Господин

- Прости, милый. Я так перед тобой виновата! Совсем перестала уделять тебе внимание! – произнесла Госпожа, одетая в кожаное платье ледяного синего цвета. Косая юбка опускалась от бедра до левого колена. Узкая лямка книзу от правого плеча расширялась, расходясь на всю ширину груди, отчего наряд напоминал холодный ромб с параллельно расположенными скосами. Под стать дизайну один голубой сапог поднимался выше колена, а второй обрывался на середине голени. И даже причёска сдвинута на один бок так, что глядя на Королеву, могло даже мутить от навязчивого ощущения, что стены и потолок скошены или наклонены. - Ничего страшного, в твоё отсутствие Карина не раз составляла мне компанию, - в тон женскому костюму ответил голый мужчина в ошейнике и со сложенными за спиной, но свободными руками. - Ты скучал по мне, дорогой? – заботливо поинтересовалась девушка, подойдя к нему вплотную и изучая глаза. - Немного, - ответил он, и в его глазах проскользнула искорка правды, заставившая Королеву довольно улыбнуться. В конце концов, ему не удастся выбраться из этого Заведения без постоянного общения и поиска слабых мест в женской душе. Он это понимал и всерьёз ожидал встречи. Катрин подалась вперёд и закусила его губу, потянув на себя... Может, чуть сильнее? До дрогнувшего мужского взгляда, до дурманящей ароматной крови! Впрочем, есть и другие способы ощутить её вкус. Доминантка отпустила губу и тут же провела по ней языком. - Тебе придётся простить меня, я была безумно занята эти дни. - Разве я могу отказать даме в прощении? – ответил он, сразу и лесть, и комплимент, и приятное тепло в женской душе. - Я познакомилась с одним очаровательным мужчиной и просто не могла его оставить! Он такой чудесный! – Катрин подалась ещё ближе, прижавшись к мужчине грудью и протянув колено у него между ног, потирая бедром его достоинство. – Ты меня ревнуешь? – спросила она, вновь устремив свой проницательный взгляд ему в глаза. В них ощущалась досада. Планы сгорали. Он упускает шансы воздействовать на Королеву. А время ответа всё затягивалось, хотя пленник размышлял очень быстро, ушёл разумом в сторону, пытаясь просчитать свои дальнейшие ходы. Игра поменялась, на шахматную доску укладывалась стопка карт. А оставаться здесь до конца жизни – непривлекательная перспектива. - Почему молчишь, дорогой? – женская ладонь прошла сквозь ошейник, надавив костяшками на кадык. А колено поднялось выше, прижимая яйца. - Разве я посмею ревновать вас? – ушёл он от прямого ответа, осознавая, насколько близко к краю оказался. Возможно, у него уже не будет возможности ошибиться. Теперь он может в любой момент растерять всю свою ценность для неё. - Вот и славненько, - королева отпустила ошейник и расслабила свою ножку. И вдруг в её глазах разом вспыхнула идея: – Слушай, а ты бы хотел с ним познакомиться? - Не очень, - хмуро ответил узник. - Брось, где твой дух авантюризма? – женские пальчики стали наматывать волосы на груди и вытягивать с корнями. – Где природное любопытство? - Отбиты вашими плетями и прочими развлечениями. Катрин заливисто засмеялась, выпустив волосы и пригладив их на место ладонью. И даже немного отступила. А затем разом посерьёзнела, потянулась к его ушку и прошептала нежно, но угрожающе: - Наши плети умеют не только отбивать интерес и любопытство, но и прививать их обратно! Хочешь, мы можем попробовать? Уверена, ты будешь приятно удивлён результатом этой сладкой терапии! – она чуть отстранилась, вновь изучая его глаза, придирчиво пытаясь выцепить ноты лжи. - Ваши слова умеют интриговать лучше всяких плетей, - произнёс он. Это был страх? Нет, страха в его глазах не читалось... А что тогда Катрин озаботило в этом взгляде? Осторожность? Новый план? Здравое размышление? Ну, скажи! Почему эти глаза такие молчаливые? Такие скрытные? Не хотят... жалость-то какая! - Тогда не будем оттягивать ваше знакомство. Он тебе понравится, обещаю! – искусные, но опасные женские пальцы сомкнулись вокруг его члена и потянули за собой, как за поводок. Мужчина не стал упираться. И не упустил шанса бросить ещё несколько монет в колодец королевского Эго. - Раз уж вы так говорите, то я вам верю, Госпожа. - Ах, ты такой душка! Так и напрашиваешься на благодарности, льстец! Катрин закусила губу, уже созидая в голове все возможные сценарии для предстоящих развлечений и пытаясь выбрать лучшие... А может, их все и отыграть? Времени же так много! Компьютерщик уведомил, что за тридцать часов войска не предприняли ничего против Заведения. Так дальше и будет, они не посмеют. Они знают, что последует за этим! Будто ощутив ход её мыслей, узник спросил: - Я слышал, что ваша опасная игра создала угрозу над Заведением. Вы не слишком ли спокойны? - О, какой ты заботливый! Всё-таки не растерял любопытство, милый? – её дьявольски хитрый голосок расходился по всему коридору. Она немного подумала над ответом, что стоит знать рабу, а что нет, при этом не остановилась ни на секунду, продолжая тянуть за собой пленника за фаллос. – Я назначила доверенных людей переживать об этой мелкой проблеме. В случае чего они незамедлительно меня уведомят, а пока... Пока они уверяют, что беспокоиться не о чем. Потому и не вижу смысла тратить на этот счёт свои нервы. Ты тоже можешь не переживать, милый, всё под контролем! - А они не помешают вашему Заведению процветать и обогащаться? Я верно понимаю, что новые клиенты не приходят? - Ну, у всех оцепивших нас людей тоже средства не бесконечные. К тому же сейчас они наоборот позволяют мне спокойно довершить преобразования в нашей системе. - Но ты вместо работы над усовершенствованием системы развлекаешься... - Не думай обо мне, как о безответственной! – возмутилась девушка, совсем пропустив мимо ушей недопустимую фамильярность. – Я уже создала план, который отдала доверенным людям на поиск дыр, упущений и прочих недостатков. Ещё немного времени, и ты увидишь новый дом! Он тебе безумно понравится! - Жду – не дождусь, - ответил мужчина без энтузиазма... А может, у него заготовлен план? Ах, кажется, Катрин отвыкла от непокорного раба, его скрытности и загадочности, совершенно не может ничего по нему прочитать. - Вот мы и пришли, нам сюда! – предвкушённо произнесла Госпожа, поворачивая ключ в двери. Просторная комната, вдоль стены стоят диван, кресло и пара шкафов. В углу расположилась мягкая кровать с торчащими тут и там кольцами для бондажа. Прямо в центре помещения стоял мужчина, обвязанный верёвками. Хитрые узлы заводили руки за голову, цепляясь скользящей петлёй к шее, чтобы пресечь попытки высвободиться. В то же самое время другой ряд хитрых узлов сводил вместе ноги, проскальзывал сквозь кольцо в полу и поднимался вверх, к паху, окружая таким же самозатягивающимся арканом гениталии узника, лишая и здесь возможности хоть что-то предпринять. Даже падать он не захочет – хитроумные узлы доставят чрезмерную боль, а вот чего-то этим добиться не выйдет. - Смотри, какой красавчик! – Королева отпустила одного пленника и перешла к другому, нежно обняв его и чуть ли не повиснув на мускулистых плечах. Подполковник хмуро оглядывался, пытаясь рассмотреть второго гостя, но не мог повернуться – путы мешали. - Не в моём вкусе, - хмуро ответил вошедший следом мужчина. - Да брось, милый! Вы будете чудно смотреться вместе у моих ног! Тебе разве не хочется какого-то разнообразия? - Вы и так достаточно непредсказуемы, чтобы я мог погрязнуть в однородных развлечениях, - произнёс парень, обходя... конкурента? Союзника? Ничего не меняющую новую игрушку Катрин? Обходя его по кругу, не столько для того, чтобы рассмотреть, сколько для того, чтобы показать себя, устраняя бесчестность в знакомстве. - Ох, ты мне льстишь! - Он тоже из светских кругов? – спросил подполковник, безрезультатно пытаясь узнать лицо. - Конечно, он особенный! – перефразировала девушка. – Правда, если с ним что-то случится, горевать буду я одна! – на её лице разошлась игривая грусть, которая тут же сменилась энтузиазмом. – Мальчики, а почему бы вам не поиграть друг с другом? Я бы с таким удовольствием за вами посмотрела? Внезапное предложение заставило поперхнуться обоих. - Я не собираюсь ничем с ним развлекаться! – пробасил подполковник. - Ты что, с ума сошла – такое предлагать? – ошарашенно выдохнул второй узник. Катрин отпустила военного и влепила ему смачную оплеуху, после чего подошла ко второму пленнику и влепила оплеуху тому. - Я для вас обоих Госпожа! И моё слово для вас обоих – закон! Я не потерплю пререкательств. - Не Госпожа ты мне, и я вообще не собираюсь в твои игры играть! – запротестовал солдат. - Катрин, ты переходишь все границы, - добавил второй мужчина. - Какие границы, милый? – связанного раба она проигнорировала. – Их вычерчиваю я, забыл? И ты меня Госпожой должен называть. - Госпожа, ты просишь слишком уж многого. - А ты это исполнишь! – её холодная, опасная ладонь обхватила мужчину за достоинство и болезненно сжала, но тот стерпел боль и даже не поморщился. Может, надо сильнее? – Или ты забыл наш уговор? - Не забыл, но... – пленник всё явственнее осознавал, в насколько безвыходном положении оказывался. Ему нужно что-нибудь срочно предпринять, но что? - Ты обязан исполнять все мои приказы! Иначе кое-кто пострадает и очень сильно! - Не смей угрожать Карине! – он вытянул руки из-за спины, сжимая зубы от боли в паху, одной ладонью охватывая женское запястье, а другой – тонкую женскую шею. - Отпусти меня немедленно, или я могу сжать твои яйца так, что ты дышать забудешь! - А я могу сжать твою шею и напрямую перекрыть дыхание! А затем посмотрим, кто дольше продержится! – в его глазах горел такой же огонь. Ни секунды страха. – Ты перешла границы, и я перешёл их тоже! - Какие границы, милый? Мы никаких границ не обговаривали! Напротив, ты обещал выполнить любой мой приказ, чтобы с Кариной не случилось ничего! А потому ты сейчас должен встать перед своим новым другом на колени и послушно обслужить ротиком в знак доброго отношения! - Не собираюсь! Забудь! - В таком случае попрощайся с Кариной, дорогой! – её пальцы сильнее сжались на мужском достоинстве. Его ладонь сильнее стиснула женское горло. - Не смей ей угрожать. Я до сих пор исполнял любые твои приказы и согласен исполнять их дальше, но вот это уже перебор, поняла? - Твоей Карине жить осталось от силы десять минут! - Я тебя убью! - В верёвках – не сможешь. - Вырвусь! Один раз уже смог, смогу снова! Вырвусь из любых твоих верёвок и убью тебя, а ты ничего не сможешь сделать! У тебя не останется козырей! Ты мной можешь управлять только до тех пор, пока у тебя Карина! И ни секундой дольше! - Да ты наивен, милый! У меня в кармане припасены ещё в довесок, минимум, три козыря! Два сла-абеньких, но могут задеть твоё сердце. И ещё один, который тебя заставит сделать всё, что угодно, не хуже мелкой беспомощной девчонки! - Ты мной управляешь ТОЛЬКО из-за Карины! - Проверим? – её ладонь сжала мужское достоинство с новой силой, но ещё не с полной. Мужчина уже дрожал всем телом от напряжения и исчерпывающихся выдерживаемой болью сил. Но хватку не ослаблял. И не позволял себе перекрыть Королеве полностью дыхание, держа на самом краю, когда чуть-чуть сильнее, и девушка будет задыхаться. А потом он разжал руки, с вызовом выдохнув: - Проверяй! У тебя нет ничего иного, чтобы меня заставить стоять на коленях! – женские пальчики тоже расслабились, принимая вызов. - Ты ещё будешь раком перед этим мужчиной стоять, потому что я легко смогу убить твою незабвенную Карину, а затем продолжить шантажировать! Не веди себя так, будто тебе нечего терять! Две точки давления? Это много! Больше, чем нужно! Рушит все планы, рушит всё сопротивление... если только она действительно сможет давить на две точки... Но сможет ли он показать своё безразличие? - Иди за мной, мой несчастный! Я тебе скоро докажу, что с мужчинами можно вести себя ничуть не менее ласково, чем с женщинами! – Катрин продефилировала до двери, маня раба пальцем за собой, и тот последовал. А подполковник ушёл на второй план, потому что одному наглецу нужно указать на его место. Развлечения развлечениями, а хватку терять тоже нельзя! Её после такого просто не поймут! Королева завела узника в другое помещение, совершенно пустое, ни кресел, ни шкафов, лишь одинокая лампочка под потолком, да камера, вращающая выпуклым окуляром из стороны в сторону. - Стой здесь и никуда не уходи! – произнесла она хищно и ушла, намеренно оставив дверь незапертой. Но он и не собирался сбегать. Куда? Да и бесполезно это. Чёрт, сигарет не хватает! Сейчас хотелось курить, как никогда! Как всё резко изменилось! И чем это теперь закончится? Трудно предугадать реакцию Катрин... Но это важно! Допустим... допустим, ей так и не удастся доказать, что у неё в два раза больше власти, чем она имеет. Что будет потом? Она сожжёт все мосты и всех перестреляет? Признает своё поражение и ослабит хватку? Если... если вести ситуацию в край, она может просто убить его! Слишком давить на её гордость опасно. Но если перестать её подстёгивать? Тогда можно забыть про свои принципы и мораль, эта стерва доведёт его до самого дна мерзостей. Нужно выдержать шаткий баланс или... может, наоборот, подавить её власть, подавить её эго, деморализовать, но... Рано! Она не поведётся на такое. Просто пресечёт давление, просто убьёт его. Нельзя! Опасно... Настолько, что... чёрт подери, хотелось просто сдаться... Наверно, он слишком привык стоять на коленях и строить покорного раба, чтобы продолжать безразлично относиться к своей жизни... Это плохо. Что если ему так и не удастся доказать свою правоту? Насколько же низко он упадёт тогда перед ней? Привычки – дурная вещь, а стоять на коленях – уже входило в привычку, чёрт возьми. Дверь открылась. Охрана втащила и посадила на колени в один ряд трёх голых людей с мешками на головах и со связанными за спиной руками. Две девушки и один мужчина... даже старик. Парень сразу узнал его. И догадался о двух других лицах. Два слабеньких варианта и один сильный – сказала тогда Катрин. Так и было. Перед двумя придётся просто заткнуть совесть, а перед третьей уже будет тяжело держать себя в руках... Но ему придётся. Иначе он погрязнет в этом аду навсегда. - Спасибо, мальчики. Можете идти! – ласково сказала Королева, вошедшая последней. - Да, Госпожа, - пробасили охранники и покинули помещение. - А ты становишься предсказуемой, Катрин, - мужчина намеренно перешёл на «ты», пытаясь ослепить Госпожу яростью, лишить самообладания, способности читать эмоции. Иначе соврать не получится. А третье лицо требовало именно таких мер. – Я ждал именно этих трёх людей. Это не козыри. Мне они безразличны. - Правда, что ли? – ехидно спросила Катрин, вынимая из набедренной кобуры револьвер. Отвела барабан в сторону, пересчитывая патроны. – И не поведёшь и бровью, если я их прямо сейчас застрелю? - Нет, - мужчина прислонился к стене, сложив руки, делая вид, что собирается наслаждаться зрелищем. А сквозь мешки раздались сдавленные мычания тех, кто всё слышал и кто не был готов расстаться с жизнью... - Что ж, начнём нашу маленькую игру. Ты же помнишь этого человека? – Королева стянула первый мешок. - Старик, который сдал меня твоим людям? Он тебе должен быть более дорог, чем мне, - фыркнул мужчина. Смертник испуганно замотал головой и замычал, пытаясь предпринять хоть что-то. - Невинная личность, которая оказалась в плену только потому, что ТЫ с ним связался. Ты его подставил не меньше, дорогой. Тебя совесть не заест? - Я убил твоего Хозяина. Не заест. Сигареты не будет? – спросил парень как бы между прочим. С ней можно занять руки. С ней будет проще врать. И Госпожа тоже подумала об этом. - Нет, милый. А ты нервничаешь! - Отвык от мысли, что в твоём пистолете может оказаться пуля и для меня, - попытался он отвести подозрения. А затем сразу же перевёл тему: - А как же твоя ревность и любовь к подданным? Просто убьёшь и забудешь? - Их смерть будет на твоих руках, милый. Ты же меня не остановил! А ведь мог! – женский язык проскользил вдоль револьверного дула. Потом свободная рукой девушка стянула мешок со второй персоны. - Я эту проводницу и не знаю толком. Она на меня твоих людей вывела, верно? – его вопрос заставил пленницу испуганно замотать головой, всё отрицая. На глазах проступили слёзы. - На твоей душе появится ещё один грешок, милый! Она всё равно сюда попала из-за тебя! Из-за тебя она здесь и умрёт, ты это стерпишь? - Думаю, да, - холодно ответил он, и проводница замычала с особым рвением. - Дорогая моя, ты что-то хочешь сказать? – Королева стянула кляп, который повис на шее. - Я... я ни в чём не виновата... Я вам ничего не сделала! За... зачем вы так со мной... Я же... Не убивайте меня... Мужчина... я вам... я вам места предоставила! Целое купе! А вы... за что вы так со мной? Я не виновата! Но парень предпочёл не отвечать. Ему нечего сказать, она всё равно не поймёт, лишь ещё больше распалится. Диалог совершенно бесполезен. - А что ты скажешь? – спросила Катрин, дав право и старику выговориться перед смертью. - Ну... ну, ты чего? Я ж не знал, что они... за люди такие! Я не хотел! Они меня заставили! Они же... они же не убили тебя! Зачем ты со мной-то так? Если... если уж обидел, так врезал бы лучше! Почему губишь меня? Я же... Я же не знал!!! - Видишь, какие они оба невиноватые! Из-за тебя погибнут. Из-за твоей гордости. - И из-за твоих чрезмерных желаний, - парировал парень, игнорируя все мольбы обоих смертников. - Да брось! Я просила маленькую невинную шалость, а ты так завёлся? Разве их жизни стоят того, чтобы ты лишил меня такого милого зрелища! Меняешь удовольствие на убийство! - Ну, ты же можешь променять жизни трёх людей на это зрелище! - Я предлагаю тебе их спасти, а ты выбираешь смерть. - Прости, что вновь разочаровываю. - Молодой человек, да почему вы так со мной!!! Я же ничего вам не сделал плохого! – выдохнул старик, удивительным образом нападая на Него, а не на Неё! Подговорила заранее? Бесполезно. А вот проводница, похоже, уже поняла, что умолять мужчину бесполезно, и переключилась на Хозяйку. - Я же... я же всё исполняла! Я же была послушной! Не убивайте меня, умоляю! Я... я всё, что угодно сделаю! Не убивайте, умоляю! - Заткнитесь! – брезгливо выдохнула Катрин, понимая, насколько слабыми были эти два варианта. Да и не сильно она на них рассчитывала. Просто увеличила груз вины узника, чтобы повысить шанс своей победы. Королева обошла третью личность со спины, одновременно стягивая с её головы мешок. - А что скажешь о рабыне, которую тренировал, которая заменила тебе всё после так называемой гибели Карины? Неужели и протеже пожертвуешь вместе со всеми? Она для тебя – ничто? Соврать? Удастся или не удастся обмануть? А если правду сказать? Возымеет эффект? Полуправда? Вот с чьей смертью ему действительно будет трудно смириться. Если... если не взять себя в руки, все надежды выбраться отсюда пойдут прахом. Но что отвечать? Ложь не пройдёт, Катрин не поведётся! Сердце кольнула боль от таких слов, но он всё равно произнёс: - Она мне не безразлична. Я её тренировал, но теперь она полностью принадлежит тебе. Она – не моя рабыня. Я за неё не отвечаю. И за неё бороться не собираюсь. Если так хочешь, убивай! – выдохнул он. Нельзя! Нельзя позволять Госпоже давить на две точки! Иначе ему не выбраться отсюда... Единственная жертва, с которой ему тяжело будет смириться... Но это необходимо... Иначе сгорят все. А Карину он обещал вывести. - Вдохновляюще! – фыркнула Катрин, подходя всё ближе к парню. Большой палец скользнул по курку, взводя его. Указательный палец опустился на тугой спусковой крючок. – Тогда я их всех прямо сейчас убью. У тебя на глазах, мой милый! Только с кого начать? – Госпожа развернулась и направила оружие на старика. Он тут же закричал во весь голос: - Умоляю!!! Не надо!!! Умоляю, не убивайте!!! Я для вас всё сделаю, Госпожа!!! Умоляю!!! - Прости, дорогой, но ты не можешь ничего такого, чего не могли бы остальные, - её хищный смешок резанул по ушам смертников, заставив их побелеть. А прицел плавно перешёл к проводнице. Катрин не теряла надежды, что смертей удастся избежать, что узник одумается и примет правила игры. Оттягивала неприятный момент. - Госпожа, не надо!!! Умоляю вас, не надо!!! Я для вас всё сделаю!!! Я всё для вас делала!!! Я никогда вас не предам, не убивайте!!! Умоляю!!! - Ах, милая. У тебя даже личика смазливого нет, ты мне интересна была с самого начала только из-за него! – Хозяйка кивнула на раба за спиной, а затем прицел оружия перешёл на рабыню, рот которой по-прежнему был занят кляпом. Она часто дышала и слегка дрожала всем телом. Руки связаны за спиной, колени разведены, подбородок поднят вверх, а глаза непреклонно смотрят прямо перед собой, пусть рабыня и ощущала со стороны ледяной взгляд Владычицы, острым пламенем проходящий сквозь риски револьвера. А ей-то Госпожа не дала последнего слова! Нужно исправить эту ошибку. - Милая, а ты что скажешь? – спросила Королева, стягивая кляп, повисший на шее. – Из-за твоего Господина ты сейчас умрёшь. - Мо... моя душа и... и тело в ... ваших руках... Моя Госпожа! И... в Его! И... и вашей волей... если вы хотите... хотите убить меня... то я... я... Я приму смерть... Я рабыня и вашей воле... подчиняюсь... Мои тело и душа принадлежат вам... Я не посмею перечить... – произнесла рабыня сбивчиво, заикаясь, проглатывая слова и вновь вспоминая их, в каждой фразе выдавая весь свой страх, но не позволяя себе ни умолять, ни пытаться высвободиться из пут. Мощная оплеуха обожгла её щёку. - Что ты несёшь? Думаешь, я тебе поверю? - Я... от меня ничего... не зависит... И если... если вы считаете, что... что вру... Вы имеете право... И наказать можете так... как только пожелаете... Я – ваша рабыня! И перечить не посмею... – по её щёкам текли от страха слёзы, тело охватывала всё более сильная дрожь. Грудь часто ходила от быстрого дыхания. На обнажённом теле проступил пот. От страха даже зубы стучали, но девушка продолжала смиренно сидеть на коленях, пытаясь все мысли сконцентрировать на ровной осанке, верном расположении руки и ног, правильном направлении взгляда, пытаясь утопить в изученных уроках весь охвативший её ужас. Госпожа вдруг потеряла самообладание, лицо искривила жуткая ненависть, всплывшая с самой глубины души, почти забытая после последней встречи с этой сукой... Опасна! ОПАСНА!!! Нужно убить! Застрелить! Зарезать! Уничтожить, пока не поздно! Опасна! Револьвер встал у неё перед глазами так, что рабский взгляд терялся в бесконечной темноте длинного дула. Но девушка не увела голову с линии поражения, продолжая дрожать всем телом. Всё с большим трудом ей давалось выдерживать плавающую от мандража, но тем не менее ровную осанку. Горло ежесекундно подёргивалось, судорожно что-то проглатывая. Глаза часто моргали от того, что ей безумно хотелось зажмуриться, но она себе не позволяла, утопая взором в глубине пистолета. Опасна! Опасна! Палец дрожал на спусковом крючке, бессильно пытаясь нажать. Дай! Дай хоть повод! Хоть малейший намёк на повод, стерва!!! Дай, пожалуйста!!! Нужно убить!!! Это совесть? С каких пор в сердце Королевы есть совесть? Нельзя... Нужно убить!!! Не за что... Ни малейшего повода... Во всём Заведении не найти того, кто заслужил эту пулю меньше! И того, кто заслужил пулю больше, тоже не разыскать! Катрин подалась вперёд, чуть сдвинув спусковой крючок, но вновь расслабив палец. Её рука уже дрожала точно так же, как и смертница на прицеле... Как и рабыня, чёрт бы её побрал!!! Может, она просто не способна на убийство? Владычица перевела оружие на старика. Тот тут же закричал в испуганном вопле: - Госпожа, умоляю!!! Выстрел. Хлопок отразился от стен, резонируя и надавливая на уши. Кровь залила всю стену. Старое тело рухнуло на землю с двумя дырками в голове – одна спереди, поменьше, другая сзади, побольше. Револьвер вновь направил дуло на рабыню. Та позволила себе зажмурилась только раз и всего на секунду, при выстреле, но теперь опять распахнула глаза, распахнула стеклянные от страха глаза, не позволяя себе даже моргать. Веки конвульсивно подёргивались, но не смыкались. Проводница пришла в себя не сразу после выстрела. Но через несколько секунд истошно завопила от ужаса и произошёдшего рядом убийства. Лёгкое движение рукой, лёгкое движение пальцем. Рука стерпела отдачу, уши стерпели хлопок, сталь стерпела адский жар, выплёвывая раскалённый свинец. Крик захлебнулся в выстреле, кровь покрыла стены и пол вторым слоем, а рядом со стариком повалилась и женщина. Осталось выпустить ещё одну пулю. Госпожа взвела курок и направила оружие на дрожащую рабыню. Но нажать на спусковой крючок не могла. Перевела озлобленный взгляд на мужчину, на этого безразличного барана, стоящего у стены и сложившего руки, который безучастно разглядывал трупы... Тварь!!! Катрин перевела оружие на него. Тот перевёл на неё острый как нож взгляд. - И к чему вообще тогда весь этот цирк, если ты меня собралась застрелить? Сделала бы уже это давно - больше людей бы сохранила. Ну, давай, стреляй! – произнёс он, вновь играя безразличие, и его игра, его фальшь оставалась невидимой за ослепляющей яростью Катрин. Ублюдок! Тварь!!! Но слова... их смысл... его слова имели смысл и повлияли на нечто внутри Королевы. Перемкнуло. И та вновь направила оружие на девчонку. На беспомощную девчонку, сидящую на коленях и смиренно принимающую любую кару, которую ей назначат... Опасна! Убить! Расстрелять... зарезать... уничтожить... Почему она не может этого сделать? ПОЧЕМУ??? Палец нажал на спусковой крючок, курок ударил по патрону, и тот взорвался, выплёвывая пулю. Мир замер. Каждый в помещении потерялся в грохоте последнего выстрела, долго пытаясь прийти в себя. Первым был мужчина, импульсивно оторвавшийся от стены, но затем заставивший себя вернуться обратно и сложить руки, беспомощно пытаясь скрыть дрожь и свой интерес к происходящему. Теперь его можно было читать, как книгу. Второй пришла в себя рабыня, несколько секунд пребывавшая в оцепенении, но теперь тело оживало, и каждую мышцу вновь охватывала дрожь. Катрин несколько минут смотрела на узкую дырочку в стене и пыталась понять, что происходит. Почему она не способна просто уничтожить одну несчастную девчонку? Это... поражение? Сдавливая обиду и скрывая униженный взгляд, Госпожа Катрин яростно развернулась и быстрым шагом вышла наружу, тем самым принимая поражение. Дверь громко хлопнула за девушкой. А через минуту хлопнул где-то снаружи револьвер, выпустив ещё одну, уже четвёртую пулю. Эхо пронеслось волной по коридору и несколько раз вернулось. После этого наступила тишина. Они остались вдвоём – Господин и рабыня. Он стоял у стены и пытался в своём безразличии заглушить позывы совести и прочие эмоции. Она стояла на коленях и дрожала всем телом, не в силах отойти от пережитого. Под ней уже текла густая тёмная кровь. Однако на её белом лице начинали проступать зелёные оттенки, сквозь мандраж доносились натужные звуки, после которых Господин произнёс: - Не сдерживайся, уже можно. Она ушла. - Спа... – только успела выдохнуть рабыня, как вдруг её живот скрутило, и наружу полезла рвота, смешиваясь с кровью и наполняя воздух тошнотворными, но совершенно безразличными в такой обстановке запахами. Мужчина продолжать стоять у стены и размышлять, что будет дальше. Его прислуживание сдвинулось с мёртвой точки. Они встретились - нижняя Госпожа и Верхняя. И нижней удалось одержать победу в этот раз, пусть и не в последний. За неё можно не переживать, она способна позаботиться о себе сама. Однако теперь всё будет по-другому. Хозяйка не смирится с произошедшим, не стерпит такого унижения, не сможет этого забыть. Теперь от Катрин можно ожидать чего угодно, нужно быть готовым к любому её нападению. Нужно продумать, как вывести ситуацию в свою пользу. Чёрт, как же не хватает сигареты! Так что же Королева предпримет? - Г... Господин? Я... м... можно? Можно мне... Г... сподин... – судорожно всхлипывая и сбиваясь, глотая слова, произнесла рабыня. Её измученный взгляд с надеждой и мольбой был устремлён на Господина. На того, кто её всему научил. На того, благодаря кому она жива до сих пор, а ведь только что могла умереть... Должна была умереть. Но всё ещё жива. Господин не ответил, погружённый в размышления. Он даже не услышал её тихих просьб. Но сдерживаться рабыня не могла, она перенесла слишком много. И потому засеменила коленками, приближаясь к мужчине. В глазах всё кружилось, усталость рушила восприятие окружающего мира, но она должна добраться... дойти... - П... позвольте... Умоляю... – прошептала рабыня, когда уже почти дошла до Господина. Снова ледяная тишина, режущая по ушам, мучительная, безответная. Но на женскую душу навалилось столько всего, что она приняла молчание за согласие и робко, боясь в любой момент получить отказ, прижалась к ноге Господина грудью, животом, щекой. Господин не оттолкнул её, не отказал, не произнёс ни слова... С невероятным облегчением рабыня, наконец-то, ощутила его тепло, его кожу. Ощутила вдруг себя под надёжной защитой, за каменной стеной. Все ужасы пережитого дня разом отошли на второй план и потеряли всякую значимость, потому здесь, возле него, возле самой его ноги, она была, словно... словно ДОМА.