Одержимый

Вам только кажется, что вы хотите больше знать. Зная всю правду, вы захотите многое забыть.

       — То есть ты признаешь, что я свою часть сделки выполнила? — Панси даже отстранилась в сторону, чтобы Драко не смог дотянуться до ее бокала. Прозвучавший от него тост «за состоявшийся успех», не мог не подтолкнуть девушку к тому, чтобы стрясти с него заветные слова.       И, как бы ни желал Драко не оставаться в должниках, честь не позволяла ему взять свои слова назад. Поэтому он кивнул, тем самым отвечая на вопрос подруги. Девушка мгновенно оказалась рядом и со звоном соприкоснулась своим бокалом с его, едва не расплескав при этом медового цвета жидкость.       Идея выпить немного пришла в голову блондина внезапно, но показалась ему здравой. Напряжения и нервные потрясения последних дней гуляли в крови и лишали должного контроля. Нужно было немного выпустить пар. А так как пить одному — это сродни алкоголизму, он позвал с собой Панси.       И сейчас они довольно распивали бутылку «Цветочной Вейлы», которую Драко еще в начале года захватил с собой из мэнора.        — Да, нечасто имеешь самого Малфоя в должниках. Интересно — много ли кто может похвастаться такой честью? — мурлыкнула немного опьяневшая брюнетка, плавно перетекая из положения полусидя в положение лежа; эйфория в ее крови сейчас достигла своего пика.        — Панси, — предупреждающе отозвался Драко. От своих слов он не отказывался, но её ажиотаж вокруг сложившейся ситуации немного злил.       Это только его долг, долг как просто волшебника, а не… Малфоя. На родовой долг ситуация по всем параметрам не тянула, хотя, стоит признать, что в момент заключения соглашения он был согласен взять на себя и родовой долг.        — Ну и что же ты хочешь? — Драко с интересом взглянул на девушку. Её желание по-прежнему оставалось загадкой, но на обычную шутку, мол, «залезь в кабинет Дамблдора и подложи ему на стол кнопку», рассчитывать не приходилось. Слишком уж она рискнула для достижения желаемого. Мало ли, в чем ее могли обвинить, если бы поймали.        — С чего ты взял, что я уже что-то выбрала?        — По твоей ехидной мордашке вижу, что задумала гадость, но пытаешься сформулировать ее безобидно.       Панси расстроенно выпятила губы, складывая их уточкой, за что мгновенно получила неодобрительный взгляд собутыльника. С лица мигом слетела лишняя мимика: все же Драко был ужасным консерватором и считал, что леди всегда должна оставаться леди. Хорошо, хоть делал скидку на дружбу и регулярно выдавал кредит на плебейские промашки.        — Ну было бы смешно, если бы я попросила тебя ухаживать неделю за Уизелом, — Драко выплеснул все вино, которое оказалось в этот момент у него во рту и с ужасом уставился на ехидную Паркинсон. Но та продолжала, как ни в чем и не бывало. — Однако я не столь жестока и буду просить для себя и только для себя.       В этот момент с плеч Драко свалился кусок скалы — такой позор он бы не пережил. Если бы сам не умер от такого унижения, то отец бы точно помог бы встретиться с Предвечной госпожой. Поежившись, парень мрачно подлил в бокал вина, взамен утерянного безвозвратно где-то в недрах ковра, который он почистит завтра. Магия и алкоголь в нем плохо дружили.        — Я хочу, чтобы, за кого бы замуж я ни вышла, я все равно осталась первой в списке тех, кто станет крестной у твоего первенца! — для непосвященного человека ее желание может показаться абсурдной блажью или же обыкновенной глупостью. Но только не в мире чистокровных волшебников, где родовые союзы значили так много. Если ты часть семьи, то тебе будет всегда оказана поддержка. Крестный ребенка — это одна из сильнейших связей. Драко давно сообщил Панси, что ее кандидатуру рассматривает как наиболее желанную, но… девушка всерьез опасалась, что предложение может стать неактуальным в свете последних событий. — Для меня это важно!        — Только не говори, что ты собралась за Уизела… — ну, а на кого еще должен подумать Драко, если Панси так сжалась и смотрела глазами побитой собаки, которую вот-вот могли выгнать из дома за то, что она не защитила хозяев от вора?        — Не-не-не! — Панси аж передернуло, а Малфоя, наоборот, это успокоило. Пережить можно что угодно, кроме семейки Уизли в родне.        — Подожди-ка, если мне не отказывает память, то у тебя заключена помолвка с… Николя… эээ…        — Виардо, — мрачно подсказала Панси имя своего жениха, которого ей еще в пеленках определили родители.        — Ты не собираешься за него замуж, так ведь?        — Именно!        — Тебя почти абсолютно точно изгонят из рода, — для Драко все начало вставать на свои места: подруга хотела заручиться поддержкой дома Малфоев, чтобы остаться в их кругах и чувствовать хоть какую-то безопасность.        — Ты прав, ведь, когда я откажусь от помолвки, меня может, еще не изгонят. А вот когда выйду замуж за того, за кого хочу, я останусь на улице, — Панси нервно хихикнула, пытаясь скрыть тот факт, что она в ужасе от висевшей над ней Дамокловым мечом перспективы.        — У него с родом все так плохо? Или… грязнокровка? — подругу становилось по человечески жаль. Но в какой-то степени парень ее понимал: сам был по рукам и ногам связан зависимостью к одной гриффиндорской заразе, так что… кто знает, что там на душе у девушки.        — О нет, — вздохнула Панси и протянула свой пустой бокал. В комнате царила тишина все то время, которое Малфой потратил на то, чтобы дотянуться до бутылки, наполнить ее бокал, дождаться того момента, когда девушка залпом его опустошит, а затем снова наполнить. — Он чистокровный; конечно, не баснословно богат, но и не нуждается. Но его род не пользуется уважением в наших кругах. Он из тех родов, которых мы ставим на второе место и…        — Знаешь, это уже неплохо, я ожидал прям реально страшные вещи услышать, — девушку потряхивало, но она благодарно улыбнулась. Но Драко не просто поспешил ее успокоить: его слова не были пустым звуком. Тот расклад, что она сейчас рисовала, не был таким страшным для него — ну породниться с родом попроще, но ведь не с кем-то из подворотни! — Несколько выходов в свет, пара нужных знакомств, и войдет твой муженек в наше общество.        — Было бы все так просто… — грустная улыбка коснулась губ Панси.        — А в чем сложность?        — Он гриф, — Драко застонал, закрывая лицо ладонями.        — Понятно, почему мы дружим. У нас компас на вторые половинки в одном направлении работает. Так, что еще с ним не так?        — Он слишком мягкий и неловкий, но от того такой очаровательный. Ты знаешь, — Панси шмыгнула носом, сдерживая слезу, вот только не от расстройства, а от воспоминаний, которые мгновенно тронули ее душу. — Это так здорово, когда не нужно притворяться, зажиматься и врать. Он принимает меня такой, какая я есть, и если шутит надо мной, то безобидно, просто и по-детски открыто. Он не прячет своих чувств и эмоций, не боится погладить меня по волосам или успокоить, когда страшно.        — То есть у вас это взаимно, — подвел итог из услышанного Малфой.        — Да. Но мы не афишируем.        — Оно и видно. Только не афишировать — это значит не скрывать, но и не кричать об этом. А у вас, я смотрю, целая конспирация по сохранению тайны! — Панси хихикнула, смотря, как невозмутимый обычно друг немного опьянел и теперь жестикулирует не хуже мима. — Ну в общем все нормально будет, ты крестная у моего первенца!        — Угу, только вот у мужской пары-то все на других процессах основано, куда более сложных. Ты уж не подкачай.       Малфой оскорбленно поджал губы: никто не имел права сомневаться в нем.        — Уж поверь, на одном коконе* мы точно не остановимся!        — Драко, — тихо позвала девушка воодушевленного друга, и тот перевел на нее взгляд. — Пусть у тебя действительно все будет так.       Панси приподняла бокал, несмотря на то что она старалась все это время быть сильной, ей было хорошо от того, что она поделилась своей болью хоть с кем-то. Да и Драко приятно удивил, не принимая в штыки идею породниться с кем-то, кто потеряет за собой поддержку целого рода. А может, это у них семейное? Люциус тоже в крестные выбрал человека простого. Хотя Малфои, признаться, могут себе это позволить: с ними предпочитают дружить и не ссориться — слишком большое влияние в любых кругах, куда они обратят свой взор.        — А ведь мне еще сегодня патрулировать школу, — грустно выдохнул парень, смотря на камин сквозь опустевшую бутылку. — Вторую открывать лучше не стоит, а то я не пойду, а поползу. То-то же Филч обрадуется. Панси?        — М-м? — девушка расслабленно растеклась по диванчику: весь алкоголь, напряжение внутри и силы кончились, так что она собиралась уснуть прямо в комнате у Драко, тем более, что тот сейчас отправится на дежурство.        — Гарри еще пьет зелье? — почему-то именно этот вопрос больше всего жег сейчас душу блондина.        — Нет, зелье создает стойкий эффект уже через восемь приемов, и уже несколько дней как нет никакого внешнего воздействия, — брюнетка повозилась, устраиваясь наиболее удобно. — Кошмары его теперь долго мучить не будут, а вот доверие и привязанность к тебе скоро сойдут на нет — уж потрудись, чтобы это искусственное заменилось вполне реальным.       Панси еще некоторое время неразборчиво бормотала что-то про важность того, чтобы незаметно это сделать. Но Драко уже ее не слушал: совсем скоро все могло вернуться на круги своя, и кто знает, что будет чувствовать Гарри, когда на его сознание прекратится давление магии. Для Поттера все пройдет, как сон, а Драко… для него начнется еще больший ад.        — Нужно больше проводить с ним времени, чтобы он привык. А еще показать себя с лучшей стороны… — кто бы знал еще, что такая возможность представится меньше чем через час и будет еще долго заставлять краснеть.       Панси засопела, обхватив себя руками за плечи. Драко ничего не оставалось, как сдернуть с кровати плед и, расправив клетчатую ткань из мягкой шерсти, укрыть свернувшуюся калачиком девушку. Он едва покачнулся при этой нехитрой процедуре, но этого хватило, чтобы потерять равновесие и едва не завалиться на подругу. Это было бы весьма неловко.       Идти на патрулирование коридоров было настолько же безумной идеей, сколько и гениальной. Если проветрить алкоголь сейчас — завтра не будет дурного утра, а если попасться Филчу, то сначала Снейп три шкуры сдерет и вышлет его бренный трупик отцу. Кричалка была ему обеспечена.       К счастью, в эту ночь Филч обитал в других коридорах замка, так что, изредка покачиваясь, Малфой искал проштрафившихся студентов в подозрительной близости от башни Гриффиндор. Каменные плитки под ногами сменялись одна за одной, а «Медовая Вейла» все тише пела в крови; еще час блужданий по коридорам — и можно идти на боковую.       Ноги сами привели на галерею, где Драко утром встретил Поттера, привели к тем самым аркам, где они сидели. Снег так и не закончился и теперь лежал на парапетах пушистыми шапками. Над Хогвартсом висело снежное облако: иначе как объяснить тот факт, что луна пробивалась сквозь дымку облаков и даже ореол отбрасывала.       Снежная шапка полетела с парапета вниз, и Драко занял ее место, оперевшись локтями на широкую каменную поверхность, в голову мигом вернулись приятные и смущающие воспоминания.        — Я смотрю, тебе нравится это место! — Поттер появился так же внезапно, как и утром. Он запрыгнул на то же самое место, что и утром, и сейчас с ехидной улыбочкой смотрел, как с ошарашенного его наглостью Малфоя с лица сходит выражение изумления и шока. Перед ним был староста, а он ничуть не боялся, что сейчас его отконвоируют к профессору Макгонагалл и снимут добрые полсотни баллов.        — Ты должен быть в своей комнате в это время! — строго проговорил слизеринец, когда сердце уже заходилось в бешеном восторге. В другой ситуации это могло бы быть романтичным и трогательным, но увы, это было не свидание.        — Возможно, но ты все равно никуда меня не поведешь, — довольно прищурился Поттер, подставляя лицо лунному свету.        — И с чего ты это взял?! — возмущение волной пронеслось по всему сознанию, но мгновенно стихло, стоило увидеть улыбку на безумно коварных губах брюнета.        — Ну, потому что ты подшофе?        — Я не пьян!        — Я и не говорю, что ты пьян, я говорю, что в таком твоем состоянии мы оба получим ужасный нагоняй. Так что прекращай старосту включать — становись уже вредным миленьким хоречком.       Готовый обидеться на этот выпад, Малфой не ощутил привычного давления обиды, хотя прежде ярлык лесного грызуна крепко бил по гордости и нервам. Но в этот раз это было сказано иначе: мягко и тепло, словно это и не обидное прозвище, а милое обращение. Драко стряхнул наваждение, вызванное копаниями в себе, и посмотрел на парня.       Поттер, не дожидаясь ответа, что-то шепнул, едва взмахнув рукой на место рядом с собой. Драко дотронулся до мгновенно ставшего сухим камня с опаской и с удивлением отметил, что тот был не просто сухим, а немного горячим.        — Невербальное?.. — немногие волшебники могли похвастаться такими навыками и силой, чтобы в легкую сотворить что-то настолько осознанное.        — Да, прости, я вышел без всего, так что я сейчас беззащитен. Можешь исполосовать меня всякими гадкими заклинаниями.       Хоть Гарри и произнес эту ужасную фразу, он абсолютно не воспринимал Малфоя как угрозу. Наоборот, здесь и сейчас он мог дать в руки ему нож и повернуться спиной. Просто потому что не мог этот с виду холодный слизеринец так с ним поступить.       На некоторое время воцарилась тишина. Гарри смотрел куда-то в глубину ночной мглы, словно видел в ней что-то кроме черноты. А Драко пользовался моментом: когда еще могла предоставиться возможность рассмотреть Поттера таким? Как часто прежде наблюдал за ним Драко, он никогда не видел именно такого выражения лица: умиротворенного, спокойного и по-хорошему грустного, словно он вспоминал о чем-то со светлой радостью, но сожалел, что это уже прошлое.       Драко запоздало уселся на нагретое заклинанием для него место и теперь они соприкасались коленями. Так близко, теперь не только телом, но и душой. Гарри знал, что его рассматривают, но не спешил поворачиваться.        — И зачем ты вышел в коридоры? Филч же поймает, — Гарри обернулся на голос Драко, разрушивший тишину.        — Мне все равно. Я знал, что ты бродишь тут один и пришел составить тебе компанию.        — Просто взял и нашел меня в коридорах Хогвартса? Как?        — Пусть это останется моей маленькой тайной.       Драко почти недовольно толкнул его колено своим, но тот сделал то же самое и улыбнулся. А потом гриффиндорец наклонился вперед, ладонями опираясь на его колени и оказываясь подозрительно близко к его лицу. Драко не мог смотреть ему в глаза, но и отвести их был не в силах. Если бы такая ситуация случилась раньше, то абсолютно точно, без вариантов, парень умер бы от счастья. А сейчас кожу под чужими ладонями жгло теплом, а душу — безысходностью. Зелье. Это все из-за магии.       Но, как бы слизеринцу ни было больно, он пытался насладиться всем происходящим и впитать это в себя, чтобы помнить вечность.       Гарри дернулся, и волшебство момента было разрушено так же быстро, как и возникло. Его глаза округлились.        — Сюда идут!        — Я ста…        — Сильно-подшофе-староста!       Дальше гриффиндорец уже не спрашивал: он словно знал, что до ближайшей двери они не успеют, а потому просто подхватил Драко на руки и одним движением затолкнул его на мокрую, скользкую крышу.       Малфой вцепился пальцами в черепицу, стараясь хоть как-то удержаться на месте и не скользить вниз: все внутри кричало, что если он упадет, то упадет не на два метра, назад в галерею, а полетит вниз, на дворовую площадь. Гарри оказался рядом внезапно; когда и как он забрался наверх, блондин не успел заметить, но это было и не важно. Поттер, казалось, прилип к крыше, сам не держался, но крепко обнял Драко, не позволяя и на сантиметр двинуться вниз.       Вовремя, потому что внизу скрипнула дверь и раздались шаги. Мужской силуэт дошел ровно до того места, где только что сидели два очень крупно влипнувших, если их найдут, студента. Снейпу-то всего и нужно было обернуться немного и поднять голову вверх, чтобы увидеть две прижавшиеся к друг другу фигурки. Но настолько больших идиотов у профессора еще не было, никто прежде не рисковал жизнями, чтобы только не получить взбучку.       Зельевар положил ладонь на то место, где меньше минуты назад сидел Драко с подозрением отмечая, что заклинание еще не остыло.        — Ты уже тут? — второй голос прозвучал внезапно, спасибо Гарри, что вовремя накрыл рот Драко ладонью, не позволяя не проронить и звука.       Голос принадлежал… Книзлу? Драко ошалело смотрел, как профессор ЗОТИ, который так ненавидел слизеринцев, обнимает Снейпа со спины и крепко к нему прижимается. Если до этого парень был пьян, то теперь полностью протрезвел. Происходящее было театром абсурда, особенно, когда его крестный не оттолкнул нахала, а спокойно спросил:        — И долго ты еще моих будешь терроризировать?       Боже, Драко почти сполз вниз сам, только бы лучше видеть и слышать происходящее, но его почти за шкирку потащили наверх, подальше. Поттер воспользовался тем, что оба профессора сейчас самую малость заняты друг другом — это был лучший момент, чтобы скрыться. Они быстро перебрались на другую сторону крыши и ползли вверх по этажам. Черт, Драко даже не знал, то тут есть ступеньки. Снизу, со школьного двора их было не заметить.        — Куда мы? — спросил Малфой, когда его бесцеремонно подтолкнули прямо под ягодицы по направлению к следующему этажу.        — На крышу можно попасть многими путями, а вот с крыши есть всего два безопасных выхода: через башню Гриффиндора и на восьмом этаже. Лезь, осталось всего два пролета. — Что-то подсказывало Малфою, что его не с самыми невинными намерениями через ступеньку подпихивают под ягодицы, поэтому старался ими не вилять. Хоть в данном положении это было вообще затруднительно.       Наконец мучения кончились, и оба выползли на небольшую площадку. Мантия к этому моменту была угроблена так, что даже магия ее спасти не могла. Но это того стоило: место, куда они попали по воле случая, было волшебным. Настолько красиво тут было, что у Драко внутри все сжалось, это был удар для его внутреннего эстета. Отсюда открывалась вся округа. Вокруг лежал белый покров снега, и, словно пятно, на нем растеклись незамерзшие воды Черного озера, поблескивающие в свете луны.        — Красиво, — Малфой даже отряхиваться перестал: внутри разлился бешеный восторг, достиг своего пика и замер, не желая прекращаться.        — Мое любимое место, — Поттер оказался рядом и невербальным привел мантию слизеринца мало-мальски в божеский вид. — Днем тут тоже волшебно, но в каждый момент тут своя магия. Это самое тайное место в школе, даже более тайное, чем Тайная комната или выручай-комната. Мне нравилось знать, что я бываю тут один…        — Прости… — Драко и правда было жаль, что он так нагло вторгся в чужое тайное место.        — Нет, я хотел тебе его показать, иначе бы провел через башню, — Драко почувствовал чужую ладонь на своем плече, которая мягко, но уверенно развернула его лицом к лицу с мальчиком, который выжил; с мальчиком, который взял его в плен своих глаз мгновенно и бесповоротно.        — Гарри, я… — Драко хотел поблагодарить за оказанное доверие, но слова вылетели из головы, стоило почувствовать на своих губах чужое дыхание, а затем и прикосновение. Сначала это было неловко и неуклюже: руки, парень не знал куда их деть, но они, живя своей, никому не подчиняющейся жизнью, перекочевали на чужие плечи, почти до болезненного сжимая их. Это был их первый поцелуй, со вкусом вина, свежего снега и слез.       Драко плакал, потому что сознании билась одна-единственная мысль. Словно огненный цветок, она распустилась и теперь сжигала сознание: целует не Гарри, целует одурманенный зельем. Но Гарри расценил эти слезы по-своему.Он мгновенно отстранился, неловко отступая на самый край площадки.        — Прости, я не должен был…        — Гарри, ты… — …все неправильно понял — хотел сказать Малфой, но его уже за руку тащили к неприметной дверце прямо в крыше.       Теперь казалось, что гриффиндорец хотел как можно быстрее закончить ночную эпопею, но бросить блондина прямо там, на крыше, не мог. Поэтому дотащил его до коридора на восьмом этаже и хотел уже раствориться в одном из тайных переходов, как был пойман за руку сам.       Драко крепко сжимал чужую ладонь, не желая, чтобы все закончилось вот так вот. Если Гарри сейчас уйдет, если они не разберутся, то он абсолютно точно больше не приблизится к нему. Объяснение — Малфой цеплялся за него, как за последнюю соломинку. Но его не желали слушать, он бы зашел из далека, если бы перед ним был в эту минуту рассудительный слизеринец, но перед ним был горячий кровью гриф, который уже успел сделать свои выводы и все подытожить.        — Я плакал не потому, что ты меня поцеловал. Просто я кое-что вспомнил не вовремя! — браво, Драко, тебе стоило учиться с ним на одном факультете: в два предложения, и вбил последний гвоздь в крышку своего гроба еще одним. — Я… мне понравилось…       И все сомнения в правильности этого признания отпали, когда губ коснулся второй поцелуй, он все так же отдавал вином и снегом, но больше не было испортивших все слез. Драко собрался, отринув все ненужные мысли на задворки своего сознания. Он подумает об этом завтра, а сейчас были только горячие губы, которые терзали его тело и душу, пили всего без остатка. И даже если за этот самый поцелуй он будет гореть в аду — Драко был и на это согласен. ____________________ *Кокон — в этой работе мужская пара может иметь ребенка, но его зачатие происходит магическим путем. Магическая сфера, в которой растет малыш, находится вне тела родителей, но при этом один из них должен постоянно находится рядом, чтобы подпитывать сферу. Такой ребенок ничем не отличается от обычных, хотя в некоторых случаях обладает более высоким потенциалом в магическом плане, который естественным путем нужно развивать. Супер-мега сил у него от природы нет, так что не ждите, что младенец вам кладбище поднимет! Важным условием для создания такого кокона является взаимная любовь родителей, одномоментный пик счастья (не обязательно в постели) и готовность к ребенку в семье.