Посторонние наблюдатели

— Смотри! Кажется, он снова проснулся. Видишь: в третьем слева окне зажглась свеча. Большое дерево встряхивает кроной и тянется одной из перекрученных ветвей к соседу. Сосед — дерево поменьше — уклоняется, подгибает корни и, пружиня на них, немного приподнимается над почвой, чтобы присмотреться получше. — Вижу. А ты видишь — там, в подвале? Поверни свою усохшую голову на пять минут по часам направо. — Оба дерева чуть вздымают ветви. — Началось. Тук-тук-тук. Сейчас в доме появятся гости. Интересно, он и правда надеется спастись? — Что ты! Он же не понимает правил игры. Ходит во сне и наяву, думая, что бессмысленные движения способны помочь и как-то отодвинуть вполне логичный конец. — Считаешь, что стоять на месте было бы умнее? — Всё зависит от того, какого исхода он ждёт. Однажды утро всё равно не наступит. Вопрос лишь в том, как долго он продержится. Но я совсем не о том. Глупо искать выход, запирая двери, или прятаться, включая свет. — Ну... Он же не знает, что это всё и по-настоящему, и нет. Гости бы не приходили, если бы он сам их... э-э-э... не позвал. И не причинили бы ему вреда, если бы он не начал представлять, что они могут с ним сделать. — Ему досталась очень богатая фантазия. И ты, может быть, знаешь об исследованиях — такие, как он, очень боятся пустоты и тишины и заполняют её придуманными образами и звуками. — И привидениями, кучами листьев, комьями грязи и глины. — Да. Но давай смотреть. — Ого! Сегодня он проявляет недюжинную смекалку — идёт в сторону пролома. Как думаешь, успеет? — Нет конечно. — Дерево расправляет самые мелкие веточки. — Ему осталось ещё пять комнат, а гости уже внутри. Он просто пошёл не в ту сторону и, кажется, уже встретился с первым гостем — свеча на миг потускнела. Как думаешь, кто это? Ящик-на-голове или дитятко? — Ящик, ящик. От дитятка он бы кричал так, что и мы б услышали. О-о-о! А знаешь, что за звук? — О да. Скрип-скрип. Сейчас он побежит, а каталка его всё равно догонит. — Разве ему невдомёк, что в обычном человеческом доме не бывает железных кроватей на колёсиках, и что тогда это за дом? — Нет. Не отвлекай. Как думаешь, она размозжит его об стену или о котёл, как в прошлый раз? — Есть ещё варианты. Он всегда может забыть о лестницах и упасть в темноте вниз, а она перехватит на лету и переломит надвое: всё, что сверху, размажет по полу, а остальное... — А утром он увидит кровавые отпечатки ладоней и ног и будет сам себя спрашивать, откуда они взялись и кто мог это сделать. А потом будет долго отмывать, не понимая, почему так болит спина, руки-ноги или голова, которую ночью эти колёсики истолкли в кашицу. Решит, что ревматизм замучил. Или нервы. Или бессонница. — Ну, бывало и веселей. Помнишь, как свечечки подожгли ему рубашку, пока он кричал и метался на лестнице? А утром весь чесался, когда ожоги зарастали свежей кожей. — Да, «нервный зуд». Или когда головоногий оттяпал ему кусок лодыжки и он, хромая, свалился с лестницы и пробил череп о ночной горшок. О горшок! Это даже как-то позорно. — А когда на него напрыгнула та-что-на-одной-ноге и он, запутавшись в рукавах её накидки, потерял равновесие и упал на полку со склянками? Тогда ему изрезало всю спину и, кажется, вывернуло плечо. А во второй раз он упал с лестницы, когда к нему сзади подлетел прозрачный-бородатый и просипел: «Бу-у-у!» Прямо на скелет в углу, и тот проткнул своими рёбрами его лёгкие. Это даже в какой-то степени иронично. И почему он так любит лестницы? Они опасны. — Так это же просто: даже когда его окружили враги, он может по ступеням двигаться вверх-вниз, создавая иллюзию того, что движение приближает его к рассвету. Безумно. Кажется, скоро он и вправду сойдёт с ума. — Почему бы ему просто не представить, что гости безопасны и не тронут его? — ... — Тогда почему бы нам не перестать его пугать, когда он выходит в лес, и не позволить ему уйти? — Если мы это сделаем, нам будет очень скучно стоять около пустого дома. — Да, верно. О-о-о, пламя свечи дёрнулось. Кажется, он наступил на кучу листьев. — И теперь они ползут вверх по его ноге, набиваясь в бельё... Надеюсь, он не подумал о том, что они могут пролезть внутрь? — Брр, ну тебя! Но посмотри, сегодня ему удалось выбраться из дома. — Он просто сбежал, как и всегда. — По-моему, ты его недооцениваешь. Но если так, почему бы тебе тогда просто не проткнуть его ветвями, когда он будет проходить мимо? И ему станет легче, и мы сможем рассмотреть его поближе. Некоторое время, пока он не усохнет, как и наши листья, под этим неприятно палящим дневным солнцем. — Нельзя. Он же думает, что мы всего лишь декорация и главная опасность леса не в нас. — А, всё время забываю. Но мы ведь можем приподнять корни и склонить ветви, чтобы он ссадил колени и оцарапал лицо? — Это деревьям не возбраняется... Тссс! Тихо, он идёт, уже близко. Надо стать в такую позу, чтобы наши дупла выглядели как оскаленные рты. — ...Я непременно пошевелю ветвями, когда он на меня взглянет. Бу-у-у!