«Случается иногда, что жизнь разводит двоих людей только для того, чтобы показать обоим, как они важны друг для друга.»
Пауло Коэльо
Ветер громко завывал свою свистящую мелодию, темно-серые тучи мелкими стайками стремительно плыли по небу, заслоняя лучи осеннего солнца. Сегодня был последний день Изуми в Токио, его она решила провести в компании воспоминаний, приятных и не очень. Хотелось побродить по торговым улочкам, куда с друзьями, будучи студентами, бежали со всех ног, лишь бы успеть до закрытия кондитерской; снова посетить места былой славы: ночные клубы, где каждый бармен узнавал в лицо их не большую, но шумную компанию, потому что они были единственными, кто заказывал ананасовый сок вместо алкогольных коктейлей. Однако больше всего тянуло на улицу Гиндза, ведь там Изуми последний раз видела своего некогда любимого человека.
Все такая же суетливая, ровно как и 1,5 года назад, Гиндза манила к себе толпы молодёжи и туристов обилием развлечений и торговых центров, а влюблённые парочки не проходили мимо из-за живописных мест, на фоне которых получаются отменные фотографии. Воспоминания нахлынули на Изуми словно волна, прорезающая непробиваемую толщу воды. Казалось, тот самый день был вчера — так явно в памяти возникали все мелочи: и бирюзовое платье длиной чуть выше колен — его подарок перед отъездом; и нежная заколка в виде хрустального цветка, удерживающая густые волосы девушки. На ее молодом человеке была темно-синяя рубашка с подкрученными рукавами, которые оголяли бледную кожу предплечий, завершали образ строгие чёрные очки, придающие уверенность и серьёзность.
Она могла бы без остановки гулять по оживленным улицам Токио, если бы не сильный ливень, внезапно обрушившийся на город. Зонта у Изуми не оказалось, поэтому пришлось зайти в первое попавшееся на глаза кафе — надо было где-то переждать шалости погоды. В заведении стоял приятный аромат кофе и приторно-сладкий запах горячих булочек. На темно-жёлтых стенах висели незатейливые коричневые плакаты; каждый из немногочисленных столиков был украшен короткой кремовой скатертью и вазочкой с маленькими садовыми розочкам. Официантка, девушка с удлиненным каре и неестественно красным цветом волос, быстро подбежала к Изуми, спеша проводить за столик редкого клиента. Приняв заказ, она устремилась ко второму сотруднику неприметного кафе — высокому бариста, который увлечённо вырисовывал узоры на молочной пене, и уже через десять минут рядом с Изуми стоял высокий стакан с тёплым латте. Девушка, не найдя более интересного занятия, принялась рассматривать посетителей: за столиком напротив, держась за руки и нежно перешёптываясь, сидела парочка подростков; недалеко от них расположилась компания из трёх молодых особ, что-то увлечённо обсуждавших; в углу она заметила блондина, делавшего какие-то записи в большой тетради. Бариста и официантка, звонко смеясь, удалились в служебное помещение, из-за приоткрытой двери отчётливо доносились громкие редкие вскрики, разбавляемые мужским басом. Как на зло, в самый неподходящий момент у Изуми сел телефон, теперь даже времени узнать нет возможности. Просидев так ещё немного, было принято решение подойти к тому блондину за угловым столиком:
— Извините, не подскажете, который час? — пролепетала девушка. Парень поднял голову, и молодые люди застыли в молчании, не сводя взгляд друг с друга.
— Изуми? — наконец удивлённо произнёс незнакомец.
— Тсукки…
— Неожиданно, — с непоколебимым спокойствием добавил блондин.
— Случайности не случайны, Кей, — улыбнулась девушка. Он пригласил ее присесть, после завязался разговор: каждый хотел столько всего рассказать, поэтому фразы вылетали одна за другой, без остановки.
Тсукишима делал вид, что ему интересно слушать выразительные речи Изуми о новой работе, о прошедших встречах с бывшими однокурсниками, даже о маленьком шпице Озэму, которого он, к слову, недолюбливал, потому что питомец отнимал слишком много свободного времени не только у своей хозяйки, но и у самого Кея. Пока молодые люди ещё поддерживали контакт после переезда девушки в Китай, Тсукки всячески старался терпеть откровенные разговоры с Изуми, но в конце концов даже сильная привязанность начала потихоньку угасать, несмотря на общность интересов и множество часов проведённых вместе. Сейчас же между ними осталась маленькая искорка, которая вопреки своим размерам ярко сияла в обилии чёрного пепла.
«Как это неловко и в то же время приятно встретить человека, с которым раньше ни за что бы не распрощалась без нежного объятия и слов «будь осторожен», которому доверяла секреты и даже больше, который знает твои слабости и страхи», — думала Изуми, всматриваясь в черты лица блондина, такие знакомые, приятные сердцу.
— Надолго прилетела?
— На три дня, завтра самолёт.
— Как у тебя с планами на вечер? — Кей вопросительно посмотрел на свою подругу, та улыбнулась в ответ, пожимая плечами, — В таком случае, может поедем ко мне?
— В гости зовёшь? — засмеялась Изуми, — Я не против!
Тсукки неодобрительно посмотрел в сторону девушки, но ничего не ответил и вызвал такси.
В ней Кея всегда раздражали чрезмерная беззаботность и необоснованный оптимизм. Порой она выглядела невероятно глупо, выкрикивая очередную нелепую шутку в попытках развеять серьёзность и пассивность действий возлюбленного. Однако же и Изуми в своем молодом человеке устраивало далеко не все: флегматичность характера заставляла скрывать эмоции, даже самые сильные, а шаблонность поступков порождала слепое следование выдуманным принципам.
Буквально через тридцать с лишним минут скрип ключа в замочкой скважине, как громкий выстрел, нарушил нависшую тишину в белоснежном холле одной из многоэтажек Токио.
Раньше Изуми и Кей жили вместе, поэтому сейчас отсутствие в квартире женской руки было сразу заметно. Нет, парень прекрасно справлялся сам: уборка и прочие домашние обязанности его нисколько не страшили, однако сложившийся минимализм интерьера никак не перекликался с прежним обустройством комнат. Изуми просто обожала наводить порядок и уют в доме: собственноручно украшенные рамки с совместными фотографиями заполняли голые стены, почти на каждой полочке красовались ароматические свечки, миниатюрные статуэтки или милые оригами, а высокие этажерки с самыми разными цветами загромождали пустоту.
— Ремонт организовал? — язвительно поинтересовалась девушка.
— Правильнее сказать: убрал все те безделушки, которые ты называла декором.
— И вовсе не безделушки! Просто твой аскетизм уже дошёл и до квартиры…
Тсукишима ничего не ответил, и молодые люди направились в сторону кухни. Пожалуй, это было единственное место, которое Изуми не стремилась облагородить — кулинар из неё так себе. А вот Кей готовил действительно вкусно, чем только он не баловал свою возлюбленную, знал рецепты обожаемых ею блюд наизусть. Вот и сейчас в стеклянной кружке, одаривая приятным ароматом всю комнату, заваривался любимый чай Изуми:
— Неужели жасминовый? , — девушка сделала глоток, — Ты помнишь…
Тсукки и правда помнил, причём белоснежные цветы вперемешку с белым чаем были куплены вчера. Идя с работы по новому маршруту, он заметил маленький магазинчик, любопытство заставило блондина посетить это место, и Кей просто не удержался от покупки при виде веточки жасмина на ярко-зеленой упаковке: воспоминания об Изуми взяли верх над практичностью.
Неловкое молчание окутало все пространство, казалось, даже дышать стало труднее. Девушке всегда было легко найти тему для разговора, однако сейчас все мысли просто испарились, не оставив даже малюсенькой идеи. Наверное, все потому, что их угасающими отношениями уже овладели стеснительность и осторожность. Вдруг в голове мелькнуло давнее увлечение блондина — чем не повод завести разговор?
— Кстати, все ещё играешь в волейбол? — Развеяла пелену тишины Изуми, она чувствовала себя очень неудобно, но прощаться с собеседником совсем не хотелось.
— Редко, времени не хватает, — сухо ответил парень.
Какая глупая и безыдейная ложь! Тсукишима, наоборот, только и делал, что искал себе занятия: на полке пылились абонементы в бассейн, спортзал, даже в библиотеку; прогулки по городу его тоже особо не впечатляли, и только лишь встречи с друзьями спасали от изнывающей скуки и зарождающейся апатичности.
Неожиданно разговор все же завязался. О чем? А разве ЭТО важно? Все-таки главное — результат, а не пути его достижения. Для них сейчас настал момент истинного счастья, тщательно запрятанный глубоко-глубоко в сердце; чувства навсегда останутся в тени, опасаясь сияния веры и правды, боясь быть отвергнутыми.
***
Международный аэропорт Токио
Аэропорт — место, атмосфера которого создает широкий спектр эмоций, будь то страх полёта или горечь от разлуки с близкими. Что-то сильно привлекательное и недосягаемое для обычных пассажиров таится за ошеломляющими образами статных стюардесс, вечно спешащие люди нагнетают волнение и стресс, а взмывающие ввысь самолеты дарят воодушевление.
Терминал был переполнен, отовсюду доносились голоса. Изуми уже с нетерпением ждала момента, когда она окунется в объятия комфортного кресла и сможет погрузиться в непродолжительный сон. Усталость от командировки смогло побороть желание хотя бы день, час или даже десят минут, но побыть ещё немножко в Токио, ощущая лёгкость и беззаботность, не чувствуя напрасной вины. Она хотела поговорить с Тсукишимой. Молодые люди молча смотрели друг на друга, как вдруг лицо Изуми заполнила сверкающая улыбка, полная счастья, готовая превратиться в громких смех — в памяти всплыла их первая встреча в студенческой библиотеке. В голове представилась картина, как низенькая брюнетка тянется к верхней полке за учебником, а проходящий мимо блондин, немного протягивая руку, помогает достать заветную книгу, и, встретившись взглядами, они тут же обмениваются нелепыми фразами: «Какой высокий…», — удивляется девушка, «Смешная», — незамедлительно отвечает Кей.
— Изуми, ты чего? — недоумевающе спросил Тсукки. За вопросом последовал тот самый пронзительный смех. Брюнетка уже поспешила на таможенный контроль, но сильная рука блондина остановила порхающую фигуру: «Хорошо…долететь». Парень еле выдавил из себя слова.
— Кей! — Изуми растерялась, но она точно знала, что эта тихая фраза полна искренности, поэтому без зазрения совести подбежала и подарила Тсукишиме свой нежный поцелуй в щеку.
Брюнетка почти скрылась из виду, а Кей, хмурясь, все ещё стоял на том самом месте.
Как же забавно наблюдать за людской глупостью — зная свои желания, человек все равно противится им, создает новые преграды; их чувства закутываются в мантию-невидимку и свято верят в волшебство, не теряют надежды, что останутся незамеченными, найдут способ сбежать от чужих глаз. Отношения Кея и Изуми были большой неожиданностью для всех: в голове не укладывалось, как спокойный, рассудительный Тсукишима мог полюбить неугомонную, озорную Изуми. Молодой человек неоднократно ловил себя на мысли, что его подружка ну совсем не соответствует установленному идеалу, однако же что-то не позволяло отпустить симпатию, стремительно переходящую в обожание и привязанность. Ну как же так? Почему жизнь, слепо следуя намеченному плану, рушит судьбы своими внезапно настигающими обстоятельствами, почему она не даёт второго шанса исправить прошлые ошибки? На самом же деле, все в наших руках: Изуми и Кей сделали свой обоюдный выбор — пожелали оставить ситуацию неизменной.
Возможно, это и не любовь вовсе, а мимолетный интерес, вызывающий приятные эмоции от близости. Так что же произошло между этими двумя судьбами? Изуми всегда утопала во всеобщем внимании к своей личности, ей чужд пессимизм и присуща раскованность, она заражает своим желанием жить, а несерьезность и любовь к безобидному хулиганству у неё в крови. Увидев Тсукишиму во второй раз, девушка не постеснялась прокричать на всю аудиторию: « Эй, высокий блондин в очках», а затем быстро подбежать к знакомой фигуре, чтобы узнать имя, уже тогда он чем-то привлёк ее. Сначала была обычная дружба, парень согласился помогать Изуми готовиться к экзаменам по математике в обмен на конспекты по истории. На самом деле, несмотря на свою безалаберность относительно учебы, у девушки была твёрдая пятёрка почти по всем дисциплинам, просто ей очень нравилось слушать редкую похвалу от Тсукки и вести с ним разговор на совершенно любые темы. Время пролетело быстро, студенты уже закрыли сессию, но Изуми совершенно не устраивал тот факт, что придётся распрощаться со своим другом-наставником, да и Тсукишима успел привязаться к этой беспечной девушке. Тогда он решил взять инициативу на себя: пригласил посмотреть на свою игру в волейбол. Ну конечно же у брюнетки загорелись глаза, а затем последовали надоедливые просьбы научить принимать и отбивать мяч; трудно поверить, но блондин согласился, вот только их тренировки кончились довольно плачевно: Изуми разбила очки Кея, с тех пор у молодого человека под нижним веком разместился небольшой шрам. Как она переживала! Кажется, столько извинений девушка ещё никогда никому не приносила, дальше в ход пошла приготовленная ею выпечка, на вкус угощения, конечно, были, мягко говоря, не очень, а руки несчастной изнывали от ожоговой боли, но зато Тсукишиме было приятно получать заботу от своей подруги. А потом внезапно появились привязанность, желание быть рядом — дружба переросла в любовь.
Казалось бы, чувства окрыляют, вселяют уверенность, одаривают приятными эмоциями, но все ли так радужно? Страшнее всего испытание разлукой: зародившаяся тоска, словно кислота, разъедает душу, через какое-то время появляется недоверие, оскверняющее отношения сомнением и нелепым предубеждением, а в итоге чувства отказываются возвращаться к привычному образу жизни, страсть постепенно затухает.
***
Неужели это конец? Может да, а может и нет. Изуми прилетела в Токио с целью подписать контракт. Организация, в которой она работает, переводит ее в Японию в качестве официального представителя компании в иностранном филиале. Девушка лишь сошла с трапа самолёта, а пальцы уже набрали сообщение на номер, который она до сих пор помнила, как дату своего рождения:
» Через неделю возвращаюсь в Токио. На это раз окончательно…»
Та самая затухающая искра вдруг вспыхнула и засияла ярче пламени, теплота согревала изнутри, растапливая льдины обиды, горечи и недоверия. Как феникс, возрождающийся из пепла, любовь воскресла в сердцах Изуми и Кея.
