Шрамы

Шрамы — это следы боли, у Мики их немного: розоватая полоска на ступне (наступила на битое стекло, крику и слёз-то было!), маленький шов на коленке (упала с велосипеда, всхлипывала тихонько, чтобы не расстроить маму). Теперь к ним добавляется ещё один — след того, как её пытались убить. На ноге белеет свежая повязка, от которой пахнет сухой и душной стерильностью: доктор объяснил, что вынул осколки стекла, обеззаразил и зашил рану. Под бинтами медленно ворочается слабая ноющая боль, и Мика легонько поглаживает шершавое переплетение нитей, словно пытается успокоить её. — Болит? — доктор останавливается перед ней и хмурится. — Я мог неправильно рассчитать дозу обезболивающего, — он делает паузу, подбирая слова, и, забывшись, вытаскивает из кармана халата сигарету. Спохватывается, убирает во второй карман спички, говорит с усталым безразличием, как есть: — У меня давно не было живых пациентов. — Нет, всё в порядке, — Мика осторожно подтягивает колени к груди, обхватывает руками, упирается в них подбородком. — Спасибо. И… — она поднимает взгляд. — Курите, пожалуйста, если хотите. Мне не стоит на это жаловаться. Доктор с сожалением смотрит на сигарету и возвращается к прежней теме: — Если заживление пройдёт без осложнений, шрама почти не будет видно, — наверное, он думает, что это важно. — Вы сможете надевать платья. Мике хочется громко засмеяться или беззвучно зарыдать — ей странно думать, что можно носить нарядные платья, когда она не знает, доживёт ли не то что до конца зимы — до конца недели. А доктор садится напротив и ссутуливается. — Кто-то сказал бы вам, что шрамы — это… Как метафора: то, что не убивает нас, делает нас сильнее. — У него очень печальные глаза, и Мике слегка не по себе. — Всё проще. Шрамы — привилегия живых. Цените их. — А как же… — она переводит взгляд на бессознательного Брендона в окружении аппаратуры, на его изрытые шрамами грудь и плечи. Нити разрезов скальпелем соседствуют с ямками от пуль — страшно даже представить, насколько ему было больно. — К Грейву это не относится, — невозмутимо объясняет доктор и всё-таки закуривает; пальцы у него дрожат.