Песчинка

Глава 40.1 Парус По-хорошему, Самайн не должен был превращаться в такую гулянку, но желания духов, коих собралось в лесу уж очень много, буквально пропитали магию, в итоге получилось то, что получилось. Хочется рассказать вообще очень многое об этом празднике, буквально каждую минуточку, каждую эмоцию и ощущение пересказать, но, боюсь, это займёт излишне много времени, потому придётся сильно сократить. Начну с того, что накопители заряжены буквально «под пробку», их даже пришлось изолировать, чтобы кристаллы случайно не втянули в себя больше рассчитанного объема и не случился «бадабум». Но уже в момент запечатывания сундука я понимал: праздник изменил всех и всё вокруг, в том числе и кристалл-накопитель. С мощными накопителями я ещё дела не имел, но по описаниям они не должны пульсировать и создавать фантомные огоньки. Что конкретно случилось с моей системой накопителей я ещё не знаю, но функционал сохранен, а это на данный момент для меня главное. Далее, рассчитанный Луной ритуальный узор сработал, но тоже с поправкой на необычность праздника. По изначальным выкладкам, ритуальная надстройка должна была создать, фигурально выражаясь, плавно усилившийся единоразовый толчок духовной энергии. На деле же вышло иначе. Как уже говорил, праздник должен вызывать движение энергий жизни и духа, и каждый этап создаёт новый толчок. В этот раз эти толчки шли один за другим, а присутствие огромного числа духовных сущностей значительно повысило мощность и амплитуду толчков. Как итог, вместо одного, мы с Луной получали смешанный, с уклоном в «дух» толчок с каждой волной, которые дополнительно «спонсировали» собравшиеся ками. За шумом и эйфорией магического праздника, люди частично потеряли связь с реальностью, но я и Луна, как более привычные к подобным «ударам» по мозгам, были не «пьяны», а «слегка под градусом», то есть могли мыслить трезво. Участвовали Малфои, Гринграссы, мать и сын Флинты, а также Паркинсоны. Так вот, я отчётливо видел, как у взрослых разгладилась часть морщин, как они буквально напитались жизненной силой, а болячки начали пропадать — такое можно увидеть и рассмотреть по ауре, как и проклятия, часть которых, наименьшие, просто смыло, а те, что посильнее — неплохо «подковырнуло». Не ожидал, ТАКОГО эффекта, честно, но ками — это всегда лотерея, и всегда есть неплохой шанс вытянуть счастливый билет. Но это при условии, если способен к смирению и уважению иных существ, с чуждой людям логикой. Вот и в этом случае ками, почему-то, решили внести свои правки, что ж, они в своём праве. Яксли и Селвин — это, можно сказать, неизбежное зло, в том смысле, что в любом обществе есть выродки, и волшебники в этом плане не отличаются от простецов. Огромные деньги, власть, семейный политический авторитет — всё это аристократы получают с рождением в высокородной семье, и нельзя сказать, что вот прям каждый способен безболезненно это перенести. Эффект «Золотой молодёжи» во всей своей красе: с самого детства подобные люди привыкают к такому образу жизни, а ко времени наступления взрослого возраста человек считает себя «высшим существом» среди примитивов. Что один, что другой — подонки и маньяки — это четко видно по их аурам, но я был вынужден предоставить им шанс, тем более, просто так взять, и прогнать «высоких господ» также было нельзя. После оскорблений и отказов с их стороны, я со своей стороны был в полном праве, а если начнут нападать, а они начнут, то я буду в своём праве даже уничтожить их. Последние в своих родах? И что? В Британии присутствует значительный перекос в тёмную сторону магии, так что уничтожение пары родов, в лице этой парочки, да ещё и столь пропитанных проклятиями, на мне никак не отразится. Вот попытайся я угробить Поттера, Лонгботтома, Боунс или Аббот — тогда такую «обратку» можно словить, что в позе «зю» ходить будешь до самой смерти. Фактически, эти четыре Рода являются последними «светлыми» в Британии, остальные же либо «тёмные», либо «серые», вроде Гринграсс, Паркинсон, Флинт, «цвет» которых определит второй Дар, когда сформируется окончательно. Энтони уже давно подыскивает именно боевиков, чтобы было с кем воевать, но отъявленные мерзавцы и мразь нам не интересна, поэтому дело идёт очень туго. Однако, для разовой акции, где предполагается размен «мясом», кандидаты уже отобраны самым тщательным образом, думаю, волшебники только вздохнут облегченно, если эти сорок с небольшим одаренных из Лютного «отдадут концы». Их нужно только немного привести в форму да подлечить, совсем немного — лишь бы продержались пару-тройку минут. А дальше уже за дело возьмутся профессионалы. Но, стоит добавить, что в Лютном живут не одни только бандиты да мерзота, туда многие уходят от безысходности, отчаянья. Энтони даже предложил организовать хороший публичный дом, с охраной и лекарем, чтобы вытащить из лютой «чернухи» Лютного хоть часть женщин. Эту его идею я ещё не утвердил, но склоняюсь к положительному ответу. Вот Лиззи проведет исследование темы спасения подобным образом (ума не приложу, как она будет это делать, но девушка уверенно заявила, что справится), и уже на основе её выводов приму решение. Остаток воскресенья прошёл в общении с Кирико, которая прибыла в теплицу, разборе небольшой стопки бумажек, а закончился ужином, в компании Лиззи, Кирико, Гвинет и, неожиданно, Люпина. Меня сильно клонило в сон, поэтому особо в беседах я не участвовал, и вырубился как только оказался в кровати. Понедельник прошёл, в большей степени тихо, большинство студентов выглядели как-то помято, да и сам я был не сильно лучше — столь серьезные нагрузки на энергетику так просто не проходят. Более-менее пришёл в себя только к ужину. Вспомнил сразу о нескольких вещах. Поэтому, на глазах у многих хлопнул себя по лбу, написал свои имя и фамилию на кусочке пергамента, спокойно прошел дымную линию ограничительной структуры и бросил заявку в Кубок Огня. Не все и не сразу поняли, что я сделал, а когда дошло, я уже почти вернулся за стол. У меня ещё столько дел, а я за многие еще даже не брался. Взрыв шума случился резко, но ожидаемо. Ну, как же, мне ведь ещё нет семнадцати, а я спокойно прошёл линию. В чём секрет? В духовном развитии. Если простецы на это плюют, то магическая часть мира имеет свои нюансы. Вот, например, дело о моём опекуне: почему я не сделал покорную мордашку, и не «покорился»? А всё просто: поступи я так, признай того человечка опекуном, даже «чисто для галочки», я автоматически запускаю законы магии, которые не признают двойственного толкования. Магические законы — это не разумная сверхсущность, а эдакая распределительная щитовая на магнитных реле, которая срабатывает только при определенных условиях. В магическом мире недопустимо существование двойных стандартов, то есть двух систем законов, вроде того, что творят в Британии — это «омагливание», ведущее к вырождению одаренных. Не верите в законы магии, не признаете их, значит, вы не маги, то есть, магии у вас не станет. Но это касается только «начинающей» расы, как я уже упоминал, на определенном этапе можно переступить ограничения, превращаясь во что-то более совершенное. Меня засыпали вопросами как я это сделал, что использовал и так далее. Краем глаза замечал зависть и злобу, но всем ведь не угодишь, даже если очень хочется — уж это я знаю на конкретном примере. В той жизни мой двоюродный дядька пол жизни отдал на то, чтобы подняться, то есть много работал, учился, крутился, но, всё таки, организовал свою птицефабрику. В деревне, где он обосновался, народ жил тем, что выращивали на огородах и в садах овощи и фрукты, а осенью сдавали всё это скупщикам за копейки. Он же дал людям работу, даже озаботился нормальной подачей электричества, а то до него от любого ветра провода замыкало, и деревня сидела без света минимум пол дня. В общем, обычная такая деревенька из русской глубинки, где бабы тянут всю семью, а мужики бухают, эпизодически работая, хотя, и в соседней Украине я видел такую же фигню. Ну, так вот, местные мужики приходили к нему на работу, но быстро вылетали из-за пьянок и воровства, а одна парочка, сын и отец, по пьяни угнали грузовик и разбили его. Суд, тюрьма для этих двоих, а через пол года, когда они попали под амнистию, вернулись, напились, и вместе с дружками сожгли птицефабрику. Всё. Дядька кое-как распродал спасенное оборудование и уехал в Италию, а деревенька та вернулась к изначальной жизни — бедной и пьяной. Так что если хочешь сделать доброе дело, сперва обзаведись хорошей охраной, с которой в Британии оказалось сложнее, чем я думал. Нет, среди простецов это сделать не так сложно, ведь королевство участвует в различных миротворческих миссиях, то есть бывших солдат достаточно. Но вот среди магов с этим сложнее, так как хорошему боевику нужны не только крепкое тело, но ещё и хороший магический резерв. И это уже проблема. Далее, мне даже в собственных апартаментах не было покоя, так как каждый из гостей, которых оказалось «полный комплект», просто обязан был задать свой вопрос. Исключений не было. К вечеру вторника я уже прикидывал варианты, где бы спрятаться от внимания и вопросов. Тут и обнаружилось, что у меня есть друг: Поль, сияя улыбкой, от которой так любят краснеть местные студентки, пригласил меня на посиделки в карету Шармбатона. Не скажу, что французы не задавали вопросов, но общая лёгкая атмосфера оказалась куда лучше ощущения допроса. В большой гостиной были все прибывшие французы, в том числе и сама госпожа директор, её помощница и пара колдомедиков, но было легко и весело. Говорили о разном, смеялись, шутили, даже танцевали. Должен признаться, что и правда немного неуютно, когда партнерша по танцу выше тебя на полторы головы. Чувствуешь себя... очень странно. Говорили и о шумном празднике в лесу на выходных, на который, как оказалось, многие ходили подсмотреть, но видели только странные тени, призрачные огни и слышали странные звуки. Поль, почему-то, не захотел участвовать, поэтому рассказывали только я и девочки. Хотя подозреваю, что Габби уже всё успела выложить всем желающим, тайны ведь никакой не было. В общем, вечер вторника прошел очень хорошо, мне понравилось, и даже никто не пытался меня опоить или очаровать — чистый красивый флирт, ничего более. А флирт — это такой спорт, в котором любят участвовать как женщины, так и мужчины, правда, не у всех получается, в силу разных причин. В среду, вместо Большого Зала, на обеденный перерыв я отправился к себе, чтобы, наконец, прочитать письма, полученные ещё в субботу. Решил начать с наиболее красивого — китайского. Футляр выполнен из нефрита и золота, а внутри оказался дорогой шелковый свиток, так же с золотом. И ни капли магии или зелий. Мне было одновременно и любопытно и боязно читать послание. Кто такие Лан мне известно, поэтому ожидал я не лучшего, и даже не хорошего, скорее надеялся на что-то не откровенно плохое. Но чем дальше продвигался, чем больше иероглифов было прочитано, тем больше во мне разгоралась надежда хотя бы в этот раз обойтись миром, без кровопролития и каких-либо серьёзных проблем. Сразу скажу, что в клане Миядзаки меня пытались учить классической литературе, но уж что-что, а цветастые поэтические выражения со стандартом второго-третьего смысла в каждой фразе — это совсем не моё. Дело, скорее всего, в славянских корнях моего «я», а японское воспитание для меня стало отчасти психологической ломкой, а отчасти окультуриванием, с сильным японским перекосом. Не скажу, что мне не нравится, но вот так же красиво говорить, как может любой клановый моего и выше уровня, у меня не выходит. Так вот, Юшенг Лан в очень сложных для понимания оборотах, поприветствовала, потом крайне завуалировано упомянула наше крайне дальнее родство, а потом уже выразила желание встретиться и побеседовать «о судьбе пламени, некогда посеяном великим Духом». И в окончание снова много «воды». Над этим свитком я провёл весь обеденный перерыв, а перекусил парой шоколадок по дороге на УЗМС. Подходил к толпе студентов я со стаканом-непроливайкой, допивая банановый шейк. Желания возиться со странными мутантами Хагрида у меня не было совершенно, поэтому на выделенном экземпляре применил печать парализации. Сам же «профессор» занимался тем, что пытался возглавить хаос, поэтому у меня образовалось время для размышлений. К концу урока я уже принял решение, которое тут же донес до сестер Лан, попутно поинтересовавшись, что же делать с посланием. В том смысле, что штучка-то совсем не копеечная, а как себя вести в таких ситуациях я вообще не обучен. Когда же озвучил вопрос, увидел смешные растерянные моськи и просьбу обождать, дескать это очень важный вопрос, которые решает только их Наставница. Похоже, девушкам тоже об этом не говорили. Мне даже как-то легче стало. А вот потом я взялся за письмо, которое передали через сестер Минэ. Зелий на нем не оказалось, но была хитрая печать. Перед вскрытием конверта, я сделал копию структур печати (пришлось смотреть через астрал, чтобы увидеть всё). Кроме оповещения о вскрытии конверта, в структуре обнаружилась схема распознавания и механизм уничтожения. Нужно будет потом разобраться в том, как печать сворачивается до состояния символов на бумаге. Японскими иероглифами меня просил о встрече в банке «Гринготтс» отец девушек. И ладно бы это, но этот Геноске Минэ внёс в текст строчку: «к сожалению, не в моих силах передать дочерям свои танто, как повелось...». Стоило мне это прочитать, как во рту пересохло, а руки слегка затряслись. Выходит, я был прав в своих предположениях. В конце Геноске Минэ написал, что если я согласен на встречу, то его дочери скажут, когда сам мужчина прибудет в Британию, через них же мы сможем договориться о дате и времени встречи. Марика и Манами никоим образом не изменили своего поведения: так же сухо и холодно сообщили, что их отец прибудет в Лондон через неделю, а потом, когда договорится с гоблинами, и сообщит о дате и времени. Сказав всё это, сестры удалились. Данная ситуация меня покоробила, но спешить с выводами не стал, ведь мне совершенно ничего о них не известно. Пусть они и приходятся мне какой-то родней, но из всех Хошино я знал только Дзюнко, а в большом клане всегда несколько ветвей, уклады которых в чём-то, да различаются. Вот встречусь с их отцом, поговорю, и тогда станет всё ясно. Уже возвращаясь к себе, перед входом обнаружил китаянок, сообщивших, что их Наставница приглашает меня на ужин вечером в пятницу, в Лондоне, в китайском ресторане. Оперативно как! Девушки явно были не против пообщаться без свидетелей, но у меня и так дел много, да и компрометировать себя не хочу — мало ли как можно перекрутить простое приглашение на чай? Нет, пока не пойму, чего от меня хотят Лан, никаких «наедине» или «без свидетелей», а то есть даже тут, в Британии, весьма резкие традиции и правила, вроде: если обесчестил деву, то либо женись, либо входи в её семью, это если родители не против, либо откупайся, вплоть до становления рабом. Конечно, такая жесть сохранилась только у аристо, да в старых чистокровных родах, но ведь Британия не заканчивается «священными двадцать восемь», здесь есть и другие. А вот среди простого народа всё проще, примерно на уровне мира простецов, то есть можно встречаться, быть любовниками, а потом разбежаться. Ну, да ладно с этим, меня ещё камни ждут, и так дело медленно продвигается, ведь каждый гранитный блок нужно покрыть письменами, якорями печатей и специальными узорами, куда после будет залита бронза. Внешний охранный периметр своего поместья я не могу передать местным мастерам артефактов — совершенно не их уровень, а японских мастеров здесь нет, к сожалению. Благодаря зельям, мне удалось не снижать темп своей работоспособности, и к двум ночи я закончил с очередным блоком, приступив к следующему. Четверг прошёл ровно, без приключений, если не вспоминать Снейпа, с его скверным характером и бесконечным ядом. Хотя, в этот день я его даже в чем-то понял, когда Лонгботтом устроил взрыв, осевший тяжелым лиловым дымом к полу. Уже на ужине парень присутствовал, хотя бледно-голубые пятна на его лице ещё угадывались. Пятница прошла в схожем темпе, разве что на уроке танцев присутствовали студенты других школ. Обычно, гости либо сидят в своих «домиках», либо прогуливаются по школе, да и столуются они в Хогвартсе не полным составом — только те, кто подружился с местными. Наконец, пришло время определения чемпионов. *** Директор школы Хогвартс, Альбус Дамблдор, стоял у пылающего волшебного кубка и говорил. Его слова, интонации, не отпускали юные умы, да и сама тема речи не могла оставить равнодушным никого, знакомого с состязанием «Трёх волшебников». В последний раз не выжил ни один из участников, поэтому долгое время ни одна из стран-основателей этого турнира не осмеливалась возобновить старую традицию. Время шло, годы и события завалили песками забвения память о «Тремудром турнире», и лишь немногие помнили и знали о нём. Но вот, спустя многие и многие годы эту традицию решили возобновить именно в старых рамках, как изначально и задумывалось: лишь три европейские школы магии и волшебства принимают участие в Тремудром турнире, лишь представители Дурмстранга, Шармбатона и Хогвартса имеют шанс вспыхнуть на небосводе, и лишь от них зависит, воссияет ли светом сверхновой, или исчезнет навеки память и слава чемпиона. Были предложения о расширении «Турнира», допущении участников других школ, но решение стран-участников оказалось единодушным и непреклонным: Тремудрый турнир должен быть сохранен в изначальном виде! В этот пятничный вечер в Большом Зале школы «Хогвартс» собралось много народу, но не избыточно — никто не стоял на головах друг у друга. Студенты школ расселись за столами, а официальные представители стран, именитые дамы и господа, журналисты — выстроились у стен. Не очень удобно, зато всем присутствующим видно и слышно всё. Во вспышках колдокамер директор Дамблдор улыбнулся, хитро сверкнув очками присутствующим, по серебристой мантии, расшитой голубыми, золотыми и алыми линиями и звездами, пробежали искры. Стоящий на каменной архаичной подставке кубок привлёк к себе всеобщее внимание: огонь задрожал, загудел, рассыпал желтые искры, окрасился алым, голубым, вспыхнул, выплевывая клочок обгорелого, дымящегося пергамента. Ловко поймав его, директор школы Хогвартс поднес его поближе, поворачивая к свету от огня кубка — притушенные для этого действа огни создали сумрачную, интригующую атмосферу. Весь зал замер, люди задержали дыхание, не отрывая взгляда от Альбуса Дамблдора. — Чемпион школы «Дурмстранг», первый участник «Тремудрого турнира» — Виктор Крам! — громко и четко провозгласил голос директора. Едва голос мужчины прозвучал, зал взорвался аплодисментами. Раздались крики, даже свист, подбадривающие возгласы. Со своего места за столом поднялся среднего роста крепкий, широкоплечий молодой человек. Поведя накачанными плечами, он чуть ссутулясь, пошел вперёд, не обращая своего взора куда-то по сторонам. Подойдя к Дамблдору, парень пожал протянутую руку и удалился в указанную дверь. Зал снова притих. Снова вспышка красок, феерия света, разыгранная Кубком Огня, вспышка, искры, и вот новый клочок пергамента освещает успокоившееся на краткое время пламя. — Чемпион школы «Шармбатон», вторая участница «Тремудрого Турнира» — очаровательная Флёр Делакур! Прошу! Девушка поднялась на ноги, по небесно-голубой мантии в тон сверкающим звездами глазам, прошла волна света, будто окутавшая стройную фигуру, выделяя названную девушку. Яркая улыбка розовых губ в одно мгновение пленила не одно сердце. Вот девушка получает свои приветствия, хотя и видно среди французской делегации сдержанность и недовольство, Флёр скрывается за дверью, где скрылся первый чемпион. Зал снова затих в предвкушении. Большинство присутствующих были англичанами, поэтому следующий выбор определит шансы хозяев нынешнего Турнира. Вот пламя задрожало, заиграло красками, рассыпая искры, вспыхнуло, и третий пергамент кружится в воздухе. Люди синхронно задержали дыхание, будто опасаясь, что клочок пергамента обернется испуганной птицей и упорхнет прочь, разом оборвав множество надежд и фантазий. Казалось, торопливый бой множества юных сердец заставят дрожать стены великого замка. — Третий участник «Тремудрого турнира», чемпион школы Хогвартс — Сора Хошино! Мистер Хошино, прошу! В этот раз реакция людей оказалась отличной. Множество голосов разочарования разнеслись над столами факультетов, но не меньше их воскликнули в поддержку выбранного парня. Японец поднялся из-за стола, и все взрослые вцепились взглядами в его высокую фигуру. Не было такого волшебника в Европе, кто не слышал имени этого парня, но видеть фотографии, и увидеть вживую, пусть и на расстоянии — вещи разные. Парень не был одет в мантию, как прочие, поверх его тёмных одежд оказалась наброшена непривычная для этих земель накидка, которой ещё секунду назад на нём не было видно. Красивейшая анимированная вышивка цветущей розовым цветом ветви, опадающей нежными лепестками, размером почти на всю спину. Между его лопаток большой круг с пятилистным цветком на фоне огня, а вокруг одного большого, круги поменьше, но просто белые, пока что пустые. Довольная улыбка, будто испускающие внутренний свет необычные сиреневые глаза, светло-коричневые волосы, поблескивающие серебряными искрами. Он замер, обведя взглядом все четыре стола факультетов, выражая дань уважения каждому Дому легким поклоном, от чего «Гриффиндор» зашумели ещё громче. После чего Хошино прошел к директору, пожал руку мужчины, получил свой клочок пергамента, и скрылся за дверью. Через несколько секунд шум начал стихать, но присутствующие продолжали обсуждать случившееся. Гарри Поттер облегченно выдохнул: всё это время его не покидало нехорошее предчувствие, совершенно такое же, как и в предыдущие годы. До самого последнего мгновения подросток опасался худшего, но буря, кажется прошла стороной. Директор Дамблдор не прекращал улыбаться, всеобщее шевеление и интерес переполняли Зал. Мужчина начал говорить, а Гарри не мог оторвать взгляда от Кубка Огня, чувствуя, как сердце готово оборваться и провалиться куда-то вниз. Новая вспышка, новый клочок пергамента и негромкий голос директора, раздавшийся в абсолютной тишине Большого Зала, озвучивший приговор: «Гарри Поттер». Парень почувствовал, как тело пробила дрожь, в горле пересохло, а кожу покрыл липкий холодный пот. Закрыл глаза, надеясь, что это какая-то ошибка. — Гарри Поттер! — громче и настойчивее прозвучал голос профессора Дамблдора, заставив парня вздрогнув. — Давай, Гарри, выходи! — тормошила его подруга. Совершенно не воспринимая действительность, подросток на вялых ногах каким-то образом добрался до дверей. Лишь после того, как он оказался в небольшой комнате с ярко горящим камином и тремя старшими ребятами, Гарри начал воспринимать реальность. Пусть ему и хотелось бы проснуться, чтобы всё это, всё оказалось сном. — Что-то случилось? — спросила красивая блондинка, от одного взгляда на которую Гарри сильно смущался. Всё, на что его хватило, это отрицательно качнуть головой. Но тут он увидел взгляды двух парней, изучающих его более внимательно, чем милая девушка. И если Крам смотрел на Гарри с простым интересом, то в глазах Соры парень увидел понимание. Сам не зная как, но подросток знал — Сора уже всё понял. В подтверждение этой мысли японец прикрыл глаза, едва заметно кивнув. Гарри опасался, что новый знакомый, скорее даже старший друг, неправильно поймет сложившуюся ситуацию, заподозрит во лжи, совсем как те крики, улавливаемые его испуганным и растерянным разумом в Большом Зале. Но ничего такого во взгляде Соры не оказалось, лишь какое-то непонятное «понимание», довольно часто видимое на лице этого странного парня. Гарри даже не успел осознать всплывшей мысли, будто сама-собой проплыла. «Был бы у меня такой брат...» — пронеслось в голове Гарри. Но на фоне всех прочих мыслей и переживаний, эта бесследно затерялась. А дальше всё стало только хуже: по лестнице торопливо спустилась целая толпа народа, каждый что-то говорил, громко возмущался, спорил. Директор и профессор Макгонагалл приблизились к подростку совсем близко, а профессор Снейп встал чуть в стороне, но не далеко, и ему всё было видно и слышно. Директор Дамблдор крепко схватил Гарри за плечи, внимательно вглядываясь в зелёные испуганные глаза. Таким серьёзным директора Дамблдора Гарри видел всего пару раз. — Гарри, скажи честно: ты бросал своё имя в Кубок? — в голосе мужчины так же не слышалось и намека на веселье — лишь сосредоточенная серьезность. — Нет, профессор. — Гарри качнул головой, в стеклах старых очков на мгновенье отразилось пламя камина. Директор продолжал всматриваться в его глаза, но парню скрывать было нечего, у него и в мыслях не было состязаться с более умелыми старшеклассниками. — Мальчишка врёт. — прозвучал неприятный, ядовитый голос зельевара. — Поттер традиционно решил привлечь к себе внимание — это очевидно. — слегка растягивая фразы и делая в нужных местах паузы, Снейп привлёк общее внимание. Гарри опустил глаза, ему стало хуже. Как доказать свою непричастность? Кто ему поверит? На фоне снова поднялся шум, послышался возмущенный голос француженки, голоса других взрослых, препирающихся меж собой. Подросток чувствовал, как его рассудок окутывает каким-то липким туманом непонимания и обреченности. Несмотря на все его надежды, он не услышал ни единого слова от своего декана или директора в свою поддержку, будто все по умолчанию приняли факт его жульничества. На душе было мерзко, внутренности скрутило. Снова послышался поток едких комментариев от зельевара... — Мистер Снейп, а что вы вообще здесь забыли? — прозвучал голос доселе молчавшего Соры, разом оборвав все разговоры, приковывая всеобщее внимание. — Я понимаю почему тут все остальные, ведь директора, — парень весьма уважительно кивнул каждому директору, — декан нашего с Гарри факультета, — кивок Макгонагалл, — официальный представитель Министерства Магии Британии, — легкий полупоклон усатому мужчине. — просто должны быть здесь, но что здесь делаете вы? — Не вашего ума дело. — ядовито процедил профессор, всем своим видом демонстрируя неприятие, если не презрение. — Как раз моего. — Сора сделал шаг вперед, демонстрируя превосходство в росте над зельеваром. — А вот вы здесь не нужны. — лицо японца будто окаменело, не выражая совершенно никаких эмоций, от чего у Гарри по спине пробежали мурашки, а на лбу выступил пот. — Тем более мы не нуждаемся в ваших голословных обвинениях. — Гарри не понимал, почему все молчат, как он сам. — Мне всё понятно! — снова едко ухмыльнулся профессор, брезгливо осматривая Хошино. — Это вы помогли Поттеру, верно? Какая дружба! Новое поколение нарушителей покоя, мерзких, невоспитанных жуликов... — закончить профессору не дала прилетевшая ему в лицо белоснежная перчатка. Гарри широкими глазами следил за происходящим, он не мог поверить своим глазам. Подросток слышал пораженный вздох окружающих, но не видел хмурого взгляда Дамблдора. — Вы достаточно попортили всем нервы, Мистер Снейп. — от холодного голоса парня, Гарри вздрогнул, не в состоянии оторваться от происходящего. — Тем более, вы перешли черту. Дуэль. — Профессор Дамблдор, — зельевар ядовито усмехнулся, не сводя взгляда с Хошино. — похоже, мне придётся преподать внеочередной урок одному невоспитанному болвану, если вы его сейчас же не образумите. — До смерти. — от прозвучавшего голоса Соры вздрогнули вообще все, а блондинка закрыла лицо ладонями, в ее глазах отразился настоящий ужас. — Мистер Хошино. — голос директор своей твёрдостью напоминал сталь. — Отзовите вызов. Немедленно. — а таких командных тонов Гарри не слышал вообще никогда. — Нет. — Сора прямо смотрел на старших, его лицо и глаза ничего не выражали. — Я в своём праве, и более не намерен терпеть оскорбления всякой мрази. — парень повернулся к усатому мужчине. — Мистер Крауч, будете моим секундантом? — Вы уверены, мистер Хошино? — усатый мужчина смотрел твёрдым внимательным взглядом. — Ваше участие в Турнире важнее этого мелкого... — мужчина бросил тяжелый взгляд на зельевара. — ...недоразумения. — Конечно. — Сора выглядел уверенно, сколько бы Гарри не всматривался, японец ничем не выдал своего волнения. На его месте, Гарри бы не смог себя вести так же, он помнил ту пародию на дуэль на втором курсе между Снейпом и Локхартом, к тому же зельевар был «Пожирателем», а там, по слухам, все были сильными бойцами. Зачем Соре это нужно, Гарри не понимал. — С самого моего появления здесь, — снова заговорил Хошино. — мистер Снейп всячески старался оскорбить или унизить, и это касается не только меня, для него весь факультет «Гриффиндор» является личным врагом. Я думал, что он таким образом пытается стимулировать детей работать, но нет, просто мистер Снейп оказался гнилым человеком, пытающимся самоутвердиться за чужой счёт, за счёт детей. — всё это Сора говорил внимательно слушавшему его Краучу, но потом он снова повернулся к Снейпу. — Я думаю, это дело мелких, мелочных детских обид и огромных комплексов. — Сора скупо улыбнулся, глядя на зельевара. Гарри мог бы поклясться, что ТАКОЙ ненависти он не видел ещё ни разу в жизни. Казалось, что профессор Снейп сейчас же вцепится в горло нахальному японцу. В его черных, злых глазах пылали потоки «Адского Пламени», желавшие вырваться на свободу вот прямо сейчас, но, слава Мерлину, Моргане и всем прочим, этого случится не могло. — Северус! — прозвучал строгий голос директора, но его проигнорировали. — Похоже, слава действительно кружит голову малолетним щенкам — второй пример, и второе подтверждение. — надменно, максимально ядовито процедил профессор. — Полагаю, одного «героя» Британии более чем достаточно, а вот «остатки» следует прибрать, — Снейп скверно, зло усмехнулся. — чтоб не портили воздух. — О! — оскалился — иной формулировки Гарри просто не смог подобрать выражению, появившемуся на лице Соры. — Впервые мы с вами, «профессор», сошлись во мнениях: мусор следует выбрасывать своевременно, ведь сколько его не перекладывай с места на место, он так и останется мусором. — Какая неожиданность, — ядовито усмехнулся, противно кривя тонкие губы, Снейп. — у кого-то, кажется, прорезался мозг! Но вам, мистер Хошино, это уже не поможет! — буквально прошипел зельевар. — Я покажу студентам, к чему приводит неспособность держать язык за зубами, но вы, к сожалению, этим уроком уже не сможете воспользоваться. — ещё одна злая усмешка, и зельевар уходит прочь, эффектно взмахнув полами мантии. — [Позёр]. — на неизвестном языке произнес Сора. Не такого, совсем не такого от этого вечера ожидал Гарри Поттер. В самых радужных и смелых его мечтах, подросток сейчас шёл смотреть какой-нибудь новый фильм, после сеанса возвращался в факультетскую гостиную, где ещё какое-то время обсуждал и вспоминал фильм, а после отправлялся спать. Он никак не ожидал, что директор так легко спустит его участие в Турнире: всего пара каких-то вопросов, ответ мистера Крауча, и судьба Гарри решена. Разве так всё должно было быть? Профессор Грюм сказал о мощном «конфудусе», наложенном на Кубок, но почему артефакт не защитили от подобной магии? Почему ему, четырнадцатилетнему подростку, приходится расплачиваться за недосмотр и ошибки взрослых? Странно это всё, впрочем, как и каждый год в Хогвартсе. Инструкции? К чему они, если всё сводится к привычному «выживай, как хочешь»? Но не признать помощи от Соры, Гарри не мог. Последние недели ему удалось понаблюдать за «мерзкими слизнями», и подросток неожиданно для себя узнал много банальных, привычных для любого волшебника мелочей. Почему же за Уизли многого не замечал? Как-то Гарри рассказал Милисенте Булстроуд, как было весело «разгномливать» огород, хотел поддержать разговор, а наткнулся на полное непонимание со стороны девушки. Когда же Гарри добавил деталей, Булстроуд взяла и объяснила, что садовые гномы — это магические паразиты, что-то вроде плесени, которая образовывается на грязных мокрых тряпках. Садовые гномы не появляются случайно, только там, где не самое лучшее для жизни место, или там, где живут «предатели крови». А позже, после возмущений и почти ссоры, Гарри узнал значение этого термина. Получается, что кто-то из предков Рона предал собственную семью, её заветы, и не пытался исправиться, продолжая нарушать внутренние законы, пока не разрушился «Камень Рода». К сожалению, что это за камень такой, он так и не узнал — было просто некогда, а теперь ещё и Турнир. Хорошо, что Сора поддержал его, иначе другие директора могли и поверить, что Гарри — жулик, а ему этого бы не хотелось. Вот только не стоило ему действовать ТАК, может быть, всё ещё можно исправить? *** Как же всё удачно сложилось! Мне едва удавалось сдерживать довольные улыбки и хохот, когда эта «бледная поганка» предоставил такой отличный шанс. Вот я жил в России, потом жил в Японии, много где побывал, но так, как действует мне на нервы Снейп, бесила только ныне мертвая старейшина Миядзаки — та противная бабка. Я тогда не соврал, озвучивая свои мысли насчёт зельевара, ведь бывают самые разные методы воспитания, тем более в Английских школах, где маразма и жестокости не меньше, чем в любом другом месте. Но нет, на уроках других факультетов он ведет себя лучше, даже некоторые другие курсы Гриффиндора он воспринимает иначе — сдержанней. Я, когда выпадала возможность, наблюдал через шикигами за уроками тех же Хаффлпаффа и Рэйвенкло, других курсов Слизерина и Гриффиндора. Вывод: данный курс он действительно тиранит, а Поттер — вишенка на торте униженных детей. И мне терпеть вот «это»? У меня уже пару недель как чешутся руки на эту поганку, но просто так, на ровном месте его угробить нельзя, а в плане бдительности Снейп оказался очень хорош. У меня образовалось несколько планов на тему как бы половчее разделаться с «защитником» Гарри, но слежка выявила параноидальные меры безопасности зельевара. Теперь же я на законных основаниях смогу встретиться с ним в схватке. Какими бы ни были условия, шансы у меня куда выше, одни только духи волков чего стоят! Во время праздника мне удалось договориться с большим числом духов, чем надеялся. Так что случись моё поражение, я вполне могу нарушить правила и воспользоваться чем-то запрещенным, пусть я и сомневаюсь, что будут оговариваться темы магии духов и фантомов. Но даже без них, у меня полно «козырей» — полные рукава, карманы, шляпа и перчатки. Как только нас отпустили, я отправился в совятню. У меня уже заготовлено письмо, которое Гвинет должна передать моему адвокату после короткой шифрованной записки. Второе письмо я, перед уходом, отдал Флёр, чтобы она передала точно в руки Поля. Его мать, Люси Дюнуа, благодаря нашему сотрудничеству, получила неплохую политическую прибыль, о чем мне «по секрету» рассказала мать Флёр и Габби. Так вот пусть теперь отплатит более серьёзной услугой. Естественно, письмо составлено в уважительной форме, и никаких требований там нет. Мне нужно официальное подтверждение моей самостоятельности на самом высоком уровне. По магловским документам мне девятнадцать лет, а вот волшебников так легко не проведешь, поэтому, мне нужен процесс, громкий, с максимальной оглаской. Участники только совершеннолетние, а я — полномочный участник? Отлично, признавайте меня таковым официально и документально! Если одновременно об этом заговорят в газетах, надавит мой адвокат и французы, то у местных просто не останется выбора, как признать меня дееспособным. Иначе, и так никакой авторитет Магической Британии опустится ниже плинтуса. Да и не только общий авторитет, как государства, но ещё и репутация отдельных политиков окажется подмочена довольно значительно, ведь веских оснований препятствовать просто не существует. Это Гарри — необразованный пацан, не знающий своих прав, а у меня не только слава имеется, хоть и она куда шире славы Мальчика-который-выжил. Я ученик двух известных мастеров, у меня контракты с госструктурами Франции, и очень неплохие отзывы как ритуалиста. К тому же, в этом процессе мне не нужно участвовать — слава Духам, у меня уже есть надёжные люди и знакомства для этого. А вот следующие задумки и планы только и ждут, когда я за них возьмусь, и один из шагов — это встреча с Сириусом Блэком. В каноне он выходил на связь со своим крестником, и я надеюсь выгадать момент. Ну а сейчас, после совятни, переодеваюсь, и отправляюсь в Лондон, там меня сегодня ждут. *** Если вы видели старые китайские фильмы, или наоборот, про старый Китай, то в большинстве кинолент мелькают рестораны. Обязательно покажут какого-нибудь злодея или подлеца, «жирующего» в дорогом, элитном заведении. В японских заведениях преобладает минимализм, аскетизм, таким образом отдых становится отдыхом. Тебя не отвлекает обилие красного и золотого, статуи драконов, рыб, птиц, мощные деревянные колонны, с вырезанными теми же драконами, как в китайских заведениях. Идя между столами я понял главную разницу между японскими и китайскими ресторанами. Если тебе хочется отдохнуть душой, отгородиться от шума и суеты мира, лучше отправится в хороший японский ресторан, а ещё лучше — в чайный домик. И я имею в виду именно традиционные заведения, а не шумные забегаловки. В настоящем «чайном домике» тихо, уединенно, там приятно просто слушать какую-либо разновидность сиси-одоси, в буквальном переводе «отпугиватель оленей», чаще всего, конечно, мастерят «содзу» — конструкцию из бамбуковых трубок, которая издает периодический стук при наполнении водой. Хотя есть ещё «Суйкинкуцу» — конструкция из перевёрнутого дырявого керамического кувшина, камней, бамбука и воды. Когда вода проникает сквозь камни и отверстия в кувшине, и каплями падает внутрь, создаётся весьма мелодичный звук, за что, собственно и называется «водяным кото». В подобной атмосфере легко отпустить проблемы и суету, отдавшись единению с миром, рукотворной красотой традиционного сада. Китайский же ресторан — это буйство и неукротимая энергия, вечный шум и движение. Для празднования — самое то, здесь скучно не бывает, ибо так и задумано — веселиться, хвастаться, шуметь, громко и пышно гулять. Однако, не обязательно в этом празднике жизни принимать участие, можно просто наблюдать со стороны. Чем, собственно и занималась Юшенг Лан. Эту даму я узнал сразу, да и как её не узнать, если буйная, горячая энергия, её магия, горит ярким костром, распространяя вокруг волны тепла? Женщина разместилась за круглым столом, вид которого буквально говорил: «я дорогой и основательный — головой не расшибёшь!». Сама китаянка в этот раз оделась в европейском стиле. Тёмно-зелёный пиджак с золотой брошью в виде какой-то птицы на лацкане, нежно-розовая рубашка и чёрные брюки. Тяжёлые, цвета воронова крыла, волосы собраны в толстую косу, переброшенную на очень скромную грудь (это у них, наверное, семейное — маленький размер). На чёрных, глубже темнейшей ночи, волосах блестела заколка: гордая птица, выполненная в мельчайшей детализации, крепко схватившая шелковую добычу золотыми когтями, распустив крылья, хвост, и сверкая рубиновыми глазами. Складывалось впечатление, что прекрасная птица живая. — Добрый вечер, госпожа Лан. — церемонный поклон уважения равному по статусу, но более старшему возрастом и опытом, в японском стиле, ведь китайский вариант мне неизвестен. Черные глаза сверкнули пониманием и удовольствием. Женщина поднялась из-за стола, отвечая правильным, японским (!), поклоном, чем вызвала искреннее уважение. Легкий намек на улыбку в исполнении этой женщины, уже отличный знак, возможно, даже разойдемся без драки. — Добрый вечер, Хошино-сан. Прошу, присаживайтесь. — женщина говорила на чистом японском. — Благодарю. — Какой чай предпочитаете в это время суток? — Какао, сладкий. — улыбаюсь, чётко видя намек на улыбку. — Чай нужно пить горячим, но если занят чем-нибудь важным или интересным, то чай остывает, а отвлекаться и заваривать новый, значит — отвлечься, что не всегда допустимо. Поэтому, в это время предпочитаю что-то подобное, хотя кофе или чай со льдом тоже неплохо. — пожимаю плечами, принимая меню от только что подошедшей миленькой официантки. — В ваших словах чувствуется европейская неприхотливость, Хошино-сан. — женщина слегка прищурилась, от чего весь её образ изменился. — Достойному мужу следует владеть своим временем, а не в обратном порядке. — Вы правы, госпожа Лан. — согласный кивок и короткий взгляд. — Но молодость — это пора, когда непозволительно тратить время впустую. Следует приложить немало труда, чтобы в грядущих бурях парус Рода выдержал любые ненастья. — Говорят: «взмах десяти тысяч воинов десятью тысячами вееров, остановил бурю». — К сожалению, я не генерал, способный собрать армию из десяти тысяч `Они. — Семья наследников Огня живёт в большом дворце, под сводами которого нашли приют многие. — И, всё же, в своё время Старший Брат был изгнан. Что помешает Семье Лан повторить историю? — спрашиваю из чистого интереса, так как никакого входа в чужой Род или клан я не приму. — Прошли столетия, и совершившие ошибки давно за них расплатились. — Возможно — да, возможно — нет, но лишь в своём доме можно быть хозяином — не вечным гостем. Мне не нужно было поднимать глаз, чтобы уловить напряжение женщины. В эмофоне стоял шум от множества людей в этом большом двухэтажном зале, поэтому чётко читать женщину не получалось. Несколько минут мы просто молчали, сделали заказ, пока его не принесли, слушали выступление китайского ансамбля. Признаться, агрессии от женщины не ощущалось совсем, а её магия пусть и несла в себе яркие следы Родовых проклятий и даже размытую печать «Предателей крови», но это всё оставалось тенями и именно «следами», мощь Родовой магии сильно не искажалась, не гнила. Дело с Лан в другом — сама их магия изменилась, они уже не те, изначальные Лан, что были когда-то. Не хочу хвастаться, но пламя магии Дзюнко «пахнет» не пожаром, как у Лан, а огнём, очень похожим на лазурное пламя прекраснейшего из виданных мною существ — Оками Мэйуми. Конечно, с мощью и «глубиной» магии драконы и сравнивать нечего, но вот «чистота» и «аромат» — те же. На словах это описать сложно, ведь ощущается не глазами или носом, но уж как есть. В общем, разница, как говорится, на лицо, и она явно не в пользу Лан. — В доме этом будут помнить старые традиции, или местная «неприхотливость» займёт и в нём главенство? — вывел меня из задумчивости голос женщины. — Хм? — через пару секунд я понял смысл слов. — Новый дом — новые уклады, — стираю с лица всё, кроме серьезности. — но сила любого древа в его корнях, а у меня нет желания из раза в раз катиться перекати-полем. Мои ближайшие предки допустили слишком много ошибок — в этом нет сомнений, но и отречения они не заслужили. — Ичиро Хошино-доно, ваш дед, был сильным воином, достойным. — слегка смягчившееся лицо женщины резко заострилось, превратившись в хищное, но тонкая ухмылка дала понять смысл этой перемены, а следующие слова — её интерес. — Дважды Семья Лан выставляла сильнейших дочерей, и дважды он доказывал своё право старшего в семье. — самая настоящая хищная улыбка прорезалась на свет. — Моя тётя, носившая титул «Неукротимый Пожар», подчинилась Ичиро-доно, став третьей супругой. Жаль, детьми обзавестись не успели... — печаль женщины оказалась натуральной. Отвечать я не стал, или что-то добавлять. Я не мастер плести словесные кружева, хоть это, вроде как, и «в крови» у каждого японца, но мне кажется, что не в крови, а в душе, духе даже. Далее ужин пошёл мирно, интересно даже, хоть и пришлось послушать похвалы женщины своими воспитанницами — дочерью и удочеренной племянницей. Ну, тут ничего поделать я был не в силах: любая небезразличная мать радуется и гордится успехами своих детей. Не всегда это оправдано, конечно, но в случае с Зэнзэн и Джу, Юшенг права: я наблюдал за девушками, видел как они двигаются даже в простой жизни, и грацию здорового хищника не спутать с клешоногой коровой. Девушки буквально перетекают в новое движение, а уж когда был урок танцев, так там они проявили себя вообще на уровне «высшем». Так что да, там есть чем гордиться. Радует, что вот прям сразу сватать мне их не стали, да и не наезжали с резкими требованиями тут же войти в Семью, или клан Лан. Однако, намеки женщина рассыпала щедро, задавала интересные «сложные» вопросы для психоанализа. Я их улавливал, то есть смысл задачи вопросов, но тренировки такие я не проходил, так что бороться не знаю как. Действовал чисто на интуиции и догадках, да старался сдерживать глупый язык, не вовремя пытавшийся «развязаться». И не надо о зельях, газах, чарах или ещё о чём другом — я защищён от всего этого. Дело в чём-то другом, но в чём именно так и не разобрался, просто во время общения с женщиной мне было комфортно, легко, хотелось ей довериться. В общем, время провёл хорошо, приятно даже, ибо такой интересный собеседник попадается не часто. В смысле, здесь, в Британии, тоже много интересных людей, но вот то, что практически всё население покрыто кучей мелких проклятий, а для чувствительного меня, подобное вызывает стойкое неприятие — будто от человека воняет потом, а в некоторых случаях чуть ли не «бомжатиной». В завершении вечера пригласил женщину на мою будущую дуэль со Снейпом, если о моём статусе чемпиона женщина уже точно знает, то о дуэли никто не распространялся. По крайней мере, я на это надеюсь, хотя, если учитывать интересы страны, то тут вариантов может быть куча, вплоть до моего упокоения, чтобы единственный «законным» чемпионом остался Гарри Поттер. Ситуация эта настолько мутная, что в этой «водице» можно много чего поймать, да только весь посторонний облом в том, что проигрывать я не собираюсь.