукнул и замял тему. А сам понял, что только это и сможет сделать, чтобы компенсировать свою непроходимую тупость. Дело реально попахивало мистикой и материализацией желаний. Марк сидел на перерыве между парами и шерстил форумы, скептически перечитывая отзывы, когда один из одногруппников склонился над ним: – Хочешь прыгнуть? Удивительно, но с появлением Руслана в его жизни, Марк стал куда спокойнее относиться к окружающим. И пусть не встретил никого такого же близкого как Арти, нашел немало хороших приятелей. Как метко заметил тот же Артур: «Вылеченный недоебит самым благотворным образом влияет на коммуникативные способности». Андрей был как раз таким вот приятелем, и Марк спокойно отнесся к такому бесцеремонному вторжению в личное пространство: – Не сам. Смотрю для своего альфы, – сказал больше, чтобы поддержать разговор, но… – Если хочешь, могу помочь. Мой парень занимается прыжками. Учится в летном, небом болеет и вертится в этой среде. Так что, если нужна помощь… Марк вцепился в него как клещ: – Да, Андрюх, очень нужна. В общем, ко Дню рождения Руслана все было более чем готово. И Илья, Андрюхин альфа, даже уговорил Марка попробовать прыгнуть самому. Марк артачился, но тот был настойчив, да еще и Андрей подливал масла в огонь, описывая, как все это будет романтично. Марк повелся – идиот! Нет, поначалу все было очень мило: счастливый Рус, раннее лето, голубое небо и все дела. А вот потом начался личный Марков ад. Было ахово страшно, и он сопротивлялся, орал, упирался во все возможные поверхности, лишь бы не прыгать, но Илья был очень настойчив. При приземлении Марк каким-то чудом ухитрился подвернуть ногу, и все снова носились с ним. В общем, когда Марк пришел в себя, стало тошно. Ухитриться испортить подарок и День рождения своему альфе? Умеем, практикуем! А ведь Руслан специально отменил все празднования, отшил друзей и семью ради сюрприза. Сюрприз, папу его… – Прости, – виновато пробормотал Марк, – опять я все изговнял. – В смысле? – недоуменно перевел на него взгляд Рус, отрываясь от дороги. – Что изговнял? – Должен был порадовать тебя, сделать все круто и весело, а в итоге ты вокруг меня носился. Руслан рассмеялся и лихо свернул с дороги, паркуясь у обочины. – Вот глупыш, – хмыкнул он, обхватывая несчастное лицо Марка ладонями. – Если бы не ты, я бы в жизни не прыгнул. А так даже не заметил, как в небе очутился. И носился с тобой, в основном, инструктор, так что я ни при чем. И раз уж мы заговорили, – Руслан склонился ниже и очень-очень нежно поцеловал размякшего Марка. – Спасибо. Это, серьезно, был лучший подарок в моей жизни. – Второй раз я не прыгну! Руслан снова заржал. Месяц до Дня рождения Марка прошел суматошно. Еремеев насел с курсовой, и Марк почти не вылезал из Ленинки, штудируя редкую литературу по теме. Руслан, недовольный тем, что времени на него осталось катастрофически мало, предложил съехаться. Изумленный Марк сначала отнекивался, потом боялся реакции родителей, а потом перевозил вещи, так как родители у него были действительно толерантными. Сессия была сложной – куда там зимней! Марк не спал ночами, то зубря, то наверстывая упущенный секс. Поэтому к защите он был просто опустошен. Еремеев, зверствовавший во время написания, оказался белым и пушистым на защите, да и остальные преподаватели, мало того что смотрели на первошей снисходительно, так еще и восхищались старательным Марком. В общем, из дверей факультета Марк выкатился сверкающим, но изрядно сдутым шариком. Руслан, закрывший сессию на пару дней раньше, ждал его с небольшим букетом ярких летних цветов. Посмотрел вопросительно, словил широкую улыбку и засиял в ответ своей. Раскинул руки и поймал влетевшего к нему в объятия Марка. – Садись в машину, – ласково сказал он, когда поток восторгов и впечатлений от Марка подутих. – Куда поедем? – спросил тот, разглядывая цветы. – Сюрприз. – Надеюсь, что-то сидячее или лежачее, потому что я вымотался, как собака, – зевая, пожаловался Марк. – Я буду только за, если ты поспишь. Ехать долго. Марк уснул почти сразу, стоило машине тронуться. Проснулся, когда за окном было уже темно. Они двигались по трассе и совершенно точно не в сторону дома. – Куда мы едем? – недоуменно поинтересовался Марк, оглядывая темный лес за окном. – В Питер. – Что?! Северная столица была его давней мечтой. Об этом не знал, наверное, никто. Кроме Руса, который тихо посмеивался над открывающим-закрывающим рот Марком. – С днем рождения, кроха, – ласково проговорил он. Марк оттянул ремень безопасности и обнял своего альфу, стараясь не сильно мешать ему и не придушить ненароком, потому что это было… из ряда вон. То, что просто выворачивает наизнанку от восторга. Уже утром они остановились на заправке. Руслан разминал ноги, прогуливаясь вокруг машины, а Марк нырнул в небольшой магазинчик, мечтая о кофе и шоколадке. Еще на улице он обратил внимание на четыре крутые тачки и их обладателей. Видимо, парочки из числа золотой молодежи – сверкающие картинки: внушительные альфы, как-то слишком хищно красивые, и холеные куколки-омеги. Марк повосхищался, потому что было в них столько эстетически прекрасного, что даже завидовать не получалось, и машинально посчитал: три пары. А вот машин было четыре. Несостыковка решилась в магазине. Охренительный блондин-альфа флегматично водил взглядом по стеллажу, выбирая воду, и периодически выдувал пузыри из жвачки. А миловидный брюнет-омега, из числа тех, что сразу и намертво приковывают к себе взгляды альф, недовольно щурился, глядя на него. – И вообще, Антипов, – продолжил он прервавшуюся, видимо, ссору, – когда ты в последний раз говорил мне, что любишь? Блондин насмешливо фыркнул, повернулся и столь же насмешливо оглядел нахохлившегося омегу: – Важны не слова, а действия, Бэмби. – Слова тоже важны, – припечатал тот. – Действия всегда можно трактовать по-разному, а слова… Дальше он говорить не смог, потому что альфа быстро наклонился и поцеловал его, а затем протянул: – Люблю тебя. Был неправ, исправлюсь. Омега вздохнул и сразу растерял весь свой боевой настрой, но вдруг встрепенулся: – С тебя компенсация: десять нежностей! Альфа тихо рассмеялся, а Марк стоял, как пришибленный. Понимание того, что он так ни разу и не сказал Руслану того, что сказать стоило еще в ту первую совместную течку, оглушило. Он развернулся, начисто забыв и про кофе, и про шоколадку, и рванул обратно к машине. – Люблю тебя, – выпалил, резко затормозив перед Русланом. – Очень-очень. – И замер, не зная, что делать. Рус округлил глаза, приоткрыл рот, а потом шумно выдохнул и запрокинул голову. Пару секунд смотрел в небо, а потом перевел взгляд на Марка. И столько было там какой-то невероятной, необъятной любви, что в груди у того защемило. Марка снова затапливало с головой, вот только ни темным, ни липким это давно уже не было. Никогда не было. – Нельзя же так, – жалобно прохрипел Рус и обхватил Марка, стискивая почти до боли. Марк сжимал его в ответ так же сильно и радовался, что его альфа оказался таким избалованным, не терпящим отказов и привыкшим получать желаемое. Его Альфа.