Тепло

      У Князя тёмно-зелёные волосы и картонная корона, скошенная на бок. У него белая рубашка, салатовый галстук и оранжевый пиджак. В руке он держит яблоко в карамели. Пристрастие к сладостям — замашки Алекса.       Шейл не знает, кто он такой. Он просто появился в квартире Леди и всё. Принёс с собой запах мяты и апельсинов. Принёс с собой волшебство, но оказался слишком жадным, чтобы показывать его сразу.       Рыжая сгорает от любопытства, а Леди просто сидит и играет с ним в шахматы, проигрывая сразу на несколько ходов вперёд. У Князя интересный взгляд. В глазах словно спрятаны искры, и они то меркнут, то разгораются вновь. Он вообще не от мира сего.       Князь работает дизайнером одежды. В его коллекциях всегда два цвета — оранжевый и зелёный. Во всех их оттенках и проявлениях. Он создал кучу одежды, и ни разу ни один цвет не повторился. От тёмно-мандаринового до светло-морковного. От фисташкового до малахитового.       Шейл бестолково смотрит на Князя. Леди, подперев голову рукой, замерла в ожидании хода противника. Князь держит в руке пешку и мониторит взглядом доску в поисках, куда бы её приткнуть так, чтобы остаться в выигрыше.       — Хочешь поиграть? — дизайнер отвлекается от игры и внимательно смотрит на Шейл. Фигурка остаётся в руке.       Рыжая краснеет от такой внезапности, и отводит взгляд в сторону. Леди кривит улыбку, откидываясь на спинку кресла. Парень аккуратно смахивает чужую пешку и водружает свою на её место.       — А… — он обрисовывает глазами комнату и хитро прищуривается, — чего ты хочешь?       Она не смотрит и не отвечает. Шейл стыдно за свои «низкие» желания. Лучше не стоит их озвучивать перед ним. Но у Князя терпения хоть отбавляй. Пока ждёт, рассматривает её. Волосы. Прекрасные. Рыжие. Вплести бы в них атласные ленты.       — Деньги? Шмотки? Украшения? — Князю надоедает ждать, и он возвращается к шахматной доске, чуть ли не столкнувшись лицом с Леди.       — Поставил мою фигуру на место, — мошенничество раскрыто: пешка дизайнера оказывается в руках соперницы.       Князь послушненько ставит на место «ладью» и забирает свою страдальческую пешку назад.       — Хочу-у-у-у тепла-а-а-а, — монотонно тянет Шейл, а сама чуть ли не задыхается от возмущения. Она всё же сказала.       — А… Эм… — Князь растерянно озирается на неё и, не глядя на доску, делает ход, — кхм… Обогреватель же возле тебя стоит.       — Ты, дурак, на белую поставил, — вздыхает Леди.       — Это не так, — Шейл качает головой. — Хочу, чтобы внутри было тепло.       — Как всё просто, — дизайнер ухмыляется и исчезает в кухонном проёме.       Шейл дуется. Злится. Но только на себя. На свою наивность. На то, что она уже не ребёнок, а её не воспринимают всерьёз. На парня с зелёными в волосами, для которого «всё просто».       Перед ней возникает чашка с мятным чаем.       — Как и хотела. Тепло. Принимать внутрь. Маленькими глотками и с наслаждением.       Князь, ты вредный. Ты противный. Весь в тошнотворном зелёном цвете. Но такой лёгкий и простой. И ты тоже… наивный. Поэтому чай струйками стекает с твоих волос. Поэтому ты сидишь с полотенцем на голове и пытаешься понять, что за «тепло» мне нужно. Не ври, что не думаешь об этом. Ты не можешь сосредоточиться на игре, что до жути раздражает Леди. Я всё-таки отхлёбываю чаю. Его остатки. Из… Из…       — Извини, — Шейл сжимает чашку в руках. — Просто оно должно быть… везде.       — Опять чаем поливать будешь? — дизайнер стягивает с шеи петлю галстука и наконец-то делает ход. — Вечно не поймёшь, чего вам надо.       Князь осторожно накидывает на плечи девушки клетчатый плед. Но разве это тепло? Переработанная и покрашенная шерсть с примесью синтетики. Леди только собиралась передвинуть «ферзя», как сложенный плед рухнул на шахматную доску, опрокинул её и разметал все фигуры.       — Блять, — Леди всплеснула руками и вышла из комнаты.       Проигравшись дважды, Князь садится рядом с Шейл. Скользит руками по тонкой девичьей талии, прижимая её к себе; путается пальцами в отросших кончиках волос; утыкается носом ей в шею. Рыжая задыхается от негодования, загорается. Теперь тепло, словно свет, исходит от неё.       — Так лучше? — выдыхает ей в ухо Князь.       — Лучше, — цедит сквозь зубы она.       Через неделю на обложке журнала «Fashion girls» появилась фотография Шейл с вплетёнными в волосы изумрудными лентами.