Незнание истории приносит проблемы...

— И какого чёрта это было?! — крикнула я, как только за Чанёлем закрылась дверь. — Что не так-то? Думаешь, кто-нибудь одобрит свадьбу брата и сестры? — Троюродных, тупоголовый ты пень, троюродных! — А в чём разница-то? — искренне недоумевал он. — Да в том, что троюродных и за родственников не считают, дурья твоя башка! — Ой, да ладно те… — не успел он договорить, как дверь распахнулась и мы имели честь узреть… Разъярённого Чхуннёля. У него, по-моему, пар из ушей даже пошёл, плохо дело. — И какого чёрта это было?! — заорал он. Хм… Где-то я это уже слышала… — Да вы сговорились, что ли? — всплеснул руками Чанёль. — Ты по конюшне соскучился? — проигнорировав крик души ушастого несчастья, спросил правитель-или-кто-он-там. — Нет! Только не конюшни! Я ничего не испортил! Саран подтвердит, — указал пальцем на меня. А у меня даже рот от удивления открылся. Как? Ну ка-а-ак можно быть таким тупоголовым?! Десять фейспалмов. В квадрате. — В каком это смысле? Вы теперь брат и сестра. Вилы в руки и в конюшню! — указал рукой куда-то в окно. Оу… Так психу-зерколазу конюшни чистить надо… — Ну, бра-а-а-ат, — захныкал Чанёль. Ему точно?.. А сколько ему там? Ащ, какая разница? — Ничего я не портил. Саран сказала, что троюродные не считаются родственниками, — сдал меня с потрохами. Гадёныш. — Это правда? «Нет, он врёт», — хотелось бы мне сказать, но вместо этого киваю. — Что ж… Но как это народу-то объяснишь? — почесал подборок, сверля меня задумчивым взглядом. — Ну… Можно просто показать им историю нашей любви. Точнее, нужно, чтобы эта самая история разворачивалась прямо у них на глазах, вот. Ни один человек не может устоять перед искренними чувствами, — начала нести бред, надеясь, что никто не увидит моих скрещенных пальцев на руках за подолом платья. Главное, вернуть свои нервы в нормальное состояние, тогда и замуж выходить не придётся. — А это идея… — протянул принц-наследник-правитель-и-т.д. — Тогда оставляю всё на тебя! — радостно хлопнул меня по плечу и ушёл. Ага, думает, небось «Нашлась дура, на которую можно все заботы скинуть». Эх, жизнь моя — жестянка… Говорила мама: «Учись говорить людям нет», — а я не слушала. А теперь, блин, кашу всю эту расхлёбываю. — Так. Для начала нам нужно погулять, — вздрогнула, когда представила нас с Чанёлем, держащихся за руку, гуляющих вокруг дворца. — Или?.. Нет. Всё-таки погулять. По городу! — всё-таки лучше будет, если вокруг будут люди. Не посмеет меня злить. — О! У нас как раз фестиваль состоится, — просияла башня. — Отлично. Выходим, — скомандовала я и пошла к выходу. — Я дико извиняюсь, но там, вообще-то, шкаф, — усмехнулся, когда на меня вывалились все его пожитки. А пожитков было достаточно, уж поверьте… — Йа! А раньше сказать нельзя было! Ащ, — еле выбралась из-под кучи его одежды. — Ай-ай-ай, — погрозил пальчиком, — нельзя девушке так ругаться. Хотя, стойте. Ты же ведьма, тогда можно, — снова заржал. Вот же ж конь! — Да. Пошёл. Ты, — сквозь зубы процедила я. — За мной на фестиваль, — после минутной заминки закончила.

***

Что я могу сказать по поводу фестиваля? А вот ничего! Почему? Да потому что это недоразумение не давало сосредоточиться на празднике всея кого-то или чего-то там. Нет, тут претензий никаких. Он ведь играл на публику. Слишком хорошо. Я сама в какой-то момент поверила в то, что у нас настоящее свидание. Но окончательно забыться мне не давал его шёпот. Вот может же всё испортить! Постоянно шептал мне на ухо: «Осторожнее, ведьма, тут огонь. Тише-тише, а то все вокруг сейчас в жаб превратятся. Слушай, а может мы тебе ведьмака найдём?» и т.д. Теперь я, кажется, поняла, почему на подобного рода мероприятиях не продают биты. Очень зря, кстати. Я могла бы помочь миру избавиться от одного придурка. Но это всё — ещё полбеды. Настоящая беда была, когда он обнял меня во время фейерверка. Я чуть не умерла прямо там. Почему я так бурно реагирую? Да потому что за последний день эта башня слишком много раз нарушала моё личное пространство. Ну правда, я ещё никому не разрешала подойти так близко, что уж об объятиях говорить… И улыбается ещё так… Хитро, как лис. И вызывает он у меня отнюдь не бабочек, порхающих в животе, а злобных крокодилов, пожирающих желудок изнутри. Ну и желание размазать эту улыбочку по ближайшей стенке, конечно. А куда без этого? — Ты уже можешь отпустить мою руку, — тихо сказала я, когда мы уже подходили к его комнате. — Тихо ты, тут слуги везде, — шикнул парень, на что я закатила глаза и продолжила плестись за ним. — Ну ты хоть засмейся ради приличия, что ли. — Ха-ха, — серьёзно произнесла. — Ну нет, так дело не пойдёт, — ухмыльнулся Чанёль и… Начал меня щекотать, ёлки-палки! Мои рёбра! Да это же… Домогательство чистой воды! Он это специально, я уверена. — Отпусти! Не смей! — я уже хотела убежать, но он закинул меня к себе на плечо, не забыв хлопнуть по ноге. Хорошо, что по ноге. — Отпусти! Я буду кричать! — хотя, я и так уже кричала и била его по спине кулаками. А потом заметила пару служанок, откровенно млеющих от нашей парочки. — Ну оппа-а-а, — протянула. Так называемый «оппа-а-а» на секунду замер, а потом почти бегом направился к комнате по коридору. — Как ты меня назвала? — дверь ещё не успела закрыться, а я уже сижу на полу, а надо мной возвышается Чанёль и сверлит во мне дыры своим серьёзным взглядом. — Оппа? — виновато улыбнулась. — Оп-па? — по слогам повторил. — Ну да… Это старший братик, если ты не знал, — как я могла не подумать. Вряд ли у них были тогда оппы и онни. — Хм… А мне как тебя называть тогда? — Ёбо? — Ёбо, говоришь?.. — «распробовал» он слово. И коленки у меня задрожали от усталости! Не подумайте ничего лишнего! — Тогда ищи себе местечко потеплее, ёбо. — Потеплее? Так это же легко! — сказала я и направилась к кровати. — Э, не-е-е, ты спишь на полу. — Йа! Я вообще спать здесь не собираюсь! Домой меня отправь! — Каким образом? — вопросительно изогнул бровь и сложил руки на груди. — Как сюда затащил, так и назад вернёшь! — Твоя воля, — пожал плечами Чанёль и толкнул меня прямо в зеркало, которое было за моей спиной. Только вместо прохлады я ощутила вполне себе весомый удар в спину. А потом ещё и острую боль. И звон стекла послышался. — Упс… — Придурок! — закричала я. — У меня из-за тебя вся спина будет в порезах! А там и до шрамов недалеко! Идиот! — Всё-всё, успокойся. Извини, я же не думал, что всё вот так получится. — Да ты вообще, по-моему, не думал! — Пошли найдём другое зеркало и ты дома обработаешь свои раны, ага? — миролюбиво погладил меня по голове. — Ладно, — буркула я, подавив всхлип.

***

Зеркало найти особого труда не составило. В первой же комнате для гостей висело просто нереально огромное. — Давай попробуем, держась за руки? В первый раз именно так и произошло. — А когда я крем у тебя оставила за двадцать штук? — всхлипнула, вспоминая свою прелесть. — Тогда… Тогда было тогда, а сейчас давай руку, — протянул свою лапищу. Эх, выбирать не приходится, поэтому протягиваю ему свою руку. — Попробуй коснуться зеркала. Вытягиваю другую руку к зеркалу. И не чувствую его. Чувствую прохладу, глаза уже давно закрыты. На этот раз рука всё-таки прошла сквозь зеркало. — Обещай, что ещё вернёшься, — послышалось прямо над ухом. Неосознанно киваю и чувствую, как меня толкают, прижав перед этим к себе. А потом… Потом по телу проходит знакомый электрический заряд. И вот я уже в своей любимой ванной комнате. Вот мои носки с цыплятами, а вот пижамка с медведями. Разворачиваюсь к зеркалу и… Мягко говоря офигеваю. Я-то думала, что это всё лишь глюк. А сейчас на мне традиционный костюм, волосы убраны в какую-то замысловатую причёску, а лицо… Никогда не видела такого макияжа. Вроде и естественно, а вроде и нет. Может, я всё ещё сплю? Да, скорее всего. Но почему тогда спина так болит?..