Незнание истории приносит проблемы...

— Кажется, мороженое растаяло, — протянула я, отстранившись и наблюдая за капающей на асфальт жижей. — Я подарю тебе замок из мороженого, — прошептал Чанёль, снова целуя меня. — Ванильного? — Какое захочешь, — снова притягивает. — Тут люди, — пытаюсь отлепить от себя этого извращенца. — Ну и что? Мы официально помолвлены. — Нет. Официально в прошлом мы брат с сестрой, официально сейчас мы никто друг другу. — А тебя это волнует? — снова тянется за поцелуем. Что за извращенец?! — Да! Не при людях же! — вот всегда так. Сначала говорю, а потом думаю. Вот надо же было такое ляпнуть! — То есть, когда останемся одни — можно? — понял всё по моему испуганному взгляду. Вот ведь! — Нет! И вообще, убери свои руки! — Но мне нравится, вот так стоять, — проскулил он. Конечно нравится, а вот моей пятой точке не очень. — Руки! — попробовала оттолкнуть его от себя, но разве ж эти клешни разомкнёшь? Зато я удачно испачкала его одежду. Круто… Главное, чтобы стирать, или не дай Бог, вылизывать не заставил. — Йа! Ты меня испачкала! — И что? — Я должен тебя наказать, — как-то мне не хочется узнавать, что за наказание он там придумал… — А может не надо? — Надо, — снова поцеловал. Йа, и это всё наказание? Тогда я буду каждый день ему всё пачкать. Так, стоп. А вот каждый день это практиковать не стоит. Через день… — Всё-всё, каюсь. Хватит на сегодня наказаний, — снова хлопнула его по плечам. — До полуночи шесть часов. Так уж и быть, дарую тебе на это время спокойствие. — Можно с вами сфотографироваться? — о нет, снова началось. — Конечно, — улыбнулась белокурой девочке. — А как мне фото… Ну, в общем, делать это, если я в грязной одежде? — заныл Чанёль над ухом. — Ащ, иди сюда, притянула его к себе поближе и приобняла, прикрывая плечом пятно. Вышло как-то слишком уж по-семейному… Ещё и девочка маленькая… Бр-р-р, семья с Чанёлем, я что, со знаменитого растения Джека* свалилась? — Спасибо, — поклонились нам мама с девочкой. — Всегда пожалуйста, — поклонилась в ответ. А вот принц (у меня уже появились сомнения, принц ли он?) кланяться не спешил. Пришлось пихнуть его локтём в живот, чтобы согнулся пополам. — В полночь поговорим, — зашипел он мне на ухо. Ну-ну, посмотрим, как ты через зеркало меня накажешь. А уж в том, что я его туда затолкаю, можете не сомневаться. — Уважаемые, — послышался за спиной чей-то грубый бас. Чую недоброе… Мы обернулись и увидели… копа. Дело — дрянь. — А у вас лицензия на подработку в данном парке есть? — На счёт три бежим, — шепнула Чанёлю, с интересом рассматривающему мужичка в форме. Не старый, да и тело, что надо (в том смысле, что в форме себя держит), от такого хрен убежишь… — Так мы денег не берём, — говорю уже громче, обращаясь к легавому. Вот не перевариваю я их! — Ну, давайте тогда в участок пройдём, там и разберёмся, — шагнул в нашу сторону. Ну уж не-е-ет, нам в участок нельзя, у Чанёля документов ведь нет, да и мои дома. — Раз, — шепчу. Тем временем мужичок делает ещё один шаг. — Два, — отступаю на один шаг и тяну за собой зазевавшегося принца. — Три! — кричу и что есть силы бегу, куда глаза глядят, таща за собой на буксире парня. — Куда! Стоять! — кажется, погоня началась. Эх, вот жила не трогала никого, а тут здрасте, держите вот проблему из прошлого. — Быстрее, чего ты плетёшься?! — крикнула через плечо Чану. Интересно, мне можно его теперь так называть? Чан, Чанни, Ёль, Ёлли? Так, о чём это я?! Мы от копа убегаем, а я тут телячьи нежности развела. — А? А почему мы убегаем? — спросил он, продолжая медлить. Чёрт, ещё немного и нас поймают, ащ-щ-щ. — Меньше слов, беги, давай! — наконец-то он меня послушал и побежал. Теперь я плелась где-то за его спиной. Я, человек, занимавшийся полжизни спортом, плетусь за принцем, у которого и пресса-то нет, наверное. А хотя, чего это я? С такими-то ножищами… Эх, везёт же ему. Мне всё же удалось догнать эту башню неуправляемую и нырнуть в толпу. Легко затеряться двум белым воронам в традиционной одежде, да ещё и с двухметровым маяком, среди обычных людей, да? Пришлось надавить на его плечо, чтобы он пригнулся. — Туда, — указала пальцем на дом страха. Это идеально подходит. Во-первых, нас не видно, во-вторых, два выхода. И это не считая запасных выходов, на случай, если становится слишком страшно. Буквально швырнула деньги в лицо офигевшему администратору и забежала в так называемый «House of fear»*. — Почему здесь так темно? Ты где? — запаниковал Чанёль. — Тихо ты! — А! Меня что-то схватило! Помогите! Сара-а-ан! — завопил придурок. — Ащ, это ведь я, — закатила глаза, хоть этого и не было видно в темноте. — Зачем мы здесь? Тут страшно, — ну да, страшно ему. Мне сейчас куда страшнее. Стою в темноте, в доме страха, прижатая к стене двухметровой каланчой с извращенскими наклонностями. — За решёткой будет ещё страшнее, — шикнула я, пытаясь оттолкнуть от себя парня, и вдохнуть глоток воздуха. — Да? Тогда давай сидеть здесь. Но мне всё равно страшно, — снова прижался. Да что ж ты будешь делать-то? И почему принц оказался таким? Был же милашкой. Куда всё это делось? — Выключи извращенца и включи прежнего Чанёля, называющего меня ведьмой. — Но я никак не могу перестать думать о нашем поцелуе, — жалобно протянул. — А мне-то что? — Я ещё хочу-у-у, — протянул где-то совсем рядом. Чёрт, почему в этом коридоре так темно? Ни зги не видно! — Хорошего понемногу, — хотела поднять указательный палец вверх, но потом вспомнила, что этот жест останется в лучшем случае незамеченным, а в худшем — не так понятым. — Но этого хорошего было слишком мало, — выдохнул мне в губы. Айгу-у-у, что делать? Целоваться в тёмном коридорчике, когда где-то снаружи бродит коп — не самое лучшее решение. Но кто меня спрашивал? Мой разум уж точно решил не задавать лишних вопросов. И уж тем более спрашивать моего разрешения. Как и руки, которые уж легли на плечи… Как же мне его называть? Чанни? Или Ёлли? А может ёбо? Или оппа? Ух, надо подумать на досуге. Стоп-стоп-стоп, снова мысли не о том. Проснись, Саран! Ты убегаешь от мента, и последнее, чем ты должна заняться, — придумывание уменьшительно-ласкательного для парня, который тебе не пойми кем теперь приходится. — Пошли, — всё-таки оттолкнула расслабившегося парня и потянула в сторону двери, которая была как раз с другой стороны основного выхода. — А теперь домой, пока он нас снова не увидел. И стоило мне это сказать, как на горизонте замаячил уже знакомый дяденька в форме. Ну что за чёрт?! — Планы меняются. Бежим куда-нибудь, — в этот раз повторять дважды не пришлось, Чанёль сам меня повёл (?) куда-то. Забавно, если учесть, что города он не знает.

***

Спустя час беготни по городу, мы всё-таки оторвались и приползли домой. МинА и Сехун ушли. Ну и хорошо, объяснять ничего не придётся. — Снимай, — указала пальцем на… Не знаю, как это правильно называется (история-я-я, сколько раз я уже пожалела, что не учила тебя?!), поэтому назову рубашкой. — Так сразу? Но я ещё не готов, — ой, ещё немного и покраснеет. Еле сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. — Снимай, я постираю. Словив мой недобрый взгляд, он молча снял «рубашку». И, ох, ёлки-палки. Я-то думала, там будет ещё куча таких же, а там… А там ничего! Пояс, да штаны с носками. — И как это понимать? — вопросительно изогнула бровь. — Что? — А где остальное? — В каком смысле «остальное»? Мне полностью раздеться, что ли? — Йа! Да о чём ты думаешь?! Говорю, где остальные рубашки или как их там? — А-а-а, так в них жарко, — беспечно улыбнулся. А мне что прикажете делать? Помните, я говорила, что пресса у него наверняка нет? Беру свои слова обратно. Ещё бы слюни суметь забрать… — Пусть пока отмокает. Пошли, телик посмотрим, что ли? — Телик? — ясно, зря спросила. Взяла за руку недопарня — перезнакомого и отвела в гостиную. — Какие фильмы предпочитаешь? А, о чём это я… Значит будем смотреть мою дораму, — поймав его вопросительный взгляд, добавила, — не бери в голову. Сегодня как раз должны показать признание. А там и до хеппи энда, следующего за сопливыми сценками, недалеко. Где-то на середине серии лапища некоего камикадзе опустилась мне на плечо. Через пять минут попыталась притянуть меня к себе. Через десять минут моему терпению пришёл капут. — Да что ты творишь?! — Мы бы тоже хотели узнать, что ты творишь тут, — послышалось с порога. — Мам? Пап? — Угадала.