Ветер и слезы

Вечернее небо Магнолии окутывали зловещие темные тучи, не пропуская и малой части последних на сегодняшний день лучей солнца к земле. Резкий, пронизывающий до костей ветер так сильно обжигает израненную душу. Он ни капли не свеж, он гнилой, хотя не каждому "посчастливится" уловить этот запах боли, прочувствовать эту самую гниль. Ветер не успокаивает, наоборот, он заставляет вспоминать всю горечь, прокручивая самые отвратительные моменты жизни в голове раз за разом, задыхаться в слезах от своей беспомощности, утопать в своих проблемах. Сегодня у Гажила выдалось не лучшее завершение дня, однако, он слишком легко забыл про перепалку с учителем математики, который грозился поставить парню двойку в семестре за свой предмет. Да и вообще, Гажил обо всем подобном легко забывает. Школьные годы - лучшая часть жизни подростка. И поэтому Гажил не будет тратить свои нервы на каких-то мошек, которые ничего не решают в его жизни. Сегодня Редфокс шел домой не обычной дорогой, через главную площадь, а решил срезать через старое кладбище, как делает только тогда, когда на улице плохая погода. Тут уже лет десять никого не хоронят. Нет, никаких легенд об этом кладбище не ходило и не ходит, просто-напросто места нет. Да и новое, на северной окраине города, выглядит не так печально. Хах, смешное замечание, ведь чья-то смерть в любом случае - это не весело. Противный ветер не утихал. По небу было ясно - лужи, появившиеся после вчерашнего ливня, так и не смогут высохнуть. Гажил поежился, он хоть и грубый, почти бесчувственный парень, но не железный. Людям, как он, тоже бывает холодно и страшно. Воющие кроны деревьев нагнетали обстановку, но все еще было терпимо, пока Редфокс не услышал душераздирающий плач, срывающийся на непонятный крик. Голос шел со стороны кладбища, из-за ветра было не ясно, далеко "источник" сих звуков или нет. Было ужасно не по себе, Гажилу хотелось побыстрее убраться отсюда, однако какое-то щемящее чувство в груди заставило его ринуться в сторону крика. Он бежал по грязи, мокрой траве, протискивался через узкие проходы между старыми участками с могилами. Гажил не понимал, зачем он это делает, но остановиться тоже не мог. Но остановиться все же пришлось. Он застыл в оцепенении, когда увидел Леви. Девушка была на одном из участков. Участок явно старый, однако за ним старались ухаживать и по сей день, это было видно по отсутствию сорняков вокруг могилы, относительно новым искусственным цветам, да и настоящие тоже имелись, только лежали они букетом рядом с самой могилой. Леви сидела на коленях у двойной могилы, оперевшись на надгробие двумя руками, словно прилежная ученица, и рыдала. Ей было плевать на уже ноющую боль в ногах от долгого нахождения в неудобной позе, на прилипшую к коленям грязь. Ливень больно бил по спине, но эта боль не могла заглушить ту горечь, накопившуюся у девушки в сердце. Леви часто приходила на могилу к своим родителям, разговаривала с ними, вспоминала дни, когда все было хорошо, когда все члены ее семьи были живы. Она никогда не плакала, обещала быть сильной, но сегодня сорвалась. Как по волшебству (черному, отвратительному, про которое не рассказывают в обычных сказках про принцесс, принцев и вечную любовь) сегодня не только у Гажила, но и у Леви не задался этот день. Естественно, их утренняя стычка в школе не прошла бесследно, оставив у бедной девушки противный след на душе. Будто по ее сердцу снова прошлись в грязных сапогах, потоптались и опять разодрали старые, но, тем не менее, не успевшие до конца зажить раны. Однако, на этом страдания Леви не кончились, ведь после уроков ей досталось от "добрых" девушек из параллели. Слава богу, ее лучшая подруга Люси успела почти вовремя и дала отпор этим склизким девушкам. Успокаивать МакГарден пришлось достаточно долго, внушая ей, что она не никто, что она нужна своим друзьям, и что девушке стоит поменьше слушать таких гнусных людей, а лучше говорить что-то противное в ответ, чтобы все знали - она не серая мышь. Простояв еще какое-то время у участка, где находилась Леви, Гажил опомнился и одним прыжком перескочил невысокий забор. Подбежал к синеволосой, у которой, видимо, уже закончились какие-либо силы плакать, и поэтому от нее были слышны только редко хриплое сопение из приоткрытого рта и непонятное бурчание. Ничего не спрашивая, Гажил снял с себя плащ и накинул его на девушку, и тут, видимо, силы резко вернулись к Леви, ибо та начала рыдать еще громче. Гажилу резко стало очень больно, вот тут, в сердце. Больно и стыдно. Он будто прочувствовал все то, что наваливалось на Леви огромными камнями с каждым годом. Он понял, как много этих камней он взвалил на нее САМ, издеваясь над ней и говоря неприятные вещи. Парень не знал, что делать, поэтому просто присел на корточки рядом с девушкой, прижал ее к себе и повторял сотни раз, что все будет хорошо.