Одна клетка на двоих.

Психолог изучала рисунки несколько минут, а потом безапелляционно заявила: – У девушки явно затяжная депрессия. При чём, после неприятного столкновения с мужчиной, или постоянной агрессии с его стороны. Это прослеживается во всех её работах, – Людмила Ивановна вопросительно посмотрела на Булатова. – Да, её чуть не изнасиловали год назад. Ещё и папаша вечно с кулаками на перевес, – спокойно проговорил мужчина. – Так, а от меня лично, вы, что хотите? – развела руками женщина. Тимур посмотрел на неё в упор. Калинина Людмила Ивановна, была пожилой, степенной женщиной. Она была очень симпатичная с лучиками морщинок вокруг глаз, пепельно-седые волосы были закручены в аккуратный пучок на затылке, губы слегка подкрашенны, что придавало женщине вид этакой, доброй, пожилой феи. Да и кабинет был совсем не похож на кабинет психолога, вся его обстановка говорила о домашнем тепле и уюте. Булатову даже показалось, будто он пришёл к одной из старых знакомых. Тимур вкратце рассказал о своей семейной жизни, упуская историю свадьбы. Он сказал, что Дания так и не призналась в том, что когда-то с ней произошло. Слушая его, женщина поняла, мужчина сидящий перед ней вспыльчивый, но справедливый. Она заметила, что сейчас он изо всех сил пытается быть спокойным и уравновешенным по отношению к девушке. – Я согласна помочь вам, но вы должны будете меня слушаться. Да, именно вы, не смотрите на меня так. От вашего поведения многое зависит, – улыбнулась Людмила Ивановна уголками губ. – Я готов, – Тимур обреченно посмотрел на психолога. Да, Тимур был действительно готов на многое, он понял, что влюбился в эту девочку. По какой-то иронии судьбы, навязанная отцом жена, стала ему дорога. Сейчас, когда прошла неделя с её побега, Тимур чувствовал, как жена преображается. Дания уже не шарахалась от него, как от чёрта, в этом несомненно была заслуга Людмилы Ивановны, к которой девушка время от времени ходила. Это было конечно хорошо, но приходилось довольствоваться малым, нежными мимолетными прикосновения и поцелуями. Мужчине порой казалось, что он больше не выдержит, его темпераментная натура давала о себе знать, но приходилось, скрепя зубами, следовать всем советам психологини. В очередной раз вернувшись домой с работы, он подошёл и запечатлел мимолетный поцелуй на щеке жены. – Ты не поверишь, но я соскучился, – ласково произнес брюнет. Дания не ответила, но робко улыбнулась. Её улыбка, зародила в душе мужчины надежду, что скоро всё будет хорошо. Хабиб торговал сегодня сам, одна из его работниц не вышла на работу, сказалась больной. Он и сам в последнее время чувствовал себя разбитым, появилась одышка, от некоторых продуктов выворачивало наизнанку. Эти симптомы были уже три дня, и мужчина списал их на банальный гастрит, который мучил его время от времени. Таблетки, которые он пил обычно - не помогали, а тут ещё, как назло одна из продавцов заболела. К нему подошёл очередной покупатель и попросил взвесить килограмм картофеля. Мужчина пристально посмотрел на продавца, а потом заявил. – Не надо, я не буду у вас ничего покупать. И вам советую поскорей закрыть свой ларек. – С чего бы это? – возмущенно произнес продавец. – У вас, мужчина, на лицо все признаки желтухи. Вы мне сейчас пол города перезаражаете. Поверьте, я знаю о чём речь, больше двадцати лет врачом работаю. У вас лицо, как лимон и глаза такие же жёлтые, – заявил покупатель. – И что делать? – растерялся Хабиб. – Закрывать всё и в больницу идти, если обнаружат, что вы тут с таким диагнозом фруктами торгуете… – мужчина развернулся и ушёл. Хабиб не до конца поверил этому человеку, но всё же предпочёл закрыть ларек от греха подальше. Он не хотя поплёлся в поликлинику и как ни странно, но очереди к инфекционисту совсем не было. – Вот вам направление и срочно ложитесь в стационар, – решительно заявила женщина после осмотра. – А дома полечиться нельзя? – нерешительно спросил Хабиб. – Нет! И чтобы сегодня же в больнице лежали. Это вам не шутки! – доктор слегка повысила голос. Дания сидела рядом с мужем и смотрела телевизор, когда раздался звонок мобильного телефона. – Здравствуй, мама. – Здравствуй, дочка. Твой отец заболел, – голос женщины был грустный. – А я причём? Заболел, так ему и надо, – в голосе дочери звучала злоба. – Ты не поняла, он серьезно заболел. Врачи сначала думали, что у него банальная желтуха, а когда сделали всё необходимое обследование оказалось, это цирроз печени. Болезнь протекала скрыто и быстро, у него последняя четвертая стадия. Причём всё так плохо, ему больше полугода не дают, – в голосе женщины слышались слёзы. – Ну да, ты ещё заплачь по нему. Мало он тебя за косу по полу возил, – сердито сказала Дания. – Как ты можешь, он же твой отец! – оскорбилась Гулия. – И что теперь!? Ему меня жалко не было. У меня синяки с лица только сошли. Дания вспомнила, как зашла в кабинет психолога с синяками на лице, но женщина казалось во все не заметила её «разукрашенного» лица. Дания была очень благодарна этой милой, пожилой даме, она постепенно возрождала её к нормальной жизни. – Мам, не переживай будет тяжело скажи мне, я думаю Тимур не откажет в помощи, – голос стал ласковым, маму всё-таки было жалко. – Хорошо, я поняла тебя. Полагаю, ты и в больницу к нему не пойдёшь? – Не за чем мне. Но можешь от меня «Привет» передать, так и быть. Дания сидела придавленная новостью, как бы она его не ненавидела, мама права, отец всё же. Девушка тряхнула решительно головой. «Нечего жалеть, одним извергом на земле меньше.» – Что случилось? – Тимур обнял девушку и понял, что она даже не пытается отстраниться. – Отец заболел, врачи говорят, самое большое пол года проживет, – с неожиданной для себя грустью промолвила Дания и прижалась к мужу всем телом. – Зло возвращается злом во много раз сильнее. Тебе его жалко? – Я и сама не знаю. Не хочу, о нём говорить. Обними меня покрепче, я замёрзла, – смущённо произнесла Дания. Тимур заметил, как покраснели её щёчки и потянул к себе. – Садись ко мне на колени, – ласково проворковал он. Тимур обнял её прижимая к своей груди. « Жена, моя жена. Это странно, но я больше не хочу с ней расставаться. Она всегда должна быть рядом. Уже две недели прошло, как она ходит к Людмиле Ивановне. Как хорошо, что мне посоветовали обратиться именно к ней.» Булатов поцеловал девушку в макушку и тихо спросил: – Дани, ты разрешишь мне один маленький поцелуй? Она не ответила, но слегка кивнула головой. Сердце пропустило удар и побежало вскачь, когда Тимур приблизил свои губы к её. Сначала это было легкое прикосновение, Дания почувствовала, как снова краснеет, но желание отстраниться, не возникло. Она инстинктивно чуть приоткрыла губы, позволяя большее и удивляясь самой себе. Тимур расценил это как приглашение и углубил поцелуй, пьяная от него и возбуждаясь. Через пару минут брюнет отстранился, тяжело вдохнул и прошептал ей в самые губы: – Если мы будем продолжать, я могу сорваться, – голос стал чуть хриплым от возбуждения. – Я пойду поставлю чайник. Ты хочешь чаю, Тимур? – затараторила Дания и поспешила встать, а мужчина не стал её удерживать. – Хорошая идея, – засмеялся Тимур. Прошёл месяц, Хабибу становилось хуже, он лежал дома на кровати беспомощный, и пил сильно действующее обезболивающее. Теперь только и оставалось ползать от кухни до кровати, и от кровати до уборной. Он злился, выплескивая всю злобу и желчь на близких. Теперь мужчина понимал, если начать ещё и кулаками махать, то стакан воды некому подать будет. Бизнесом заниматься стало некому и он решил продать свои ларьки. – Хабиб, зачем продавать, я могла бы делами заниматься, – сказала жена. – Что ты можешь, глупая курица!? Такая, как ты, только подъезды мести может! Работу ищи, дура! – рявкнул муж. Гулия не стала спорить, сердито поджав губы, она вышла из комнаты. «А кто последний месяц делами занимался, не я ли? Пусть делает, что хочет. Я и без него справлюсь. Да и зять помочь обещал.» Гулия скрывала от мужа, что Тимур обещал арендовать небольшое помещение под продуктовый магазин, как только узнал о продаже ларьков на рынке. Создать свой бизнес, это была мечта женщины, но если раньше она не могла этого сделать из-за мужа, то теперь всё было реально. «Когда у меня будет своё собственное ИП, ты не посмеешь мне ничего сказать.» Дания стояла у плиты и жарила оладьи, сзади подошёл муж и обнял. – Пахнет великолепно. Сегодня идём с твоей мамой помещение смотреть. Хочешь с нами? – Тимур слегка сжал её грудь. – Даже не верится, что мама на это решилась. Уйди, ты мне мешаешь, – Дания ткнула его вилкой по руке. Тимур отстранился и заметил: – Когда это я мешался? – Ешь и помалкивай, – девушка поставила перед ним тарелку и чашку кофе. Тимур улыбнулся, в последнее время жена стала совсем смелая и иногда даже пыталась дерзить, что было очень забавно, но вот интимной жизни у них до сих пор не было. Поцелуи стали более страстными, а прикосновения откровенными, но Тимур как будто боялся настоять на большем. – Что говорит Людмила Ивановна? – как бы между прочим поинтересовался брюнет. – Ты же знаешь что я не стану с тобой это обсуждать. Но вчера я сказала, что прихоть больше не буду. – Это ещё почему? – удивился мужчина. – Тимур, это мой психолог, позволь пожалуйста мне всё решать, – устало вздрогнула Дания: – Мне надоело, что ты контролируешь каждый мой шаг. Я уже взрослая девушка. Дания поставила вторую кружку с кофе на стол и села завтракать. Она и сама в последнее время удивлялась своей смелости, а ещё тому чувству, которое поселилось в душе. Сегодня предложи ей большие деньги, она всё равно не оставила бы мужа. Дания смотрела на него, отмечая, какой он красивый, даже не смотря на шрам на щеке. – Что ты на меня так уставилась, как будто видишь в первый раз? – улыбнулся мужчина. – Любуюсь, – выпалила Дания, только потом сообразив, что сказала и краснея опустила голову. Глаза Тимура лукаво заблестели, он встал и подойдя к ней, обнял, присев на корточки. – По-моему, это я должен любоваться тобой. Я люблю тебя, Дани, – прошептал брюнет, положив голову на плечо жены. Глаза девушки изумленно округлились, она погладила его по черной шевелюре и еле слышно прошептала: – Я тоже. Тимур не верил своим ушам, но переспрашивать не стал, боясь спугнуть свое счастье. Вместо этого он обнял её ещё крепче и поцеловал. Погода стояла мерзкая, шёл дождь со снегом. Ветер ещё больше усилился и Дания поёжилась, засовывая руки в перчатках в карманы пальто. – Замёрзла, милая, может быть пойдешь в машину? Тебе в твоём положении только простудиться не хватает, – заботливо промолвил Тимур. – Если я не слезинки по нему не проронила, то это не значит, что не должна выстоять церемонию погребения до конца. Не переживай, наша малышка сильная, как её папа, – сказала Дания так, чтобы её услышал только муж. Тимур, как большинство мужчин ждал мальчика, но Дания почему-то была уверена, это девочка. Она уже имя ей придумала и сейчас, стоя у могилы отца, подумала о том, что у её дочери будет хороший, любящий папа. «Я прощаю тебя, отец. Не хочу держать злобу вечно. Да и не нужно мне это сейчас в моем положении.» Дания развернулась и вместе с другими людьми, пошла от могилы к машинам, глядя в след идущей впереди матери. В последнее месяц отец сильно страдал от болей и изводил маму ещё и потому, что её магазинчик процветал и приносил прибыль. Он всегда считал женщин глупыми курицами, и даже почти не вставая с кровати, обвинял бедную женщину во всех смертных грехах. Дания так и не решилась навестить отца во время болезни, но на похороны не прийти не могла. Предстояло ещё выдержать поминки, и поминальные речи. Как говорится «О покойнике или хорошо, или ничего». Лично она вообще собиралась молчать, врать и говорить, какой он был заботливый и добрый не хотелось. Девушка прижала ладонь к едва округлившемуся животу и вновь почувствовала, как её тошнит. Ребенку было только два месяца, но он упрямо напоминал о себе не по разу на дню тошнотой и головокружением. Дания вспомнила первую настоящую ночь с мужем и устыдилась. «Такие мысли у могилы отца. Хотя ему наверное уже всё равно.» В тот день, когда арендовали помещение для мамы, они с Тимуром ещё долго гуляли, сходили в кино, поужинали в ресторане. А ночью как только легли спать, Тимур поцеловал её и отстранившись пожелал, как обычно спокойной ночи. – И кто теперь кого боится, я тебя или ты меня? – сказала она с робкой улыбкой. – Это ты о чём? – мужчина удивленно вскинул бровь. – У тебя такой вид, будто бы ты не знаешь, что со мной делать, – робко произнесла девушка. – А ты знаешь? – недоверчиво спросил Тимур, сердце зашлось в предвкушении. – Кажется да, – девушка приблизилась к нему и обняла дрожащими руками: – Только обещай, что остановишься если я попрошу. – Клянусь так и будет, – улыбнулся мужчина снова, припадая к её губам. Та ночь была утомительной для обоих, Дания несколько раз останавливала его, а потом просила продолжать. Но в конце концов всё-же у них получилось и любовь, и всё остальное. – Смотри, идёт как пава, даже слезинки не проронила, – шепнула какая-то женщина сзади. Дания не стала оборачиваться, она сильнее вцепилась в руку мужа и подумала: « Пусть болтают, что хотят. У меня своя жизнь и нечего в неё лезть. Пожили бы с таким чудовищем, посмотрела бы я на вас.» – Тимур, меня снова тошнит. Давай извинимся перед мамой и уедем домой, – решительно заявила Дания. – Для тебя, любимая, всё, что угодно. Если честно, мне самому не хочется на поминки, – шепнул мужчина заговорщицки в самое ухо. Тимуру было неловко признать, что он почти не скорбит по умершему тестю, но жена кажется испытывала тоже самое. Они извинились перед родней и попрощавшись, уехали домой. В тот дом, который когда-то был для них клеткой для двоих, насильно запертых в браке людей. Теперь всё было по другому и они ехали туда, как в свою крепость, за стенами, которых, можно скрыться и побыть вдвоём, пока вдвоём…