Рассвет

В его успешной жизни было все, чего обычно добиваются годами. Все, что не сваливается с неба, как божья благодать. Чернокожему музыканту никогда не подставить свою голову под такую манну небесную! Ни-ког-да! Будь ты стократно ахуенно талантливый и везучий – хрена с два тебе принесут на серебряном подносе завтрак в постель, источающий аромат, доводящий до оргазма: свежезаваренный кофе со вкусом славы, тост с сияющим успехом и нарезанный тончайшими ломтиками таблоидный бред. Тот, что мерцающим шлейфом вспышек фотокамер струится вслед, отдаваясь в ушах одобрительным гулом толпы. Итак, он знаменит! Виртуозный музыкант, прекрасный аранжировщик, удачливый продюсер, и, главное, счастлив в семейной жизни, что весьма редкая диковина в богемной тусовке. Не важно – черная тусовка или белая. Гениальность и успех стирает грани возможной добродетели, и часто отключаются тормоза: слишком много соблазнов, призывно блестящих ртов и плавно покачивающихся в такт мелодии, затянутых в латекс, упругих задниц. Мир шоу-бизнеса готов на все ради самого себя. Совершенное всепоглощающее счастье! Каждое утро начиналось с молитвы, в которой он благодарил Всевышнего за оценку его таланта и труда. Жизнь словно обволакивала его нежнейшими взбитыми сливками. Он наслаждался творчеством, которое было работой и смыслом. Пока не наступило некое чувство клинической смерти. Пока длинный темный тоннель, о котором говорят пережившие такое в своей жизни, не сошелся в одну светящуюся точку – в солнечный блик на черном стекле очков незнакомца. И внезапно перехватило дыхание, а по спине крупные капли пота. Непонимание происходящего и тяжесть в груди от предчувствия чего- то надвигающегося и глобального - странная реакция взрослого и успешного, а, главное, гетеросексуального мужика на тщедушного паренька с дурацким афро на голове. Вот этот худыш нервно облизывает губы, чуть пританцовывая на месте, протягивает огромную ладонь с пальцами, как у пришельца – несоразмерно длинными и смешными, и при этом лепечет свое имя почти неслышно: «Майкл… Майкл Джексон.» Конец того вечера скомкан и не запоминается ничего, кроме обрывков смеха Дайаны и суеты огромного количества людей, работавших над фильмом. Нелепый темнокожий паренек жмется к громкоголосой Росс, словно в ее тени покой. Его движения похожи на кошачьи – шаги не слышны, перемещения по залу неуловимы. Он слушатель – не более того. Так почему у великого Куинси Джонса так тревожно на душе? Он чувствует, что грядущие события сметут его с ровной плоскости привычного благополучия и швырнут в безжалостную воронку преклонения и служения крохотному гибкому идолу, почти шепотом выдыхающему свое имя: «Майкл… Майкл Джексон…» Прошли годы… Сделав глоток виски из тяжелого бокала, он аккуратно поставил его на столик. Тихо, чтобы не дай Бог не стукнулись друг о друга кубики льда и не нарушили вакуумную тишину пентхауса в центре города Ангелов. С улыбкой он окинул неторопливым взглядом просторное помещение, утопающее в предрассветной серости. Сваленные в кучу бесценные награды, полученные накануне вечером, были похожи на забытые игрушки венценосного инфанта. Расшитый блестками камзол с золотыми эполетами криво висел на спинке стула. Куинси неторопливо поднялся с кресла и неслышно подошел к огромной кровати. На тумбу с его стороны небрежно брошены белые гольфы из плотного хлопка. Тот, кто снимал их вчера, явно торопился или просто был не слишком аккуратен. С недавних пор жизнь Куинси превратилась в одну сплошную заботу. Он растил и лелеял нечто великое: то, что взорвет мир шоу-бизнеса, сметая границы между черным и белым, то, что выведет поп-культуру на новую орбиту, то, что порвет в клочья все мировые чарты своим битом, голосом и сокрушительной энергетикой. Куинси скользнул обратно под одеяло и, задыхаясь от нежности, прижал к себе горячее смуглое тело. Его «вонючка Джелли» всхлипнул во сне и потянулся, расправляя затекшие мышцы. Еще миг и сопение парня вновь стало спокойным и убаюкивающим. Куинси целовал его кудрявую макушку и шептал про себя как молитву: « Я держу в своих объятиях целую империю… Нет, больше… Сияющую непостижимую галактику с именем… Майкл Джексон. Благослови его, Господи! Дай ему светлый путь и убереги от врагов…» Куинси покорно ждал, когда проснется его Победа и Удача – темнокожий парень с длинными, чуть загнутыми ресницами. Ждал, когда поймает его улыбку и вновь помчится по темному тоннелю, который заканчивается крохотным пятнышком света во влажных, почти черных глазах…