Господин

С громким свистом хлыст рассёк воздух и глухо хлопнул по коже, оставив медленно наливающийся кровью рубец на правой лопатке. Мужчина от боли издал сдавленный кляпом стон и дёрнулся всем телом, однако туго обхватившие тело верёвки не позволили сдвинуться с места. Длинная бечёвка переваливалась через кольцо под потолком, соединяя собой окружённую петлёй шею и стянутые по запястьям руки, которые вдобавок были прижаты к пояснице несколькими слоями аркана, расположенного на уровне живота. И ещё несколько колец каната обездвиживали пленника на уровне коленей и лодыжек. - Тебе словно бы это нравится, да? Почему ты продолжаешь сопротивляться, ничтожество? – бич Меридит вновь просвистел, чтобы шлёпнуться о спину непокорного раба. От её бесплодных попыток показать своё главенство всё мужское тело было разрисовано ожогами, следами от жгутов, ранами и порезами от плетей, но он всё равно был непреклонен в своём упорстве утверждать свою независимость. – Так тебе лучше? Лучше, я спрашиваю? Узник поднял усталый взгляд и посмотрел в глаза Леди. В его взоре играла ярость. И ни ноты покорности. Это лишь ещё больше рассердило не признаваемую Госпожу. И всю свою злобу она вложила во взмах хлыста, прорезая кожу до мяса. - Я бы позволяла тебе наслаждаться многими рабскими мелочами, тебе бы не пришлось истекать передо мной кровью и болтаться на верёвках, как забиваемая на подвесе свинья, слышишь? Что толку с твоей грёбаной гордости, идиот? Последний удар был чрезмерно сильным, и парень едва стоял на шатающихся ногах. От падения его удерживала лишь петля на шее. - Всё, что от тебя требуется - называть меня своей Хозяйкой, разве это много? – пытаясь сдержать гнев и сохранить хоть какую-то меру в жестокости, Леди отложила кнут и обошла раба по кругу. Тот, как и всегда, ворочал руками, пытаясь высвободиться хоть от одного узла, но всё было тщетно. Леди, одетая в обтягивающее латексное бельё, кружевные чулки и перчатки, всё чёрного цвета, подошла к мученику со спины и провела пальцами по истекающей кровью спине, ощущая каждый оставленный порез, каждую рассечину. А затем сняла с него кляп и прошептала на ухо: - Ну же, давай! Всего несколько коротких слов, и я освобожу тебя от верёвок. - Так освобождай, чего стоишь? – произнёс он в ответ, тяжело дыша. - Назови меня своей Госпожой, раб! – её острые ногти впились в спину поверх незаживших ран. Узник зашипел от боли. - Тебе это ещё не надоело? – выдохнул он, едва удерживаясь на ногах. Меридит заметила его слабость и поспешила использовать её в своих целях. Прошагала до шкафа и вытянула нож, которым срезала верёвку над рабской головой. А затем взяла отрубленный конец петли, обошла раба по кругу и потянула бечёвку на себя, наклоняя узника со связанными ногами вперёд, лишая равновесия, в результате чего он должен был рухнуть прямо на колени. - Хватит упрямиться, осёл! От тебя требуется всего ничего – послушание! А ты упираешься в принципы, будто вся жизнь твоя на кону. - А я и пытаюсь сохранить цену своей жизни! – выдохнул раб, едва удерживая равновесие, постепенно наклоняясь вперёд, пытаясь сопротивляться, но безрезультатно. Он слишком устал, находится в слишком уязвимой позе, лишён возможности нормально двигаться. - Ну, давай-давай, храни, ничтожество, то, чего у тебя в помине быть уже не может. Падай, я сказала! Зыбкое равновесие вовсе пропало, и парня потянуло вперёд. Он не мог избежать падения. Только подкорректировать траекторию, только рухнуть плашмя вместо того, чтобы встать на колени. Пол пусть и застелен ковром, но очень болезненно отозвался на этот трюк, особенно в незащищённом подбородке, который некуда было деть. Зубы звонко клацнули друг о друга, едва не треснув. В груди появилась ноющая боль. Он лежал на животе у ног Леди Меридит, но всё же не на коленях, как того требовала капризная женщина. - Да чего тебе, чёрт подери, стоит хоть раз исполнить ровно то, что от тебя требуют? Почему ты без конца сопротивляешься? Чего ты ждёшь? К чему ведёт всё это твоё упорство? Поднимайся назад и вставай на колени, мразь! - Ты знаешь, как поставить меня в то положение, которое тебе необходимо, - ухмыльнулся парень сквозь завесу боли. - Я и сама способна с тобой справиться! - Пока что у тебя ничего не выходит. - Не волнуйся, я до этого лишь разогревалась! Вставай на колени, тварь! – Меридит обошла раба со спины, обмотала рваный конец верёвки вокруг кулака и потянула петлю на себя, сдавливая беспомощную шею и поднимая неудачника над полом, чтобы он оказался, чёрт возьми, на коленях. Но мужчина не поднимался. Напрягался всем телом, сохраняя почти лежачее положение, лишь слегка оторвавшись от пола грудью. Петля сдвигалась, стягивалась всё более тугим кольцом вокруг его шеи, перекрывая дыхательные пути, но узник не сдавался. А Мэридит прикладывала всё больше сил, чтобы добиться своего. Вдруг пленник поддался её силе, резко вставая на колени, но продолжая выгибаться назад, ударив головой женщине в солнечное сплетение, заставив ту глухо ухнуть и отступить от нахала, тяжело дыша и восстанавливая сбитое дыхание. На слова у неё сил пока не находилось, а в это время парень сидел на коленях и судорожно пытался вдохнуть воздух сквозь затянувшийся узел аркана. Кислорода предательски не хватало, в глазах начинало плыть, а лёгкие распалялись от жажды. Бессилие заставило мученика снова рухнуть на пол. А Леди, несмотря на всю свою ненависть, на всю его дерзость, с горечью осознавала и принимала тот факт, что за этого ублюдка ей придётся отвечать. С неё будут спрашивать и очень жестоко. Сдавливая злобу, Леди нагнулась к подплинтусовой твари и ослабила узел петли, дав презренному существу право вновь дышать воздухом, которого немощь не заслужил. - Спасибо, - то ли издеваясь, то ли на полном серьёзе выдохнул парень, но это ещё больше разжигало в девушке отвращение к мелкому гаду. Попался же такой упёртый! - Давай, поднимайся, ничтожество, на колени! – произнесла девушка, надеясь, что он в благодарность всё-таки соизволит начать её слушаться. Зря. - Я отдыхаю. Не мешай, пожалуйста, - тихо и устало сказал он, ещё пытаясь восстановить дыхание. - Эй, ты, бестолковая тварь! Я могу хоть прямо сейчас обратно затянуть на твоей петле шею! Тьфу, на шее, твою мать, петлю!!! - Так затягивай. Зачем ослабила? – произнёс он, прекрасно понимая, чем она рискует, что себе зарвавшаяся госпожа может позволить, а что - нет. - Ты... ты... – стервозница потянулась к своему хлысту. Взмахнула и ударила по рабской спине. Тот застонал от боли. Это больше походило на отчаяние, нежели на направленное действие. Пять ударов, пять разрастающихся мужских стонов, но он не шёл у неё на поводу. Её руки дрожали от беспомощности и негодования, градом лил пот от усталости. Хоть на крайние меры иди, и плевать, что потом ей Хозяин Заведения скажет! Но на крайние меры она пойти не могла... - Джордж! – крикнула Леди, и через несколько секунд в двери раздались щелчки отпираемого замка. В помещение вошёл один из личных охранников Меридит, накачанный амбал на голову выше пленного паренька. - Подними его и поставь на колени, Джордж! - Да, моя Леди. Его стальные пальцы сомкнулись на взъерошенной шевелюре раба, собирая в тугой пучок, едва не срывая скальп, после чего потянули вверх, игнорируя любые сопротивления, да их и не было, тут уже бесполезно. А затем мускулистые сосиски бугая выпустили волосы узника, оставив того стоять на коленях перед Госпожой. - Спасибо, Джордж. Можешь идти. - Да, моя Леди, - выдохнул он, направляясь вон из помещения, и затем провернул ключ с той стороны двери. Они снова остались вдвоём с нахалкой. И мученик первым делом удовлетворённо произнёс: - Я снова тебя победил. - Не обольщайся, ничтожество! Однажды ты сломаешься! Ты обязательно сломаешься, тварь! – она пыталась с наслаждением смотреть на раба, стоящего перед ней на коленях, но этот самодовольный взгляд, эта нахальная речь... она не могла наслаждаться, не ощущала восторга! Он всё портил! Немощный ублюдок! Леди Меридит подошла к парню почти вплотную, намереваясь влепить смачную оплеуху всей плоскостью ладони. А он... с самого начала и каждый день он ворочал руками, пытаясь ослабить хоть один узел, пытаясь сбросить хоть один аркан. Каждый раз пытался мешать Леди сделать обвязку туго, чтобы получить шанс высвободиться. Снова и снова ждал от надзирательницы ошибки. И однажды у него получилось! Прямо сейчас, в этот момент, ему удалось протянуть свою кисть сквозь одну из петель паутины. Это ослабило путы на запястьях разом. Дальнейшее освобождение рук уже не являлось проблемой, лишь вопросом времени и стараний. А Леди, ослеплённая ненавистью и испорченным наслаждением, легкомысленно проигнорировала то, что он активнее прежнего зашевелил плечами, что-то ворочая за спиной. А теперь, оказавшись совсем близко к нему, связанному уже только по ногам, стоящему на коленях, пропустила мощный хук в солнечное сплетение, и так болевшее после предыдущего удара. Леди глухо и сдавленно выпустила весь воздух из лёгких, потеряв ритм дыхания и возможность хоть что-нибудь произнести. А вместе с ними и понимание происходящего. Согнулась и упала, став беспомощной на некоторый срок. Этого было более, чем достаточно. Со свободными руками мужчина торопливо распутывал узлы своей надзирательницы, после чего встал в полный рост, впервые за столько времени свободный от пут. Но если срочно не придумать план действий, свобода недолго продлится. Так что дальше? Бежать наружу? Дверь заперта, за нею амбал, с которым бесполезно вступать хоть в какое-то противостояние. А дальше по коридору ещё больше закрытых дверей и ещё больше таких верзил... И окна в помещении тоже отсутствуют. Нет, побег здесь бесполезен. Однако, у его ног лежала беспомощная, но ненавистная Леди, исполосовавшая все его тело тысячью шрамов, ожогов, порезов, издевающаяся и унижающая. Сбежать не удастся, так хоть можно отомстить! И в глазах узника тут же загорелся яркий огонь, а злорадная улыбка искривила лицо. Нужно только не дать охране забраться в помещение. Иначе всё испортят. Мужчина поднял тумбочку, стоявшую в углу, и поставил у порога. Она очень удачно подпёрла собой дверную ручку, которую уже не удастся охране повернуть, а без этого дверь не откроется. К тому же, дверца распахивается наружу, а значит, и выбить её не выйдет. Только разве что разломать на куски, или с косяком вынести. Но это требует времени... Очень много времени... Теперь возмездие! Леди ещё судорожно кашляла на полу, пытаясь прийти в себя и хрипло выдавливая нечленораздельные звуки, которые можно было бы принять за крики о помощи... если бы их слышал кто-то, кроме узника. Достав широкий кляп и наручники, он лишил Госпожу возможности говорить и сопротивляться. Интересно, сколько времени потребуется надзирателям, чтобы заметить через камеру под потолком, что что-то здесь не так? Пока снаружи было тихо. - Ну что? Кто теперь перед кем на коленях? А, сука? – вся ненависть, накопленная за дни и ночи в этом богом забытом заведении, всплывала со дна мужской души и впивалась острыми когтями в его руку, всё твёрже сжимающую рукоять хлыста. Кожаная плеть рассекла воздух, опускаясь на нежную женскую кожу и мгновенно вычерчивая алую полоску. Леди сдавленно мычала, пыталась звать на помощь и корчилась на полу, не зная, как повернуться, чтобы было менее больно. Беспорядочные полоски превращались в алый узор, расплывающийся кровью. - Леди, с вами там всё хорошо? – раздался снаружи басистый голос охранника. Эх, не совершенен кляп, увы, не совершенен. Снимать его и пытаться дуру убедить соврать, что верзиле не нужно беспокоиться, пожалуй, бесполезно. Завизжит, как резанная шлюха. Парень решил просто игнорировать шумы снаружи. – Эй! Леди! Что у вас там происходит? Помощь нужна? – несколько стуков в дверь. - Тебя там только хватились. Но пока они не смогут тебя спасти, - злобно сверкнул глазами узник, добавляя на женском теле новую красную линию. Но мучить жертву – этого мало. Тело и разум требовали разрядки, бурной, сильной. Одной болью под плетью Меридит не отделается. Отбросив хлыст, мужчина оттащил за ноги плачущую и стонущую девушку от угла на середину помещения, после чего стянул с неё латексные трусики, унизительно оголяя женские дырочки. Боль её явно не возбуждала, в лоне было сухо, и потому разница была не велика – туда её трахать, или в анус. Просто второе её сильнее унизит. И доставит больше дискомфорта. И ярче раскрасит его возмездие! Отклоняя все её протесты, подавляя твёрдыми жестокими руками все её попытки избежать наказания, пленник плюнул мученице между ягодиц и прослюнявил пальцы, после чего наскоро смочил её задний проход, а затем ввёл член в узкую, совершенно не обработанную дырочку надзирательницы, заставив ту сдавленно завизжать от унижения и новой боли, пуская вторую волну тяжёлых слёз. С самого начала, с самого появления в этом заведении Леди не позволяла рабу никакого удовольствия, всё время содержа в путах верёвок, наручников, кандалов. Эмоций накопилось море, всё его тело требовало бурного оргазма. Мощные удары, сотрясающие дверь, волновали уже в последнюю очередь. Он двигался неторопливо, но с огромной амплитудой, навёрстывая всё упущенное время, все лишённые свободы вечера. Постепенно ускоряясь, он уже не мог сдерживать стон от давно недоступного наслаждения. А уж тем более не мог молчать, когда кончил. Бурно, сильно. Оргазм сотряс всё его тело в невыносимой истоме. Он выгнулся луком, вводя член так глубоко, как мог, отчего Меридит взорвалась новой волной стонов от унижения и нестерпимой боли. Всё её имя было уничтожено. Весь её авторитет был втоптан в грязь. Она ощущала себя саму ничтожеством. За невыносимой болью, физической и моральной, пришло безразличие. И лишь едкие слёзы не переставали течь из женских глаз. Когда верзилам удалось разломать дверь на части и забраться в помещение, узник уже слез с надзирательницы и сел рядом, наслаждаясь отсутствием пут на руках, наслаждаюсь свежим оргазмом, наслаждаясь свершённым возмездием. Просто наслаждаясь и не требуя ничего взамен. Может, разве что, сигарету? - Вы уже опоздали, - произнёс он, даже не планируя сопротивляться. Охранники не стали расспрашивать Леди о том, что нужно сделать. Несколько десятков пинков чудом не сломали рабу рёбра. Накачанные ладони шириной с лопуховый лист взяли раба за плечи с такой силой, что непременно останутся следы на долгую память. Ну, а дальше пусть уж Хозяин Заведения решает, что с этим зарвавшимся придурком делать после такого проступка. Леди Меридит сидела, понурив голову, снова пытаясь забыть происходящее, а Госпожа Катрин сводила один факт с другим, делая выводы и разыскивая для себя ошибки, которых не стоит совершать. А затем повернулась к подруге с предложением: - Милая моя, твоя история тронула меня до глубины души. Хочешь, я отдам его тебе, послушного и кроткого? Ты сможешь ему отомстить за всё призошедшее, а он больше не посмеет тебя ослушаться, обещаю, - в её голосе играли ноты сострадания и сочувствия. Такого проступка нельзя никому прощать! Но... - Спасибо, моя Госпожа, но нет. Не хочу. Ни мстить ему, ничего. Даже видеть нет желания. - Ты уверена? Он выдрессирован и больше не посмеет перечить! - Нет. Я ценю ваше предложение, но не могу. Не хочу. Дело не в нём самом, а в том, что он сделал. Это не искупить, оно всегда будет грузом висеть за моими плечами. Я не желаю его видеть и не желаю об этом вспоминать. - Ладно, моя дорогая. Как скажешь. Спасибо, что рассказала мне всё это. Очень ценю твою откровенность. Но нам нужно готовиться к приходу гостя, ты меня понимаешь? - Вы хотите, чтобы я обошла наших клиентов и выяснила, все ли заинтересованы остаться под вашим крылом? – произнесла девушка с некоторой... надеждой, что ли? Надеждой уйти от Катрин? Уйти от той, кому пришлось рассказать столь постыдную историю? От той, которая может вынудить раскрыть все секреты? А впрочем, пусть идёт. - Верно, подруга. Справишься? - Да, моя Госпожа, - Леди поднялась и направилась прочь из помещения, у самого выхода задержавшись, чтобы отвесить прощальный поклон. А Королева тем временем обратилась к едва не позабытому псу, полирующему языком её уже разутые ножки. - Что до тебя, мой милый, то у меня тоже слишком давно не было разрядки, а у тебя пусть и не очень умелый, но весьма старательный язычок. Так что давай, потрудись немного ради своей Госпожи, если хочешь заслужить прощения! – ласково произнесла Катрин, спуская с себя трусики. Пёс послушно тявкнул и начал водить языком по её промежности, то зарываясь поглубже, то опять скользя по поверхности и доставляя тем самым огромное удовольствие Хозяйке. Та наслаждалась любительским кунилингусом, одновременно пыталась вспомнить того мускулистого солдата и по памяти проходила взглядом сначала по его необъятным плечам, выше, до твёрдого выточенных широких губ, чуть ещё выше, до жестких и беспринципных глаз, пронизывающих взглядом насквозь. Чуть ещё выше, волосы едва выбиваются из-под грациозного берета, а затем вниз, прижатые и искушающе недоступные уши, стальные скулы, приковывающие взгляд. Идеально выбритый подбородок, ни единого волоска не различить. Широкая шея, которую Катрин не сможет сдавить верёвкой даже при всём своём желании, но непременно попытается, и попытается не раз, второй рукой гуляя по мужественной голой груди, по этим двум титановым пластинам с жёсткими сосками, не обломаются ли зубки, если укусить их? А если ещё раз? И потянуть на себя, либо повести в сторону или вверх. А может ниже? Туда, где восемь кубиков пресса выделяются с такой навязчивой яркостью, что Катрин ласкала бы их все вместе и каждый по отдельности, будто под предательским гипнозом, завороженная прикосновением к ним. Ах, способны ли они не дёрнуться, если их обожжёт кожа тонкого хлыста? Его сексуальные ягодицы, неподвластные женским рукам, а может, растопит сталь женская ласка? Ах, какой горячей будет ночь с ним! В темнице же всегда ночь! И закрыть все окна, сломать все часы, чтобы не считать время и не думать, а лишь наслаждаться чудесным мужским телом, водить по стройным ногам, перетянутым цепями, с трепетным ужасом ожидая, что и звенья безвольно рассыплются, чего уж надеяться даже на плетёные канаты? Язычок пса гулял по её лону, а бурная фантазия разжигала во Владычице страсть, достигшую нестерпимых размеров и взорвавшуюся бурным оргазмом, заставившим замечтавшуюся девушку завопить от переизбытка чувств. Как же томительно ожидание! Когда же придёт к Госпоже этот рыцарь? Ей нужно заранее выбрать платье... нужно бы... но вслед за бурным оргазмом пришло бессилие, провалившее Катрин в сладкий сон, где её страсть продолжалась.