Абсолютно правдивая история о краже аврората

— Шторы закрой, — напомнил Вуд. Не сердито, скорее, с присущей ему педантичностью и привычкой контролировать всё поле. Или весь дом. Вратарь, что тут поделаешь... Маркус лениво взмахнул палочкой, затем задумчиво поглядел на Вуда... нет, не так: на Оливера. Привыкнуть было сложно, хотя встречались они уже четвёртый год. Будь на то воля Маркуса — они бы и в постели остались «Флинтом» и «Вудом», какая, к драклам, разница? Но Оливеру так не нравилось. Встречались они, конечно, не без приключений: сходились вместе, когда у Вуда... Мерлин, да у Оливера же! — заканчивался квиддичный сезон. Во время сезона толком не потрахаешься. После торжественного завершения сезона Оливер перебирался к Маркусу, который давно уже съехал из отчего дома, не выдержав постоянной грызни с матушкой. Первый год они пробовали жить каждый у себя, но работа Маркуса практически не оставляла времени на то, чтобы хоть как-то пообщаться, и Вуд... то есть, Оливер, конечно, решил эту проблему с гриффиндорским напором и практичностью капитана команды. — Я всё равно комнату в «Дырявом котле» снимаю, — напрямик заявил он, — или к родителям уезжаю, а там ни колдовать, ни камин нормальный построить. Так что сэкономлю заодно. Ни одного возражения у Маркуса не нашлось. Да и к чему возражать, если сбываются самые потаённые мечты? Вот приходишь ты домой — а там Оливер Вуд, в одних трусах или вообще голый... С этим, конечно, не сложилось: Оливер предпочитал тёплые свитера под горло. Но их, в конце концов, так интересно снимать... Камин был уже разожжён, шкура неизвестного Маркусу зверя (добыча прадеда, не оставившего воспоминаний о том, где он раздобыл это страшилище) постелена, вино налито в бокалы... Романтика, раздери её гиппогриф! Маркус любил такую вот незамысловатую, проверенную веками романтику. В его работе она встречалась крайне редко — всё больше кровь да кишки. Папенька, настоявший когда-то на том, чтобы Маркус работал в Министерстве Магии, совершенно не ожидал от сыночка настолько... слизеринского согласия. Маркус пошёл в Министерство, не вопрос. В Отделе магов особого назначения вечно не хватало людей — естественная текучка кадров, хуже только в аврорате. Вполне возможно, не свяжись папаша с Пожирателями Смерти, в аврорате Маркус бы и обосновался... и сильно потом сожалел бы. В ОМОНе ему нравилось. Точно так же, как раньше нравилось играть в квиддич. Аврорат занимался расследованиями — слишком сложно, задуренно и провалов больше, чем побед. ОМОН аппарировал в нужное место и решал проблему: жёстко, уверенно, при помощи слаженной командной работы. Всё как любил Маркус. Возможно, папаша и впрямь понимал, чего хотел для сына. Хотя почему-то выбором Маркуса всё равно остался недоволен. Ну и пикси с ним, с папашей. Нынче Маркус взрослый, сам решает, где ему оставаться и кого любить. А папенька пускай остаётся в родовом склепе, там ему и место, пикси всё подери! Маркус не собирался скорбеть о человеке, которого всю жизнь не любил, лишь потому, что они связаны родственными узами. Убедившись, что шторы запахнуты плотней некуда, Маркус повернулся к Оливеру. Тот уже удобно расположился на шкуре и улыбался вот той самой ухмылочкой, которая так сильно заводила во время матчей Слизерина с Гриффиндором. Да и сейчас заводила, чего уж там, просто по-другому. Оливер всегда был для Маркуса вызовом. И не было ещё случая, чтобы Маркус этого вызова не принял. Неспешно выпить бокал вина. Оливер уже смеётся, не скрываясь, он понимает, какую игру затеял Маркус, и сам откровенно получает от неё удовольствие. Ну ещё бы — за четыре года они неплохо успели друг друга изучить. Отставить бокал. Подумав, отложить палочку. Не слишком далеко — мало ли, что может случиться? Третий год Маркус Флинт брал отпуск ближе к Рождеству, когда заканчивался квиддичный сезон, чем заслужил искреннюю благодарность большинства любителей провести выходные на жарком пляже. Третий год он честно парился на работе всё лето, изредка, по возможности, вырываясь на матчи «Паддлмир Юнайтед». И второй год во время отпуска блокировал камин, а на окна и двери ставил чары, не позволяющие совам (кроме сов определённого, очень узкого круга знакомых, которые точно не выдадут) и вопиллерам находить его дом. Но палочку всё равно клал рядом. Мало ли что? Кажется, Оливер считал точно так же. Его волшебная палочка лежала под шкурой, буквально в паре дюймов от головы. Легко выхватить, легко использовать. Все они такие — поколение, проклятое войной. Некоторые вещи не меняются, независимо от того, на каком факультете ты учился и чем впоследствии начал заниматься. Вот и хорошо. Случись что — и Маркусу не нужно будет прикрывать голого безоружного любовника. А голый вооружённый любовник — это вполне себе напарник в серьёзной драке. Но для того, чтобы Оливер оказался голым, его для начала следует раздеть. Маркус ухмыльнулся и полез целоваться. Губы Оливера были сладкими от вина, а от пристального взгляда глаза в глаза опять закружилась голова. Драные гоблины, это когда-нибудь пройдёт? Четыре года — и всё как в первый раз! Впрочем, наверное, пусть так и остаётся. Как в первый раз — вполне себе неплохо, особенно когда уже знаешь, что Оливеру нравится, а что нет. Зелёный свитер с серебристыми оленями (Маркус оценил, когда Оливер заявился в нём) подавался туго. Оливер смешно запыхтел, когда Маркус стаскивал его, честно стараясь одновременно быть нежным и расправиться с дракловой тряпкой побыстрее. Вскоре за свитером последовала футболка, за ней — брюки и трусы. Оливер откинулся на спину, смотрел смеющимися глазами и явно подначивал Маркуса, словно тот был против хоть когда-нибудь... когда-нибудь не после тяжёлого рабочего дня. У Оливера было потрясающе ладное тело профессионального игрока в квиддич. Иногда Маркус на фоне Вуда казался себе натуральным троллем. Оливеру об этом, понятное дело, не говорил — во-первых, ни к чему признаваться в сомнениях по поводу своей крутизны, во-вторых... если Олли всё устраивает, так зачем ухудшать ситуацию? С силой проведя ладонями по торсу Оливера, Маркус спустился ниже, обхватил пальцами гладкий, уже напряжённый член, двинул несколько раз на пробу туда-сюда, услышал, как изменилось дыхание Оливера, почувствовал, как двинулись бёдра Олли, как ткнулась в ладонь влажная головка... — Эй, парень, если ты не заметил, ты ещё одет, — в голосе Оливера появилась чувственная хрипотца, и Маркус на миг прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. — Исправь это, пока я не пошёл искать кого-нибудь другого! — И кого ты найдёшь? На улице минус три, Олли. В минус три голыми по улице бегают лишь чокнутые гриффиндорцы. — Значит, я найду чокнутого гриффиндорца. — Дракла с два! — рыкнул Маркус, быстро сбрасывая одежду. Оливер тут же обхватил его, притянул к себе, прижался к губам жёстким, требовательным поцелуем. Член Оливера требовательно тыкался в бедро Маркуса, и не погладить его казалось просто-таки кощунством. Кажется, сегодня Оливер был настроен решительно, и Маркусу предстояло оказаться снизу. На самом деле, ему давным-давно уже было без разницы, сверху или снизу, главное — чтобы сумасшедший гриффиндорец, которому и впрямь ничего не стоило выскочить голым на мороз, подольше оставался в жизни Маркуса. Лучше всего, конечно, в койке, но... в общем, по-всякому сойдёт. Когда Оливер вошёл в него, Маркус окончательно расслабился и начал ритмично двигаться навстречу. В конце концов, романтическое свидание определённо удалось. Предки не зря одобряли подобные развлечения. Сколько всё длилось, Маркус толком не знал. Как-то всегда с Оливером забывал следить за временем. Но когда Оливер, слегка вспотевший и совершенно точно счастливый, скатился с него, Маркус блаженно потянулся, и... Что-то было не так. Олли никогда после секса не замирал в такой неестественной позе. Маркус скосил глаза: так и есть, рука Олли аккуратно, дюйм за дюймом, тянется к палочке. Так. За спиной явно нарисовались какие-то крупные неприятности. И почему Оливер внезапно краснеет так, что даже оттопыренные уши, кажется, скоро станут чистых гриффиндорских цветов? Лёгкое покашливание, раздавшееся возле двери, заставило Маркуса взвиться в воздух. На ноги он встал уже в боевой стойке и с палочкой в руке. — Нет, — вскрикнул Вуд, — это не то, что ты... Не то, что Маркус подумал, да. Ну, в общем, справедливо — такого рода опасность действительно не могла прийти ему в голову. И что теперь — парочку дементоров приобрести, что ли? Отвлекать особо ретивых желающих пообщаться? Полупрозрачная рысь поглядела на Флинта с явным неодобрением, раззявила пасть и голосом Министра магии сообщила: — Флинт, Вуд, будьте любезны прибыть в министерство как можно скорее. — Оба? — от изумления Маркус сумел спросить только это. — Оба, — величественно кивнула рысь и растворилась в воздухе. Замечательно. Вот просто замечательно. И какого фестрала Шеклболту сдался Олли? Он же совсем не по силовому направлению! Или это привет от минувшей войны? Вуда внезапно перегнуло пополам от хохота. Маркус оторопело поглядело на него, а Оливер всё продолжал ржать. Затем, сквозь стоны, слёзы и всхлипывания выдавил: — Слушай, а ведь всё не так плохо. Мы ж не знаем... ох, Флинт, мы ж не знаем, сколько он там торчал! Он вежливый, а мог ведь и посреди... процесса... О чём только эти гриффиндорцы думают?! Некоторое время Маркус оторопело глядел на Вуда, прокручивая варианты того, каким образом знание о том, что патронус Шеклболта немножко вуайерист, может повлиять на квиддичную карьеру Вуда и на группу ОМОНа под руководством Маркуса Флинта, а затем его тоже накрыло. Проржавшись, Маркус вытер слёзы и мрачно, резко возвращая себя и Оливера в неприятную реальность, сказал: — Всё, одеваемся. Я разблокирую камин. Сказано — вдвоём, значит, надо вдвоём. — Драклы меня дери, понятия не имею, зачем я там сдался, — пожал плечами Вуд, натягивая штаны. Маркус молча с ним согласился. Вообще, ситуация с каждой секундой казалась ему всё более нелепой. Идею, что в группе что-то не так, Маркус после лёгких колебаний отбросил. Его ребята прекрасно знали об его отношениях с Вудом, как и знали, в какую именно глубокую нору он каждое Рождество забивается. Ну и у парочки из них были амулеты, которые можно повесить на сов, чтобы те нашли командира отряда. В общем, случись чего с парнями, Маркус узнал бы почти сразу. Да и Вуд, случись чего с парнями, точно был бы не при делах. И в чём тогда проблема? В чём они с Вудом умудрились сообща провиниться? Могли, конечно, решить их с какой-нибудь стати наградить, но Маркус в этом сильно сомневался. Опять же, начальство прекрасно понимало все хитрости Маркуса, и могло передать радостную весточку через тех же ОМОНовцев... Нет, тут другое. На их с Вудом задницы явно свалилась непонятная заморочка, и ничем хорошим ситуация и близко не пахнет. — Готов? — дождавшись кивка Оливера, Маркус махнул волшебной палочкой в сторону камина. — Ну, идём. Оливер кивнул и взял его за руку. Полыхнуло зелёное пламя. В коридорах было непривычно оживлённо. Вуд, конечно, ничего такого не заметил, он в министерстве магии раз в год бывает, когда Отдел магических игр и спорта жеребьёвку на квиддичный сезон проводит, но Маркус околачивался здесь каждую рабочую смену, поэтому научился ориентироваться в бесконечных людских течениях и водоворотах форменных мантий. Сильно обеспокоены сотрудники Отдела тайн, туда-сюда носятся секретари Шеклболта... так, стоп, а где аврорьё? Когда аврорату предоставили отдельное здание, Маркус Флинт вместе со всеми испытал сложную смесь радости и зависти. Авроры всегда бесили, поскольку задирали нос выше крыши, а после того, как у них обосновался Гарри Поттер, на них и вовсе невыносимо стало смотреть. Не то чтобы Флинт имел что-то против Поттера — он был вполне ничего, хороший ловец, вежливый парень, но вот остальные... С другой стороны, подземелья под Министерством, используемые для содержания заключённых, всегда нервировали, особенно во времена Сами-знаете-кого, когда дементоры залетали туда, как к себе домой. Многие отделы не раз и не два намекали, что им совсем-совсем негде хранить архивы, и вот если бы авроры обосновались где-то ещё, так подземелья можно было бы использовать куда эффективней. И вообще, куча нарушителей в здании Министерства не способствует хорошему пищеварению. Вскорости после того, как авроры убрались из Министерства, обнаружилась ещё парочка связанных с этим проблем, о которых заранее не подумали. Например, ситуация с теми же архивами: у аврората их оказалось куда больше, чем, к примеру, у Отдела магических игр и спорта. Да и взаимодействие с ОМОНом и той же Комиссией по обезвреживанию опасных существ стало чуточку более затруднено. Ладно, с этим справились: провели дополнительные телефонные линии, замкнули друг на друга парочку каминов, а патронусы между отделами и раньше вовсю мотались, им без разницы, два этажа лететь или два километра. Но всё-таки, если ситуация всполошила Отдел тайн, значит, авроры должны околачиваться где-то поблизости! И при чём здесь, во имя всех Мерлиновых потаскушек, Оливер Вуд? Аврорьё обнаружилось в зале для совещаний, причём чуть ли не в полном составе, за исключением, разве что, Гарри Поттера. Может, на дежурстве остался, а может, на выезде. Мало ли какие там дела у Гарри Поттера! Помимо авроров, в зале обнаружился Кингсли Шеклболт собственной персоной, а за его спиной — парочка одинаковых на вид секретарей: бледных и прилизанных, словно сошедших с маггловской картинки «Идеальный клерк», которую когда-то приволок Вуд. Кингсли читал какой-то свиток пергамента толщиной с его бицепс и недовольно хмурился. Небось, опять отчёт о назначении комиссии по контролю за соблюдением рескрипта о неусыпном контроле за исполнением указа... Слева от Кингсли сидел начальник Отдела тайн — Маркус опять забыл его имя. Согласно одной из легенд, на имена невыразимцев накладывались специальные заклятья, и из-за этого они не задерживались в памяти людской, но, возможно, Маркус просто слишком плохо запоминал обычные маггловские имена типа Джона, Джека или Джима. Так или иначе, невыразимец сидел неестественно прямо, поджав губы, словно дама, разглядывающая кавалеров своей дочери. Кажется, ни один из находившихся в зале под определение «приличный юноша из хорошей семьи» не подходил. Справа от Министра магии ёрзал на жёстком кресле начальник новосозданного Департамента судебно-медицинской и криминалистической экспертизы Деннис Криви — самый молодой из выдвиженцев Шеклболта и один из самых молодых начальников департаментов. В своё время это назначение наделало немало шума — говорили даже о том, что Поттер снова впал в немилость у Министерства (ну ещё бы — по мнению сплетников, первым высокую должность должен был получить именно он). Деннис вырос в худого и желчного типа — по мнению всех, кто рискнул с ним связаться, он мог обойти в язвительности даже профессора Снейпа. Маркус в этом, впрочем, сомневался. В таких делах важен опыт, а его-то парнишке и не хватает. Специализировался Деннис на судебной фотографии, а в промежутках между работой делал фотопейзажи и снимки выдающихся архитектурных сооружений. Его альбом «Разрушенный Хогвартс» получил несколько премий, а «Хогвартс воскрешённый» — ни одной. Маркус не понимал, почему, а сам Криви заметил как-то, что людям куда интересней страсти и ужасы, чем светлая радость. Наверное, он был прав, но Маркус купил себе второй альбом. Людей Деннис не фотографировал никогда. Ну разве что мёртвых и расчленённых. Рядом с Деннисом скромно пристроилась Гермиона Грейнджер, восходящая звезда Комиссии по экспериментальным чарам, а заодно достаточно известный юрист, издавший уже пару книжек о различиях между магическим и маггловским правом. Маркус их не читал, но в целом, выдвижению Грейнджер не удивлялся. Она ещё с Хогвартса слыла той ещё заучкой. Самая умная из троицы, рискнувшей бросить вызов Сами-Знаете-Кому. Кажется, замуж недавно вышла, но за кого — Маркус уже не помнил. Надо будет Оливера спросить, он в курсе дел гриффиндорцев. Когда Флинт и Вуд зашли, шумящая толпа на миг затихла, а затем Шеклболт сказал: — Вы быстро. Что ж, проходите, присаживайтесь. Все в сборе, давайте начинать. Вуд почему-то снова покраснел. Странно он иногда себя ведёт. — Итак, — произнёс Шеклболт, — докладывайте, Мимастер. Вперёд выступил один из двух близнецов-секретарей, раскрыл небольшой чёрный блокнотик и монотонным голосом зачитал: — Сегодня, приблизительно в двадцать минут пополуночи, неизвестными лицами было украдено здание аврората, находившееся по адресу аллея Диагон, сто сорок восемь, вместе с находившимися там лицами, а именно... Маркусу поначалу показалось, что он ослышался. Судя по вытаращенным глазам Вуда, так показалось не только ему. Секретарь продолжал бубнить: — Заключённые лица, предварительно — восемь лиц, эксперты Департамента судебно-медицинской и криминалистической экспертизы, предварительно — три лица, сотрудник аврората — предварительно, одно лицо... — По имени Гарри Поттер, — резко добавил Джон Долиш, один из мракоборцев. — У моих ребят тоже есть имена, — оскалился Деннис Криви. — Если уж называть всех лиц по имени... — То неплохо бы назвать и заключённых, — перебила его Грейнджер. — Мистер Криви, миссис Уизли, — Кингсли мягко, но уверенно перехватил инициативу, — давайте об этом поговорим потом. Сейчас основной вопрос — кто украл здание аврората с находящимися там людьми и материалами по текущим расследованиям. «И с Гарри Поттером», — ясно прочёл Маркус между строк, но вслух ни о чём высказываться не стал. И без того понятно, что все на взводе. Зато теперь ясно, почему вытащили их с Вудом. Та полузабытая история с кражей хогвартского стадиона, ага, когда они вдвоём умудрились очутиться в эпицентре заклятья. Там ещё было двое волшебников, исполняющих прихоть богатого арабского шейха, — как бишь их звали? Вуд, казалось, читал мысли Маркуса. Впрочем, не в первый раз. — Это вы про Хандерса... или Фандерса, не помню точно, и про второго, которого вы поймали, да? — недоверчиво спросил он. — Хендерсон и Фильденторп, — теперь Маркус вспомнил. — Но Фильденторпа мы с Вудом, помнится, преподнесли аврорату на блюдечке! Оглушили и передали, можно сказать, из рук в руки. Хендерсона вы, разумеется, не поймали... или всё-таки поймали? Гавейн Робардс, начальник аврората, скривился, будто бодроперцовой настойки прямо из дымящегося котла хлебнул. Ну понятное дело, не поймали. А вспоминать, что четверокурсник и третьекурсник Хогвартса обошли в деле поимки преступников профессиональных мракоборцев, никому не хочется. Ну ничего, пусть работает лучше, а то, вон, здание собственного ведомства умудрился ушами прохлопать, да ещё и с Гарри Поттером внутри! И да, с тремя экспертами-криминалистами тоже. Криви Робардсу это ещё нескоро забудет, если забудет вообще. Вуд захлопал глазами и удивлённо произнёс: — Что, действительно не поймали, что ли? — Мистер Вуд, — Робардс наставительно поднял вверх палец, — аврорат загружен сверх всякой меры, а взаимодействие между силовыми структурами министерства... оставляет желать лучшего, — глава аврората бросил на Маркуса острый взгляд, на который Флинт отреагировал преувеличенно невинной физиономией. — Мы не можем заниматься делами, срок давности расследования по которым истёк. — Да ладно, мистер Робардс, — Криви воплощал само дружелюбие... или саму саркастичность, как поглядеть, — могло быть и хуже. Аврорат могли ведь и в здании министерства магии оставить. И где бы мы в этом случае проводили сегодняшнее заседание? Точно никому ничего не забудет и не простит, язва гриффиндорская. Собственно, кое в чём Робардс даже был прав. Аврорат издавна конфликтовал и с ОМОНом, и с Комиссией по обезвреживанию опасных существ. Поводом служил извечный вопрос «кто круче?». Хорошо ещё, невыразимцы в это противостояние не ввязывались, полагая, что детишки в песочнице должны развлекаться, пока взрослые дяденьки занимаются своими делами... — Достаточно, — Шеклболт с силой ударил ладонью по столу, и гомон, возникший после слов Криви, моментально утих. — У нас есть Фильденторп или как его там. Где он, в Азкабане? — Никак нет, — вытянувшись в струнку отрапортовал Долиш. — Выпущен во времена Сами-Знаете-Кого. Тогда камер в Азкабане на всех арестованных не хватало, откровенных уголовников амнистировали. После освобождения остался в Британии, проживает в Кингстон-апон-Халл, в Восточном Йоркшире, арендует половину дома в одном из маггловских кварталов. Ни в чём предосудительном с тех пор не замечен. — С ума сойти, — пробормотал Криви, — неужто кто-то из вас удосужился за ним проследить? — Он регулярно отмечается в соответствующем отделе аврората, — глядя в одну точку, находившуюся примерно в двух дюймах над макушкой Шеклболта, отчеканил Долиш. — Не опаздывал ни разу. — Да, полагаю, опоздания аврорат бы заметил и непременно зафиксировал, — вздохнул министр магии. Маркус решил, что регулярное общение с героями из Ордена Феникса и Армии Дамблдора действует на бывшего аврора благотворно: он уже начал видеть недостатки в работе ведомства, из которого вышел. — Хорошо, навестите его. Возьмите с собой Флинта, может, пригодится. Расспросите хорошенько — возможно, Хендерсон с ним связывался... Мистер Доу, вы ничего не можете вспомнить особенного относительно заклятья, наложенного этим Фильденторпом на хогвартский стадион? Невыразимец пожал плечами: — Вы должны понимать, господин министр, что все наши умозаключения основывались на показаниях двух подростков и остаточных следах заклятья... — Короче говоря, Отделу тайн тоже было лениво возиться, — невинно заметил Криви. И почему он не учился в Слизерине? Достойный продолжатель дела профессора Снейпа! — Нам не было позволено применить к подросткам Омут памяти, — скучно и невыразительно сообщил начальник Отдела тайн. — Профессор Дамблдор почему-то резко выступил против, а у него, как вы знаете, имелось влияние в... соответствующих отделах, включая аврорат. Исходя из устных показаний свидетелей и остаточного фона — заклятье класса В, несамоподдерживающееся, сложное — не менее шестнадцати компонентов, без применения зелий, анимагии и влияния артефактов. Если мне наконец-то дадут покопаться в воспоминаниях свидетелей, я, возможно, сумею сказать больше. — На воспоминания и я бы с интересом поглядел, — покосился на Шеклболта Деннис Криви. — Раз уж речь пошла о налаживании связей между отделами Министерства — я хотел бы, чтобы мои люди приняли участие в расследовании. — Они и так сейчас копаются на месте, где раньше находилось здание, — ощерился невыразимец. — Нарушая тем самым магический фон, к слову сказать. — В прошлый раз никто вам магического фона не нарушал, — усмешка на лице Криви говорила больше тысячи слов. — И что, помогло? — Я сказал, достаточно перепалок, — голос Кингсли Шеклболта был достаточно тихим, но мистер Доу, набиравший воздух для очередной реплики, поперхнулся им, а Криви дёрнулся, словно в него запустили невербальным заклятьем. — Мистер Вуд, мистер Флинт, вы сдадите свои воспоминания. Оба отдела займутся исследованиями, и я надеюсь на благоразумие как глав отделов, так и рядовых сотрудников. Помимо этого, сейчас вам раздадут магические контракты, на которых каждый из вас поставит свою подпись. Дальнейшее обсуждение не должно выйти за пределы этой комнаты. Мистер Вуд, вы можете быть свободны, а можете войти в следственную группу на правах гражданского помощника без права выезда на оперативные задания — поглядите на ситуацию, так сказать, трезвым взглядом. Что выберете? Ого! Маркус с интересом посмотрел на министра. Стало быть, исчезновение Гарри Поттера и ещё кучи народу — это не самая страшная тайна, есть и пострашнее. Неужели Хендерсон и Фильденторп уволокли Букингемский дворец вместе с королевской семьёй? Да ну, это для волшебников почти ничего не значило бы. Что выберет Вуд — Маркус не сомневался, слишком хорошо знал этого безбашенного гриффиндорца. Оливер подписал контракт о сохранении тайны одним из первых, кажется, даже не читая. Вот ведь тупица! Сам Маркус изучил пергамент вдумчиво, но подвоха не нашёл — стандартный документ, он таких за годы службы в ОМОНе подмахнул уже, наверное, с полсотни. Секретари собрали пергаменты, Шеклболт глубоко вдохнул и заявил: — Здание аврората — не единственное, украденное злоумышленниками. На миг Маркус оцепенел: неужто у него прорезались таланты провидца, и речь сейчас взаправду пойдёт о Букингемском дворце? — Был украден магический филиал парижской жандармерии, а также Диван-ал-Барид в Саудовской Аравии, — сухо сообщил Шеклболт, и в первую секунду Маркус с облегчением выдохнул: нет, он не пророк, не нужно нигде регистрироваться! Затем озадаченно нахмурился: — Диван-ал-Барид — это что? — Ведомство, заведующее перемещением магических сообщений и тайным сыском с применением магии, — уведомил Шеклболт. — В Саудовской Аравии у колдунов и ведьм достаточно много проблем, но тамошние короли — люди разумные, придерживающиеся определённых принципов. Проблема в том, что подобного рода деяния способны нарушить паритет... Дальше Маркус не особо слушал. Политика ему всегда была чужда. Наводила зевоту. Кажется, на Вуда тоже: глаза у него остекленели, словно на уроке истории. Точно-точно, профессор Биннс всегда так влиял на большинство гриффиндорцев... впрочем, на слизеринцев тоже, будем откровенными. Грейнджер, по слухам, крепилась, а остальные честно спали с открытыми глазами. Разглядывать Оливера помогало. В сон не тянуло вовсе, а тянуло продолжить то, чем они начали заниматься у камина. Но увы — с этим явно предстояло обождать до неопределённых времён. Флинт мысленно выругался, осознав, что отпуск загублен безвозвратно. А ведь как хорошо всё было ещё утром! — Поэтому, учитывая политические разногласия между... — разглагольствовал Шеклболт, а Маркус, автоматически отслеживая нужные для себя слова, типа «вылетаем немедленно» или «даю вводную на задание», продолжал вспоминать утро. А потом вспомнился ночной жаркий секс на ковре, когда Оливер кончил Маркусу прямо в рот, а затем лежал, расслабленный и довольный, а Маркус пристроился рядом, да так и заснули... Вообще, засыпать рядом с Оливером казалось Маркусу наиболее правильной и разумной вещью на свете. Наверное, сказался первый опыт совместного сна — тогда, на стадионе, когда они отогревали друг друга. Нет, конечно же, тогда Маркус и думать ни о чём подобном не думал. А тело вот запомнило. По крайней мере, так утверждал маггловский психолог, женатый на одной из ведьм из Отдела духов и поэтому не подпадающий под параграфы Статута о секретности. Ну, то есть, подпадающий, конечно, но инструкция к протоколу насчёт особого реестра... короче, выкрутились. Не иначе, Грейнджер лазейку нашла, она в этом мастерица. Психолога поставили в рамках экспериментальной программы вправлять мозги волшебникам из силовых ведомств. Надо сказать, мозги вполне себе становились на место, и срывов на работе стало заметно меньше. Как оно работает — Маркус не понимал, но магглорожденный Оливер затею всячески одобрил, а значит, всё было нормально. — Так, господа, совещание закончено, все за работу, — провозгласил Шеклболт, и Маркус встряхнулся. С этими политиками вечно всё не слава Мерлину: указания они раздают в промежутках между монологами о редкостной чепухе. Что он пропустил? Создаётся рабочая группа, угу... Флинт к ней приписан, ну, спасибо большое... в основном там аврорьё, главный — Долиш. Это неплохо: Долиш не самый мерзкий вариант, только от «Конфундуса» его всячески оберегать надо, а то не работа получится, а смех один. Вуд тоже к группе приписан... всё-таки интересно, зачем им Оливер. Чтобы ценный свидетель всегда под рукой был? Или реально рук не хватает бумажки переносить с места на место? Насчёт себя Маркус не обманывался: он — силовая поддержка, и не более того. Думать будут другие. Отлично, его всё устраивало. Даже с учётом того, что думать авроры умели не особо. Не его зона ответственности, а рапорт, случись чего, подать успеется. Похищенный Гарри Поттер, ну ничего ж себе! Это кому опять Мальчик-Который-Выжил умудрился перейти дорогу? Оливер, кстати говоря, тоже так считал, и по дороге увлечённо общался на эту тему с одним из авроров, Камиллом Сен-Пауэрсом, чернокожим верзилой, афрокосички которого торчали во все стороны. Камилл, правда, выдвинул версию о том, что аврорат уволокли, не разобравшись, кто там внутри, но Оливер покачал головой и фыркнул: — После того, как мы с Флинтом разнесли Хендерсону всю добычу и ликвидировали заклятье изнутри, вряд ли он допустит ещё одну такую ошибку. Как волшебник, Гарри хорош, многие это на собственной шкуре испытали! Камилл неопределённо пожал плечами. — Сколько у Поттера накопилось врагов? — не выдержав, поинтересовался Маркус. Аврор бросил на него неожиданно острый взгляд: — Кроме недовольных гибелью своего Лорда Пожирателей Смерти, ты имеешь в виду? Маркус вздохнул. Папеньку, примкнувшего к Пожирателям, ему ещё долго не простят. Если, конечно, простят вообще когда-нибудь. — Да, именно это я и имею в виду. Кроме выживших и скрывающихся Пожирателей Смерти. «А уж к ним-то мой отец никаким боком не относится», — это не было сказано, но явно повисло в воздухе. Флинт-старший покончил с собой на следующий день после того, как Гарри Поттер убил Сами-Знаете-Кого (даже сейчас, даже в мыслях Маркус не желал называть ублюдка по имени). Авроры обнаружили тело Джедедии Гарпиуса Флинта в родовом особняке, когда явились туда с ордером на арест. Сен-Пауэрс дёрнул кадыком и уже куда менее агрессивным тоном ответил: — Пока не слишком много. Он младший аврор, ничего серьёзного мы ему, разумеется, не поручаем. Хватит с него того, что в Хогвартсе было. Учится помаленьку, на амбразуры, вроде, не лезет. — Он и в Хогвартсе не лез, — недовольно поморщился Вуд. — Амбразуры его сами находили и кидались прямиком на него. Аврор ухмыльнулся: — Ну, разве что так и случилось. Хорошая версия, отработать бы её, но все дела остались в здании, сами понимаете. Я постараюсь поговорить с теми, кто рядом сидел, может, припомнят, с чем возился младший аврор Поттер, вдруг выйдем на что-нибудь серьёзное... — Что он вообще делал заполночь в аврорате? — поинтересовался Маркус. — Ночное дежурство отбывал? — Угу, его смена была. Обычно мы за старшего оставляем кого поопытней, но тут случилось сразу три накладки... их уже проверили, у парней действительно на ровном месте возникли проблемы дома. Сейчас проверяем, не могли ли у этих проблем ноги откуда-нибудь не из того места расти. О, пришли, располагайтесь поудобнее. Рабочую группу разместили в одном из многочисленных конференц-залов, к которому примыкали сразу три маленькие комнатки — то ли кладовки, то ли кабинеты для третьих секретарей пятого помощника... Одну из комнат тут же оккупировали присланные Деннисом Криви эксперты-криминалисты — два суровых волшебника и сквиб. Одного из волшебников Маркус знал: профессор Фоулер целый год вдалбливал первокурснику основы ЗОТИ. Неплохо преподавал, между прочим. Пришедшие ему на смену профессора были куда хуже. Интересно, каково пожилому колдуну с учёной степенью подчиняться сопляку и выскочке — а Криви иначе в министерстве магии и не называли. Второй волшебник говорил с сильным французским акцентом, а на отвороте его модной мантии виднелся значок какого-то из факультетов Бобатона. Сквиба Маркус не знал. Говорили, что Криви всячески их привечает, но сталкиваться не приходилось. Вуда усадили за стол возле входа и тут же сгрузили ему кучу пергаментов, которые требовалось каким-то хитрым образом рассортировать, а заниматься этим никто не хотел. Улучив минутку, Маркус поймал Долиша за рукав и, понизив голос, попросил: — Вы с ним помягче... если это будет возможно. Долиш, потомственный слизеринец, сходу уловил всё невысказанное. Улыбнулся и кивнул: — Разумеется, мистер Флинт. Никто не обидит вашего друга. В конце концов, многие авроры болеют за «Паддлмир Юнайтед». — Мне больше нравятся «Фалмутские филины», — хмыкнул Флинт, — но основную идею я уловил, спасибо. — Замечательно. Так что, давайте навестим мистера Фильденторпа? Маркус, раздумывавший, что именно с него стребует слизеринец Долиш за выполнение просьбы, лишь кивнул. К Фильденторпу его послал сам Шеклболт, тут никаких заморочек не намечалось. А вот дальше... Дальше — посмотрим. К Фильденторпу выдвинулись вшестером — три аврора, профессор Фоулер и два представителя ОМОНа для силовой поддержки. От аврората решил пойти сам Долиш, взяв с собой ещё одного старшего аврора, Леофрика Уильямсона, и Тьерри Гора, полукровку, достаточно неплохо ориентировавшегося в маггловском мире. Маркус подумал — и прихватил для усиления опергруппы Беверли Хиггс, магглорожденную из своего отряда. Жизнь с Оливером научила его одной простой, но почему-то недоступной разуму большинства волшебников, вещи: магглы — совсем не то, чем они кажутся. В отличие от сов, что бы там ни говорили сами магглы. И дело вовсе не в местах проживания (хотя многоквартирные дома в маггловских мегаполисах не раз вгоняли Маркуса в состояние, близкое к недоумению: как люди могут жить в подобных муравейниках?), и даже не в том, что из-за отсутствия магии магглы вынуждены придумывать кучу любопытных приспособлений. Точнее, косвенно дело как раз в последнем: там, где колдуны машут волшебной палочкой, магглы отважно торят новые пути в науке. Другой способ мышления. Совершенно иные способы адаптироваться в окружающем мире. Волшебники ощущают себя его частью, вершиной пищевой цепочки, магглы чувствуют, что выделяются, что они должны переделывать мир под собственные нужды. Разница, на первый взгляд, небольшая, а на второй — критическая. Может, если Статут секретности отменят, два способа существования как-то притрутся друг к другу, а там и вовсе сольются в единое целое. Но если честно, Маркус вовсе этого не желал. Он был консерватором и хотел сохранить себя и свой собственный мир. Всё-таки его родители не зря стали Пожирателями смерти, и частичку собственного мировоззрения они сыну передали. Ну и давайте откровенно — где гарантии, что маггловский мир будет приспосабливаться, а не пожрёт волшебников с потрохами? В своё время в Штатах полностью уничтожили культуру индейцев, а африканские великие державы остались в памяти разве что невеликой кучки историков — да ещё в магических трактатах. Мечтатель Вуд жарко протестовал, говоря, что с тех пор магглы поумнели, но та же приземлённая реалистка Беверли с Маркусом была абсолютно согласна, хотя и считала, что вытянуть магический мир «из давно подохшего средневековья» — не зло, а благо. Дурацкие мысли о дурацких отвлечённых вещах, Маркус понимал это. Но сейчас, когда они, переодетые в маггловские костюмы, шли по Харбор-вэй, думалось именно о том, как же магглы неотличимо похожи на волшебников, и при этом какие же они всё-таки другие. Кингстон-апон-Халл казался типичным маггловским городком, то есть, состоял из двухэтажных домов, в каждом из которых имелось два входа и проживало две семьи. Родители Вуда проживали в таком же, с той разницей, что там почти все дома строились из красного кирпича и соблюдалось единство стиля, а здесь городские власти позволили горожанам красить стены кто во что горазд. Надо сказать, особенно гораздыми горожане не были: на улицах преобладали однотонные дома преимущественно пастельных оттенков. В магическом мире всё куда интереснее. Харбор-вэй располагалась в приличном квартале, расположенном вдоль побережья: дома побольше и отделка на них побогаче. Видимо, на втором этаже имелось не две спальни, как в прочих домах, а три или даже больше. Не слишком хорошо: увеличивается площадь, которую необходимо отслеживать. Согласно сведениям, полученным от Долиша, после освобождения Фильденторп самоустранился из магического мира. Познакомился с магглой средних лет, владелицей книжной лавки, и поселился у неё. Устроился охранником в местный универмаг, характеризовался там положительно, имел хорошие показатели. Даже если и колдовал, доказать ничего не удалось. Вроде бы, даже начал посещать маггловскую церковь, в которую ходила и его подруга. В следующем году планировал сыграть свадьбу, о чём уведомил соответствующий департамент министерства магии. Там были не в восторге, но отказать не могли, их дело — лишь регистрировать подобные уведомления. Маггла в это время суток обычно отсутствовала, так что Долиш без опаски постучал в обитую деревянными планками дверь с латунной табличкой «54». А Фильденторп-то постарел, мелькнуло в голове у Маркуса, когда пожилой волшебник открыл им. Сильно постарел. Интересно, накладывает соответствующие чары, чтобы не выделяться на фоне магглов, или как раз прекратил использовать заклятье омоложения? Второе тоже вполне может приключиться. Да и Азкабан вряд ли пошёл на пользу его здоровью... Так или иначе, глубокие морщины прорезали лоб Фильденторпа, рот немного ввалился, а «гусиные лапки» вокруг глаз и тощая шея почему-то делали волшебника похожим на печального, не обедавшего трое суток, коршуна. И что в нём нашла эта маггла? Разумеется, Маркуса бывший похититель стадиона не признал. Слишком много времени прошло. А вот авроров узнал сразу. Скривился и произнёс брюзгливо: — В чём дело? Разве я пропустил время регулярной задушевной беседы с вашим унылым помощником? — Нет, с этим всё в порядке, — вежливо ответил Долиш. — Разрешите войти? — А ордер на обыск у вас есть? — прищурился Фильденторп. — Мы не с обыском, — так же спокойно продолжал разговор Долиш, — мы просто хотим побеседовать. Но если вы желаете, чтобы вас посетили с ордером... Фильденторп фыркнул и посторонился. Буркнул, запирая за оперативной группой дверь: — Раньше авроры не ходили беседовать такой толпой... Ладно, выкладывайте, зачем явились, и проваливайте. Моя жена скоро придёт! — Она явится не раньше пяти вечера, — парировал Долиш. — И всегда можно будет... — Я не дам вам стирать память ни в чём не повинной женщине без веских на то оснований! — внезапно вспылил Фильденторп. — Пускай Азкабан, пускай... что угодно! Вы не представляете, к каким последствиям приводят все эти ваши «конфундусы» и «обливиэйты»! Вы сами сюда пришли, не забрали меня, а заявились сами, так что вы не имеете права... Лицо Долиша закаменело. Ну да, это он-то не имеет понятия, к чему приводят «конфундусы», ха-ха, очень смешно. Только вот смеяться Маркусу совершенно не хотелось. — Я хотел сказать, всегда можно представиться маггловскими полицейскими, расследующими серию мелких преступлений в вашем универмаге или как там его, — отчеканил Долиш. — Полагаю, такого добра там у вас хватает. Фильденторп несколько мгновений стоял неподвижно, потом словно обмяк: — Да, конечно... Простите. Долиш кивнул, показывая, что инцидент исчерпан. А Маркус сделал зарубку на память: выяснить у Вуда, к чему же именно приводит применение простейших заклятий к магглам. В конце концов, Вуд магглорожденный и во время войны с магглами из смешанных семей серьёзно возился, так что ему виднее. — Проходите в гостиную, — мотнул головой Фильденторп. — Хотите поговорить — поговорим там. В гостиной было много света и много вязаных подушек — на тахте, вместо спинок у смешных стульев с навершиями в виде обезьяньих голов, даже на полу. На одной подушке лежала рыжая полосатая кошка, задумчиво приоткрывшая один глаз при виде незваных гостей. Маркус по привычке бормотнул заклятье, кошка надменно дёрнула хвостом. Нет, не фамилиар, обычное животное, просто, как и все коты, чует магию. — Мы по поводу мистера Хендерсона, — начал Долиш, когда все чинно расселись, а кошка, потянувшись, прыгнула Фильденторпу на колени, и тот рассеянно её погладил. — Вы давно его видели? — Ещё до Азкабана, — Фильденторп скривился, словно съел что-то несвежее. — Джозеф Исайя Хендерсон не возвращается к тем неудачникам, которых оставил на съедение закону. — А что, вы такой были не один? — приподнял брови Леофрик Уильямсон. Фильденторп насмешливо дёрнул головой: — Да уж не сомневайтесь! Только в Азкабане нас таких идиотов двое было. Второй... ох, забыл уже имя, сами понимаете, дементоры... ну как же его? Бородой весь оброс, но это неважно, все мы там бородатые... То ли Осбеорн, то ли Осбеорхт, а может, Освеалд — нет, не вспомню. Чёртова память! Интересно, сам Фильденторп тоже магглорожденный? Как легко он перешёл с «Мерлином драная» или там «докси всё раздери» на маггловские выражения! Или просто долго жил среди магглов, научился уже? — Фамилии я у него не спрашивал, — продолжал тем временем свой рассказ Фильденторп, — но он как-то упоминал, что род у него старинный, предок в Британию с норманнами переехал. Может, и врал, кто его разберёт, особенно в Азкабане. А может, мне причудилось это всё. Ну, так или иначе, этот Осбеорн или как там его с Хендерсоном имел дело до меня. Честный был, не выдал подельника, дурашка. — Не знаете, где он сейчас? — заинтересованно подался вперёд Долиш. — Знаю, как не знать. На дне морском. Помер парень в Азкабане. Фильденторп гаденько захихикал, и Маркус сразу вспомнил, за что в детстве сразу невзлюбил этого типа. Долиш держался невозмутимо, а Уильямсон тут же поинтересовался: — Не можете вспомнить ещё что-либо о мистере Хендерсоне? Возможно, его место проживания? — Его я сразу вам назвал, ещё тогда, причём подтвердил адрес под веритасерумом, — отмахнулся Фильденторп. — Вы там Хендерсона не нашли, и это было предсказуемо: старый лис в засаду никогда не пошёл бы. Других адресов я и в те времена не знал, а уж сейчас и подавно. Так что рад бы помочь, но... хотя погодите-ка. Он упоминал однажды, что любит рыбачить, причём на очень крупную рыбу, желательно, такую, которая больше его лодки. — Лох-Несское чудовище? — не выдержав, поморщился Маркус. Фильденторп снова захихикал: — Ну что вы, молодой человек, что вы! Несси охраняют слишком тщательно. А вот Мораг из Лох-Морана, чудовище из шведского Сторсьона или эта неведомая тварь из китайского Тяньчи... Они подходят. Я бы назвал ещё зверюшку из Лох-Тей, но её, кажется, давным-давно переселили куда-то в Соединённые Штаты Америки... — Да, — поморщившись, признал Долиш, — во времена Сами-Знаете-Кого было принято решение о её продаже в Йеллоустон. — Хм... так недавно? Что ж, тогда озеро Лох-Тей тоже не стоит исключать из списка, — закивал Фильденторп. — А что, Хендерсон занимался и контрабандой? — Долиш говорил небрежно и дружелюбно, такой тон часто свидетельствовал о его безмерной заинтересованности вопросом. — Если и занимался, мне об этом не рассказывал. Но мог, да, вполне мог. Хендерсон ввязался бы в любую авантюру, если она сулила бы прибыль и можно было подставить кого-нибудь вместо себя. Дальнейший допрос практически ничего не дал. Нет, Фильденторп честно пытался сотрудничать, но он и впрямь мало что помнил. И лишь когда Долиш с командой собирались уходить, Тьерри Гор задумчиво спросил: — Мистер Фильденторп, а заклятье-то ведь было вашим, да? Именно вы его разработали, Хендерсон лишь использовал в собственных корыстных целях? Фильденторп даже приосанился: — Что да, то да, молодой человек. По молодости я неплохо умел разрабатывать многоступенчатые заклинания. Сейчас, конечно, и ум уже не столь гибок, и знания устарели... — Но, возможно, вы сумеете подсказать, каким образом было украдено здание аврората с находившимися внутри сотрудниками? Почему они ничего не успели предпринять? Я понимаю, дети на стадионе, но авроры — совсем другое дело... — Да и здание уволочь куда трудней, чем нечто, открытое всем ветрам, — согласно закивал Фильденторп. — Аврорат, значит, уволок? Ну, негодник! Непонятно, чего в голосе старика слышалось больше — осуждения или восхищения. Долиш метнул на Тьерри осуждающий взгляд. Маркус его понимал: аврорат не любил рассказывать потенциальным преступникам о своих промахах. Но Тьерри игнорировал начальство (интересно, он всегда так или просто дело показалось ему чересчур важным?): — Так может, вы подскажете, какие ваши старые наработки этот негодяй использовал для столь подлого деяния? Мистер Фильденторп, уж вы-то должны понимать, как он умудрился провернуть такой трюк! Долиш замер, словно сделавшая стойку на дичь гончая. А Фильденторп задумчиво поскрёб подбородок и неуверенно вздохнул: — Ну, есть пара возможностей... хотя скорей всего, он пошёл самым простым путём и довёл до ума «чёрный обелиск». Тут уж замер и Маркус, а Тьерри бесконечно почтительно продолжил расспрашивать: — А что такое «чёрный обелиск», мистер Фильденторп? — Ну, я так визуально представлял себе сгенерированное дополнительное вертикально ориентированное поле, распространяющее сферу Морфеуса... Тьерри озадаченно захлопал глазами, и в разговор вступил профессор Фоулер: — Вы имеете в виду формулу непосредственного встраивания, без несфокусированного распыления? — О, как приятно встретить умного человека! Да, именно так. — Но позвольте, а как вы планировали обойти нестабильность Клауга? — Ну — заметьте, я пока рассуждаю исключительно теоретически, — можно было бы... Маркус понял, что его неудержимо клонит в сон, тем более, что слово «Морфеус» он всё-таки понял — этим называли всё то, от чего клонит в сон. На пятом курсе в Хогвартсе они проходили морфоиды, и Маркус старательно их изучил, хотя выходили эти заклятья у него не очень. Ещё его клонило в сон от маггловской морфологии, но она, кажется, к снотворным заклинаниям не относилась. Хотя тут уж с какой стороны поглядеть... Когда профессор Фоулер завершил беседу, откровенно зевал уже не только Маркус. Только Долиш с Уильямсоном более-менее держались, обмениваясь какими-то короткими репликами, понятными лишь им двоим. Кажется, решали, что делать дальше. Попрощавшись, опергруппа вышла из дома Фильденторпа, во дворе столкнувшись с полной улыбчивой женщиной в строгом деловом костюме, который ей совершенно не шёл. Женщина немного растерянно поглядела им вслед. Наверное, та самая маггла, решил Маркус. Ну и ладно. Пускай Фильденторп сам с ней разбирается. Безлюдное место для аппарации нашлось далеко не сразу. Вечерело, так что магглы расходились по домам или, напротив, искали, где повеселиться. Общественный транспорт в городе имелся, но многие работали недалеко от того места, где жили, и считали вечернюю прогулку полезной для здоровья. Маркуса это не удивляло — родители Вуда поступали точно так же. С роднёй Оливера он общался достаточно часто, в отличие от собственной родни — матушки и младшего братца. Брутус Флинт, ныне (согласно вступившему в силу отцовскому завещанию) глава рода, впрочем, связь с непутёвым братцем поддерживал, даже пришёл на их с Оливером свадьбу. Просто дела отнимали у обоих Флинтов слишком много времени, а оставшееся они предпочитали проводить каждый в своём кругу. А вот мать Маркуса так и не простила. Вуды Маркусу нравились. Они не делали вид, что понимают их с Оливером решение, но всячески подчёркивали, что уважают его. Да и вообще — в доме у родителей Оливера было тепло и уютно. Маркус очень хотел, чтобы у них с Олли со временем получилось так же, но пока они всё ещё притирались друг к другу. Ничего, у них вся жизнь впереди. Так говорила миссис Вуд, и Маркус хотел ей верить. Очутившись в выделенном им конференц-зале, Маркус первым делом нашёл глазами Оливера и кивнул ему. Тот ответил широкой улыбкой, и на душе у Флинта сразу же потеплело. Долиш сразу взял тестрала за крылья и потребовал от профессора Фоулера перевести на общечеловеческий язык тот узкопрофессиональный разговор, который случился у двух знатоков общего раздела магии. Профессор, казалось, только этого и ждал: — В общих словах: мистер Фильденторп решил вмонтировать в то, самое первое, заклинание, другое заклятье, принципиально иного класса. Считается, что заклятья этих видов не сочетаются между собой, но мистер Фильденторп придумал, как обойти ограничение. По крайней мере, придумал в теории. Что из этого вышло бы на практике, он не знает. — А почему «чёрный обелиск»? — подал голос Тьерри Гор. — Он так видит, — пожал плечами профессор Фоулер. Возразить было нечего. — Хорошо, — кивнул Долиш, — и как же действует это второе заклятье? Без подробностей, если можно, профессор. Просто опишите последствия его применения. — Усыпляет всех в здании, — без промедления ответил профессор. Кажется, он был слегка расстроен отсутствием в аврорах тяги к знаниям. — Надолго? — Пока кто-либо их не расколдует. Самое известное из заклятий подобного рода — так называемое «проклятье Спящей красавицы». Увы, сказка оказалась добрее реальности. На самом деле люди просто погибают во сне, истощив запасы жизненной энергии. — Так... — Долиш напрягся. — И сколько у нас времени? — Заклинание замедляет процессы, происходящие в человеческом организме, но не отменяет их, — заметив выражения лиц авроров, профессор Фоулер поспешил добавить: — На две недели рассчитывайте спокойно, дальше — в зависимости от выносливости конкретного человека. — Две недели минус трое суток, — мрачно оглядел всех Долиш. — Нам ведь не сразу сообщили... Ну, хорошо. Я проинформирую министра Шеклболта. Вуд, займись поисками, тебе выдадут списки заключённых Азкабана. Мне нужен некто по имени Осбеорн, Осбеорхт или Освеалд, сидел в то же время, что и Эоганн Фильденторп, предположительно, умер в Азкабане, но не факт. Уильямсон, Сен-Пауэрс, вы отрабатываете версию с недругами младшего аврора Поттера. Вспомните всех, кого сумеете вспомнить, и дотянитесь до каждого. Алиби на время совершения преступления, всё такое. Особенно не церемоньтесь, каждого, у кого нет алиби, подвергните допросу под веритасерумом, для силовой поддержки привлеките мисс Хиггс. Гор... и Флинт, — Долиш бросил на Маркуса холодно-оценивающий взгляд, — проедетесь по всем местам отдыха вокруг Лох-Тей и Лох-Морана. Магическим, маггловским — мне без разницы. Предоставите волшебникам и магглам описание Хендерсона, вдруг кто его узнает? Я отправлю официальную сову шведским коллегам, пусть разберутся с этим своим озером. Господа из Департамента судебно-медицинской и криминалистической экспертизы — пожалуйста, поработайте с документами своих коллег, вы лучше нас понимаете, кому они могли перейти дорогу. Остальных прошу заняться списками тех, кто в этот день находился в аврорате — всех, без исключения. То есть, арестованными тоже. Пожалуйста, проявите служебное рвение, помните — каждый день на счету. Удачи! Маркус и Тьерри Гор обменялись задумчивыми взглядами. Похоже, им предстояла дракклова уйма беготни. И разделиться вряд ли получится — ну не умел Маркус Флинт вести допросы! Точнее, умел, но тогда уж сразу с использованием спецсредств, вроде веритасерума. Его всегда устраивала работа в ОМОНе. Она напоминала квиддич — разрабатываешь схему, в процессе рейда она, как водится, оказывается ни к соплохвосту не годной, но в качестве базовой для начального построения вполне подходит, затем на ходу импровизируешь и побеждаешь противника... если повезёт. Чаще всего везло. Грубый напор, адреналин в крови, каждую секунду ситуация меняется — всё, как Маркус любил. Всё то, что он обожал в квиддиче. Оливеру в квиддиче нравилось совсем другое. Ну, поэтому Олли и остался играть, а Маркус перешёл в официальные боевики министерства магии. И каждого из них устраивало то место, на котором они сейчас находились. Вуд — хороший вратарь. Флинт — хороший командир магического спецназа. Все довольны. Аплодисменты, переходящие в овации, и всё такое. Но сейчас Маркусу приходилось вспомнить теорию, которую он не вспоминал уже давно. А ведь ему рассказывали, что делать на допросах! От Шеклболта Долиш вернулся быстро, злой и сжимающий губы в тонкую полоску. Тьерри с Маркусом, как раз составлявшие список отелей и прочих мест отдыха вокруг двух шотландских озёр, покосились на кипящего шефа и сочли за лучшее тихонечко исчезнуть, уменьшив нужную кипу пергаментов и маггловский путеводитель для туристов. — Разберёмся прямо на природе, — бормотнул Тьерри, направляясь к камину. Маркус лишь кивнул. Спины им сверлили завистливые взгляды тех, кто не мог позволить себе взять да и удрать прямо сейчас на выполнение задания. По чёртовым курортам Маркус и Тьерри мотались целых два дня, пока им, наконец, не повезло. Тучный маггл отвёл их к уединённому домику возле обрывистого берега Лох-Морана. — Вот здесь он жил, — пояснил маггл. — Но лет пять как уже не приезжает. Если хотите, осмотритесь, конечно, только учтите, что дом не пустовал — тут разные жильцы были... Маркус и Тьерри синхронно пожали плечами, но от осмотра не отказались. В конце концов, если они что-нибудь пропустят, то Долиш с них три шкуры сдерёт. Да и Поттера, как ни крути, жалко, надо выручать идиота... Увы, что бы Хендерсон здесь ни творил, он делал это слишком давно. Охранные чары если и имелись, то выветрились от старости, а следов тёмной магии, въедающихся в стены и пол, аврор Гор не обнаружил. Маркус использовал парочку заклинаний из арсенала семейства Флинтов, и вынужден был согласиться: Хендерсон никого тут не расчленял, и вообще вряд ли применял заклятья сильней обычных бытовых. На всякий случай Тьерри просканировал местность вокруг домика и обнаружил закопанный магический артефакт. Это воодушевило. Вооружившись лопатами, Маркус с напарником копали достаточно долго, а когда добрались до закопанного — ругались без остановки минут, наверное, двадцать. — Проклятый манок для рыб! — бушевал Тьерри. — Подонок применил магию, чтобы приманивать рыбу! — Ну, не только рыбу, — рассудительно заметил Маркус. — Русалки и водяные на такое тоже поведутся... — Жаль, что кельпи не поведутся, — буркнул Тьерри. — Если б Хендерсон получил копытом в лоб, я бы ни капли не расстроился! Маркус только вздохнул. Говоря по правде, он тоже жалел, что мистер Хендерсон оказался таким осторожным и не настроил свой манок для приманивания злобных водяных коней. — Возвращаемся? — кинул он взгляд на напарника. Тьерри вздохнул: — Да уж придётся... Идти к Долишу с пустыми руками не хотел ни один из них, поэтому они потратили ещё пару часов, обыскав все окрестности дома. Увы, кроме манка для рыбы Хендерсон не держал в этом месте ничего магического. Зато в министерстве Тьерри и Маркуса ждали интересные новости. — Значит, так, — Вуд пошуршал пергаментами, выудил нужный, воинственно им взмахнул. — Осбеорнов в Азкабане за всю его историю пересидело четверо, Осбеорхтов целых одиннадцать, а вот Освеалдам повезло — всего двое их туда залетело. С Фильденторпом мог сидеть или Осбеорн Скеффингтон, или Осбеорхт Филлмор Маккой. Но этот жив-живёхонек, проживает ныне в Годриковой лощине. — Обе фамилии достаточно древние, — задумчиво произнёс Уильямсон. — Ладно, а Скеффингтон этот куда делся? — Умер в Азкабане, — Вуд улыбнулся так удовлетворённо, будто сам приложил руку к смерти Осбеорна Скеффингтона. Потом, правда, улыбка слегка увяла: — Я просмотрел его дело. Ни одного упоминания Хендерсона. — А за что сел? — небрежно поинтересовался Долиш. — Кража денег и драгоценностей из маггловских банков при помощи чёрной магии. Попался случайно, причём маггловскому полицейскому патрулю, причём с крадеными вещами. Вскорости... хм... изъят у магглов и препровождён в аврорат. Магглы были убеждены, что Скеффингтон действовал не один, но кто ж их послушает, этих глупых магглов... Язвительность в его голосе заставила нескольких авроров удивлённо оторваться от собственных дел, а Маркуса — удовлетворённо кивнуть. Ему всегда нравилось, когда кто-то умудрялся указать аврорам на их непрофессионализм — если, конечно, такой трюк проворачивали не преступники. А вот маггловские копы вполне устраивали его в качестве почётных усаживальщиков аврората жопой в самую глубокую лужу. — Стало быть, ещё одна ниточка оборвана, — констатировал Долиш. Сел за стол, обхватил руками голову и так и застыл. Может, напряжённо думал, а может, заснул. Олли, вроде, говорил, что Джон Долиш спал со времени похищения аврората часа два или три. — Я проверю этого Осбеорхта, — тихо пробормотал Уильямсон и шагнул в камин. Долиш никак не отреагировал. Маркус заметил, что у Вуда трясутся руки. Так никуда не годилось. — Идём, — шепнул он, сгрёб Оливера в охапку и уволок в одну из пустующих подсобок. Кто-то уже устроил здесь рабочий кабинет, но поскольку хозяин отсутствовал, Маркус решительно запечатал дверь, повернулся к Вуду и впился ему в губы поцелуем. Небольшая встряска не помешает, дракклы всё задери! Когда он оторвался от Вуда, то понял — дела по-прежнему идут не очень. — Знаешь, я не люблю сказок с плохим финалом. Таких, где добро никогда не победит зла, — Оливер кусал губы, явно не понимая, где он, кто он и зачем это всё вообще говорит. — Знаю, — кивнул Маркус. Он видел слёзы Оливера на хогвартском пепелище. Видел, как Вуд провожал в последний путь убитых. Маркус прекрасно всё помнил. — И если сейчас Гарри... — Оливер не договорил, дёрнул головой и отвернулся. — Всё будет хорошо, — пробормотал Маркус, опускаясь на колени. Пол неметен, ну да и пикси с ним, потом грязь заклятьем можно снять. Оливер сейчас важнее. — Всё будет хорошо, Олли. Просто поверь. Поверил Вуд или нет, но дёргаться он явно перестал. Опёрся о краешек забитого бумагами стола и расслабился. А Маркус развёл полы его мантии, дёрнул молнию на штанах, приспустил их... Он не умел утешать иначе. Маркус Флинт вообще не умел жить прошлым, его никогда не преследовали старые призраки, и поэтому он не понимал, как втолковать Олли, что жизнь — она не на тех развалинах, а здесь и сейчас, когда губы вбирают в себя член, когда тело напрягается и дрожит от страсти. Объяснял, как умел. Пальцами, губами, языком. Гладил, посасывал, добивался тихих ответных стонов. Чувствовал себя живым сам и старался передать это чувство Олли. Развалины были. И Гарри Поттер, убивший Сами-Знаете-Кого, тоже был. А теперь всё совсем иначе. И сказки заканчиваются счастливо. Ну, в основном. Когда Вуд кончил, запрокинув голову и тяжело дыша, Маркус позволил себе всего одну улыбку. Тихую и умиротворённую. Кажется, у него получилось объяснить Оливеру, что он имел в виду. — Ты прав, — тихо сказал Вуд, — всё закончится хорошо. Иначе и быть не может. — Угу, — Маркус поднялся, отряхнул пыль с брюк и мантии. — Идём работать. — А ты?.. — Вуд прищурился и решительно потянулся ладонями к паху Маркуса. Тот, разумеется, не возражал. Работать они потом всё-таки пошли. Ведь для того, чтобы устроить сказке счастливый финал, надо потрудиться. Счастливые финалы — они не бананы, их просто так с пальмы не стрясёшь. Как ни странно, ситуацию спас Гавейн Робардс. Это и впрямь было странным. Не то чтобы Маркус не уважал начальника аврората — нет, он прекрасно понимал, каково управлять оравой тупых служителей порядка, которые все, как один, ожидают окончательного возмужания Гарри Поттера. Вот можно подумать, Поттер им будет носы вытирать лучше, чем Робардс вытирает! Так что Робардса Маркус понимал и принимал. Просто воспринимать его, как хорошего сыскаря, было трудно. Гавейн Робардс... ну, он администратор, оказавшийся в трудное время в трудном месте. Даже жаль его немного, если вдуматься. Но сейчас Робардс пришёл и с порога сообщил: — Американцы раскололись. Долиш вскинулся: — И что? Что они сказали? — И что за американцы? — это раздалось с нескольких сторон. Совсем аврорьё не умеет соблюдать дисциплину. Ребята Маркуса никогда бы себе ничего подобного не позволили. Робардс огляделся, понял, что в покое его не оставят, и коротко пояснил: — Американцы из Отдела международных магических расследований. Умники, считающие себя вправе проворачивать свои операции на чужой территории. Прикрываются общественной важностью дел, но на самом деле просто надутые индюки. Министр Шеклболт по своим старым каналам выяснил, что они занимались исчезновением жандармерии и этой арабской штуки... не помню, как она там называется. — Диван-ал-Барид, — подсказал Маркус. А чего? Авроры, вон, спокойно своё начальство перебивают, а он так, просто название подсказал... — Да, именно её, спасибо, Флинт. В общем, связав все ниточки, министр Шеклболт слегка на американцев надавил, и они предоставили общую информацию. А сейчас ему удалось вытащить за ушко да на солнышко их агентов, работавших здесь практически нелегально. Вы и не представляете, что сейчас делается в кабинете министра магии! Нет, почему же, Маркус был вполне знаком с методами ведения допросов аврором Кингсли Шеклболтом. Насмотрелся сразу после войны. В некоторых даже поучаствовал — в качестве допрашиваемого. Нынешний министр магии умел стелить мягко, только вот спать на том, что он постелил, категорически не хотелось. Но этим достоинства Шеклболта не ограничивались. Он умел давить — грубо, напористо, не хуже Маркуса, который не раз и не два забивал в кольцо вместо квоффла вратаря противника. И что немаловажно — Шеклболт умел сочетать два этих метода. Кнут и пряник. Нынешний министр вдосталь наприменялся и того, и другого. — Хорошо, — от апатии Долиша не осталось и следа, — что он из них выбил? — Пока добивает, но если вкратце — есть группировка, именуют себя сыны чего-то там. Идейные последователи Гриндельвальда, Сами-Знаете-Кого считают самозванцем и дураком. Действуют в основном в Европе и Северной Америке, на Британские острова обычно не заглядывают. Американцы на этих сынов охотятся. — Так... — Долиш огляделся. — Аврор Уимпет, зачитайте-ка мне списки заключённых, находившихся во французской жандармерии! Плечистый крепыш кивнул и начал глубоким басом перечислять: — Энцо Азулье, Анри Дюбуа, Жерар Лефевр, Паскаль Леверди... — Леверди? — фамилия вырвалась у Маркуса непроизвольно. Все удивлённо уставились на него, а он озадаченно нахмурился: — Там точно Паскаль? А то я недавно для аврората Годфруа Леверди задерживал. Применение тёмной магии в неустановленных следствием целях, плюс, контрабанда артефактов... — Так, — повторил Долиш. — Мистер Робардс, вы не могли бы вернуться к министру и вытрясти... то есть, попросить наших американских коллег рассказать всё-всё-всё о Паскале Леверди? Уимпет, просмотри списки из Диван-ал-Барида, там никаких европейских фамилий не значится? — Две, — Уимпет отвечал почти без запинки. — Мадлен фон Бюнц, но она за контрабанду наркотиков с магической компонентой. И некий Фурнье Шаплен, француз, применение тёмной магии в неустановленных целях... и контрабанда артефактов. А, да, ещё частей редких магических животных. — Я иду к Шеклболту, — когда было нужно, Робардс тоже умел засунуть в неудобосказуемое место собственный снобизм и включиться в командную работу. Вернулся он с картой, на которой был нарисован маленький крестик. — Они не знают, что здесь, — глядя прямо перед собой, Робардс протянул карту Долишу. — Они собирались проверить, но не успели. Мы не связывались с правоохранительными органами Корсики, потому как американцы считают, что там кто-то связан с «Сынами Гелиоса». Действуем быстро, но тайно. — И чем мы тогда будем лучше их? — недоумённо спросил Тьерри Гор. Да уж, Гриффиндор видно за милю... — Ничем, — твёрдо ответил Долиш. — Мы и не должны с ними соревноваться. Наша задача — вытащить своих. И Слизерин с его принципами тоже можно разглядеть безо всякой лупы, если, конечно, знать, куда смотреть. Собирались торопливо, но деловито. Маркус вызвал весь свой отряд, объяснил ребятам ситуацию, поржали над недотёпами-аврорами, прошляпившими собственный штаб, обвешались с головы до ног амулетами, отчасти выданными теми же недотёпами-аврорами. Улучив минутку, Маркус оттащил в одну из подсобок Вуда и всласть потискал. В конце концов, мало ли, как дело обернётся, лучше заранее сказать любимому человеку, что ты его любишь. На большее, увы, времени не нашлось, но кое-что устроить по возвращении Маркус Оливеру пообещал. Клятвы, правда, не давал — оба понимали, что, скорей всего, после работы Флинт упадёт спать, а потом потратит день на написание рапортов и прочей никому не нужной макулатуры. Но вот на следующий день... В последний момент примчался Долиш с перекошенной физиономией и сообщил, что невыразимцы изъявили желание принять участие в рейде и что Шеклболт на это согласился. Тут уж ОМОН матерился совместно с авроратом. Но отказать мистеру Доу, явившемуся лично, никто не решился. Разношёрстной компанией долго выбирали точку высадки, а затем аппарировали на местность, расположенную километрах в пятнадцати от указанной на карте точки. Разумная мера безопасности — на таком расстоянии без министерских средств слежения магию не отследить. Камни и горы, горы и камни. Всё это поросло жухлыми кустами, едва глянув на которые, Маркус наложил на свою мантию заклятье сверхпрочности. Ну его к дракклам, такие колючки сами по себе опасны. Холмы тянулись, казалось, до самого горизонта. На каждом из них имелось несколько проплешин, оскалившихся острыми, начавшими щербиться камнями — словно язвы на теле земли. Снега здесь не было — Корсика располагалась не в тех широтах. Просто хлещущий по щекам ветер и уныло качающиеся на уровне пояса сухие ветви. «Безлюдные места», говорите? Да здесь вообще хоть кто-то живёт? Ну хоть ёжики какие-нибудь, зайцы, лисы? — Тут даже дорог нет, — пробормотал Тьерри Гор. Маркус пожал плечами. Ну, асфальта, столь любимого магглами, здесь действительно не видать, но грунтовая дорога — вот она, пусть даже и петляет от холма к холму. Ноги бить придётся, факт, магию так близко от объекта лучше не использовать. — Desertu di l’Agriate, — задумчиво произнёс мистер Доу. Поймал на себе недоумённые взгляды и скупо усмехнулся: — Корсиканский язык. Пустыня Агриате, с ударением на последний слог. — Ну, — неуверенно сказала Беверли Хиггс, одновременно проверяя рабочее состояние одного из амулетов, — для пустыни тут чуток... каменисто. Я имею в виду, в пустынях же песок должен быть, нет? — Пустыни бывают разными, — наставительно сообщил мистер Доу. — Эта вот каменистая. И рукотворная. Магглы, знаете ли, могут превратить в пустыню много чего. Хиггс мрачно оскалилась. Магглорожденная, она много чего воспринимала в штыки. Ругать магглов волшебникам было в её понимании не позволено. Эта привилегия оставалась за ней, великой. Впрочем, возражать начальнику Отдела тайн, особенно перед совместной операцией, она всё-таки не рискнула. — Агриате... название переводится, как «распаханные поля» или что-то в этом духе, — продолжал мистер Доу. — Когда-то именно эта местность кормила всю Корсику. — И что же стряслось? — мрачно осведомился Алистер Чинг, ещё один ОМОНовец. — Эрозия почвы из-за чрезмерного распахивания полей, — суховато усмехнулся мистер Доу. — И серия пожаров. В итоге где-то к семидесятым годам всё здесь пришло в упадок, и пустыня поглотила творение рук людских... — Не совсем, — голос Беверли Хиггс дрогнул, — взгляните... Она дёрнула головой, указывая куда-то влево от дороги. Маркус бросил туда взгляд — и застыл. Кустарник давно уже заполонил всю ту землю, на которой мог расти. Но разметка между полями сохранилась. Покосившиеся каменные столбики, кое-где — поваленный деревянный штакетник. И аккуратные канавки, отделяющие поле от поля. Desertu di l’Agriate. Пустыня вспаханных полей. Такому извращенцу, как Хендерсон, наверняка понравилась игра слов. Пустыня вспаханных полей — место, которое могло бы служить памятником... чему? Маркус не знал ответа. Или не хотел знать. Почему-то было стыдно перед Вудом, хотя, казалось бы, при чём тут Вуд и его родители? — Всё, народ, — Маркус заставил себя отвернуться, хмуро оглядел отряд, — пора топать. Там нас очень сильно ждут, не забыли? Шли достаточно долго. Хорошо ещё, не по жаре. Эх, где-то там, в Англии, остались Рождество, горящий камин, шкура, вольготно развалившийся на ней голый Оливер... Сейчас Маркус не гнал от себя эти мысли, ведь они хоть как-то скрашивали усталость, боль от гудящих ног, общее гнетущее впечатление от покрытых ранами холмов и полей, на которых росли лишь шелестящие сухими ветвями сорняки. Здания, скрытые магглоотталкивающими чарами и завесой невидимости, вынырнули из-за очередного холма. Как и водится, когда Маркус уже перестал ждать появления хоть чего-нибудь и почти потерял счёт времени, лишь изредка поглядывая на Солнце и на собственные механические часы, подаренные отцом Оливера на очередное Рождество. Точка на карте, да. О которой никто не знает, что же оно такое. Там мог оказаться боевой отряд «Сынов Гелиоса», мог подземный бункер... Да хоть библиотека с мемуарами Гриндельвальда и со стрелочкой на стене: «За Поттером — вон туда!». Или американцы по обыкновению всё же не сказали всей правды, приберегли, так сказать, самое вкусненькое для британских коллег? На миг у Маркуса закружилась голова. Кладбище нездешних зданий посреди пустыни невспаханных полей. И каждое из строений пронзал несуществующий, но вполне видимый даже в лучах предзакатного солнца чёрный обелиск. Он казался вполне реальным, лишь приглядевшись, можно было понять: всё это — иллюзия, крыши зданий не разрушены, обелиск вырастает из них, как растение-паразит из ветви дерева. Видимо, Фильденторп и впрямь гений. Возможно, мистер Доу впоследствии возьмёт его на работу. Здесь были все три похищенных здания. Обыденней всех выглядела жандармерия Марселя: квадратная трёхэтажная коробка, выкрашенная, как принято у магглов, в весёленький персиковый цвет. Зато на Диван-ал-Барид Маркус не отказался бы поглазеть в более спокойной обстановке. Светло-синий купол располагался над зданием, которое сплошь было покрыто изразцами, образующими разнообразнейшие узоры всех оттенков синего и сиреневого. Рядом со зданием торчал минарет, покрытый такими же изразцами. Один узор причудливо перетекал в другой, заходящее солнце отбрасывало на постройку длинные тени, добавляя новые штрихи в причудливый замысел древних архитекторов. Рядом с Диван-ал-Баридом здание аврората смотрелось блекло: обычная британская неоготика с кое-какими современными элементами. Что поделать, волшебники всегда были немного консерваторами... ладно-ладно, весьма серьёзными и неуступчивыми консерваторами. Спасибо хоть сортиры современные в аврорате позволили устроить! Дурацкая мысль, но она помогла Маркусу немного прийти в себя. Он кивнул своему отряду, и ребята тут же рассыпались по местности. Через некоторое время Флинт, собравший от ребят рапорты, доложил Долишу и мистеру Доу: — Всё тихо. Людей поблизости не обнаружено. — Это хорошо, — кивнул мистер Доу. — Вы, наверное, отойдите. Мне будет легче работать. Маркус послушно кивнул своим людям. Авроры тоже отступили. — Слушай, а почему эти парни не уменьшили здания? — шёпотом поинтересовался Маркус у Тьерри Гора. Тот дёрнул плечом: — Скорее всего, уменьшили, а потом тут снова увеличили. Как они будут из маленького аврората нужного человечка выковыривать, маникюрными щипчиками? Немного подумав, Маркус решил, что объяснение звучит логично. — А обелиск тогда почему остался? — А потому, — ответил мистер Доу, не оборачиваясь, — что это морфоид необычайно плотной и устойчивой структуры. Мистер Фильденторп сам толком не понимает, что изобрёл. Да что там — я тоже не до конца понимаю. Когда развеялось остальное заклятье, чёрный обелиск остался. Полагаю, Хендерсон счёл это полезным. В конце концов, никому не хочется получить в лоб заклятьем от представителей правоохранительных органов. А тут все спят, благодать прямо... Если нацепить на себя нужный амулет, можно пройти в здание безнаказанно, забрать того, за кем пришёл, и уйти. Но я не знаю, какой амулет считать нужным, поэтому... Да, Маркус уже видел. Очертания зданий подёрнулись дымкой, словно клубы пыли окутали их со всех сторон, от подножья до верхушки минарета Диван-ал-Барида. А затем мистер Доу запел. Это была странная песня, состоящая целиком из протяжных звуков, плавно перетекающих один в другой. У Маркуса закружилась голова, на миг показалось, что рот забит песком, а по ушам бьют мягкой подушкой... Но вот песня закончилась — и неприятные ощущения исчезли. Чёрные обелиски растворялись в дрожащем воздухе, расплывались чёрными омерзительными кляксами, пятная крыши зданий и землю возле них. — Нужно поставить настилы, — сказал заметно побледневший мистер Доу. — Наступать на эти лужи я бы не советовал. — Понял, — кивнул Долиш. — Эй, ребята! Маркус забежал в освобождённый аврорат одним из первых. Бросился наверх, перепрыгивая через две ступеньки. За спину особенно не беспокоился, её прикрывали Хиггс и Алистер Чинг. Где этот Мерлином стукнутый кабинет Сами-Знаете-Кем ударенного Поттера? Вроде, второй этаж, налево... Дверь в кабинет была распахнута настежь. Маркус рефлекторно прижался к стене (палочка в первой боевой позиции, левый рукав мантии с наброшенным на него заклятьем защиты прикрывает голову), кивнул подбежавшим Хиггс и Чингу. Беверли, умница, поняла слёту: швырнула в кабинет иллюзию, а Маркус и Чинг тем временем сканировали пространство на вредоносные заклинания. Ничего. Тихо. Кажется, можно заходить. Дракклы всё раздери, ну и где же Поттер? — Снизу сообщают, — Чинг поймал бумажный самолётик, ловко его развернул, — что нашли в подвале всех арестованных, кроме мистера Леверди. — Поттер? — коротко взглянул на подчинённого Маркус. Чинг молча помотал головой. Маркус ругнулся и пошёл осматривать кабинет. Стол расколот, половинки упали друг на друга. Бумаги вперемешку с пергаментами рассыпаны по полу. Фотокарточка Джеймса и Лили Поттеров, кружащихся в вечном вальсе, висит на стене косо, и стекло на ней треснуло — ну, понятное дело, заклятье угодило в фоторамку. А вот пятна крови на полу Маркусу совершенно точно не понравились. — Уже несвежие, — Беверли Хиггс подумала точно о том же самом. Присела на корточки, потрогала бурое пятно пальцем. — Я бы сказала, день, как минимум. А может, больше. — Больше, — угрюмо подтвердил Чинг, опустившийся на одно колено рядом. — Тут часов двадцать шесть — двадцать семь минимум. Конечно, для определения точного времени анализы надо делать, но... Маркус почувствовал, как в горле зашевелился тяжёлый комок. Даже странно. Поттер ему, если вдуматься, никто и звать никак. Ловец школьной команды Гриффиндора. Вуд, конечно, переживать будет, но это понятно. Так почему хочется отвернуться, чтобы не видеть следов драки? Может, просто досадно: ОМОН привык всегда доводить дело до конца. — То есть, охотились за этим Леверди и Поттером, что ли? Одновременно? — спросила Хиггс. Маркус лишь пожал плечами. Драккл его разберёт, куда опять умудрился запропаститься Поттер! В коридоре раздались нарочито громкие шаги. Зашёл мистер Доу в сопровождении Уильямсона, обвёл взглядом помещение, вздохнул: — Понятно... — Экспертов нашли, — сообщил вмиг помрачневший Уильямсон. — Ребята не слишком хорошо себя чувствуют, но жить будут. — А в тех зданиях? — Маркус предчувствовал ответ, но всё же должен был поинтересоваться. — Там всё... куда хуже, — дипломатично ответил Доу, но Хиггс уточнила: — Выжившие есть? Да уж, дисциплина падает и в родном отряде! Это всё тлетворное влияние распустившегося при новой власти аврората. Надо будет с отрядом провести вдохновляющую и мотивирующую беседу, а чтоб внимательней слушали — внеплановые учения назначить. Вместо мистера Доу ответил Уильямсон: — Как ни странно, целых двое. Состояние там совсем паршивое, и не факт, что они доживут до Святого Мунго, но пока что живы. Пикси всё заешь, ну где же Поттер? Явно поколебавшись, мистер Доу сказал: — Можно попробовать. Это не совсем светлая магия, но... здесь много его личных вещей, и даже кровь. Хотя... хм... не вся она принадлежит Поттеру. — Я б сильно удивился, если бы Гарри кого-нибудь не задел, — фыркнул Уильямсон, и в кои-то веки Маркус был с аврором вполне согласен. Не тот Поттер человек, чтобы сложить лапки и покорно поддаться судьбе! Но... над ним же был чёрный обелиск! А впрочем, Поттер есть Поттер. Если уж Сами-Знаете-Кто не сумел его переупрямить, то какой-то там обелиск не остановит Поттера и подавно! — Сделайте это, мистер Доу, — тихонько попросила Хиггс. — Найдите Поттера. Я его лично хочу по яйцам напинать, чтоб знал, как от ОМОНа бегать! Последнее предложение она произнесла одними губами, отвернувшись. Ну да, Гриффиндор — это действительно диагноз. Мистер Доу молча кивнул, и достал из кармана мантии странное зеркальце, очень простенькое, круглое, с белой деревянной ручкой. Увидав его, Чинг отшатнулся и сделал какой-то явно отводящий беду знак. Не обратив на Алистера ни малейшего внимания, мистер Доу наклонил зеркальце над побуревшим пятном крови. Затем второй рукой достал из-за отворота манжета булавку и уколол себе палец. Намазал выступившей кровью серебряную поверхность зеркала. «Не слишком светлая магия», говорите? С кровавым жертвоприношением? Маркус скупо ухмыльнулся. Ах, мистер Доу, мистер Доу... В семействе Флинтов знали много таких вот... хм... не слишком светлых заклятий. И сам Маркус, будем честными, по молодости кое-чем баловался. Но не таким. Применять такой мощный артефакт, да ещё с подпиткой на человеческой крови, пусть даже своей собственной, он бы не рискнул. Мистер Доу чертовски сильный маг: удерживает всех демонов, таящихся в помутневшей на миг поверхности простенького зеркальца, не теряет сознания — а ведь жрут его сейчас очень мощно! — да ещё и ритуал проводит самостоятельно. Маркусу до такого расти и расти. Если когда-нибудь вообще дорастёт. Зеркальце подёрнулось розовой рябью, а затем вновь стало прозрачным. Зато на потёках крови заиграли солнечные зайчики, превратившиеся затем в полупрозрачные нити. — Он жив. След старый, но держится. Поторопитесь. Не уверен, что смогу долго... — дальше Маркус не дослушал, рванув туда, где виднелась жёлтая, временами выблёскивающая нить. Слушать дальше необязательно. Жертва принята, и теперь зеркало выполняет свою часть работы. Интересно даже, что за штука такая? Кажется, последнюю фразу Маркус произнёс вслух, потому что бежавший рядом Алистер Чинг отозвался: — Отражение Белой лисы. Мощная вещь, исполняет разные желания, видит тех, кого хозяин хочет отыскать, если они не слишком далеко, но убивает владельца... быстро. — Тогда поторопимся, — пропыхтела Беверли Хиггс. С этим Маркус был полностью согласен. Ниточка вела по лестнице вниз, затем, мигнув, пропала и показалась снова — в выбитом окне на первом этаже. Не раздумывая, Маркус перескочил через подоконник. Хорошо, чёрная лужа оказалась чуть в стороне! Мерлин его ведает, что стряслось бы, вмажься в неё Флинт тяжёлым ботинком. Наверное, Поттер шёл этим путём. Или бежал. О, а вот и ещё чья-то кровь! — Здесь есть лисы? — нервно осведомился Чинг. — Хрен его знает, — отозвался Маркус. — Мышей видел. Или это суслики такие, я в них не разбираюсь. — Мыши — это ладно, — непонятно махнул рукой Чинг, глянув вверх и резко выдохнув. Маркус тоже поглядел в небо. Последние закатные лучи, ничего особенного... — Я стервятника видел, когда мы сюда шли, — мрачно пояснил Чинг. — Сейчас они уже наверняка спать убрались... хорошо. Путеводная нить снова замерцала, и Маркус прибавил ходу. За его спиной Беверли крикнула, чтобы кто-нибудь послал по их следам медиков. Это правильно, за это девчонка заслуживает поощрения. Потом. Они бежали довольно долго, миновав уже оба кольца оцепления. Временами приходилось останавливаться и снова искать мерцающую нить. Хорошо ещё, что в темноте она просматривалась куда лучше. Долго ли мистер Доу сможет её удерживать? И как скоро в этой драной тьме кто-то из них подвернёт себе ногу о неудачно лежащий камень? — Вижу тело! — внезапно воскликнула Беверли, и «люмос» на кончике её палочки разгорелся ярче. Да, действительно впереди валялась какая-то неопрятная груда тряпья. Маркус подошёл, посветил палочкой... — Это Леверди! А где Поттер? — Вижу ещё тело! — подал голос Чинг. Подоспели медики, и поиски закипели с новой силой. Поттера нашли третьим — обезвоженного, спутанного какой-то жёсткой сетью заклятья. Второе тело опознали, как Джозефа Исайю Хендерсона. И мистер Хендерсон был абсолютно и бесповоротно мёртв. А вот у Поттера на шее еле заметно, но всё-таки бился пульс. Героем магического мира немедля занялись колдомедики, а Маркус выхлестал из фляги последние капли воды и тяжело присел прямо на землю. Рядом примостился Леофрик Уильямсон. — Видать, Поттер как-то избавился от действия чёрного обелиска, — пробормотал он. — Леверди пришёл к нему явно не с добрыми намерениями. Завязалась драка, потом Поттер преследовал их всех по горячим следам... Да, так и было, если судить по расположению тел. А потом кто-то из них его достал этим проклятьем. — Не думаю, что из них, — сухо сказала подошедшая Хиггс. — Там дальше ещё следы. Гарри просто оставили умирать связанного. Маркус скрипнул зубами. Ну, ничего. Эти парни, кем бы они ни были, совершили самую большую в их жизни ошибку — оставили в живых Поттера. И теперь аврорат их достанет. С другой стороны, а как его убьёшь, Поттера-то? Сами-Знаете-Кто пытался. Дважды, между прочим. И где теперь он, а где Поттер? Этот выкарабкается. Он иначе не умеет. А Маркусу пора приниматься за работу. Расчищать место преступления, помогать аврорам собирать улики... Много муторной, нужной разве что бюрократам из чистеньких кабинетов, работы. Ничего. Он расправится с работой, а потом вытребует себе дополнительные дни взамен прерванного отпуска. И будет камин. И шкура. И Оливер. И много-много всякого интересного. Маркус усмехнулся, поднялся на ноги и отправился пинать нерадивые задницы своих подчинённых. А потом он вернётся домой. И будет жить.