Подавленные чувства хуже любого яда

Очередная репетиция недавно созданной временной группы «Wonder corona». Казалось бы, группа была создана совсем недавно, а значит и работала вместе очень мало. Но Тсубасе уже порядком осточертело такое «сотрудничество». И дело тут даже не в вечном присутствии Атома, который так и норовил подколоть своего вынужденного напарника. Из-за создания новых групп, Тсубаса совсем перестал видеться со своими основными коллегами. Альто быстро нашёл язык с семпаями и проводил много времени за тренировками с ними, получая всё новые и новые навыки. А Терума… Даже раньше парень проводил много времени с близнецами из «МаджиФо», которые словно сияли, находясь рядом со своим новым другом. Да, их тёплые отношения с Терумой больше походили на дружеские, чем на отношения семпаев со своим кохаем. Видя их счастливые улыбки и слыша звонкий смех, Шиндо испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад за Теруму, ведь тому было действительно интересно и весело в компании близнецов Номура. А с другой… Терумы слишком не хватало. Тсубаса даже представить не мог, что ему будет настолько тоскливо без этого парнишки. Снова просыпается острое желание увидеть его, услышать его голос. Снова становится нечем дышать, из-за чего блондин еле-еле держался на ногах, что уж тут говорить о попадании в ритм танца. От музыки парень отстал давным-давно. Первым это замечает Атом, который собственно и предложил сделать небольшой перерыв, ведь они они уже давно не отдыхали, репетируя без остановки. Юноша поддерживает Шиндо за руку, удерживая того от падения. — Хей, Тсубаса, ты как? — солист «Unicorn Jr» был бледным. Бледнее, чем обычно. Кирихара хмурится, заставляя того сесть на ближайший стул и долго всматривается в чужое лицо, пытаясь понять что с ним вообще творится. Обычно блондин сам рвался репетировать, выкладываясь на полную и даже свыше. — Ты нормально ешь и спишь? — собственно, первое, что приходит в голову. Фактор усталости и недосыпа были частыми друзьями идолов. И из-за них же эти идолы и попадали на больничные койки. А Тсубасе в таком состоянии недолго и до капельницы с невкусной больничной едой. Тсубаса был недоволен. Кирихара очень вовремя пристал со свой заботой. Такими темпами Шиндо легко могут раскрыть. Ведь приступ уже начался, и остановить его никак нельзя. — А тебе какое дело?.. — Тсубаса постарался сказать это своим привычным тоном, что вышло так себе. От недостатка кислорода парень больше хрипел, чем говорил. — Отвали от меня, ясно? Собрав последние силы, Шиндо оттолкнул Атома от себя. И причина тут была не только в том, что присутствие семпая сейчас было вообще не к месту. Тсубаса не хотел, чтобы этот придурок, как он сам его называл, заразился. Атом ведь тут совершенно не при чём. После этого блондин закрывает рот рукой и начинает кашлять. Шиндо наивно надеялся, что Кирихара примет это за обычную простуду. Чтобы избежать лишних подозрений, Тсубаса быстро сжал руку в кулак, а после, с трудом встав на ноги, незаметно спрятал лепестки красной камелии в карман брюк. Кирихара удивлённо вскидывает бровь, но не отходит дальше, чем на метр. Складывает руки на груди, недовольно глядя на юношу, и даже слегка закатывает глаза, когда слышит хрип. Этому дураку к врачу надо, а не репетировать до потери пульса и обморока. — М… — на пару секунд театрально задумывается, а потом вновь переводит взгляд на Тсубасу. — Нет. Кира, мы сейчас вернёмся. — он хватает Шиндо за руку и тащит в мед.кабинет. Болезнь — не болезнь, простуда — не простуда, а что за бред происходит с кохаем — выяснить надо. Именно поэтому Атом уверенным шагом направлялся к врачу, игнорируя все равно крики младшего за спиной. — Угробить Здоровье ещё успеешь. — бросает на того тяжелый взгляд и буквально силой затаскивает того в кабинет, приветливо улыбаясь доктору. — Привёл Вам больного. Осмотрите? — врач выходит из небольшого ступора, который был вызван резко открытой дверью и руганью двух парней, один из которых упирался. Вот только этого Тсубасе «не хватало». Такой поворот событий явно не входил в планы парня. Блондин пытался вырвать руку всё то время, пока Кирихара тащил его к кабинету, но тело ещё не отошло от приступа, и высвободиться парень не мог. Когда же они с Атомом с горем пополам «пришли» к кабинету, страх быть раскрытым пересилил слабость и Тсубаса вырвался из крепкой хватки семпая, после чего выпалил, совершенно не контролируя свои эмоции. — Почему ты вечно лезешь, куда не просят?! — Шиндо оскалился, а в глазах цвета рубина плескалась ярость. — Я тебя просил мне помогать?! Нет! А ты всё равно творишь, что вздумается! Если тебе так важно моё состояние, то я в порядке. А теперь отстань от меня наконец! После этих слов, Тсубаса буквально вылетел из кабинета и, пробежав коридор, скрылся в комнате «Короны». Хорошо, что остальные идолы сейчас тренировались на улице и не заметили странного поведения лидера «Unicorn Jr.». Заперев дверь, дабы его «любимые» семпаи не тревожили его в ближайшее время, Тсубаса устало рухнул на кровать. Ссора с Кирихарой окончательно забрала у него все силы. Терума бы сейчас помог ему, успокоил и вернул прежний настрой, но, как назло, Накамы сейчас не было рядом, и выговориться было некому. — Терума… — едва слышно прошептал Шиндо, после чего вновь почувствовал приступ удушья. — Чёрт… Снова машинально пытается зажать рот рукой, но тело не слушается, и алые лепестки падают на белую простынь. Контраст, однако. Это выглядит даже красиво. Но Тсубасе сейчас совсем не до этого. Он слишком устал от этого всего… Блондин закрывает глаза и проваливается в царство Морфея. Ему нужен отдых. От всего. И от собственных эмоций и чувств в первую очередь. Атом лишь удивлённо хлопает глазами, смотря вслед кохаю. Вот же… Импульсивный ребенок. Он жмёт плечами и идёт искать Накаму, ведь ему было интересно, что происходит с лидером «Unicorn Jr». *** Терума действительно наслаждался теми часами, которые он проводил с близнецами. Конечно, очень не хватало холоднокровного Альто и энергичного Тсубасы. Эти двое всегда заставляли улыбку появиться на тонких губах. Но с семпаями из «Marginal#4» он чувствовал себя более, чем уютно. Близнецы заражали позитивом и именно поэтому «My milky way» репетировали без остановки уже часа четыре. При этом, кажется, никто из троих не чувствовал усталости, которую приносят изнурительные тренировки. Но все же предлагают сделать небольшой перерыв и только тогда Накама осознаёт, насколько болят ноги и горло. Он садится на холодный асфальт, ведь те репетировали на улице. Сознание где-то на грани обморока и нормального состояния, но пара глотков воды возвращает мозг к работе, и Терума невольно улыбается. — Т-терума-кун?.. Ты в порядке?.. — подаёт голос лидер «МаджиФо», совершенно не скрывая своего волнения. Они сами с братом только осознали, насколько себя вымотали, но самого Ару нисколько не волновало его состояние. Гораздо важнее для него было то, как себя чувствуют его любимые младший брат и кохай. Всё-таки, несмотря на слишком мягкий характер, что-то от лидера действительно было в этом парнишке. Он всегда хотел помочь своим коллегам по группе. И неважно, основная это группа или временная. — Вы немного перестарались, — видя состояние старшего брата и Терумы, бормочет младший близнец, слегка покачивая головой. Несмотря на жуткую усталость, Эру по-прежнему выглядел довольно бодро и весело, чем поднимал настроение своим напарникам. — Может, нам стоит ненадолго вернуться в дом? Отдохнёте и продолжим. Как вам идея? — Я лишь немного устал, не волнуйтесь так, — он расправляет прядки, которые прилипли ко лбу, и вымученно улыбается. Поднимается обратно на ноги, пусть и со второй попытки, и соглашается на предложение вернуться в дом. Заодно можно было бы и увидеть Тсубасу, хотя… тот мог ещё и репетировать, а отрывать юношу от работы было слишком совестно. Накама прикусывает бледные тонкие губы, но тут же возвращает улыбку, чтобы не беспокоить старших. Он уже заставил их волноваться тем, что почти довёл себя до обморока. При входе в дом его ловит Атом и парень удивлённо хлопает глазами. — С–семпай? — солист «Unicorn Jr». наклоняет голову вбок и внимательно слушает Кирихару. Тот что-то бормочет насчёт того, что Тсубаса себя странно вёл и убежал, в конце концов, в комнату. Страх и волнение разгорались в юноше, словно пожар. Он не знал, что происходит с его лидером, но все же Терума учащённо дышал, кусая губы и сжимая в пальцах ткань одежды. — Ару–семпай, Эру-семпай… Мне нужно… — быстрый шаг медленно переходит в бег и лестничный пролёт парень преодолевает крайне быстро. Глаза топленого шоколада бегают взглядом по дверям, а сознание лихорадочно вспоминают номер комнаты. И находит. Парень стучит в дверь, ведь манеры не позволяют ворваться в комнату без разрешения, пусть и хотелось. — Тсубаса–кун, впусти меня, пожалуйста. Прошу тебя, дай войти, — юноша рвано дышит, в надежде дождаться ответа. Но проходит две минуты, Терума открывает дверь, и страх во взгляде резко превращается в спокойствие. Юноша тихо подходит к его кровати, как можно аккуратнее садясь и проводя по золотым локонам. Глаза замечают что-то, лежащее на кровати, и свободной рукой Накама проходит пальцами по мягким лепесткам. Камелии — Что же с тобой происходит, Тсубаса — кун?.. — заботливо перебирает золото волос, хмуря брови и кладя лепестки обратно. Почувствовав прикосновения, Шиндо постепенно начинает просыпаться. Медленно, всё ещё не без труда, он открывает глаза и несколько секунд пытается вникнуть в происходящее вокруг. Увидев перед собой своего напарника, Тсубаса явно сперва не поверил своим глазам. — Терума?.. Что ты тут делаешь?.. — Шиндо точно помнил, что со психу запер дверь. Или же он от усталости сделал что-то не так?.. Ладно, сейчас это не так уж и важно. Шиндо приподнимается и принимает сидячее положение, осматриваясь. Лепестки ведь так и остались лежать рядом. А Терума, наверняка, здесь уже долгое время. И, не зная, он ведь мог и… — Надеюсь, ты не трогал их? — с проявляющимся в голосе волнением задал вопрос лидер, серьёзным взглядом посмотрев на юношу. Самые худшие подозрения начали прокрадываться в сознание. Только бы они не подтвердились… — Прости, Тсубаса–кун, я не знал, что нельзя… — юноша закусывает губу. Пальцы, которые до этого перебирали золотые пряди, сейчас сжали тонкую ткань юбки. Белая юбка а-силуэта сливалась с цветом одеяла. Слегка растянутый свитер бледно-розового цвета сполз, открывая хрупкие плечи и узкие ключицы. Хотя сейчас Теруму это волновало мало. Накама больше волновался за самочувствие своего самого близкого друга, чем за свой внешний вид. — Но, Тсубаса–кун, прошу, скажи мне, что с тобой? Атом–семпай сказал, что ты себя плохо чувствовал и убежал в комнату. Я начал волноваться за тебя. Потому что ты мне дорог, — он аккуратно проводит по чужой щеке, а в глазах плещется волнение. Идол слабо хмурится, поджимая губы и сминая свободной рукой юбку. Опасения всё-таки оказались правдивы. Из-за этого Шиндо чувствовал себя просто паршиво. Из-за него Терума заразился. Он тоже будет страдать. И всё из-за неосмотрительности самого Тсубасы. Он должен был учесть такой вариант развития событий и спрятать лепестки. Должен был. Но не сделал этого. И какой он лидер после такого?.. — Как… Как я мог такое допустить… — почти неслышно шепчет Шиндо. В уголках алых глаз скапливаются слёзы, что постепенно начинают скатываться по щекам. Почувствовав, как Терума проводит ладонью, убирая слёзы с лица, он с трудом поднимает на того взгляд. Какой же Терума сейчас милый… Но это совсем не радовало. Не вызывало улыбку. А делало только хуже. — Прости. Я не смог… Я не уберёг тебя. Чёрт, теперь ты… — блондин не успевает договорить и без того еле сказанную фразу. Дышать снова становится трудно. Слишком трудно. И сдерживать приступ тоже. Тсубаса просто не успевает закрыть рот ладонью, как делал это раньше и просто опускает голову, задыхаясь от жуткого кашля. Красные лепестки камелии падают между ним и Терумой один за другим, а то и вовсе попадают на одежду. Волнения во взгляде глаз цвета топленного шоколада становится больше, когда пальцы чувствуют горячие слёзы. — Тсубаса-кун, что так…? — фраза обрывается на полуслове. Тело пробирает дрожь, когда лепестки падают на белый костюм, оставаясь там, словно пятна крови. Волнение смешивается со страхом. Юноша прикрывает рот рукой. Дыхание учащается, руки слабо дрожат. — Тсубаса-кун? Тсубаса-кун, что с тобой? — сознание медленно окутывает страх. — Как… Как я могу тебе помочь? — поджимает губы, кусает прямо до крови. Не знает, куда деть руки, которые дрожат от эмоций, которые накрыли мощной волной. — Скажи, прошу. Я сделаю все, что угодно. Тсубасе страшно. Страшно от того, что он не знает, переживёт ли этот приступ. Выживет или задохнётся?.. Сказать трудно. Столь надоевшие за это время лепестки всё продолжали падать, жутко нервируя бедного парня. Страх и раздражение смешались внутри воедино, из-за чего фраза получилась грубой. Слишком грубой: — Ничем ты не поможешь… Лучше не лезь!.. — прохрипел лидер, даже не поднимая взгляда на своего коллегу по группе. Слова больно бьют по сердцу и юноша отнимает руку, словно обжегся о плавленый металл. — Прости, Тсубаса- кун… Мне лучше уйти? — он аккуратно поднимается с кровати и идёт к двери. Но только пальцы соприкасаются с ручкой, Терума оседает на пол, ведь глаза резко застилает тьма. Дышать становится нечем вовсе. Сознание проваливается во мрак. Он ощущает, как что-то сидит комом в горле. Пара лепестков белой лилии с каплями крови падает на пол. Взгляд фокусируется лишь спустя пять секунд после этого. Но в силу чувствительности шок от боли парализовал все тело и парень в силах сдвинуться с места. Тело бьет мелкой дрожью. Терума сглатывает неприятный привкус металла на языке. — Тсубаса-кун… — Накама падает на пол, хватаясь за горло, которое раздирает боль. — Тсубаса-кун… — Терума! — шок от увиденного даже останавливает приступ, да и все его последствия, в том числе и слабость отходят на второй план. Тсубаса мигом вскакивает с кровати, преодолевает расстояние между ним и напарником и садится перед юношей на колени. Первые несколько секунд в глазах цвета рубина резвится непонимание. Да, Терума заразился, так как прикоснулся к переносящим вирус лепесткам, но приступ могло спровоцировать только… — Дурак! — выпалил Тсубаса, как только к нему пришло осознание причины всего произошедшего. — Если бы ты сказал раньше, ничего этого бы не было! И ты бы был в порядке… — Тсубаса специально сказал «ты», а не «мы», так как здоровье Терумы для него всегда было важнее собственного. — Ты дурак, но… если ты думаешь, что я брошу тебя в таком состояние, то ты ошибаешься! Я не оставлю тебя, слышишь?! Ты нужен мне! — всё также громко проговорил идол, а в уголках его глаз вновь начали скапливаться слёзы. У него истерика. Он не хочет терять самого близкого для себя человека. Дыхание медленно приходит в норму и юноша пару раз хлопает глаза, снимая с себя это состояние, близкое к обмороку. Оно было знакомо, ведь он не раз падал на репетициях, утопая сознанием в темноте. Открывает глаза, смотря на Шиндо, на губах расплывается теплая улыбка. — Я в порядке, Тсубаса-кун, — и без того низкий голос непривычно хрипит, а каждый вдох отдаётся болью в горле. Аккуратно вытирает слезы своего лидера. — Почему же тогда ты плачешь? — тихо смеётся, но вновь срывается на кашель. больно. И тут сознание, которое пришло в себя, начинает медленно понимать смысл чужих слов. На щеках невольно появляется румянец. — Ты мне тоже нужен, Тсубаса-кун. Когда Терума смахивает слёзы с его лица, на щеках блондина на секунду появляется лёгкий румянец. А после «признания» Терумы, щёки начинают гореть с новой силой. …Но смущение прерывает очередной приступ. Однако, когда один из лепестков упал на пол, Тсубаса почувствовал, что ему ничего не мешает. Глянув на осточертевшие за это время цветы, Шиндо на секунду замирает. Лепестки сморщились, а ведь раньше они всегда были почти такие, что казалось, что их вот только сорвали с цветка. Эти же походили на лепестки цветка, что уже прожил свою и без того короткую жизнь. Завяли? Насовсем?.. — Неужели?.. — прошептал Шиндо, попытавшись вдохнуть полной грудью. Это было больно, так как тело было измотано болезнью, но никаких препятствий, как раньше, юный певец уже не чувствовал. Он вылечился. Терума по-прежнему улыбается, пусть сознание и колышется на этом лезвии между затмением и реальностью. Тонкие пальцы заправляют золотую прядь за ухо, осторожно касаясь кожи. — Тсубаса-кун здоров? Это отлично, — тихо, еле слышно смеётся Накама солнечным смехом. Хотя в горле все также словно резали острым лезвием. Порой, юношу и самого раздражала подобная беспомощность. Его выносливость была куда меньше, чем у других и в баланс этому шла сильная чувствительность. Да, Терума не любит боль. Хотя бы потому, что ее хватило ещё в детстве. Кладёт голову на чужие колени, прикрывая глаза. — Тсубаса-кун тёплый, — тихо шепчет, но в сон не проваливается. Да, этого требовало тело и сознание, но не ситуация. Будет весьма странно, если он возьмёт и заснёт прямо сейчас. — Спи давай. Тебе отдых нужен. Вон, едва на ходу не засыпаешь, — бурчит Шиндо, перебирая волосы напарника руками и слегка краснея. Блондин сам мог вырубиться в любую секунду. Но кого это волнует? Уж точно не самого Тсубасу. — Ты тоже, Тсубаса–кун, — заглядывает в рубиновые глаза. Улыбка все также не сходила с тонких губ. — Ты устал куда сильнее, чем я, — пальцы очерчивают чужие скулы. Чужие прикосновения усыпляют, и глаза закрываются, пусть он и не проваливается в сон. — Тем более, больным и только недавно выздоровевшим нужен отдых. — Как скажешь… — пробормотал Тсубаса, слегка наклонив голову вбок. Спорить уже просто не было сил, их все забрал вирус и переживания. Из-за этого глаза лидера закрылись сами собой, после чего Шиндо быстро провалился в царство сновидений. Сознание медленно уплывало, а тьма все больше одерживала вверх. Сон находит на Теруму так быстро, что он этого даже не замечает. Юноша лишь удобнее устраивается на чужих коленях и засыпает, позволяя всепоглощающему приятному мраку забрать с собой. — Спокойной… ночи, — тихо шепчет, переплетая свои пальцы с чужими и отдаётся на волю сна.