Сувенир

Они забрали Сэма три недели назад. Прямо из детки, когда брат сучился по поводу репертуара, а Дину большого труда стоило не заткнуть его окончательно. Это было бы так просто. «Что, хочешь подключить айпод?» «Что, под Блэк Саббот вы с Руби в машине не трахались?» Ещё немного, и Дин ударил бы по больному. Прошёлся бы шипастыми железными ботинками, оставляя кровавые следы на Сэмовой коже, ровно как и на своих подошвах. Ведь, раня Сэма, он терзал шипами и себя. Грёбаная сука-любовь. Сэма забрали три недели назад. У Дина остались лишь его оружие, джинсы, носки и рубашки. Призрачный терпкий запах кожи, несколько волосинок, застрявших в расчёске. И боль. Дин бы сошёл с ума через неделю, если бы не Кас. Благодаря Касу, у Дина сорвало крышу через три дня. Кас приносил ему сувениры. Первый Дин почти пропустил, всё кричал на ангела: — Где мой Сэм? Куда вы дели моего брата? Верни его, верни! Кас не отвечал ни на один из вопросов и исходил кровавыми потёками от пущенных Дином пуль. Он всё повторял: — Выполни свою роль, Дин. — Выполни, Дин. — Так будет правильно, Дин. А перед уходом повел подбородком в сторону Сэмовой кровати: — Ты не представляешь, что мы с ним сделаем, Дин. Дин проигнорировал его жест и, лишь завалившись спать на Сэмову кровать — оттого что та пахла братом — Дин обнаружил на подушке скорлупки выдранных с мясом ногтей идеальной, — Сэмовой… Сэмовой! — формы. Дин обрывал телефон Бобби, телефоны всех знакомых медиумов и пытался пленить, пытать и убить Кастиэля в каждый его визит. И каждый раз — мимо. И каждый раз — мимолетно. И каждый после его ухода раз Дина ждал сувенир. Прядь волос — окровавленный кусок скальпа. Полоски кожи. Зуб с розовыми кусочками десны на корне. Веко с мягкими каштановыми ресницами. Лишённый ногтя — это ведь был первый подарок! — палец ноги. Указательный. Коленная чашечка. Кончик носа. На третьем подарке Дин и не пытался Каса убить. Он стал умолять. Господи, Боже! Боже, верни мне Сэма. Кас, Боже, верни! — Скажи «да», — безразлично бросал ангел. И исчезал до того, как Дин успевал открыть рот. Оставляя, разумеется, подарок. На Сэмовой подушке. Белой подушке с засохшей бордовыми пятнами кровью владельца. Дин был готов согласиться. О, давно был готов. Но ангелу, этому исчадию Ада, было весело наблюдать за игрой. Он закис там, наверху. Наверху, где даже не было пчёлок. Дин орал «да» три недели подряд. Больной, потный, в слезах и соплях, трясущийся призрак великого охотника. Ангел играл. Ангел ждал конца. Ангел портил Люциферов сосуд. «Каково тебе будет без члена, самый страший, самый прекрасный, самый любимый и низвергнутый вниз братишка?» — смеялся он. Но не Люциферу. Дину. Дину в лицо. Кастиэль принял Диново «да» на двадцать третий день. Дин рыдал и сжимал в руке естество своего похищенного брата. — Люцифер починит его, — недовольно вздыхал Кастиэль. — Обидно. Я вырезал таких красивых пчёлок на мышцах спины Сэма. Сэмми-Сэм оказался в мотеле, что они арендовали с братом — Дином, его Дином — много столетий-недель спустя. Динова кровать у двери была нетронута. Как же так? На его, Сэмовой кровати, ожидали сувениры. Вот ногти, вот пара-тройка-десяток зубов, вот и кожа, вот яйца, лишённые кожи, вот член, вот и веки. И ухо, разрезанное на три части и сложенное кусочками паззлов. Рядом. Сэм тихо сел на пол у кровати. Взял в руки последний сувенир. Особый. «Прости, Сэмми!.. Я больше не мог! Прости, что сдался так рано. Так поздно. Я люблю тебя. Держи мой подарок, брат. Я выживу без него, Михаил починит сосуд. Я люблю тебя. Заботься о себе. И детка теперь твоя, ты же знаешь! Можешь слушать нытьё под гитарку, если хочешь. Сколько хочешь. P.S. Надеюсь, Люцифер победит этих ёбнутых крылатых уродов. Мы спляшем с тобой на их костях, Сэмми. Мы спляшем, только сбереги мой подарок». Сэм оставил все сувениры на месте. Он знал: Люцифер починит сосуд. Взял лишь письмо и сердце. Диново сердце. Сэм положил его в карман и сел за руль Импалы. «Не бойся, братишка, я присмотрю за машиной. Мы погрузимся в ритмы Блэк Саббот и будем тонуть в них, пока ты не вернёшься».