broken lifes at the break of day

Эридан курит синий винстон, по-женски сжимая тонкие сигареты такими же тонкими костлявыми пальцами. Он выдыхает дым, смотря в рассветный туман, и будто уже не находится здесь. В такие приступы апатии Ампора больше похож на фарфоровую куклу со своими действительно дерьмовыми в сочетании анемией и дистрофией, обгрызенными бледными губами и ногтями и ветками вен на руках и полу-прикрытых веках. Ты думаешь, что он самый красивый человек на этой планете. Он думает, что ты двойственный долбоеб. Вот уже несколько лет к ряду вы вместе наблюдаете начало нового дня на этом крыльце. Вы погрязли в сером эфире сигарет и рутины по-отдельности, но только вы встречаетесь около этого дома, как погружаетесь с головой в феерию пробуждающегося города. Ты помнишь, что познакомился с Ампорой в больнице. Тебе прописывали нейролептики, он вернулся после попыток сбежать от невроза и депрессии. Ты караулил его у дверей клиники, он обозвал тебя сталкером, ты пожал плечами. С тех пор у тебя сохранился его номер, а у него - твой, и ты понял, что он такой же невыносимо больной и сломанный, как ты. Вы живете через дорогу друг от друга, но ему лень тащить задницу до тебя и тебе до него, в общем-то, тоже, но ты сам виноват, запутавшись в его текучем голосе и задохнувшись в темной синеве глаз. Поэтому ты ходишь к нему сам. Иногда ты думаешь, что это нужно только тебе, но он так и ни разу не прогнал тебя. Обычно ему даже хуже, чем тебе, и вам обоим нужна нежность в пелене запыленных квартир, поэтому вы лежите, обнимаетесь, и, реже, занимаетесь любовью. Вы не чувствуете какую-то невероятную и сказочную эйфорию - вам просто одиноко. У тебя умерла девушка, у него семья погибла от взрыва. Уважительная причина, чтобы сорваться с привычного хода жизни, начав балансировать на лезвии. Он ненароком берет тебя за руку, и ты вздрагиваешь. Его кольца слишком холодные и слишком свободно держатся на его руках. Тебя всегда пугало это, потому что ты боишься смерти, а он выглядит, как скелет, но ты привык. Ты аккуратно сжимаешь его длинные пальцы, будто боясь сломать их своей широкой грубой ладонью, и он прижимается к тебе, туша сигарету о ступень. Он опять простужен, ты слышишь это по его дыханию. Ты целуешь его в макушку, и он ненадолго перестает вдыхать воздух ртом, как рыба. Ты мысленно говоришь, что не хотел бы, чтобы он задохнулся, хотя вторая часть тебя все еще хочет вернуться назад во времени, изменив рок, и плевать хотела на Эридана, его диагнозы и вообще на все это. Внешне вы, может, могли бы сойти за влюбленных, но у влюбленных нет такой всепоглощающей бездны в глазах. Но ты, как бы то ни было, готов отдать ей всего себя полностью.