Забытый

       ЧанЁль запустил пятерню в ещё мокрые волосы и застонал. Он понимал, что теряет драгоценные секунды, что с каждым мгновением жизнь постепенно покидает тело его товарища, но…    Но он не представлял, что ему делать.    Он не получал инструкций для такого варианта развития событий.    У него не было соответствующего приказа.    Рослый агент чертыхнулся сквозь зубы и нагнулся над ЧонИном, проводя крупной ладонью по бледному лбу друга. – Ты только держись, хорошо? – прошептал он. – Я обязательно что-нибудь придумаю.    Вот только Пак ЧанЁль, к сожалению, был не из тех людей, которые способны к импровизации.    ЧонИну нужна была медицинская помощь... Что ж, у них в команде имелся дипломированный доктор, но связаться с ним не было возможным: устройства глушения посторонних источников цифровых сигналов, стоявшие на Мхитете, обладали огромным радиусом действия. Поэтому-то высокий полицейский и не взял с собой ничего: ни телефона, ни рации, надеясь, что операция пройдёт так, как запланировано.    Но обстоятельства изменились самым крутым образом…    Может, снова поплыть со скутером на их базу? Нет, это займёт слишком много времени.    Может, начать свою часть миссии? Нет, ЧонИн ранен, и некому будет его прикрывать.    Может, попытаться оказать помощь самому? Нет, тут нужен высококвалифицированный врач, а профан, напротив, рискует нанести ещё больше ущерба.    ЧанЁль сжал зубы. Надо было что-то решать. И немедленно.    Ведь если не предпринять ничего, то снайпер может умереть, а кому хочется, пусть и опосредованно, обагрить свои руки кровью коллеги?    Он начал неуверенно расстегивать пуговицы камуфляжной рубахи товарища, молясь, чтобы пуля застряла неглубоко в мягких тканях, и её можно было бы легко вытащить.    Агент мучился вопросом, правильно ли он поступает, так рискуя, но дольше откладывать принятие решения было просто нельзя: судьба ЧонИна повисла на волоске.    ЧанЁль спустился с плато на уступ, на который он высадился. Это было всего каких-то полчаса назад, а казалось, что прошла вечность…    Порывшись в вещах, оставшихся там, он вытащил из непромокаемого пакета несколько ампул с морфием и одноразовый шприц в полиэтиловом пакете. Пусть это средство и устарело, всё же оно оставалось самым эффективным обезболивающим, которое помогало держаться на плаву даже самым безнадежным.    Как раз то, что нужно.    ЧанЁль, зажав ампулы и шприц в руке, собрался было подняться назад, но тут кое-что привлекло его внимание.    Странноватый плеск воды…    Конечно, для моря в этом не имелось ничего необычного, но всё же…    Агент внимательно прислушался.    Не похоже, чтобы звук был естественного происхождения…     Тогда что? Рыба? Медуза?    И тут сердце полицейского пропустило удар: он совсем забыл о своём противнике. Исин не был мёртв, когда упал в воду… Он вполне мог прийти в себя и…    ЧанЁль ринулся к плато. Преодолев необходимое расстояние двумя гигантскими прыжками, он успел как раз вовремя: китаец, с трудом перебирая руками, медленно, но верно подползал к лежавшему без чувств ЧонИну. – Да когда же ты уже сдохнешь?! – закричал агент, замахиваясь на врага.    Тот, не обратив на это ни малейшего внимания, продолжил двигаться вперед, что-то бормоча себе под нос.    Полицейский заскрежетал зубами. Он понял, что выход из этого положения был только один, ведь безумный фанатик не отступится от своей цели, пока жив.    ЧанЁль поднял один из камней, в изобилии валявшихся здесь, и приблизился к китайцу. – Черт бы тебя побрал! – в сердцах воскликнул агент, с силой опуская булыжник на голову Исина. – Да здравствует вели… – фанатик не успел закончить свою фразу: второй удар навеки прервал его жизненный путь.    Высокий полицейский распрямился и отступил на шаг. Губы его побледнели и дрожали, а круглые глаза расширились от ужаса. Он отбросил камень в сторону и закрыл лицо руками. – Я не мог поступить иначе… – прошептал агент, убеждая сам себя. – Он бы убил ЧонИна, а потом завладел снайперской винтовкой и…    ЧанЁль медленно опустился на колени, стараясь овладеть собой, но озноб, сотрясавший всё тело и не имевший никакой связи с холодом, не желал отступать. Юноша сжался, опустив голову и прикрыв её ладонями, словно защищаясь от атаки.    Звук мотора, сначала отдаленный, а затем – становившийся всё отчётливее и ближе, отвлёк его от рефлексии и привёл в чувство.    Агент распрямился и, щурясь от солнца, посмотрел в направлении, откуда доносился шум.    Прямо к нему двигался небольшой катер. ***     Стоя на палубе суденышка, быстро рассекавшего волны спокойного моря, Тао пытался разобраться в себе.    Он направлялся на своё первое задание и очень гордился тем, что сам Сиумин решил взять его с собой, минуя других бойцов, даже более опытных.    Значит, в нём есть эта «искра страсти», о которой говорили на лекциях, а в остальных – нет.    МинСок, с его мудростью и многолетним опытом, смог это разглядеть, взяв юношу на сложную миссию, и вскорости он пройдёт боевое крещение куда раньше своих однокашников, потому что он достоин этого.    А не потому, что у отца денег куры не клюют.    Тао улыбнулся и, подняв голову, подставил лицо резким лучам жаркого солнца.    Наконец-то его ценят!    Вскоре они ликвидируют этого жестокого судью, который одним мановением руки обрек его товарищей на смерть, а потом…    Юноша мечтательно вздохнул.    Перед его внутренним зрением проносились полуфантастические картины.    Волосатое чудовище – полугорилла-получеловек – носилось по помещению, стараясь убежать от них. Он было облачено в судейскую мантию и злобно щёлкало зубами каждый раз, когда кто-либо из них приближался на опасное расстояние.    Никто из бойцов не мог его поймать, но вдруг сильный и ловкий Тао сумел оседлать зверя и вонзить серебряный кинжал ему прямо в шею.    Тотчас же раздались всеобщие аплодисменты, и новоявленный герой, изящно спрыгнув с обмякшей туши чудища, вежливо поклонился.    Вдруг их катер издал едва слышный гудок, сбрасывая скорость, и юноша неохотно открыл глаза.    Остров Хаи уже был четко виден, и с каждой секундой его правильные очертания становились всё ближе и ближе.    Тао распрямился и потянулся, а потом сделал несколько наклонов, чтобы разогнать кровь.    Может быть, МинСок решит отличить его за особые заслуги каким-нибудь орденом?..    А почему бы и нет? Нужно просто проявить себя в борьбе с врагом, и тогда медаль ему обеспечена!    Смуглый юноша гордо распрямил спину и кивнул своим мыслям.    Решено! Он впечатлит Сиумина до глубины души, и тот тут же произведёт его в офицеры!    Тао проверил оружие, как его и учили на Мхитете и подошел к МинСоку с самым уверенным видом, на который только был способен. – Я думаю, операция пройдет успешно, – вымолвил он, вальяжно махнув рукой. – У нас в рукаве сотня козырей: эффект неожиданности, профессионализм…    Сиумин с трудом удержался, чтобы не поморщиться: этот задавака уже серьёзно действовал ему на нервы. «Поскорее бы избавиться от мальчишки!» – подумал террорист, через силу улыбаясь. – Самое главное – это то, что на нашей стороне справедливость, сынок, – проговорил он вслух. – Не забудь об этом, когда пойдешь вместе со мной и товарищами устранять этого зверя. И помни: внешность может быть очень обманчива.    Тао сосредоточенно кивнул, не сводя пристального взора янтарных глаз с берегов острова. Когда их судно причалило, он первым лихо спрыгнул на песок и повернулся лицом к морю, демонстрируя похвальную готовность помочь своим друзьям.    МинСок, умудряясь при своём небольшом росте являть воплощенную царственность, терпеливо подождал, пока для него подготовят трап, а потом сошел на берег с видом хозяина жизни.    Посмотрев наверх, на чистое голубое небо, глава террористов вздохнул и вымолвил: – Что ж, пора.    В этой короткой и незатейливой фразе не было абсолютно ничего театрального, но, тем не менее, она несказанно воодушевляла.    Тао почти физически ощущал подъём и был готов сворачивать горы, лишь бы угодить этому прекрасному человеку. Он не знал, кто такой этот судья Пай, да и о нашумевшем деле до него доходили лишь слухи, но тот факт, что его лидер решительно собирается уничтожить этого законника, вселял в юношу уверенность: они поступают правильно.    Сиумин повел свой отряд через небольшую рощицу. Они не особо скрывались: весь остров был размером с носовой платок, поэтому хозяин его, скорее всего, уже знал о том, что к нему прибыли незваные гости.    Конечно, это порождало определенные трудности: старик мог успеть связаться с властями или схватить какое-нибудь раритетное ружье, к которым у бывших работников парика и молоточка такая слабость, но увы: это бы ничего не изменило.    Остров находился в значительном удалении от материковых берегов, и к тому времени, как полиция подоспеет, всё уже будет кончено. А ружье… Да что может старый дробовик против современных глоков и макаровых?    Поэтому МинСок ничуть не волновался: он ничем не рисковал.    Небольшая группка людей прошла через реденький перелесок и оказалась перед аккуратным деревянным домом.    На залитой солнцем веранде в плетеном кресле восседал величественный старик. Несмотря на теплую погоду, на нем была шерстяная безрукавка поверх белой рубашки и плотные брюки. Он сидел, не двигаясь, и сурово смотрел на новоприбывших из-под густых седых бровей.    Другое кресло было свободно. На нем лежало неоконченное вязанье – что-то темно-зеленого цвета, скорее всего, будущий шарф. Рядом на столе был брошен журнал с кроссвордами. – Не помню, чтобы я приглашал гостей, – вымолвил судья, поочередно осматривая каждого из бойцов с ног до головы.    Тао опешил. Он ожидал увидеть злобного и неумолимого врага, который, брызжа слюной, грозил бы расправиться с ними, а тут… Вполне благообразный пожилой господин со звучным голосом, не утратившим за годы службы богатства модуляций…    Смуглый юноша в растерянности посмотрел на МинСока. Может быть такое, что они ошиблись?    Сиумин улыбнулся и, приосанившись, заговорил: – Судья Пай, вы обвиняетесь в прегрешениях против наших товарищей, в убийстве восьмерых из нас и несправедливости в отношении ещё двадцати. Вы обрекли на жалкое существование наших друзей, специально определяя их в тюрьмы, где они погибали. Вы вынесли чрезмерно строгий приговор и отправили на смерть наших братьев. Вы, прикрываясь буквой закона, вершили свои злодейства и теперь должны выслушать свой вердикт.    Террорист сделал паузу и продолжил уже более грозным тоном: – Вы проговариваетесь к смерти. Есть ли у вас последние слова?    Судья встал с кресла и скрестил руки на груди. – Всю свою жизнь я действовал в интересах справедливости, – вымолвил он. – Я приговорил к казни восьмерых чудовищ, для которых человеческая жизнь была ничем. Они могли устранить любого, если считали, что он мешает их лицемерным целям… – Пожалуй, хватит, – спокойно прервал оратора МинСок. – Пора приступать к тому, зачем мы сюда пришли. Тао! Приведи приговор в исполнение.    Смуглый юноша вздрогнул и с удивлением посмотрел на своего предводителя. – Я?! – воскликнул он. – Но… – Не бойся, – Сиумин ободряюще улыбнулся. – Покончи с ним.    Тао судорожно сглотнул и нерешительно поднял свой пистолет. – Ты глупец, – с достоинством проговорил судья, сурово выпрямившись. – Разве ты сам не понимаешь, к чему всё идёт? Если ты сделаешь этот выстрел, назад дороги уже не будет: ты станешь убийцей! – Не обращай внимания на эти пафосные речи, – МинСок махнул рукой. – Он прибегал к той же тактике в зале суда, навешав лапши на уши и прессе, и народу! Неужели ты не видишь, что он насквозь проплачен нашим продажным государством? Ему плевать на Китай, ему плевать на таких, как ты! Всё, что его интересует, – это жажда власти над человеческой жизнью! – Отродясь не слышал столько чуши, – заметил Пай, спрятав руки за спину. – Послушай меня, юноша: пока у тебя ещё есть…    Но договорить ему не удалось – Сиумин быстро подошел к Тао и, сжав его руку своей, с силой надавил на палец молодого человека, утапливая спусковой механизм.     Раздался выстрел, прозвучавший оглушительно громко…    Судья покачнулся и опустил голову. На груди у него быстро расползалось алое пятно, превращая бежевую шерстяную безрукавку в ярко-красную …    Тао сдавленно пискнул. МинСок отпустил его руку и разочарованно цокнул языком. – А я думал, что когда-нибудь ты заменишь меня, – протянул он, пряча ладони в карманы. – Видимо, не суждено…    Смуглый юноша растерянно огляделся. – Он… Мёртв? – едва слышно пролепетал он. – Это легко проверить, – Сиумин кивнул одному из двоих оставшихся бойцов. – Удостоверься, что приговор исполнен.    Рослый детина в камуфляже шумно сглотнул и сжал зубы. Взяв себя в руки, он решительно шагнул вперед, но тут же замер: в дверях дома показалась женщина.    В аккуратном платье в горошек, с седыми волосами, забранными в низкий пучок, она напоминала героиню британских сказок.    Она шла с гордо поднятой головой, несмотря на то, что в глазах стояли слёзы. Выйдя на крыльцо, дама присела на колени рядом с телом супруга и положила ладонь ему на лоб.    МинСок выразительно посмотрел на Тао и кивнул на женщину.    Смуглый юноша на мгновение зажмурился, а потом, широко раскрыв глаза, тщательно прицелился и выстрелил.    Жена судьи медленно осела на пол рядом с супругом.    Казнь свершилась.