Приветствую и прощу прощения, если моё письмо напугало Вас. Но позвольте мне, прежде чем Вы, вероятно, сочтёте его чьей-то шалостью, объяснить, почему Вы обнаружили письмо в книге, которая так сильно заинтересовала Вас и от которой я Вас же и отвлекаю. Также я предпочту оставить подробности того, кем я являюсь, а почему, Вы вскоре поймёте. Итак, приступим. Я мог бы найти себе собеседника по сети, ведь в наш век это не составляет труда, но одним вечером мне захотелось общения другого, более заманчивого, интригующего. Мне стало интересно, насколько люди могли отвыкнуть от общения через письма. И я не прошу Вас понимать меня, но я всё же считаю, что письма равносильны речи человека, если не превосходят её. И тогда у меня родилась идея: я решил написать письмо и вложить его в одну из книг в библиотеке, которую часто посещаю. Тогда я думал, что мне выпадет шанс пообщаться с кем-то, кто, возможно, так же является её посетителем, как и я. Мне хотелось найти себе собеседника, которого увлекали бы за собой чужие мысли, строки, а не внешний вид или характер. И эта идея так сильно одолела меня, что я решил, найдя я себе собеседника, неважно, сколько придётся ждать ответа, я хочу поговорить с ним на определенные темы. Эгоистично, Вы скажете. Но я не соглашусь. Эта идея всецело принадлежит мне, и потому я волен диктовать правила игры, которую затеял. Вы же вольны отказаться, но если мне удалось Вас заинтересовать... Вот первая тема: ЛЮБОВЬ. Ответьте мне письмом, где Вы расскажете, что для Вас любовь, и вложите его в ту же книгу, в которой нашли моё. Не имеет значения, мужчина Вы или женщина. Я убежден, что рассудить о любви каждому человеку необходимо в определённые моменты жизни. И хоть мужчинам привычна больше скрытость своих чувств, опустим, прошу Вас, в нашей беседе этот момент. Чуть не забыл. И чтобы Вы не думали, что я просто жаден на чужие мысли, то я тоже буду писать на тему, о которой говорю. Так случилось, что тема любви в моей жизни предстает если не кошмаром в ночи, то кошмаром наяву. Мне не приходилось испытывать её так сильно, как многие говорят. Любовь всегда была и, вероятно, будет для меня чем-то далёким, абстрактным. Я не жажду её, а она не жаждет встречи со мной, и потому, быть может, даже когда жизнь моя стала лучше, мне не познать её истинных мотивов. С самого раннего детства я не помню, чтобы кто-то проявлял ко мне любовь. Нет, этого точно не было, зато ненависть присутствовала всегда. И я так сильно отстранился от понятия любви как такового, что попросту перестал испытывать большинство эмоций, присущих человеку. Моя жизнь была основана лишь на банальном желании выжить. Только, чем больше я хотел выжить, тем сильнее отстранялся от чувств и от любви в том числе. Сейчас мне хочется возродить в себе утраченное. Я хочу сделать из себя личность более полноценную, чем являюсь сейчас. По правде сказать, должно быть именно поэтому я затеял письменную игру с незнакомцем, который, вероятно, сочтёт меня глупцом. Но мне бы хотелось (очень сильно, поверьте), чтобы это было не так. Мне бы хотелось, чтобы Вы разделяли мою точку зрения хоть на долю. Я желаю услышать, что для другого человека любовь, чтобы осознать, могу ли я ещё испытывать её. И если же я пойму, что нет, то, думаю, я смогу хотя бы попробовать научиться через Ваши письма любить. Отвечайте скорее. Апрель, 2015.
Закончив чтение, Ацуши почувствовал, что ему не хватает кислорода. Он словно забыл, что вообще должен дышать. Человек, письмо которого он держал в своих холодных руках, было таким искренним и таким правдивым, что Накаджима, казалось, чувствовал всё то, о чем незнакомец говорит. И он был безмерно счастлив от осознания того, что кто-то так же сильно, как и он, поглощен мыслью о том, что письма — нечто большее, чем просто поток слов при желании человека высказаться. Немного переведя дух, Ацуши принялся писать ответное письмо.Приветствую! Мне так сложно подобрать слова, ведь я, правда, не ожидал, что в книге мне попадется чье-то письмо, да и ещё столь откровенное. Поправьте меня, если я счёл вас чересчур искренним человеком. Я нашёл ваше письмо спустя месяц, подумать только, какие бывают совпадения. Надеюсь, что вы ещё не поостыли к своей идее. Она потрясающая. Я разделяю каждую вашу мысль о том, чем по своей сути являются письма. Нет, не так, я считаю, что именно этим являются книги. И потому мы должны их ценить. И я не считаю вас эгоистом по той простой причине, что сам бы я никогда не додумался до такой блестящей идеи. Мне давно хотелось поговорить с кем-то, кто поддержал бы меня. До сих пор я чувствовал себя слишком одиноким, так быть не должно. Но, не могу врать, это происходило по определённым причинам. Если я правильно понял, то веду разговор с таким же мужчиной, каким являюсь сам. Моё прошлое, однако, тоже не пестрит проявлениями любви. Скорее, как и у вас, наоборот. Забавно даже, ведь, по сути, сейчас беседу ведут два человека, которые хотели бы её постичь, но которые ничего о любви не знают. Не кажется ли вам, что вы выбрали весьма сложную тему для первого письма? По крайней мере, сейчас мне очень трудно подбирать слова. Почему, вы спросите? Вы правы в том, что люди больше не умеют писать писем. Люди вообще разучились следить за своей речью, не то что бы делиться друг с другом историями. И я думаю, что вряд ли смогу вас чему-то научить, но, знаете, мы могли бы учиться вместе. В моей новой жизни, вероятно, мне ещё предстоит столкнуться с проявлением любви, и тогда я непременно покажу вам, чем она является. Жду вашего ответа как можно скорее! Май, 2015.
Ацуши вложил своё письмо в тот же конверт, в котором он получил письмо незнакомца, и лёг спать. Он долго ворочался в постели, думая о завтрашнем дне и о том, какой ответ ему придёт. Накаджиме не терпелось отнести книгу в библиотеку, а вместе с ней и отнести письмо. Ему была приятна сама мысль, что кто-то другой в этом городе сейчас ждёт ответа точно так же, как и он сам. Ацуши отнёс книгу на следующее утро и вернулся в библиотеку лишь спустя неделю. Он чувствовал, что это подходящий срок. И не прогадал, когда увидел, что незнакомец ответил ему. На этот раз конверт был подписан следующим образом: «Для моего драгоценного собеседника, и если Вы — не он, то, прошу Вас, положите книгу на место». Накаджима невольно улыбнулся, завидев эти строки, изящно выведенные уже знакомой рукой. Он поспешил домой, где вскоре выудил из конверта новое письмо и начал читать.Вы глупец, наивный дурак.
Ацуши был расстроен, что незнакомец так скоро начал его ругать, но читать письмо не прекратил.Вы глупец, наивный дурак. Зря Вы полагаете, что любовь, если Ваше прошлое было отнюдь не жизнерадостным, встретит Вас с распростёртыми объятиями. Я уверен, что она ни за что легко не дастся в руки человеку, которого жизнь покалечила. Такому человеку вообще в жизни ничего не даётся легко, как Вы не понимаете. Вы можете трудиться так усердно, вкладывая в дело, которым занимаетесь, всего себя, но Ваше прошлое, которое не отпускает, все равно не подпустит чувства к вам близко. Мне жаль, но, надеюсь, Вы поймете. В любом случае, поделитесь со мной, если у Вас будет иначе. Новая тема: ДЕМОН. Можете писать о внутренних демонах или о том, чем для Вас является его образ. Ваше право остается Вашим правом. Я чувствую, что меня одолевают внутренние демоны. По правде говоря, у меня их так много, что иногда, я думаю, они выходят на поверхность, а моё настоящее Я захлёбывается где-то на глубине океана человеческой души. У меня совсем не получается держать их в узде, как и брать на себя ответственность за то, что они заставляют меня делать. Я никогда не считал себя ужасным человеком. Разве могу я думать так, если мне по жизни просто не свезло? Разве могу я считать себя ужасным человеком, если мне просто пришлось делать те вещи, которых я, быть может, не хотел? Мне нужно придерживаться строгих рамок жизни, в которую я попал, потому что от этого зависит моё существование. Знаете, я всё ещё выживаю. Только не понимаю, зачем я это делаю. Выживать мне, откровенно говоря, без надобности. Людей, которыми бы я дорожил, нет, как нет и во мне тех качеств или способностей, ради которых можно было пытаться заставить себя жить. Скажите мне, ради чего я выживаю? Почему я всё ещё надеюсь на что-то, если спустя двадцать лет моей жизни, надежда так и не обратилась ко мне? Чего я жду? Я много раз цеплялся за разных людей, искал помощи у них, будто бы они могли одолеть моих демонов, но их демоны были гораздо сильнее. Они порабощали меня и били с таким остервенением, с которым не бил ещё никто. И я убежден, что демоны того человека, о котором я сейчас думаю, давным-давно поглотили его душу, если там был хотя бы намёк на её существование. Именно он, не скрываю, заставил меня думать о том, кем же по сути своей является демон. И я скажу Вам. Почему именно Вам? Потому что я чувствую, что Вас одолевают демоны. Правда, не знаю какие, но они у Вас точно имеются. Поделитесь же со мной, какие. Или, быть может, раскройте карты и поведайте такому человеку, как я, кем же является сам демон. Ваше право, как я и сказал. Прощайте до нового письма. Май, 2015.
Дочитав, Ацуши призадумался, ведь незнакомец, который так бойко рассуждал о демонах, терзающих человека, так и не объяснил ему самого главного: что он думает о том, кем является демон. Накаджима почесал затылок, из-за чего его волосы забавно встали дыбом, и заглянул в конверт. Там, свернутый больше, чем обычно, оказался ещё один лист. Ацуши развернул его и увидел нарисованного человека. Он посмотрел на него, самого обыкновенного, надо сказать, человека (подобных ему Накаджима видел на улице каждый день), а затем обратился к подписи внизу. Она гласила: «Нет демона более реального, чем тот, которого вы видите перед собой. Остерегайтесь!» Ответ не заставил себя долго ждать.Чем больше я пишу вам, тем сильнее меня одолевает чувство, будто мы с вами давно знакомы. Особенно ваше письмо о внутренних демонах поразило меня. Бесспорно, оно вам удалось лучше, чем письмо о любви. И этот ваш рисунок (позвольте заметить, что рисуете вы превосходно) выглядит так убедительно, что я, по правде говоря, пока шёл сегодня на работу, с осторожностью смотрел на прохожих. Вы на самом деле правы были, когда говорили, что демоны одолевают каждого. Надеюсь, вам удастся побороть своих внутренних демонов. Я не имею представления о поступках, которые вы совершали, а потому не примусь судить, ужасный ли вы человек. Не сердитесь, но я думаю, что таким образом можно судить степень испорченности человека. Также я думаю, что вам стоит отпустить того, о котором вы думаете. Я, конечно, подробностей и этого дела не знаю, но всё-таки мне кажется, что так вам было бы легче. Может, именно тогда вы смогли бы освободиться от своих демонов. Вам никогда не казалось, что, вероятно, ваших демонов питает сила того человека? Для меня существует лишь два демона, с которыми мне тяжело совладать: это демон силы и демон прошлого. Как вы можете понять, я боюсь своей силы и одновременно прошлого, к которому я привязан. Вы и понятия не имеете, о какой силе я говорю, но, думаю, если бы имели представление, сами бы ужаснулись. По крайней мере, до сих пор каждый, кто узнавал о моей силе, ужасался. Я и сам не знаю, как такой слабый человек, как я, удостоился её. И вместе с демоном прошлого, эти два демона так сильно терзают меня, что порой я просыпаюсь в холодном поту. Можете себе представить? Я не могу найти выхода. И даже несмотря на то, что жизнь моя стала лучше, демоны эти по-прежнему всё также сильны. В завершение скажу лишь только, что демоном (вы были правы) является сам человек. Только вот, как нам справиться с собой? Июнь, 2015.
Всю следующую неделю Ацуши был чрезвычайно занят. Дела в Агентстве шли бурно, не позволяя ему заглянуть в библиотеку, да ещё и Акутагава вечно сидел на хвосте, но почему-то не нападал. Перемены в поведении бывшего, казалось, врага произошли кардинальные и пугающие. Накаджима не был уверен, что Рюноске не станет действовать слишком опрометчиво. Ведь он, несмотря на свою вспыльчивость, всё же надеялся на хороший исход, если это можно было так назвать, и пытался координировать свои действия. Ацуши глядел на Акутагаву в заднем стекле автомобиля, когда ехал на очередное задание, или видел на другой стороне улицы, когда шёл в чайную, расположенную на первом этаже того же здания, где находилось Агентство, и его одолевало беспокойство. Он не мог определить природу испытуемого чувства, однако был отчего-то уверен, что ничего плохого оно за собой несёт. И Ацуши, кажется, проникся если не симпатией, то хотя бы уважением к Рюноске. — Что это с ним? — недоуменно сказал как-то раз Дазай, хлопнув Накаджиму по плечу, когда они выходили из чайной и оба заметили Акутагаву. — Никогда его таким не видел. А потом Рюноске резко пропал, и Ацуши, выдохнув, сумел найти время, чтобы забежать в библиотеку. Ответ, которого он ждал больше всего, уже был внутри всё той же книги, которую Накаджиме было не суждено прочитать.В последнем письме Вы упомянули СИЛУ. Вы не против, если это будет нашей темой на следующие письма? Надеюсь, что нет. Я могу долго говорить о силе, ведь я эспер. И в детстве я презирал свою силу, хоть она и помогала мне больше всего остального. Мне очень трудно было освоить её, и я, по правде говоря, до сих пор до конца не обучился. Мой учитель был очень строг ко мне, и я начал считать свою способность никчёмной, как он и говорил. Однако сейчас я понимаю, как это было глупо, ведь любая способность — это дар. Кто-то, я, конечно, знаю, не может управиться с ним и способен даже умереть, но я считаю, что мы все равно должны стараться постичь всю мощь того, что нам дано. И я, Вы можете не согласиться, назову любого, кто сдаётся, слабаком. Моя способность, какой бы она ни была, является частью меня, и я не собираюсь отказываться от неё. Я, наконец, принял её и сделаю всё возможное, чтобы стать сильнее. Но, знаете, одновременно с этим, она отнимает у меня так много сил, что порой я жалею, что не родился обычным человеком. С нетерпением жду Вашего ответа. Июнь, 2015.
Ацуши долгое время сидел в оцепенении, а затем принялся перечитывать письмо. Он не мог поверить, что всё это время говорил с кем-то, кто обладал способностью, как и сам Накаджима. Ему захотелось выведать об этом человеке всё. Ацуши чувствовал, что ему и, вероятно, его собеседнику это необходимо.Наша встреча, похоже, не является просто случайностью. У меня тоже есть так называемый дар. И именно о нем я говорил, когда впервые заговорил о силе. Я из числа тех, для кого способность опасна. С самого детства я не мог управиться с ней, и это терзало меня больше всего. На самом деле, большинство моих проблем от этой способности. Но, что странно, я никогда не хотел избавиться от неё. Мог ненавидеть и себя, и способность, но никогда у меня не было мысли стать обычным человеком. Просто, не знаю, поймешь ли ты меня, но я ощущаю себя обычным, т.е. хочу сказать, что моя способность не создает у меня ощущения, будто она превозносит меня перед другими людьми. Я просто чувствую, что у меня больше возможностей. Разве не в этом смысл? Я так сильно хочу встретиться. Июль, 2015.
С тех пор Ацуши жил мыслями о встрече. Он несколько раз ходил в библиотеку, но ответ не появлялся. И вскоре Накаджима стал думать, а не спугнул ли он своим предложением собеседника. Стоило подумать о таком, и у Ацуши разгоралось желание обратить время вспять. Он жил, дожидаясь ответа и становясь все более апатично настроенным к внешнему миру, пока, наконец, не получил новое письмо.Прошу прощения, что я так долго не отвечал, но я был болен. Я обдумал Ваше предложение и, думаю, мне следует согласиться. Выходит, это последняя тема, если уж после Вашего ответного письма на неё мы раскроем свои личности. Позвольте мне выбрать последнюю, пожалуй, вещь, которая мучит каждого человека на этой планете: ОДИНОЧЕСТВО. Я им живу, я им дышу. Каждый мой день пропитан одиночеством. Звучит немного трагично, Вы не находите? Но это так. Мне не на кого положиться, и никто не протянет мне руку помощи. Иногда я думаю, что одиночество — это всё, чего я достоин. Но так не бывает, разве нет? Я настаиваю, чтобы Вы сказали, что так не бывает. Мне приятно, что Вы отозвались на мою идею, тогда как любой другой человек мог посчитать это глупостью. Но разве Вы не согласитесь, что это было и Вам, и мне необходимо? (читая эти строки, Ацуши подумал, что, должно быть, собеседник читает его мысли) Это будет вновь эгоистично с моей стороны, но я отвечу за нас двоих: эти письма помогли нам хоть немного избежать одиночества. Я хотел бы продолжать, но раз уж Вы хотите встречи, что тоже неплохо, то придётся смириться с этим. Быть может, когда мы узнаем друг друга, нам будет проще разговаривать на подобные темы. Одиночество одолевает меня сильнее всего, когда обостряется моя болезнь. Мне так тяжело лежать и, чувствуя, что я задыхаюсь, думать о том, что никто даже не хватится, если я умру. А мне бы хотелось, чтобы кто-то испытывал хоть что-то, если со мной случится нечто плохое. Неужели я этого не стою? Не заслужил? Сделал много плохих вещей? Но я ведь не выбирал свою жизнь, это был единственный шанс. Так почему же я теперь должен платить за то, что не в моей власти? Я плачу каждый день за свою силу одиночеством, и это разрушает меня, но сдаваться я не собираюсь. Конечно, я все ещё не нашёл смысла, ради чего я так упорно сопротивляюсь, но это уж лучше, чем вновь упасть на самое дно. Напишите мне время и день, когда хотите встретиться. Желательно, чтобы это был август. Хороший месяц, Вы не находите? Жду нашей встречи. Июль, 2015. Р.
Дочитав письмо, Ацуши улыбнулся. Он перевернул календарь, который стоял у него на столе, и обвёл первое число маркером.Одиночество для меня — это синоним детства. У меня не было ни семьи, ни друзей. Я был один и много раз едва не умер. Как и для тебя, для меня одиночество — всё. Оно всегда со мной, возле меня. Я чувствую, как одиночество дышит мне в спину. Пожалуй, я мог бы назвать его третьим демоном в своей жизни. По ночам оно заставляет меня просыпаться, и потом я долго не могу заснуть, прокручивая воспоминания прошлого в своей голове. Становится чертовски холодно и безумно хочется, чтобы кто-то был рядом. Это напоминает мне о том месте, где я вырос. Правда, и там тоже никто никогда не помогал мне и не приходил, когда на глазах выступали слёзы. Спасибо тебе за то, что ты продолжаешь выслушивать всё это, хотя мы даже не знакомы. Как насчет того, чтобы встретиться первого числа августа на набережной в десять часов вечера? Буду ждать. Июль, 2015.
До долгожданной встречи оставалось совсем ничего. По ночам Ацуши долго не мог заснуть, пытаясь представить себе, каким будет его собеседник. Иногда Накаджиму терзали нехорошие мысли, что если человек, который, казалось, понимал его с полуслова, окажется членом Портовой Мафии или ещё каким преступником? Ацуши настойчиво избегал этих мыслей, закрывал голову подушкой и убеждал себя, что незнакомец окажется неплохим человеком. Он также никому не рассказал, даже Дазаю, о том, чем занимался последние месяцы. Поэтому никто не мог его подстраховать в случае чего или же попросту посоветовать, как себя вести. Накаджима порывался пару раз, было, открыть рот, и Дазай, по крайней мере, делал вид, что готов выслушать коллегу, но дальше дело не заходило; затем они отвлекались на тему того, как Осаму пытался утопиться в очередной раз прошлым воскресеньем и как Чуя Накахара, выудив бывшего напарника из фонтана, вправлял тому мозги на место. Ацуши с интересом всегда наблюдал за Двойным Чёрным. Он пытался себе представить, что именно связывает двух непохожих друг на друга людей. Накаджима думал о том, было ли их сотрудничество таким же, когда Дазай состоял в Портовой Мафии. Но ещё сильнее Ацуши задевало то, что у него нет никого, кто мог бы прикрыть спину. Однако когда он случайно коснулся этой темы, Осаму заявил, что они с Рюноске неплохо сработались, и Накаджиму это разозлило. Его вообще злило всё, что хоть как-то касалось Акутагавы, и он не допускал мыслей о том, что слова Дазая были правдой. В итоге, когда пришла пора встретиться с незнакомцем, которому Ацуши писал последние несколько месяцев, он был на нервах. Более того, день у Накаджимы не задался с самого утра, и теперь он вдобавок опаздывал. Боясь того, что собеседник может его не дождаться, Ацуши умолял себя, чтобы тот сам задержался. Он не смотрел на дорогу, когда перебегал её, извинялся, если случайно расталкивал людей, и, когда бежал по набережной, чувствовал, как задыхается то ли от усталости, то ли от приступа нехватки воздуха на нервной почве. Когда Ацуши увидел перед собой размытую фигуру человека, стоявшего спиной, то остановился и, согнувшись, прокашлялся. У него не было времени, чтобы взглянуть на того, кто пришёл к назначенному времени в назначенный час, и всё, что Накаджима успел заметить, так это то, что его повалили на землю. — Какого черта ты здесь забыл? — послышался знакомый хриплый голос, и Накаджима попытался сфокусироваться на человеке, который навис над ним. Затем Ацуши почувствовал, как его встряхнули, но не ударили. — Отвечай, тигр! И в следующее мгновение Накаджиму словно ударило током. Он разлепил глаза и, увидев перед собой Рюноске, потерял дар речи. Акутагава толкнул Ацуши и отошёл, сунув руки в карманы куртки. Это удивило Накаджиму, ведь он никогда не видел, чтобы на Рюноске не было его чёрного плаща. Куртка, правда, тоже была чёрная и застёгнутая на замок, но не внушала такого страха, как привычная одежда Акутагавы, способная превращаться в зверя. Затем Рюноске выудил из кармана сигарету и закурил. Теперь он стоял спиной к Ацуши, и тот мог видеть только то, как клубится дым над головой человека, которому Накаджима писал несколько месяцев. — Не знал, что ты куришь, — Ацуши поднялся и, обнаружив, что никаких ран от Акутагавы получено не было, слегка улыбнулся. — Заткнись, — отрезал Рюноске. Тем временем начал накрапывать дождь, и Накаджима, задрав голову кверху и посмотрев на небо, продолжил: — Я не хотел признавать, что Дазай был прав. — Не произноси его имени, — всё также сердито ответил Акутагава. — Так и не отпустил воспоминания о нём, да? — Ацуши подошёл к парапету и взглянул на волны, накатывающиеся на берег. — Не твоё дело. — Хочешь — не хочешь, но ты мне уже рассказал достаточно, Рю, — Накаджима усмехнулся, глядя на повернувшегося к нему Акутагаву. — На этот раз мы ведь сами всё сделали, я имею в виду… совсем без него, правда? Рюноске не ответил. — Во всяком случае, я сам пришёл тогда в библиотеку. Я с детства любил читать, и мне было жизненно необходимо восполнить этот недостаток, ведь когда я перебрался в Йокогаму, на чтение совсем не было времени. Я выбрал ближайшую к дому библиотеку, чтобы заходить туда по пути домой. Выходит, ты живёшь где-то рядом, да? Всё это время ты постоянно, возможно, ходил со мной по одним и тем же улицам… Акутагава уже давно не курил. Он кашлянул и, прикрыв рот рукой в привычной для себя манере, кивнул. Посмотрев на него, Ацуши улыбнулся. — Прости, что я спрашиваю, но ты можешь пользоваться Расемоном, когда ты в другой одежде? Через мгновение чёрная лента обвила шею Накаджимы. Рюноске усмехнулся и рывком приблизил Ацуши к себе. — П-прекрати, — с трудом проговорил Накаджима, — я не собираюсь сейчас драться с тобой, Акутагава. — Тогда мне будет еще проще прикончить тебя, — холодно ответил Рюноске и тут же отпустил Ацуши. Накаджима схватился за горло и сердито взглянул на Акутагаву. Они впервые стояли так близко, и разум Ацуши лихорадочно оповещал его о возможной опасности. — Что… что теперь мы будем делать? — Накаджима взглянул на Рюноске снизу вверх. — Понятия не имею, — Аку пожал плечами. — Что обычно люди делают, когда знакомятся? — Продолжают общаться? — Ацуши улыбнулся и, посмотрев на Акутагаву снова, понял, что не может отвести от него взгляд. Рюноске от этого чувствовал себя некомфортно, и это было видно по тому, как он нервно топал ногой на месте и пытался не смотреть на Накаджиму. — Прекрати, — наконец, недовольно выдавил он. — Не хочу, — Ацуши рассмеялся. Ему понравилось выводить Рюноске из себя. — Я и не замечал, как ты забавно злишься. — Забавно? — закричал Рюноске. — Да, — Накаджима почувствовал, как его схватили за волосы и вновь притянули к себе, — всё это время. Ты такой нервный. — Жить надоело, тигр? — Акутагава зло усмехнулся и, сильнее сжав в руке клок волос Ацуши, проговорил: — Возьми свои слова назад. — Ни за что, Рю, — Накаджима зажмурился от боли, но сдаваться не собирался. — Мы оба никогда не сдаёмся. — Не сравнивай нас, тигр. — Я знаю всё, о чём ты сейчас думаешь, — Ацуши улыбнулся. — Следующий ход за тобой, Акутагава. Сделай его, иначе, зачем мы сегодня здесь? — Заткнись. — Рю, — Накаджима взглянул в глаза своему напарнику, — думаю, ты всё ещё можешь любить. Или, скажи, зачем ты тогда помогал мне на Моби Дике? Почему пошёл на поводу у Дазая? Акутагава отвернулся, и до Ацуши донеслось, как тот шепотом повторяет «замолчи, замолчи». — Поцелуй меня, — тихо произнёс Накаджима и, он мог бы поклясться, Рюноске потянул его с такой силой за волосы, что Ацуши послышался собственный болезненный крик.