Конец декабря

Они возвращались совсем поздно из Фукуоки в Хасецу, и в вагоне кроме них было ещё человек десять. Юри держал Виктора за руку и любовно поглаживал кольцо на его пальце, прижимаясь щекой к его плечу. В такие моменты ему нравилось, что Виктор немного выше. В Японии сейчас три выходных — 23 числа был день рождения императора, а 24 и 25 пришлись на субботу и воскресенье. Сегодня день рождения Виктора, и они весь день гуляли по Фукуоке, любуясь на рождественскую иллюминацию. Гран-при закончился, и у них, наконец, появилось достаточно времени, чтобы просто побыть друг с другом, не думая и не тревожась ни о чем. — Устал? — Губы Виктора мягко коснулись его макушки. — Не очень, — улыбнулся Юри, все также гладя кольцо. По динамикам объявили, что станция Хасецу будет через пару минут, и Юри нехотя оторвался от Виктора, чтобы снять с полки их покупки. Тот потянулся и зевнул. — Все, у Вити сели батарейки? — Юри улыбнулся ему и взялся за поручень, так как поезд начал тормозить. Он только кивнул и снова начал зевать. Юри не удержался и встрепал ему волосы свободной рукой. В вагоне было тепло, и они уже успели пригреться, но Юри теперь безумно хотелось пить. — Напомни мне зайти в комбини за чаем, — попросил он и подал Виктору руку, когда поезд остановился. В вестибюле станции трудолюбивые работники снимали рождественские украшения — Рождество подходило к концу, и ёлки, Санты и прочие атрибуты смотрелись неуместно. Виктор удивлённо вскинул брови. — Что они делают? Зачем убирать ёлки? — М? А, ну, Рождество ведь закончилось, вот и снимают украшения. Они прошли сквозь ворота и оказались на улице. Работники ближайших магазинов так же занимались уборкой. Виктор остановился, с тоской оглядывая происходящее. Атмосфера праздника таяла прямо на глазах. — Виктор? — А у нас ёлки стоят где-то до конца января… — Невнятно пробормотал он. — Некоторые, правда, только в мае убирают… Но… Юри задумался над тем, что в Ютопии тоже сейчас убирают украшения. И ёлку, которую семейство Кацуки наряжало без них. Юри очень хотел бы развесить игрушки в компании Виктора, но с Гран-при у них совершенно не было на это времени. — У нас другие новогодние украшения, — мягко заметил он. — Да, я мельком видел, — Виктор взял его за руку и повернул в сторону комбини. — Ты хотел пить. Пока Юри выбирал, что он хочет, Виктор стоял у входа и разглядывал открытки с петухами. Он не мог прочитать, что на них написано. Хоть он и освоил основы языка, прописной вариант иероглифов и каны был для него непонятен. Скорее всего добрые пожелания счастливого Нового года, но все же стоило спросить у Юри. Открытки были очень милыми, и он, пожалуй, хотел бы их отправить домой в Питер. Вот такую Якову с Лилией… Эта бы понравилась Юре… — Что ты делаешь? — Юри подошёл к нему, держа в руках бутылку горячего чая. — Хочешь нэнгадзё? — Нэнга-что? — Новогодние открытки. Их доставляют утром первого января. — О… Они такие милые, я думал отправить их в Питер друзьям, — Виктор неуверенно сжал открытки в руках. — Они уже не успеют к первому января в Россию… — осторожно заметил Юри. — Но если хочешь, то смотри, там по пять штук в комплекте. Выбери, какие нравятся, и завтра отправим. Виктор неуверенно улыбнулся и протянул ему открытки. Юри забрал их и пошёл на кассу. — Что там написано? — «Желаю счастливого Нового года, до скорых встреч». У нас это целая традиция, — пояснил он Виктору. — Наша семья рассылает около двухсот открыток, например. — Сколько? — Виктор поперхнулся. — Родным, друзьям, деловым партнерам, — начал перечислять Юри. — Твоя мама очень терпелива… Я подписываю не больше двадцати, и то это отнимает много душевных сил. Юри рассмеялся и отдал ему пакетик с покупкой. — Пойдём домой. Они снова взялись за руки, когда оказались на улице. Хасецу был небольшим и не таким красивым городом, как префектурные центры, поэтому праздничная иллюминация была только у станции, остальные улицы выглядели как всегда. — И снега нет, — заметил Виктор. — Совсем не праздничная атмосфера… Как вы обычно справляете Новый год? Юри смущённо помолчал и ответил: — Я сплю… А еще смотрю все фильмы, которые пропустил в этом году. А так будет праздничный ужин, а утром пойдём в храм. Мама обещала подготовить кимоно и для тебя. Виктор задумчиво кивнул, явно не впечатленный перспективой проспать Новый год. — А вы как справляете? — Вечеринки, ёлки, фейерверки три дня подряд… У нас очень весело. — Фейерверки… Зимой?! — Ну да, — кивнул Виктор. — Три дня подряд?! — Это очень весело! Куда бы ты ни пошел, везде увидишь людей, пускающих фейерверки. Юри не нашёл, что ответить. Наверное, он сможет выпросить у матери разрешение зажечь пару бенгальских огней на заднем дворе, чтобы порадовать Виктора. Но крупные фейерверки нет — встречать Новый год в полицейском участке за лекцией о том, что нарушать покой соседей нельзя, Юри не хотел. Даже ради Виктора. — А еще мандарины… — Задумчиво пробормотал Виктор. — Всегда по всей квартире запах мандаринов… — И у нас! — Обрадовался Юри, поняв, что все же было что-то общее в их культурах. — Мы купим много-много мандаринов! Виктор счастливо засмеялся и одобрительно сжал ему руку. — Мы дома! — Они открыли входную дверь, и Юри тут же поймал Маккачина, радостно вылетевшего им навстречу. — Мы дома! — Повторил Виктор, улыбаясь матери и сестре Юри. Те стояли с коробкой, полной игрушек, и уже собирались разбирать ёлку. Юри обернулся на Виктора и увидел вселенскую тоску в его глазах. Для него кадомацу и прочие истинно японские атрибуты не были и не могли быть знакомыми с детства праздничными украшениями. — С возвращением! — Мам, постой, не убирай, пожалуйста! — Юри передал Маккачина Виктору, кое-как стряхнул ботинки и поднялся в холл. — Мы отнесём её в комнату Виктора. Мама удивлённо посмотрела на него и открыла было рот, но перевела взгляд на Виктора, который в свою очередь смотрел на Юри удивлённо и в то же время влюблённо. — В России ёлки стоят весь январь. А иногда и до мая! Так что поставим к нему! — Он обернулся на Виктора. — Ты ведь не против? — Только за! — Рассмеялся он и, аккуратно поставив свою и обувь Юри, тоже поднялся наверх. — Я люблю тебя, — он легко чмокнул Юри в щеку. — Спасибо, что заботишься обо мне. — Я тоже тебя люблю, — мягко ответил он, смущенный проявлением чувств перед родными. — Вы бы пораньше сказали, я бы не снимала игрушки, — посетовала мама, глядя на голую ёлку. Виктор оторвался от Юри и забрал у неё коробку. — Не переживайте, мы сами украсим её вновь. Юри аккуратно подхватил дерево и пошёл в комнату Виктора. — Ведь украшать ёлку с любимым человеком очень романтично! — пропел Виктор, заставив Юри споткнуться на ровном месте и покраснеть. Мама Кацуки только покачала головой и улыбнулась. — Идите, я принесу вам ужин в комнату. — Спасибо! — ответил Виктор и, позвав Маккачина, ушёл к себе следом за Юри. — Они достали своими соплями, — проворчала Мари. — Это любовь, — пропела в ответ мама и упорхнула на кухню готовить ужин.