Инструкция по соблазнению

Стою перед отцом и медленно прихожу в себя. Яростная пелена все еще застилает глаза, тело потряхивает, в голове каша от мыслей. Скоти счищает с себя капельки чая, попавшие ему на шкурку в момент моей, не совсем адекватной, реакции. - Эм…хозяин, ты совсем из ума выжил? Я хомяк, а не морская свинка, зачем на мне-то срываться?- говорит этот комок шерсти, скаля небольшие острые зубки. - Отец, я с ним никуда не поеду! – шипение сквозь зубы. - Поедешь! И это не обсуждается! - Но почему именно я? - Защита твоего диплома состоится уже через месяц, поэтому, Олег, будешь практиковаться! Поучаствуешь в обсуждениях, прислушаешься к мнению специалистов, эти переговоры очень важны, как для моей компании, так и для тебя лично, мой единственный наследник! – статный, высокий альфа с темными волосами, посеребренными сединой висками и яркими, неестественно бирюзовыми глазами смотрел на меня в упор. Какая ирония судьбы, у такого важного господина, хозяина великой империи по добыче и экспорту дорогостоящего минерала с нашей земли родился сын-омега. Сколько помню, ловил на себе слегка разочарованные взгляды отца. В десять лет перестал убиваться по этому поводу. В одиннадцать – начистил морду альфе, сыну партнера отца. В двенадцать – возненавидел всех альф скопом. В четырнадцать – закончил школу на три года раньше. В пятнадцать – поступил в институт международных отношений по специальности «экономика и менеджмент». Первый курс запомнился очередной дракой с альфой, пьяным обещанием самому себе придумать, как избавиться от постыдного и раболепного влечения к этим похотливым животным, существующим только на инстинктах. У них всё просто - захотел любую омежку, щелкнул пальцами, и перед ним раскинулось море раздвинутых ног. Черт, чего мне только не пришлось увидеть в стенах учебного заведения! Беспорядочные половые связи, постоянная смена партнеров, самоубийства омег из-за того, что альфа сразу же после секса находил себе другого партнера. Ненавижу! Ни одна особь из этой категории не смогла приблизиться к моей заднице. Так вот, выпили мы с одногруппниками знатно, добрался в квартиру, которую снимал на протяжении полугода. Прошел в комнату, которую использовал, как лабораторию. Какие ингредиенты смешивал, в каких дозах, совершенно не помню. Перед глазами стояла колба с жидкостью, подозрительно напоминающей цветом детскую неожиданность. Подозреваю, что именно поэтому не решился сразу выпить этот состав. Прихожу в себя на полу комнаты, воспоминания толчками возвращаются в мою многострадальную голову, напоминая, куда дел пузырек. Сунул руку в правый карман пиджака. Рука ушла в дырку, удивленно смотрю на вылезшую конечность. Плюнул. Сунул руку уже в левый карман. Достал полудохлого хомяка, прижимающего к себе бутылек с подозрительной жидкостью и постоянно икающего. Долго вырывал пузырек. Вырвал. Отхлебнул. Потом вернул его хомяку, засунув эту парочку обратно. Меня обложили матом, выбрались из кармана в обществе все той же бутылочки и, пьяно покачиваясь, пошли, нет, скорее поползли зигзагами от меня, что-то бурча себе под нос на ходу. Вот так мы и стали жить вдвоем. Эта сволочь жрала по двадцать раз в день, угрожала испортить интерьер и нажаловаться моему отцу, что это я устраиваю диверсии на комнаты слишком задающихся альф. Поэтому стал именоваться Скотиной, сокращенно Скоти. Сейчас мне семнадцать, вполне самостоятельная и довольно мстительная личность. Институт также заканчиваю досрочно, гений, как говорят преподаватели, выпендрежник – говорят студенты. Завидуют, смеются, что до сих пор не познал ни одного альфу. Нет, попытки с их стороны были, распушат хвосты, напускают феромонов и кружат, как стервятники над жертвой. Бесят. Первая течка в пятнадцать лет прошла очень тяжело. Тело выгибало дугой, живот скручивало судорогой, колечко ануса пульсировало и сочилось смазкой. Не помню подробностей, но, как рассказывал отец, пришлось уволить повара, который поднял на него руку в попытке добраться до меня. После этого события стал вставлять анальную пробку при выходе из дома, душился резким одеколоном. Только одна проблема стояла ребром и не только… Марк Северз, заместитель моего отца и мое личное наказание. Сколько бы я не выпивал лекарства от возбуждения, не воротил нос, его запах вызывал неконтролируемые реакции организма, хотелось накинуться, впиться в его спину ногтями, почувствовать его член… Старался как можно реже появляться в здании компании, с головой окунался в учебу, стискивал зубами подушку в период очередной течки. Ноги сами собой широко раздвигались, руки блуждали по груди, губы сохли. От выделяющейся смазки простыни очень быстро промокали и липли к телу, покрытому испариной. Облегчение наступало только тогда, когда, перевернувшись на живот, пропихивал рукой в себя деревянную скалку или любой толстый предмет и двигал им внутри. Волны дрожи прошибали все тело, хотелось выть от несправедливости природы. Почему все именно так? В момент достижения наивысшей точки наслаждения перед глазами возникал образ Марка, и хотелось выть от безысходности. - Хозяин, ну что ты упрямишься? Неужели так сложно раздвинуть ноги раз в полгода перед этим чурбаном, который постоянно страдает от твоих выходок? Думаешь, он не догадался, кто испортил его пиджак кофе, когда он одаривал своим вниманием какую-то бету в туалете? А фраза на его машине, написанная несмываемым маркером - «херовый любовник, обучению не подлежу!», ты бы хоть почерк изменил, вредитель! А важные документы, которые ты… - Скоти! - Что Скоти? А обо мне ты подумал? Сидел себе в клетке, никого не трогал, грыз зернышки, радовался жизни, гадил где хотел! Тут появляется пьяный вдребадан студент, вытаскивает за шкирку, тыкает в морду бутылку и орет «пей, подопытный кролик!» А я, между прочим, хомяк! Мало того, что в мозгах сдвиг случился, так еще и напоил! Ты хоть представляешь глаза мышки, которую впервые поцеловали взасос? А я еще и участвовал в процессе! - Ладно, ладно, осознал, каюсь. Так вот, все эти мысли пронеслись в голове мгновенно. И сейчас мне предстояло провести в обществе этого Марка почти три дня! Выдержу ли я это испытание? - Вечером вылет с крыши этого здания. Вертолет доставит Вас в течение двух часов. Можешь быть свободен. Да, и еще, Олег, я горжусь тобой! Эти слова искренние, я чувствую это и понимаю, что не смогу подвести. Выхожу из кабинета отца, и нос к носу сталкиваюсь со своей проблемой. Непроизвольно вдыхаю его запах, голова начинает кружиться, в штанах зарождается жизнь. Глаза Марка сужаются, кончик языка пробегает по пересохшим губам. Впиваюсь ногтями в ладони, стараясь болью отвлечь себя. Парень прикрывает глаза, делает глубокий вдох и пропускает меня. Проходя мимо, чувствую жар, идущий от его тела. Стон срывается с губ прежде, чем я успеваю заткнуть себе рот. - Беги, живо, - тихое рычание с нотками едва сдерживаемого желания. Повторять дважды мне не надо. Срываюсь с места и беру первый барьер. Тимур, тот самый сын партнера отца, которому я в детстве подпортил личико, оказывается впечатан в стену, когда я не успеваю затормозить на повороте. - Сорри, - ору ему, скрываясь за углом. В кармане ржет хомяк, лапками хватаясь за живот. - Скоти, что это было? Раньше он на меня так не реагировал! - А ты встречался с ним в период, когда должна начаться течка? Бью себя по лбу. Черт, а ведь действительно, сегодня-завтра это должно случиться! И как мне быть? Возвратиться к отцу и настоять на своем? Нет уж, раз решился на эту авантюру, назад дороги нет. Что-нибудь придумаю! Собрав небольшую спортивную сумку, убрал длинные светлые волосы в низкий хвост и улыбнулся своему отражению в зеркале, показав язык. На удачу! Скоти дрых у меня в кармане толстовки, умудряясь похрапывать. Выпив противовозбудин, надушившись одеколоном и обувшись, вышел на улицу. Через двадцать минут входил в здание компании, предварительно расплатившись с таксистом. Поздоровался с охранником, поймал его жадный взгляд на мою лучшую половину, сглотнул и поплелся к лифтам. У вертолета стоял Марк. Небрежно накинутая черная куртка, темно-синие обтягивающие джинсы, русые волосы волной спускались на плечи. А в носу ватные тампоны. Хм…предусмотрительно! От этой детали настроение улучшается, возбуждение немного спадает, дрожь уже не бьет, а просто накатывает несильными волнами. В общем, терпеть можно! - Готов? – немного хриплый голос. - Всегда! Губы Марка расплываются в улыбке, обнажая чуть заострившиеся клыки. Передергиваю плечами и сажусь в вертолет, надевая наушники. Парень занимает место управления, и шум лопастей перекрывает все остальные звуки. На втором часу полета вертолет начинает встряхивать и трясти. Сердце сбивается с привычного ритма. - Что случилось? – стараясь не впасть в панику. - Плохо дело. Что-то с настройками, вертолет неуправляем, придется прыгать! - Простите, что придется делать? – ор из моего кармана, когда я пытался сделать глоток воздуха. – Я не умею летать! Спасите! У меня даже не осталось потомков! Я еще так молод! А как же моя мышка? Олег, ты обязан меня спасти… Марк закрепляет парашют на спине. - А где мой? – боясь услышать ответ, произношу я. - Его нет. Придется держаться за меня. Парень обхватывает меня за талию, делает резкий рывок, и мы уже в свободном полете. Зажмуриваю глаза, обхватывая руками шею Марка, ноги обвились вокруг его талии. Тело подо мной напряжено, дышит тяжело, с перебоями. Толчок, и над нами раскрывается парашют. Теперь полет плавный и слышны причитания хомяка. - Если я выживу, обещаю чистить за собой тарелки, не портить одежду хозяина, не воровать сосиски, не… Что "не", он договорить не успевает, земля встречает ударом и темнотой. Вылезаю из-под парашюта. - Олег, ты ведь не думаешь, что вся та чушь, что я молол недавно – правда? – доносится из кармана. Не обращаю внимания на Скоти, смотрю, как выбирается Марк. - И куда нам теперь? – спрашиваю отстраненно, стараясь дышать через раз. Сумерки сгустились, вокруг небольшие деревья, а впереди виднеются горы. - Нам туда! – указывает парень именно на них. Пожимаю плечами и иду вперед. - Олег, - останавливаюсь. – Кто у тебя в кармане? - Скотина. - Я?! - Ну, и ты тоже… - тихо. – Хомяк. Достаю малыша, передавая в руки Марка. - Держи, он, кстати, описался, - говорю, с подозрением осматривая влажный карман. - Что я сделал? – ошарашенный взгляд туда же. – Это просто виноградинка раздавилась! Засовываю в карман руку и достаю раздавленный кишмиш. - Эээ… - А что? Ты же обо мне не заботишься, кормить забываешь, постельку не стелишь… Приходится заботиться о себе самому. - Он живой? – в живот Скоти тыкают пальцем. - Игрушечный! – забираю малыша и продолжаю движение. Меня догоняют и идут рядом. Стараюсь не смотреть на него, кусаю губы, в животе образовалось сосущее чувство. Кушать, наверно, хочу… - Олег… - хрипло на ушко. Дергаюсь, оборачиваясь. Глаза Марка мерцают, зрачки расширены. С трудом вспоминаю, как надо дышать. Меня обхватывают за шею и грубо целуют, впиваясь зубами в нижнюю губу. Ощущаю кровь на языке. Вырываюсь и бью его в живот. - Не шути так. Если полезешь еще раз… Выпрямляется, сощуривает глаза. Нагло, вызывающе улыбается и выпускает когти. - Не надейся. Ты банально не в моем вкусе. - Зачем тогда целовал? – как бы я не хотел, обиду в голосе скрыть не получается. Марк усмехается и идет ко мне, глядя прямо в глаза, чуть ли не касается носом моего носа, облизывает свои губы и, развернувшись, уходит. Сглатываю, нервная дрожь прошибает от макушки до пяток. - Ты не догадаешься, что со мной происходит! – шиплю сквозь зубы. - Нет, конечно,- из кармана. - У тебя же просто так рожа красная. Еще бы глазки закрыл и губки вытянул. - Догоняй, Олег, - кричит Марк. – Впереди пещера. Смотрю вслед парню. Он шел спокойно, сунув руки в карманы. В его движениях не было мягкой грации охотника. Но что-то в нем настораживало и заставляло почти бессознательно уступать дорогу. Вздрогнув, отвожу глаза и закусываю губу. Меня же начинает бросать в жар. Тело наливается свинцом, а живот сводит. - Только не это… Марк дергается, резко разворачивается и бежит в мою сторону. Пытаюсь отбежать, но ноги не слушают. Падаю на четвереньки и шиплю, выгибая спину. Марк рычит, наворачивая круги вокруг меня. Затычек в его носу уже нет. Ноздри расширяются, втягивая мой запах. В джинсах становится мокро, провожу когтями по земле, оставляя глубокие борозды. Как же горит низ живота! Каменный член требует к себе внимания. Плевать на окружающих, плевать на начинающийся дождь, хочу… Мою тушку перехватывают за талию и прижимают к груди. Мысли путаются, трусь задницей о его пах. Полувсхлип на ухо, бедра фиксируют, потираясь набухшей плотью. Дальнейший путь проделал на руках у Марка. Он бежал. В пещере мою одежду разрывают, к шее прижимаются горячие губы. Кричу, выгибаясь в его руках. Сейчас не до прелюдий. Колечко мышц пульсирует, требуя проникновения, по ногам бегут дорожки влаги, головка члена набухла и сочится смазкой. Марк избавляется и от своей одежды. Передо мной хищник, готовый кинуться на свою жертву, которую представляю собой я. Опускаюсь на четвереньки, на разбросанные клочки одежды, прогибаю спину, оттопыривая задницу. Меня обхватывают за бедра и резким движением загоняют член полностью. Крик удовольствия наполняет своды пещеры. Подмахиваю, насаживаясь сильнее, пот градом стекает по вискам и спине. Мне мало, хочется бешеных ударов, плоть, хлюпая, погружается вглубь, наполняя меня, становясь единым целым. Рычание пополам со стонами, в шею впиваются клыки, оставляя метку, горячий язык зализывает оставленную рану. Резко переворачивают на спину, загоняя член, долбя дырочку. Ладонь Марка обхватывает мой член, и оргазм накрывает с головой. Сжимаю его внутри и ощущаю горячие струи семени, наполняющие меня толчками. Через несколько секунд его плоть снова твердеет и все повторяется. Через пять часов беспрерывного секс марафона, обессиленные, лежим на груде одежды. Весь живот, задница, а местами и лицо, в сперме. А из угла пещеры широко распахнутыми, офигевшими глазами за нами наблюдает хомяк, нервно прижимая к груди виноградинку… - Марк, мы же без резинки…- всхлипываю я, закрывая глаза. Мое лицо обхватывают, и губы накрывают нежным поцелуем. - Олег, я хочу от тебя ребенка. - Что?! - Позавчера Тимур официально попросил у твоего отца согласия на ваш брак, - меня перекосило. – Пришлось срочно придумывать план по твоему соблазнению. Хотел дождаться твоего совершеннолетия, но обстоятельства… - Стоп! Ты угробил вертолет для того, чтобы остаться со мной наедине? - Но оно же того стоило?! Олег, ты станешь моим мужем? – нервно обводит пальцем мой живот, а его эрегированный член вновь упирается мне в бедро. - Да куда ж я денусь…