rejection

У Тео явно отклонение, да такое, что уже ничего ему не поможет. И это прогрессирует, стоит только парню с молочной кожей, усыпанной родинками, посмотреть на него полным презрения и ненависти взглядом. А то, как он произносит это свое, уже такое заезженное, «я тебе не доверяю», никто так не может произнести эту фразу как он, потому что он говорит это от самой души, от всей своей израненной души. Тео любит наблюдать за Стайлзом на расстоянии, а особенно любит наблюдать за ним на уроке, сидя на последних рядах, наблюдать как Стилински закусывает губу, как нервно перебирает в пальцах ручку, как напрягается его спина. Тео знает, что Стайлз чувствует его взгляд, его блуждающий и одновременно раздевающий, полный желания и похоти взгляд. Любой другой уже бы давно повернулся или ушел, но не он, он гордый. Слишком гордый для этого. Тео начинает чувствовать свое отклонение уже давно. Очень давно. Каждую ночь, каждую гребаную ночь, Рэйкен воображает в своей голове Стайлза. Такого доступного и просящего большего, такого беззащитного, такого своего. Как он целует его такие сладкие и манящие губы. Но каждый раз, Тео понимает, что мальчишка слишком гордый, что бы оставить все свои подозрения на его счет, на счет Тео. Рэйкена бесит эта слепая влюбленность в Мартин, в эту мисс-у-меня-все-идеально. Он не понимает, почему она, почему не он? Чем он хуже этой разукрашенной куклы Барби? Тео лучше, сильнее, красивее, преданнее. Почему не он, почему она? Наверное на эти вопросы он никогда не получит ответы. Отклонение начинает прогрессировать, когда он видит как Стайлз идет с Малией, мило разговаривая. Затем, когда он узнает, что они начинают встречаться, Тео еле сдерживает себя, чтобы не разорвать эту девчонку прямо на глазах у Стилински, чтобы тот наконец понял, что свое Тео делить ни с кем не намерен. Далее, Тео чувствует новый запах Стилински. Он не такой как был, он новый, испорченный. Раньше он явно чувствовал запах молока и ванили, а сейчас он не чувствует его, он чувствует только запах этой девчонки, Малии. Тео пытается сохранить спокойствие, правда пытается, получается ужасно и очень фальшиво. Последней каплей стал засос. Засос на шее Стилински. На шее гребаного Стилински. Его Стилински. И тут отклонение дает о себе знать. Тео вообще не контролирует себя и даже не пытается этого сделать. Он быстро преодолевает расстояние между ними и вжимает Стилински в стену, расставив руки по обе стороны от его головы. — Ты что творишь?! — вырывается из губ Стайлза, — Совсем сбрендил?! Отпусти! — Тео улыбается. — Тише, — начинает ласково Рэйкен, — тише мой хороший. — нежно проводит ладонью по щеке. Глаза Стайлза расширяются, — Ты только не сопротивляйся, — с этими словами он наклоняется к губам, и еле слышно шепчет, — тебе понравится. Поцелуй нежный, можно сказать, аккуратный. Тео прикрывает глаза от удовольствия, от того, что наконец то почувствовал вкус этих губ, они и правда сладкие. Но поцелуй длится недолго, Стайлз сильно, до крови кусает Тео. Тот раскрыв глаза, немедля отстранился. Радужка начала полыхать желтым, клыки начали удлиняться, а изо рта вырвался полный злости рык. — Я же просил! Просил, что бы ты не сопротивлялся! Или ты меня не понял?! — начал кричать грубым, отдававшим железными нотками голосом, но увидев испуганный взгляд карих глаз, быстро успокоился и продолжил уже менее грозно, — Почему ты такой, почему ты такой непокорный? — нежно беря за подбородок и закрепляя руки над его головой, задал он вопрос. — Не твоего ума дело! — выкрикнул Стайлз, — Чего ты хочешь Рэйкен?! — заглядывая прямо в глаза спросил Стилински. — Тебя, чтобы ты был моим, только моим. — прошептал на ухо, Стайлза уже чуть не выворачивало от этого. — Не надейся! — отвернулся. — Стайлз, — опять нежно позвал его Рэйкен, — Стайлз посмотри на меня, прошу. — не смотрит. — Посмотри я сказал! Опять этот взгляд, полный презрения и злобы. Опять это дающее о себе знать отклонение. Опять поцелуй, опять отвернулся. Такой непокорный. Но Тео знает как сломать, как сделать своим, своим и только. — Стайлз, я хотел по хорошему, — нежно провел по щеке, — хотел сделать тебя счастливым, — нежный поцелуй в плотно сомкнутые губы, — но ты этого не захотел, — рука перемещается на талию, вторая отпускает скрещенные ранее руки, которые сейчас пытаются оттолкнуть столь нежеланное тело Рэйкена. Ничего не выходит, только больше злит его. — значит будем по плохому. Тео осторожно, будто боится сломать, берется за нежную молочную шею, усыпанную родинками, и чуть наклоняет в бок, ведет по ней носом, а затем под сдавленный вскрик, прокусывает нежную кожу, оставляя след, который еще долго не сойдет с нее. Слегка отстранившись, Рэйкен видит презрительный взгляд Стилинский, алую отметину на бледной шее, и его конкретно ведет от этого. Стайлз начинает споротивляться активнее, когда чувствует теплые руки под футболкой, они медленно поглаживают нежную кожу подростка. В это время губы Тео ставят алые засосы на шее, как бы помечая, делая хоть и не до конца, но своим. Все результаты Стайлза оттолкнуть от себя Рэйкена, не увенчались ни чем. И он наконец смирился, смирился с тем, что сейчас происходит. Заметив расслабленное состояние партнера, Тео отстранился и расслабился, думая, что наконец непокорный Стайлз его, его и только. Но зря, в этот момент Стилински вложил всю свою силу, на то, чтобы сделать еще одну попытку побега. Не ожидав этого, Рэйкен отступил на несколько шагов назад, тем самым освобождая Стайлза из стальных объятий, который воспользовался этим и пулей убежал подальше от Тео. Самодовольно улыбаясь, Рэйкен думал, что он уже стал на один шаг ближе к тому, чтобы Стайлз стал его. Ведь Стилински еще долго будет прятать эти отметины на шее, оставленные ему на память. Самое большое отклонение Тео — это Стайлз. И он в этом точно уверен.