Тонны сук, играющих на флейте

      На улице уже давным-давно поселилась темная ночь. Мрак окутал каждый район города, каждую улицу, каждый дом. Но некоторые, кажется, и не собирались ложиться спать, ведь в центре до сих пор слышались голоса, гул машин и приглушенная музыка, звучащая из круглосуточных пабов. До ужаса манящая и расслабленная атмосфера, ведь темп оживленного днем Осло иногда так сильно надоедает, что хочется убежать от суеты. Сумерки были густыми и скрывали за собой почти все звезды на небе, только одна полная луна хоть немного освещала местность. Ночью к каждому не спящему человеку приходит муза, потому нет никаких оснований не называть это время суток романтичным, оно дарит лирическое настроение.       Крис уже второй час сидел в своей машине и нервно постукивал пропахшими табаком пальцами по рулю. Он не мог дождаться, пока Исак наконец выйдет из дома Эвы. Судя по всему, это должно произойти с минуты на минуту, так как свет горел только в окне, находящемся на кухне, из чего следует то, что оставаться до утра тот точно не собирался. Брюнет приехал поздним вечером и был уверен, что в будний день, готовясь к экзаменам, блондин вообще не станет навещать рыжеволосую, но когда только собирался дергать ручку двери автомобиля, увидел знакомый силуэт, заворачивающий за угол, и, получается, до сих пор ждет его ухода. Это было довольно утомительно, но выждав удачный момент, Кристофер все же пробрался за ворота и стал настойчиво стучать в звонок. — Ты что-то забыл, милый?       Девушка выглядела через чур по-домашнему. Ее пижамные штаны были растянуты и потерты на коленях, футболка обтягивала талию и грудь в белом топе вместо лифчика и, скорее всего, была немного мала обладательнице, так как открывала часть плоского животика. Волосы собраны в хвост, который уже успел растрепаться, некоторые пряди свисали на лицо. В руках у нее находилась какая-то ветхая, но интересная книга, о чем говорило то, что Эва даже не удосужилась взглянуть на гостя. — Все наоборот. Принес твой шарфик, что ты оставила у меня на прошлой вечеринке. Святоша Мун так напилась тогда, что мне бедному пришлось отвозить ее и глупого Исака, что, к слову, находился в таком же состоянии, домой отсыпаться. — Как раз давно хотела спросить, почему это ты соизволил потащить свою королевскую задницу и помочь друзьям, — она тут же выхватила свою вещь из его рук и удивилась тому, как долго не могла его найти, и как долго этот придурок хранил шарф у себя, — прошло достаточно времени, ты мог и раньше принести. — А где моя благодарность? Мне теперь искать ее по всему дому? Ау, «спасибо», ты куда спряталось?       Шистад без разрешения скинул джемпер на тумбу в прихожей и по-хозяйски прошел в гостиную, где сразу же уселся на диван. Он осматривал комнату и все никак не мог понять, что здесь поменялось с его последнего визита. Наверное, просто дом стал чужим, как и его жительница. Но может ли стать чужим человек, не ставший родным? — После разборок с Вальтерсенем ты набираешься наглости приходить сюда? Я знаю все, что ты обо мне говорил. Убирайся. Живо. — Я пришел именно по этому поводу. Ты присаживайся, не стесняйся.       Мун знала, что парень не уйдет без разговора. И дело не в том, что ему это жизненно необходимо, а в упертости. Порой он напоминал ей барана, который не отступится и пойдет на все ради достижения своей цели. Ее иногда жутко выводило из себя это качество в нем, но со времен она смирилась. Вообще-то со всем в жизни можно смириться, если не быть таким, как Крис. — Я внимательно слушаю. На все про все у тебя есть пять минут. Время пошло. — Блять. Второй раз объяснять одну и ту же хуйню у меня нет особого желания, но придется. Эва, ты строишь отношения с моим другом, нет, братом. Я, естественно, волнуюсь по поводу того, не пудришь ли ты ему мозги. Скажи мне, зачем он тебе сдался? — Начну с того, что ты не друг ему уже, и не смей ближайшие пару недель вообще приближаться к нам. Дай Исаку охладиться. Мы с ним уже говорили, что я не против вашей дружбы и не собираюсь ставить ему условия из-за того, что мы с тобой не смогли подружиться. Глупо, не находишь? Волноваться ты априори не можешь. В твоем сердце нет такой функции, как и самого сердца, наверно. Как ты обходишься с милым женским полом? Не считаешь за людей вовсе. Лишь кидаешь деньги на пол, как собакам, за отсос. Это все, что тебе нужно? Ты считаешь, что получаешь от жизни все, но на самом деле это «все» не имеет никаких красок. Твои поддельные эмоции, твое счастье-мираж, твои телки и тачки — все настолько монотонное, скучное и однообразное, что люди просто не ищут в тебе настоящего Шистада. Ну, кроме девиц, что не против поскакать на твоем хуе, а потом превращать тебя в принца на белом коне в своих мечтах. Остальные завидуют, ненавидят и обожествляют это смазливое личико, но Исак заметил в тебе душу. Так и держись за него, как за спасательный круг, а не осуждай. — Ты никогда не умела делать правильный выводы, — голос брюнета огрубел и понизился, — либо сейчас по-хорошему ваши дурацкие сюси-пуси исчезают навсегда, либо в случае отказа я буду применять серьезные меры. Ты же не тупая дурочка, так сделай хотя бы сейчас верный выбор.       Никогда еще Кристофера так не трясло от одних лишь слов. Мало того, что его ранили фразы, которые были так четко сказаны, будто девушка репетировала их перед зеркалом весь день, так еще и смелость, дерзость и уверенность оппонентки. Откуда эта пустышка могла так много знать. Но нельзя показывать свою слабость перед девчонкой, поэтому он счел нужным лгать и держать себя в руках. Ничего лучше этого он не придумал, да и «пять минут» затянулись, времени для раздумий не оставалось. Странно, что в этот раз брюнет старался уложиться в отведенное ему время, что и было на него не похоже. Может сделал выводы после той встречи в парке и хотел не показаться грубым? Может.       Эва совершенно ясно соображала и отдавала отчет в каждом произнесенном слове. Она давно сама хотела поговорить с парнем, но возможности не было ни разу. Бестактность присутствовала в ее речи, но совесть не торопилась карать ее за это, напротив, было какое-то облегчение, что накопленные мысли наконец смогли оказаться сказанными.       Неловкое молчание и озлобленные взгляды были прерваны хлопком двери. Видимо, Исак уже сходил в магазин и принес девушке ее любимых йогуртов в ближайшем еще не закрывшемся супермаркете. Мун успела забыть, что парень обещал вернуться совсем скоро и совершенно не хотела новой стычки между этими двумя индивидами. Она надеялась, что конфликт разрешится сам в кратчайший срок, но то, что Крис пошел на такой шаг, как разговор сразу с обоими, поразило ее. В голове девушки тут же поселилась мысль о том, что влезать в личную проблему, она в итоге останется еще и виноватой, но сами понять друг друга и разрешить дилемму юноши не смогут. Гордости у каждого было сполна. — Слушай, а чья тут кофта лежит?       Рыжеволосая тяжело вздохнула и мысленно помолилась, чтобы ничего не произошло сейчас в ее доме. Страх возник не из-за дорогих вазочек матери, а из-за вспыльчивости своего возлюбленного. — Только не горячись, пожалуйста, он пришел сам, — девушка начала оправдываться, но, увидев спокойное лицо блондина, тут же перестала говорить вообще, не понимая такой неожиданной реакции.       Крис усмехался данной ситуации, но не мог сдержать явного беспокойства по поводу прихода приятеля. Он не рассчитывал на такой быстрый диалог и ожидал продолжения, не смотря на присутствие виновника этой беседы. Нахождение в этом доме и ощущения запаха аниса и ванили вызывали дискомфорт, но приходилось всеми силами терпеть. Оставаясь, он поступал необдуманно, это ясно. — Что здесь делает этот ублюдок? — Исак бросил презрительный взгляд в сторону брюнета. — Уже ублюдок? — Шистад все же решил вступить в перепалку, он считал долгом сейчас отстаивать свое униженное достоинство. — Не придумал другого слова, извольте извинить. — Что будешь делать, если не извиню? — Здесь не уместен твой дерьмовый сарказм, Крис. — А что блять в таких ситуациях уместно? — Уйти молча и не докучать меня своим уебищным видом. Ах, да, забыл спросить. Как нос? — Не нарывайся, Вальтерсен. Я же сильнее твоего дохленького тела. Твоя дорогая Мун обещала мне подумать над моим предложением. А твой отказ не превратился в согласие?       Эва стояла и не понимала, как тот, с кем она общалась почти что по душам, как с подругой, и давала советы, превратился в такую мразь разом. Она тут же разочаровалась в брюнете, хотя в глубине души и теплилась надежда на то, что скоро оба остынут, и он извиниться за все плохое, что случилось за полгода. А плохого случалось немало. — Уходи. Когда мне понадобится твоя помощь, то я позвоню, жди, — Исак кинул в парня его же джемпером. — Рано или поздно вы расстанетесь с большим скандалом, помяните мое слово, а я не прощаюсь, — брюнет встал с дивана и, подмигнув Эве, направился к выходу.       В завершение вечера Шистад толкнул Исака плечом и быстро покинул дом девушки, мечтая, чтобы эта парочка жила в полном горе. Он желал им зла. Подло, низко, и эгоистично даже в мыслях наводить на людей порчу. Брюнет был неимоверно огорчен тем, что уже два раза он пытался как можно лучше объяснить людям о том, что после распада будет лучше всем, но его не слушали, а просто посылали. В нем не кипела злость, в нем плескалась обида, такая сильная, что он не сможет забыть ее никогда. Никто не смеет сначала втираться в доверие, а потом плевать в душу Кристофера Шистада, который так любил месть, а его злопамятство затмевало любую человеческую жалость. Если он уйдет из жизней Вальтерсена и Мун, то красиво и с размахом, это уж точно.