Jazz of Love

Джаз — сложная музыка, которую Чанёль так сильно любил играть в небольшом баре с названием "High Life", расположенном на одной из темных, узких улочек Нью-Йорка. Ему нравилось видеть, как его тонкие пальцы плавно и быстро скользят по белым и чёрным клавишам рояля. Он любил отрывать глаза от созерцания этого и видеть перед собой небольшое количество людей, веселящихся и танцующих под музыку, которую он с таким наслаждением играет. Все они отдыхают после тяжелого рабочего дня. Тут они могут забыть о всех проблемах и заботах и просто наслаждаться джазом. Пак любил замечать в углу бара молодого парня с сигаретой и стаканом виски, а парень, замечая его взгляд, сразу поднимался и шёл танцевать. Он танцевал лучше всех. Его стройное тело плавно двигалось под музыку. Чанёль думал, что ещё чуть-чуть, и он начнёт таять. Растворяться в этом парне с белыми волосами и глубокими карими глазами. Пак забывал, как дышать, когда видел, как парень снимал свой дорогой пиджак, закатывал рукава белой, гладко выглаженной рубашки, убирал рукой волосы назад и с лёгкой улыбкой опять начинал двигаться. Его танцы завораживали, все меркли на его фоне, Чанёль видел только его, его легкую, игривую улыбку и карие глаза. Как же он был прекрасен, элегантен и вежлив! Под медленные песни он танцевал с дамами, что-то шептал им на ушки и вместе с ними мило хихикал. Чанёль ревновал. Он не знал этого парня, но воображал, что тот принадлежит только ему. Он не сомневался в этом. Так оно и было. Блондин давно отдал ему себя, как только впервые зашел в этот бар после тяжелого рабочего дня в душном офисе на предпоследнем этаже большого многоэтажного здания. Он просто хотел выпить виски, чтобы забыть о бумагах и грозном начальстве, но первое, что он увидел тут — был Пак Чанёль. Он играл на рояле, прикрыв глаза и еле заметно улыбаясь, наслаждаясь своей игрой. Сехун видел много мужчин в своей жизни и много красивых девушек, но Пак был необычным и на первый взгляд совершенным. Все тянуло и манило к нему. О Сехун замер на пороге бара и смотрел, смотрел на Чанёля, пока тот не закончил играть песню и не поднял на него глаза. Он не смотрел куда-то ещё, его взор был обращен к Сехуну. О — не романтик, но он бы назвал это самым трепетным и волнительным моментом в своей жизни. Они бы так и смотрели друг на друга, если бы Паку не пришлось вновь начать играть. Сехун любил смотреть за тем, как Чанёль погружался в свою работу с головой. Наверное, он и не знал, как завораживает О своей игрой, своими плавными движениями и своим голосом. Сехун любил проводить тут пятницы именно из-за этого. Он сидел тут весь вечер, потягивая виски и медленно выкуривая сигареты. Пятница — был единственный день, когда Чанёль не сидел за роялем, а стоял у микрофона. Его мягкий, бархатистый, глубокий и низкий голос пронизывал тело Сехуна. Казалось, что его мозг превращался в пластилин, с которым Чанёль так искусно орудовал. Он сминал его, растягивал, вытягивал, творил с ним что-то невероятное. Его голос потом еще долго звучал у Сехуна в голове. Он частно вспоминал его на работе, чтобы расслабиться. За это О просто обожал пятницы и даже не замечал, как все ускоряет и ускоряет шаг на улице, уже чуть ли не бежа к бару с яркой неоновой вывеской. Сегодня он приходит даже раньше и, когда открывает дверь, там сидит всего несколько людей. Он немного теряется. На сцене стоит микрофон, но никого нет. Неужели сегодня Чанёля нет? Но его страх исчезает, когда он замечает Пака, сидящим на столе и затягивающимся сигаретой. Он улыбается парню на стуле и болтает с ним. На секунду Сехун позволяет себе заревновать его и нахмуриться, но быстро приходит в себя. Сегодня Чанёль особенно красив: рукава белой рубашки закатаны до локтей, сама она расстегнута на пару пуговиц, и нет его черных брюк, сегодня он в джинсах, в которых его стройные ноги смотрятся просто потрясающе, а на ногах у него старые черные конверсы. Они уже явно давно изношены, и он их ни один раз пытался хорошенько помыть, но черные чирки и въевшаяся грязь все равно осталась на белых носах и подошве.Сегодня Чанёль совсем не похож на талантливого исполнителя джаза. Скорее он простой школьник, который любит прогуливать уроки и развлекаться с друзьями в игровых центрах. Но весь этот образ не портил его, а скорее наоборот — придавал больше шарма. Его глаза ярко блестели и заставляли улыбаться его собеседника. Пак и сам ярко улыбался. Он был похож на лучик солнца, что согревал сердце холодного Сехуна. Сможет ли Чанёль когда-нибудь так же улыбнуться только ему одну? Будет ли когда-нибудь эта волшебная улыбка принадлежать ему? Сехун понимает, что застыл прямо на входе, и некоторые посетители на него смотрят. Он отводит взгляд от Чанёля, прочищает горло и медленно с невозмутимым лицом проходит к барной стойке. Конечно, он не видит, как Чанёль провожает его взглядом, негромко извиняется перед собеседником и нерешительно встает, идя к бару. Пак смотрит на широкие плечи Сехуна и его затылок. Весь он такой мужественный, серьезный, похожий на начальника какой-нибудь большой фирмы и совсем не похож на парня, у которого могут быть чувства к мужчинам. Но Чанёлю все равно хочется попытать счастье и поговорить с ним. Хотя бы просто поговорить и не строить в голове воздушные замки о том, что они смогут быть вместе. Чанёль садится рядом с Сехуном, но не может заговорить. По его телу пробегают сотни мурашек, рот будто немеет. У этого парня напротив такое холодное лицо. Холодное, идеальное и прекрасное. Чанёль еле сдерживается, чтобы не открыть рот от восхищения. Ураган эмоций сводит Пака с ума и затуманивает разум. Он не слышит, как вяло и по-детски говорит привет Сехуну. Парень медленно оборачивается, кажется, он немного удивляется, но этого совсем не видно на его лице. Как же он красив! Сердце Чанёля сейчас вырвется из груди! — Здравствуйте. — Сехун вежливо наклоняет голову и старается держаться как обычно. О не уверен, что сейчас выглядит хорошо. Он так взволнован и рад одновременно. Чанёль сам заговорил с ним. Может он ему тоже нравится? Может быть его чувства взаимны? Сехун поправляет рубашку и галстук, разглаживает складочки на брюках. Он старается как можно реже пялиться на парня, отводит взгляд, смотрит на свои пальцы, а Пак думает, что раздражает его, поэтому боится говорить, но все же перебарывает себя и говорит: — Я Пак Чанёль. — Выдавливает из себя подобие своей обычной улыбки. — Вижу, ты у нас постоянный посетитель? Нравятся виски? — Эм, да. О Сехун. — Парень протягивает руку. Пак нерешительно пожимает ее. Их обоих бьет током, и они неловко смеются и почесывают затылки. Они выглядят как милая парочка подростков, которые впервые влюбились, и оба знают, что это странно смотрится, но им все равно. Постепенно они начинают говорить больше и узнают многое друг о друге. Ни Пак, ни О не могут не смотреть друг другу в глаза. Они оба чувствуют ту невидимую связь между ними. Кажется, они созданы друг для друга. Им нельзя расставаться и терять друг друга, иначе эта связь пропадёт. Исчезнет навсегда. Чанёль бы мог ещё долго болтать с Сехуном, но его друг просит его подняться на сцену, и Пак неохотно извиняется перед Сехуном и улыбается. О смотрит, как подтянутая фигура Чанёля скользит между столиками, а потом поднимается на сцену. Он улыбается и проводит рукой по волосам. Весь бар словно замирает, наступает волнительная тишина. Посетители в предвкушение смотрят на парня, который прикрывает глаза и аккуратно проводит пальцами по подставке микрофона. Приятная, плавная музыка начинает играть, и Чанёль приоткрывает губы, пальцами начинает отсчитывать такт. Сехун выпрямляется на барном стуле, сглатывает и чувствует, что тело пронзает дрожь. Он покрывается миллионами мурашек. Пак начитает петь. Голос пронзает парню сердце, душу, тело. Он растекается внутри, хочется лечь, потому что ноги стали ватными, а руки вспотели. Сехун понимает, что эти чувства никогда в нем не остынут. Он влюблён... Навсегда. Сехун весь вечер сидит на месте и почти совсем не пьёт свои виски, которые уже стали тёплыми, и стакан покрылся противной водой из-за льда. О выдыхает только, когда последняя композиция заканчивается, и Пак кланяется. Бар взрывается бурными овациями. А смущённый такой реакцией парень почти сразу скрывается за кулисами. О тоже тут больше делать нечего. Он допивает тёплый виски и оставляет купюру под мокрым стаканом. Парень медленной и элегантной походкой проходит к двери, от чего девушки ахают, и выходит на улицу. Приятная прохлада и шум большого города отрезвляют. Совсем не хочется идти домой. Нужно хотя бы ещё разок взглянуть на Пака, чтобы потом в своей маленькой квартирке уснуть с мечтами о нем. Он не спеша проходит за угол бара и видит у служебного входа Чанёля. Он курит, выпуская в воздух красивые клубы дыма. Сехун медленно подходит и встаёт рядом. — Отлично спел, — с улыбкой говорит О, смотря в черное безоблачное небо. — Спасибо. Чанёль тоже улыбается. Рядом с О до безумия спокойно. Пак должен удержать его, Сехуну нельзя уходить. Он предлагает парню сигарету, которую тот с удовольствием берет. Пак поджигает ее и несколько секунд смотрит, как О делает затяжки и выпускает дым. Он смотрит вверх и о чем-то думает, и Пак делает так же. — Ни одной звезды. Чанёль, ты хоть раз видел звезды в Нью-Йорке? — неожиданно спрашивает Сехун. — Ни разу. В таком большом городе их никогда не бывает. — Ужасно, правда? Чанёль смотрит на Сехуна, выпускающего дым и щурящегося из-за него. — Я хочу их увидеть. Я так давно их не видел. За городом их так много, и они большие. Мне нравится смотреть на них, мечтать... Сехун улыбается. Чанёлю так хорошо становится на душе. — Хотелось бы видеть их каждый день, — тихо говорит О. — А мне хотелось бы видеть тебя каждый день, Сехун. Быть с тобой. Чанёль тушит сигарету о стену и выкидывает окурок. Он замолкает и больше ничего не говорит, лишь смотрит в небо и наслаждается присутствием Сехуна. — Так давай будем вместе, — отвечает О. Они не говорят о своих чувствах друг к другу. Они и так все понимают без слов. Оба улыбаются и чувствуют приятное тепло в груди. Сехун знает, что сегодня не вернется в свою скучную квартиру. Он уснет в объятьях человека, в которого очень влюблен...