Thoughts about you

      Ночь. Самое время задуматься о своих нелегких проблемах, о своем прошлом, которое многие просто хотели бы стереть из памяти; время думать о том, как в этом непростом мире жить дальше.       Донхека, как и многих других, всегда посещают подобные мысли — как только парень закрывает сонные глаза в надежде, что откроет их только утром. Он бы всей душой хотел просто резко уснуть и ни о чем не думать, просто не добивать себя до конца. Но в голове засел раздражающий образ Минхена. Образ, который Донхек желал бы больше никогда и нигде не встречать, не видеть во снах и не думать о нем все время.       «Чертов Марк Ли, все бы отдал, лишь бы больше не видеть тебя» — вот о чем думает Донхек в последнее время.       Он не чувствовал раньше подобного ни к кому: ни к симпатичным девчонкам из параллельного класса, которые постоянно строили ему глазки, ни, тем более, к другим парням, к которым у Донхека и близко симпатии не было. Только этот Марк Ли — только он смог зацепить шатена, утверждавшего до последнего, что ему не может нравиться парень, и разумеется, он не может быть влюблен в него.       Донхек пытается отрицать это до сих пор, даже сейчас, когда время уже за полночь, а за окном таинственная, пугающая темнота, и лишь скрип ветвей дерева, стоящего рядом с домом, периодически настораживал парня, которому, вообще-то, уже не 5 лет.       Посылая мысленно Минхена вновь и вновь, Донхека постепенно начинает клонить в сон, а вскоре мысли все словно испаряются, и парень уже начинает видеть прекрасные сны. Прекрасные, потому что в них есть Минхен. Как бы сильно Донхек не утверждал, что ненавидит блондина, но в глубине души он знал, что это совсем не так.       Сны с канадцем самые яркие, самые красивые, и от этих самых снов Донхеку на утро становилось так плохо, что терпеть становилось все сложнее и сложнее; сердце разрывалось на части, он не мог описать, что чувствует, но это было невыносимо больно, даже физическая боль казалась по сравнению с той, не такой ужасной.       Парень знал, что рано или поздно влюбится, но не ожидал такого исхода. Это не должен был быть парень, а тем более, Минхен. Донхек представлял свою первую любовь не так, совершенно не так: когда ты не знаешь, что делать со своими чувствами и не можешь просто, в конце концов, нормально жить. Хек не часто думал о том, каким будет это, как утверждали многие, прекрасное чувство; ему казалось, что свидания, поцелуи — это все будет довольно интересно, но, свиданий и поцелуев у них с Марком быть не могло. Блондин не знал ничего, о том, что чувствует к нему младший.       Во всем виноват Марк. Если бы он не переехал год назад в Корею из «своей» Канады, если бы он не стал самым близким другом для Хека — ничего бы не было. Не было бы всей этой боли, которую младший изо всех сил старался держать в себе и никому не показывать. Все доходило порой до того, что Донхек уже просто был на грани и чуть ли не признавался в своих чувствах Минхену, но все равно сдерживался; ведь признаться Марку — разрушить их близкую, важную для обоих, дружбу.       Сладкий сон Хека прерывает довольно громкий и раздражающий стук в окно. Сонный парень не понимает в чем дело, и, кажется, что сейчас он просто-напросто не будет обращать внимание и продолжит спать, накрывшись одеялом с головой, чтобы не так отчетливо слышать посторонние звуки. Но стук усиливается, как в громкости, так и в частоте.       «Да черт возьми, какого хрена!» — проносится у шатена в голове, пока тот приподнимается с кровати и направляется в сторону окна. Почти ничего не видно, только стоящий неподалеку высокий фонарь еле-еле освещает пустую дорогу и небольшую часть двора дома.       — Донхек, открывай! Быстрее, блин! — торопит, еле ползущего к окну, Хека знакомый голос. — Ну почему так долго, ты хочешь, чтоб я тут от старости умер?       — Марк-хен, что ты тут забыл? Ты на часы смотрел? — открывая пластиковое окно, как бы безразлично, спрашивает блондина Донхек. — И как ты, собственно, сумел залезть на второй этаж?       Донхек не показывал своего удивления, он и так старался вести себя безразлично к Марку весь последний месяц, от чего блондин бесился, думая, что младший отдаляется от него, поэтому сегодня решил его удивить, но Хек сделал вид, что даже это было совсем не неожиданно.       — Нет, мелкий, вот ты глупый? Знаешь такую штуку, как лестница? Очень клевая вещь, — язвит Минхен и аккуратно залезает через окно в темную комнату Хека.- Может свет хоть включишь?       — Я вообще-то спал, и сейчас собираюсь продолжить это дело, — зевая и прикрывая одной рукой рот, а другой показывая в сторону окна, протянул младший. — Так что вали.       — Если так — я буду спать с тобой, — ухмыльнулся Марк, и эта типичная ухмылка старшего сейчас была не очень кстати.       — Обязательно, — Донхек присел на кровать. — Тебя родители не убьют? Ты же наверняка не спрашивал разрешения на поход ко мне в гости в три часа ночи.       — Они даже не заметили, как я свалил, — гордо сказал Минхен и присел рядом с Хеком.       — Наверное потому что они спали? — все так же безразлично и сонно продолжал диалог младший. — Марк, ты просто идиот.       — Я, вообще-то, пёрся через весь город не для того, чтобы ты меня тут «идиотом» называл, — обиженно заявил блондин и, встав с кровати, пошел в сторону окна.       — А для чего? — спокойно отвечал Донхек, но внутри у него совершенно не было спокойствия.       Марк шел через весь город, поздней ночью, и в чем смысл?       Прошло больше 5 секунд прежде чем старший ответил, а за это время Хек уже придумывал разные варианты, для чего все-таки пришел Минхен.       — Я соскучился по тебе, Донхек, — посмотрев на шатена с улыбкой, сказал Марк. — Просто, мне было так одиноко без тебя…       — Но мы не виделись всего неделю, — перебил Минхена Хек, который хоть и не подавал вида, но был очень удивлен заявлением блондина. Старший всегда отличался заботой о Донхеке, за что Хек все сильнее и сильнее влюблялся в него, но до такого, как переться через весь город, потому что «соскучился», не доходило.       — Да, но мы всегда видимся почти каждый день, а тут, выходные. Ты сказал, чтобы я не приходил, что ты просто немного приболел и не хочешь заразить меня, — нервно топчась на месте ответил Марк. — Я очень волнуюсь за тебя, Хек.       — Ну хорошо, окей, сегодня ты ночуешь здесь, но утром ты должен свалить раньше, чем проснутся мои родители, — спокойной сказал Донхек, от чего Марку стало немного не по себе, ведь раньше младшему не были бы безразличны эти слова, нежели сейчас. — Только спать будешь на полу.       — Какой ты добрый, — вновь начал язвить Минхен. — С гостями так не делают.       — Ты в моем доме уже как в своем, так что ты не гость, — занудно отвечал Хек.       — Но я не горю желанием спать на полу, тем более, я твой хен и…       — Блин, хорошо, ложись на кровать, только не начинай, — Донхек не хотел спорить, зная Минхена — он бы все равно добился своего и лег на кровать. Да и самому Хеку хотелось хоть раз уснуть рядом со старшим. Марк будет не так близко, как хотелось бы, но гораздо ближе, чем обычно.       — Вот так бы сразу, — радостно пробубнил блондин и запрыгнул на кровать.       — Эй, ты в этом будешь спать? — спросил Донхек, достал спортивные шорты и футболку из комода, а затем кинул все это в Марка. — На, переоденься.       — Окей, — кивнул головой Минхен, снимая серую толстовку. Он заметил, что шатен отвернулся:        — Эй, ты чего отвернулся-то?       — Я просто забыл, что ты не девчонка, — огрызнулся младший, оправдываясь.       Он и правда раньше так не делал — не отворачивался. Но тогда его чувства были не такими сильными, ведь сейчас только от одного взгляда на торс Марка ему жутко хотелось провести рукой по выступающим кубикам пресса; от одного только взгляда на оголенную ключицу хотелось прикоснуться к ней губами, и ощутить нежную минхенувскую кожу.       Донхек понимал, что так нельзя, поэтому, повернувшись к старшему, он схватил телефон, лежащий на тумбе, и начал просматривать социальные сети.       — Я все, — отвлек Хека Марк. — А теперь давай спать.       — Угу, — шатен вернул телефон на место и начал укладывать в кровать. — Я могу выключить светильник?       — Стой, погоди, — остановил младшего Марк.- Давай немного поговорим.       — Ты ж только что спать собирался. Так что спи, — возразил Донхек и уже было потянулся к выключателю, как чужая рука схватила его за запястье.       — Я передумал, — Минхен потянул Хека за руку, от чего сократил расстояние между ними в несколько раз. Донхек ощущал теплое дыхание Марка на своей щеке, и пытался подавить желание прижаться к своему хену, что бы тот заключил его в нежные объятия. — Не хочешь говорить, просто можем вот так полежать.       Донхек ничего не ответил, а лишь одобрительно кивнул головой. Что-то ему подсказывало, что сейчас так будет правильно. Просто так лежать и смотреть друг другу в глаза, ощущать, что между ними всего несколько сантиметров — просто наслаждаться этим. И пусть Хек не знает, что у Минхена на уме, но младший явно поддастся ему. Ведь тот самый, так сильно любимый шатеном, Марк Ли сейчас так близко, что Донхек просто не знает, сколько сможет еще держаться, чтобы не решиться попробовать на вкус минхеновские губы.       — Тебе нравиться лежать вот так, рядом со мной? — спрашивает старший, проводя рукой сначала по волосам, а затем нежно переходя к щеке Донхека.       Хек вновь кивает. Он не может выдавить из себя ни слово, каждое прикосновение Марка словно оставляет огненные следы за собой… и от этого младшему безумно приятно.       — Марк… Я… я., — шатен пытается сказать Марку, чтоб тот остановился, но у него не получается. Он просто не хочет, что хен останавливался. Не хочет.       — Я знаю, Донхек, я знаю. Просто доверься мне, — Марк поддается вперед, смотрит младшему в глаза, как бы все еще спрашивая разрешения, затем переводит взгляд на слегка пухлые и красивые губы Хека.       Как же долго он об этом мечтал. Как долго он мечтал, чтобы такой родной Донхек стал еще ближе, чтобы их не разделяли друг от друга даже какие-то несколько сантиметров.       Марк выдыхает и накрывает донхековские губы своими, он целует медленно и сладко, что бы Хек запомнил каждую секунду. Блондин пытается быть как можно осторожнее с младшим, нежно держа его подбородок большим пальцем руки и постепенно углубляя поцелуй.       Вскоре, парень аккуратно прикусывает губу Донхека, показывая, что им нужно остановиться. Младший немного отстраняется, понимая, что только что произошло. Губы Марка расплываются в радостной улыбке, и он говорит те самые слова, которые так долго не мог сказать Хек, и которые так много значили для них обоих.       — Я тоже это чувствую, Донхек… Я тоже люблю тебя.