Полицейский — главный страж общественного порядка. Ни одно крупное мероприятие невозможно представить без полицейских. Да и в другие дни полицейские по долгу службы патрулируют улицы каждого города.
Для того чтобы работать полицейским, не обязательно иметь высшее профессиональное образование по соответствующей специальности. Достаточно иметь гору мышц и следовать приказам начальства, хотя в наше время представителям данной профессии неплохо было бы обзавестись щепоткой ума. Современного полицейского можно узнать по специальной униформе и наличию у него пистолета, резиновой дубинки, наручников. Их применяют, когда нарушители отказываются соблюдать порядок, и полицейский вынужден применять силу. Однако Аму видела достаточно случаев, чтобы понять — «орудия труда» не всегда используют по предназначению.
Профессия полицейского в нашем обществе относится к категории «мужские профессии». Безусловно, это не означает, что женщинам запрещается работать полицейским. Просто данная профессия является физически тяжелой или грубой для женщины, поэтому, ее принято считать преимущественно мужской. Ловить преступников, используя физическую силу, или ночами напролет исследовать чье-то дело, получать целую кучу жалоб о непрофессионализме и получать при этом минимум зарплаты — задача не из легких. Особенно, если придерживаться подобного образа жизни, пока коньки не откинешь.
Аму живет этой жизнью на протяжении пяти лет. Хотя понимает, что ни хрена не входит в число полицейских. И, честно говоря, на собеседовании она ожидала чего угодно, но не этого. Нечестно. Это всё дискриминация. Парням-новичкам доверяют хоть серийного убийцу, а «бабам» — разгребать бумаги и жалобы. Аму сейчас готова на весь мир закричать, что начальство сошло с ума. Разрыдаться, упасть на колени, чтобы ей дали достойную работу, а не отчеты, от которых уже тошнит. И вообще, хочется жалобы эти засунуть в одно место людям, которые их присылают. Нехер карьеру честных и добросердечных госслужащих на дно тащить.
У Хинамори незначительные успехи в работе и полная неопределенность в собственных чувствах. Она же весьма хорошая девочка, которая намеревалась стать востребованным дизайнером, но… Во всем виноват Кукай. Кукай и никто другой.
Выдумала свой идеал, ночами не спала… и встретила. Свой идеал. Точно такой же, как в мечтах, но с каждым сказанным им словом убивалась, убивалась и убивалась. Потому что Кукай тот ещё козёл.
У Аму на ключице «Сома Кукай». Кукая на ключице «Тсукиеми Утао». Это раздражает, потому что природа, как оказалось, не имеет чувства юмора. Ни хрена не смешно.
Школу заканчивает с «как получилось», а за ночь до сдачи документов в Токийский национальный университет искусств, этот дебильный Кукай дает надежду. Первый поцелуй крадет, дышит перегаром, шепчет чужое имя. В ту ночь Хинамори поставила на истинность крест, посчитав самым верным диагнозом: бракованная. А через день подает документы в тот же университет, что и Кукай…
Аму валяется на рабочем месте, наблюдая за балаганом в полицейском участке. Что посмотреть направо, что налево — у всех работа, а у неё остывший рамён и очередной выговор от начальства. Напряженную атмосферу рушит лишь унылое лицо Хинамори, у которой мозги трескаются от постоянных нечленораздельных криков Римы. Та, видимо, проиграла в споре, раз орёт, разрывая голосовые связки. Недалеко ушла и её младшая сестра — Яя, которая в прямом смысле висит на шее у Кайри — детектива отдела. В крации, ничего сверхъестественного, обычные полицейские будни. У Аму, вон, возможно, дела поинтереснее найдутся. Например, полдня хрен-знает-какие бумаги перебирать, затем всю ночь страдать от бессонницы. Это, знаете ли, тоже искусство.
— Обед уже, не хочешь в кафешку?
Аму лениво поворачивает голову в сторону «обидчика» её личного пространства и понимает, что её выбрасывают ко всем чертям из реальности. Она нелепо улыбается и не менее идиотски поднимается с места, умудряясь споткнуться о ножку стула.
Перед ней Сома Кукай. Её предназначенный, у которого на ключице чужое имя. Тот самый чувак, из-за которого мечта стать дизайнером так и осталась Богом забытой и никому нахрен не нужной.
— Я… я… д-да, конечно… я н-не против.
И делает, наверное, тысячный, юбилейный, фэйспалм, потому что… Да, черт возьми, потому что любит. Не может со своей дурацкой влюбленностью ничего поделать. Ходит за этим ублюдком по пятам, словно тень. И ведь знает, что он скоро встретит свою предназначенную. Прекрасно осознает, что «Сома Кукай» на её ключице — набор букв, который ничего не решит в этой абсурдной ситуации.
Аму слушает бесконечную болтовню рыжего, и мило улыбается на каждое смущенно произнесенное слово.
Так каждый раз.
Каждый, долбанный, раз.
Черт бы её побрал.
Она тяжело вздыхает, когда Сома уходит за напитками, и не понимает, почему этот придурок до сих пор её не послал. Не понимает, в чем сложность сказать элементарное «иди-ка ты далеко и надолго, я через неделю предназначенную встречу, а ты… ну, звиняй, так уж получилось, сама в этом дерьме разбирайся». И она бы не сопротивлялась. Действительно пошла бы докапываться до всей происходящей чертовщины.
— Кто он? — Аму теряется, когда слышит рядом воодушевленный голос.
— Кто «он»?
— Да ладно, не притворяйся, — затем совсем уж неожиданно выдает. — Ты ж влюбилась.
— Не неси чепуху, кобелина, у меня по природе никого быть не может, — сказала бы, но получилось. — Н-нет.
Кукай становится в два раза счастливее.
— В таком случае… — тот смотрит в сторону барной стойки. — Видишь блондина?
Кивок.
— Мой друг, Хотори Тадасе.
Аму критично осматривает парня с ног до головы и морщится.
— Вяленький.
— Не делай поспешных выводов, — парень подмигивает, и машет блондину, мол, «твой выход».
Тадасе улыбается часто, смущенно, неловко. Отменного чувства юмора не имеет, но жить можно. Хотори с ангельской внешностью, наивной улыбкой и неопытный во всем. Начиная с отношений заканчивая жизнью. Ему правда идет эта невинность, и можно было хотя бы попробовать, но Кукай намного лучше. Во всем.
Она вытаскивает Кукая на улицу, и смотрит с осуждением за необдуманный поступок.
— Можешь ничего не говорить, я понял, — Кукай устало откидывается спиной на стенку и прикрывает глаза. — Я просто хочу, чтобы ты забыла про «нас».
Аму горько усмехается и разворачивается, решив покинуть данное незапланированное мероприятие по сватанию её с левым парнем.
— Ты должна понять, что мы не предназначенные, Аму, — парень быстро ориентируется и хватает «предназначенную» за руку. — Я попытаюсь сделать всё возможное, чтобы искупить вину за твою ошибочную метку, и…
— Если правда хочешь перестать делать мне больно, то сделай одолжение — не приближайся, — давит из себя девушка, сдерживая слезы. — Хватит давать мне ложные надежды… Я… Я устала… Нам не стоило оставаться даже друзьями.
У Аму руки дрожат, ноги не держат, а в глазах всё размыто из-за слёз. И, наверное, сейчас она выглядит до ужаса жалко, но… хватит с неё, она тоже устала, ей тоже больно. Она, в конце концов, тоже человек.
Кукай молчит, но отпускать руку не собирается. Даже слов оправданий не говорит, не умоляет остаться, понять и его тоже. Ничего. Аму старается ждать секунду, две, пять, но в ответ тишина. Кукай будто в трансе. Стоит пару секунд, прежде чем уйти, бросив короткое:
— Мне жаль.
* * *
Слушать ругань начальника, как смысл жизни для Аму. Без ежедневных пустых выговоров, такое чувство, жизнь не та. Бывает, выпьет начальник, а бывает, с женой поссорится, так почему бы не сорваться на подчиненной? Действительно, че б нет-то? Хинамори привыкла.
Девушка сидит на диване, скрестив руки и откинув голову на кожаную спинку. Чаще всего она использует это время, чтобы подумать о том, что её жизнь — с ног до головы черная полоса или «я отключила утюг?».
-…На что мне такая заноза, как ты, Хинамори? Утром сына отчислили, а теперь ты мне на голову свалилась…
— Начальник, мне нужна нормальная работа, — все же решилась Аму. — Мне эти бумаги, вон, по горло стоят! Да я эти отчеты уже во снах вижу! В конце концов, не бухгалтером же я нанималась!
Мужчина смотрел с непониманием, но после усмехнулся, откинувшись на кресло.
— Хорошо, Хинамори. Считай, «level up» тебе на голову за преданность отчетам и жалобам, — девушка насторожилась, резко переключая внимание на босса.
— Не трогайте меня, ублюдки! Черт бы вас побрал! — доносились душераздирающие крики из коридора, а у начальника, кажется, лампочка над головой засветилась.
— Допросишь вот этого парня, — и усмехнулся. — Надеюсь не надо показывать, как это делается.
* * *
— Тсукиеми Икуто. Родился 18 декабря 1989 года. Родители: Аруто и Соуко Тсукиеми, ныне мертвы. Первый арест в возрасте 14 лет: два случая автомобильной кражи и четыре случая взлома с проникновением. Четвертый арест к 19 годам: восемь случаев нападения с кражей, три случая вреда собственности и подозрение в участии в незаконных азартных играх. Пятнадцать арестов к двадцати шести годам. Вчера: четырнадцать свидетелей, записи с камер. Чувак, целая куча улик позволит упрятать тебя за решетку на очень долгое время. Признайся сейчас же, и, возможно, мы сможем договориться.
Аму устремила всё внимание на парня напротив, однако не могла игнорировать так странно ноющую метку. Ключица ужасно болела, заставляя сильнее стискивать зубы. Подобное было в первый раз.
— Ну здравствуй, Хинамори Аму.
Синеволосый усмехнулся, заметно морщась от боли, и потянул в сторону свою черную футболку, оголяя правую ключицу.
«Хинамори Аму»
