Life Time 3

Ричард проснулся как обычно, раньше будильника. Его сестра часто шутила, что пора избавиться от этой бесполезной штуки, раз он так редко ею пользуется. Комнату освещал тусклый утренний свет, пробивающийся через хмурые тучи осеннего неба. На столе, у окна, идеально убранном, одиноко лежала книга «История развития военной техники». Парень начал читать её только вчера, и когда закончит, она займет своё место на полке большого книжного шкафа, который занимал почти всю стену. Все книги имели отношение к армии, политике, стратегии. «Ничего лишнего» — как любил говорить Мустанг-младший. На вешалке, около двери висела отглаженная форма армии Аместриса. Он поднялся, быстро заправил кровать, и, не теряя времени, направился в ванную. Умывшись, он пригладил свои черные волосы и взглянул на себя в зеркало. У него были карие глаза, такие же как у матери и, должно быть, единственное что он унаследовал от неё. Очередной день, так похожий на предыдущий. Стабильная размеренность. Вся его жизнь была подчинена режиму, которому он безропотно подчинялся ещё с детства. После парень вернулся в комнату, надел форму и спустился на первый этаж. Здесь было тихо. Отец, как всегда, ушёл на службу раньше всех. Ричарду очень редко удавалось застать его дома. Но все это было нормальным в их семье. Семье, где каждый её член был связан с армией. Но не все покидали дом так рано. Например, его надоедливая младшая сестра всё ещё была дома. Ева училась в военной академии, по направлению специальности «Разведка». Из-за своей невнимательности она часто забывала дома книги, а иногда даже сумку. Каким-то чудом она успевала на занятия без опозданий и даже училась вполне сносно. Ричарда очень задевало подобное поведение сестры, ему, привыкшему следовать правилам, было неприятно наблюдать за ней, и он не раз говорил ей об этом. В отличии от брата, Ева была малость легкомысленная и вспыльчивая. Она легко переключалась с одного дела на другое, частенько забыв доделать первое, а увлекшись, и вовсе о нем забывала. — Доброе утро, — поздоровался он. Риза, стоящая у раковины, обернулась к сыну. «Интересно, у неё выходной или она просто уйдет позже?» — подумал Ричард. Риза, когда-то служившая при штабе, теперь руководила подготовкой военных к работе с огнестрельным оружием, а так же была одной из ответственных за проведение военных подготовок. Это стало возможным благодаря Рою. Став фюрером, первое что он сделал, упразднил некоторые пункты касающиеся субординации. Теперь военные, вязаные семейными узами могли продолжать службу, при условии что работают они в разных отделениях. — Доброе. Парень бросил недовольный взгляд на сестру, сидевшую за столом, и сел поодаль. Ева, увлеченно что-то рисовала в тетради. Она сидела подобрав под себя ноги и даже не обратила внимание на старшего брата. Ричард, однако, тоже избегал общения с ней. С самого детства они не очень ладили. Исполнительному Ричарду было трудно понять неусидчивую Еву, а та отказывала подчиняться правилам и не слушала брата. Последний раз он пытался подействовать на нее около года назад, научить порядку и привить манеры, но девушка только накричала на него и на этом разговор закончился. — Отец уже ушёл? — спросил парень. — Да, как видишь, — ответила мать, снова поворачиваясь к раковине и убирая чистую, вымытую посуду. — Ты что-то хотел спросить у него? — Нет, просто так спросил… — Почему ты всегда такой серьёзный? — спросила у него Ева, держа в руках кружку. Ричард хмыкнул. «И чего это ты вдруг заговорила со мной?» — Ведешь себя так, как будто-уже дослужился до высших чинов, — продолжила она, тряхнув челкой и сделав глоток. — Мог бы хоть раз улыбнуться для разнообразия. Не умрёшь, если попробуешь. — Дослужусь, будь уверена, — спокойно ответил он. — А вот ты, со своей несобранностью, далеко не уйдешь. — Ха! Это мы еще посмотрим! — Ева, хватит задираться! — отдернула её мать. — Но, мам! — Ричард прав. Тебе нужно быть более собранной. Бери пример с брата. — С него?! — Ева приподнялась на стуле и, поражённая шоком, указала на Ричарда рукой. — Да он нудный! Я не хочу становиться такой! У него на уме одни правила! Вот из-за таких как он, народ армию и недолюбливает. Кому понравится такой злыдень?! — Всё, не спорь, в академию не опоздаешь? — Риза, привыкшая к постоянным ссорам брата с сестрой, перевела разговор на другую тему. — Ты ведь обещала отцу быть более внимательной к службе. Ты же не хочешь, чтобы он разочаровался в тебе? «Точно, — мысленно поддержал мать Ричард. — Если она кого-то и боится — то только отца». Но девушка уже расслабилась и снова поджала ноги, закрывая тетрадь с рисунком. — Да он и не узнает. Его и так почти никогда дома не бывает… — обиженно сказала она. Риза уже открыла рот, чтобы отчитать девушку, но сын опередил её. — У нашего отца есть дела куда важнее, чем следить за непутёвой дочкой, — сказал Ричард, отворачиваясь от нее. — Делай, что мать говорит и на этот раз осчастливь нас и не забудь свою сумку. Ева поставила кружку на стол. В её карих глазах застыла обида, смешанная с вопросом, на который она уже давно искала ответ. — Рич, почему ты такой вредный?! «Опять началось…» — Я не вредный, я внимательный, чего о тебе не скажешь. Девушка резко встала из-за стола, колыхнув своими черными волосами, собранными в хвостик. — Вот специально тебе назло возьму и ничего не забуду, понял?! — Буду считать это своей победой, — ответил он, даже не взглянув на неё. — Как же ты мне надоел, зануда! — Ева! — окликнула её Риза. Девушка остановилась в дверях, бросила на брата раздраженный взгляд пронзительных глаз, фыркнула и убежала в свою комнату. Риза проводила её взглядом, вздохнула и опустилась на освободившееся место. — Она когда-нибудь станет серьёзной? — спросила она у сына. Ричард уже не раз слышал этот вопрос. Когда отца не было дома, мать могла положиться только на него. Он был рад, что может стать её опорой для неё, пока отец выполняет свой долг. Ричард гордился им и мечтал быть достойным его. — Может быть, но, боюсь, это случится не скоро. Она ещё ребенок, — пожав плечами, ответил он. — Зато ты так быстро повзрослел, — улыбнулась женщина. — Уже и не помню, когда ты был таким, же как Ева. «Опять… Я никогда и не был таким!» — Не начинай, ладно? — перебил её Ричард, тоже поднимаясь из-за стола. — Не люблю эти сопли. Он обошёл стол, поцеловал мать в щеку, пожелал хорошего дня и вышел из кухни. — Подожди, куда ты? Завтракать не будешь? — крикнула ему вслед Риза. — Нет, и так уже достаточно времени потратил. У меня сегодня много работы. Хочу справиться с ней побыстрее. — А что за работа? — поинтересовалась мама. — Нужно поработать с отчётами из всех корпусов, — ответил парень, уже стоящий в сапогах у входной двери. — Они давно должны были отправить мне эти данные но, некоторые считают, что просрочить один день не страшно. Надо напомнить таким умникам, что это не так. — Ты очень строгий руководитель, — заметила Риза. Сын дошёл до двери и обернулся через плечо: — Не строгий, — поправил он. — Требовательный, — и вышел за дверь. Быстрым шагом, сложив руки за спиной и гордо выпрямившись, Ричард шёл по улице. Редкие в ранний час прохожие уступали ему дорогу, удивленно оборачиваясь на офицера. Как ответственный служащий, Ричард терпеть не мог опоздания и другие проявления небрежности. Подобного он не прощал ни себе, ни подчинённым, раздавая выговоры направо и налево, заподозрив хоть малейшие нарушения порядка и дисциплины. В штабе среди младших по званию ему даже присвоили кличку — Цербер. У Ричарда как у пса, был нюх на нарушения, и, стоило кому-нибудь хоть слегка нарушить внутренний порядок, громко разговаривать или смеяться в коридорах, досрочно уйти на перерыв или обед — как тут же появлялся Ричард и сурово отчитывал провинившихся. Те, кто попали под его горячую руку, были уверены, что у этого человека нет никаких чувств, кроме чувства долга. Поговаривали даже, что Ричард никогда не улыбался и не смеялся, а о работе не забывал даже на выходных. Говорить с ним можно было только о службе и политике, в которых он был экспертом. Не дай Бог опоздать на пару минут. Кара была неминуема. Подчиненные Мустанга-младшего старались во всем угодить начальнику, избегая порицаний в свой адрес. Неудивительно, что он очень быстро шёл на повышение. Старослужащие были им довольны. Настоящий сын своего отца, которым можно гордиться. Но для обычных людей, это было дикостью. Сам же Ричард ничуть не сомневался в правильности своего подхода к службе. «Если руководитель будет исполнительным, то и его служащие волей-неволей станут такими, — любил повторять он. — Дисциплина и соблюдение правил — первое, что должен знать офицер. Без этих знаний в армии им не место». Поднявшись на второй этаж, он бодрым шагом направился по коридору к кабинету сержантов. Как лейтенант, большей власти он не имел и руководил только прапорщиками, а также был выбран старшим среди лейтенантов. Да, он был строг. Но всегда действовал правильно. Как он и предполагал, практически весь состав уже были здесь. Кому охота злить Цербера с самого утра? Они пытались показаться ему на глаза как можно скорее. Пусть видит, они ничем не заслужили наказаний. Ричард остановился перед дверью в свой кабинет и открыл её. Это было маленькое помещение для младших чинов. У окна стоял письменный стол, у правой стены шкаф для бумаг, где они были разложены ровными стопками, как и положено хранить важную документацию. Он сел за стол и пододвинул к себе стопку бумаг, оставленную кем-то. Некоторые ведомства всё-таки поторопились доставить отчеты в срок. Ричард с самоудовлетворением заметил, что в этот раз стопка куда больше, чем обычно. Неужели он смог достучаться до лоботрясов, вроде кинологов, и отчёты отныне будут приходить вовремя? Парень пролистал бумаги и его зубы сжались от досады. Нет, рано обрадовался. Опять не все. «Чёрт побери! Да почему же они не могут делать всё вовремя?! Или они возомнили себя особенными, для которых правила ничто?! Как можно работать в такой обстановке?! И кто на этот раз?!» Он просмотрел бумаги еще раз, обращая внимание на шапки документации, чтобы выяснить, откуда они прибыли. «Так и знал! Снова стрелки, конники и собачники! Каждый раз одни и те же! Это уже никаким объяснениям не поддается! Если бы у меня сегодня не было столько работы, сейчас же разобрался бы с этими лентяями! У меня есть неделя на составление общего отчёта. Завтра начну с конников. О лошадях черт знает как заботятся и отчет вовремя сдать не могут!» Весь день он работал с бумагами, заполняя отчётную документацию и раздавая поручения, а, выйдя из кабинета и заметив солдата, снявшего с себя верх формы, таким образом, нарушив внутренние правила Штаба, строго отчитал его, сделав выговор, чётко указав статью и пункт военного кодекса, которую он нарушил. Сегодня у него было очень плохое настроение. После обеда Ричард изучил ещё десяток важных бумаг и начал собирать материал для отчета, основываясь на уже доставленной ему документации. Как ни странно, с большинством корпусов проблем не было. Затруднение вызывало то, что, не получив всех бумаг из всех ведомств, он не сможет закончить общий отчет. Если бы они все были у него на руках, возможно, он сдал бы его уже завтра. До позднего вечера он продолжал работать, недовольно косясь на недописанный итоговый документ. Ричард терпеть не мог оставлять дело на потом. А то, что закончить он не может не по своей вине, злило его ещё больше. Разобравшись с актами и подготовив все бумаги на подпись, молодой офицер убрал их в шкаф, предварительно пересчитав, и вышел из кабинета. Коридор был пуст. «Бездельники всегда уходят раньше начальства», — нахмурившись, подумал он, закрывая за собой дверь. По дороге домой все его мысли были заняты тем, как потолковее, но культурно сделать замечание по поводу очередной задержки с документами от конников. Конники — так он называл офицеров из управления армейской конюшней. Кинологов же он величал собачниками. Вспомнив о двух корпусах-нарушителях, он снова разозлился, но взял себя в руки, дав себе обещание подумать над эти утром. Все его дни были похожи на этот. Разница состояла лишь в том, что отчёты он составлял не ежедневно, а ежемесячно. Не каждый день у него было так много работы. «Не стоит рассказывать об этом отцу, — подумал парень. — Сын фюрера не может справиться с какими-то конниками, смешно! Самому себе противно. Завтра нужно положить этому конец! И за одно навещу Рейвена. Я уже неделю у него не был. Надеюсь, о нем хорошо заботятся, иначе одним выговором я не ограничусь!»