Счастье. Полное Счастье.

«Сынок, ты сегодня какой – то… напряжённый… Что случилось? Ты вчера с цепи сорвался…» «Простите меня, господин. Это всё погода так действует на меня. Жара сводит меня с ума…» Жара и правда сводила его с ума, но ещё больше, его сводили с ума эти сценки господина Шьяма с Кхуши… Та стояла рядом с Шьямом, довольная, слегка пьяная, господин явно предложил ей бханг под видом ласси, а сейчас уже спокойно оглаживал её попку, а она хихикала… «Господин! Я привёз Вам прекрасный прозрачный шёлк», - Арнав прекрасно знал любовь того к прозрачным тканям. Шьям и сам был слегка навеселе. «Сынооок, выпей с нами!» - Арнав сделал вид, что пьёт бханг, продолжил нахваливать шёлк и Шьям сдался: «Пойдём смотреть, пойдёмте все смотреть!» Арнав, прихватив достаточное количество одалисок, притащил всех к себе домой. Без устали спаивая всех бхангом и показывая прекрасные шелка, Арнав потихоньку оттаскивал Кхуши подальше от Шьяма, который уже раздел ту до гола и завернул в эти шелка… Сейчас он делал это с кем то другой. Арнав на руках затащил Кхуши в свои личные опочивальни, которые находились наверху. Внезапно очнувшись, икнув, Кхуши произнесла: «Господин Арнав, скажите…, ик, почему… Почему у меня рядом с Вами сейчас сердце бьётся так быстро… ик… И почему господин Арнав, ик... в моих волосах запутался ветерок? Ик…». Она положила ладошку ему на грудь и почувствовала, как бьётся его сердце… «Ик… А Ваше сердце бьется так же быстро, как моё… Странно, откуда… ик… у демона сердце», - она приложила ухо, чтобы послушать его сердце и… уснула, уютно устроившись на его руках. Он уложил её в свою огромную постель, укрыв одеялом. Сам спустился вниз. Там веселье было в самом разгаре. Он схватил первую попавшуюся под руку одалиску и окунулся в веселье с головой. Через час, господин Шьям, в сопровождении голых одалисок, укутанных в прозрачные шелка, подаренные господином Арнавом, пьяной ватагой отправились в обратный путь, позабыв про Кхуши. Визг бил по больной голове Арнава похлеще, чем набатный колокол. «Не ори, дура!» - Арнав не помнил, как оказался в постели, он еле разлепил глаза… Голая Кхуши, завернутая как попало в прозрачные шелка, сидела, сжавшись в комочек у изголовья кровати, раскачиваясь и воя. Арнав вылез из – под одеяла, Кхуши опять взвизгнула и зажмурилась: Арнав был абсолютно голый… «Вот же ж», - проворчал Арнав. «Выыы мееняяя ооппоозоориилиии» - выла Кухши, растягивая каждую гласную в словах: «Мне теперь домой нельзя… Я теперь никому не нужна…», Арнав удивлённо поднял бровку: «Куда я теперь пойду… А господин Шьям обещал из меня сегодня апсару сделать… А теперь я и ему не нужна …», продолжала Кхуши. Арнав ухмылялся, маленькая дурочка совсем не знала, как Шьям делает апсар, и не знала, что стоит только заикнуться, Шьям сейчас же примчится… делать из неё апсару… Глянув на часы, прикинул, что к вечерней службе они успеют к самому концу. «А зачем ты хочешь стать апсарой?» - спросил он наугад. «Ну как же!» - продолжая растягивать гласные, заголосила опять Кхуши: «Я бы тогда удачно вышла замуж… За богатого и красивого…» - сама шла прямо в руки Арнава… «Ну, раз я тебя испортил и ты никому не нужна, значит пойдёшь за меня замуж…» «Бедная я, несчастная», - перебила его Кхуши, схватившись руками за голову, открывая прекрасный вид Арнаву на свою грудь: «Вы же демон! Пропала моя счастливая жизнь!» Арнав смеялся над нею: «Ну, посмотри, посмотри: разве ж я не красивый?» Она посмотрела на него исподлобья и глубоко вздохнув, продолжила выть: «Красивый, очень красивый». «И к тому же – богатый!» - добавил Арнав. «Дааа, очень богатый, но Вы же деееемооон». Арнав рассмеялся. «Хороши, вот тебе сари, марш в душ и одевайся», - он встряхнул её за плечи и втолкнул в ванную комнату. Сам посмотрел в зеркало и, смеясь, изобразил Кхуши: «Дееемооон». Он быстро оделся и обернулся на скрип двери ванной комнаты. Он забыл, как дышать… Хотя, он же демон… Поймав пандита в храме, когда все уже разошлись, объяснили, что хотят… Слуга, по поручению господина, собрал обе семьи в доме его родственников. Когда молодые приехали домой, все накинулись на них с упрёками: И обряды не выполнили… И девчонка наверняка порченная… Да сами вы порченные… Громкий рык демона заставил всех заткнуться. «Мы поженились, будьте добры поздравить, как полагается, и отметить свадьбу – столы уже ломятся от угощений.» Кхуши пряталась за спиной Арнава. Он подвёл её к своим родственникам: «Это бабушка», - они склонились за благословением. «Моя вторая бабушка», - получить благословение не удалось... «Это тётя» - опять склонились за благословением. «А это моя Ди», - в голосе сквозила любовь. Теперь родственники Кхуши… Поджав губы, благословили. Уже позже, за столом, поглощая яства, родственники оттаяли, начали осыпать комплиментами новоиспечённых мужа и жену. В результате все отправились к Арнаву домой, проводить последние обряды. Арнав зевал: какая же скукота – эти обряды… Зайдя к себе в спальню, посмотрев на сидящую на кровати Кхуши, с покорно опущенной головой, демон громко зевнул, потянувшись, выдал смущённой жёнушке: «Спать!» и рухнул лицом в подушку, мгновенно захрапев… Спустя неделю, ясным днём, молодая жена сидела в задумчивости в спальне, расчёсывая свои шикарные длинные волосы. Всю неделю она сидела дома, как пленница в темнице. Выходить без сопровождения молодой жене нельзя, а сопровождать некому. Муж рано исчезает из дому на работу, а возвращается очень поздно, уставший так, что, даже не ужиная, падает лицом в подушку и храпит. Она пыталась вставать пораньше, чтобы накормить мужа завтраком, но тот пил сок, закусывая жареным хлебом, даже не глядя на все яства, что готовила ему жена. Каждый раз, стоя, покорно опустив голову и держа портфель мужа, у двери, она испытывала опять те смутные ощущения, которые сопровождали её общение с господином Шьямом: ей казалось, что её гладят, щипают, прикасаются в труднодоступных местах… Но муж смотрел невозмутимым взглядом, брал портфель и уходил на работу… Накануне вечером она подслушала разговор слуги с экономкой, которые закрылись в подсобке и оттуда слышались охи – вздохи, шлепки и другие непонятные ей звуки… Ей было скучно, поэтому она стояла, грызя печенку и слушала. Из еле слышного среди звуков шепота, она поняла, что муж её поспорил с кем – то, что сможет увести у того смазливую одалиску, а через полгода отправит её восвояси… Слёзы наворачивались на глаза: «Бедная я, несчастная…» И она перестала дожидаться мужа по вечерам и провожать его по утрам. И ощущения о прикосновениях стали сопровождать каждое её пробуждение. К концу второй недели её пригласили бабушки Арнава в гости. Арнав отвёз её сам. И это была самая запоминающаяся поездка. Эти ощущения… Они не оставляли её и на секунду… Сжимая ноги, прогибаясь в спине, оттопыривая попку, тяжело и глубоко дыша, она видела, как насмешливо смотрел на неё Арнав, но не понимала, что происходит. На дрожащих ногах она пошла в дом, а Арнав укатил по делам, оставив свою молодую жёнушку на растерзание своих бабушек… «Ну-с», - начала Нани, сидя за обеденным столом: «Скажи нам, дорогая, вы уже зачали ребёнка, я хочу поскорее понянчить внука.» Кхуши опустила голову, покраснев до корней волос и еле слышно прошептала: «Я не знаю, бабушка.» Обе бабки приподняли бровки… «Ну, вы же занимаетесь сексом по ночам?» - продолжила допрос бабушка. «По ночам мы спим», - опять еле слышно прошептала Кхуши. Вторая бабка фыркнула. Сердце Кхуши оборвалось. Может и правда: она порченная… «Скажи, дитя, твой муж прикасается к тебе?» - у Кхуши потекли слёзы, она закивала головой, но при этой шептала: «Я не знааааюююю…» - она уже почти плакала навзрыд. Бабки, переглянувшись, отвели девицу в гостевую комнату, велев раздеться. Придирчиво разглядев каждый дюйм соблазнительного девичьего тела, отметив про себя бархат кожи, нежный фарфоровый оттенок и полное отсутствие каких – либо следов на теле, ни царапинки, ни синячка, ни пятнышка, бабки удивленно переглянулись. «Приляг милая, приляг, вот так, не бойся», - бабки ахнули. «Вот шельмец», - прошептала старшая Дади. «Ну – ну, милая, не волнуйся…» Арнав нехотя ехал за своей женой. Было уже поздно. Он предвидел, что бабки отругают его, и хорошо, если сестра не присоединится к ним… Но в семейном имении стояла тишина, все уже отдыхали, только Нани сидела в гостиной, попивая чай: «Дорогой, я сейчас распоряжусь, тебе подадут ужин». «Ой, ба, я не хочу есть, такая жара стоит… Может есть лимонад?» «Конечно! Харипрокаш, подай господину лимонад…» - Арнав схватил стакан, и выпил залпом. Лимонад был странный, зато холодный... «Сынок, Кхуши устала, мы предложили ей отдохнуть в твоей комнате. Может, останетесь, а завтра уже домой?» «Может быть, может быть», - проговорил Арнав, чувствуя, как жара и усталость, буквально бетонной плитой ложатся на плечи… Поднимаясь по лестнице он уже стаскивал галстук и пиджак, расстёгивал рубашку. Быстрее, быстрее в свою комнату, к спасительному кондиционеру. Войдя в свою старую комнату, освещенную сейчас лишь светом полной луны, умирая от жары, Арнав бросил на пол пиджак, галстук и рубашку. Он искал пульт от кондиционера, когда его взгляд наткнулся… Юная одалиска лежала обнаженной, спиной к нему. Она обнимала подушку. Левую ножку, согнув, она закинула на сбившееся в ком одеяло, а правую – вытянула. Фарфоровая кожа, равномерно покрытая влагой, сияла в лунном свете. Изгибы тела были заманчиво соблазнительны. Аппетитная упругая попка манила... Арнав погладил свой бугорок. Казалось, что воздух стал заканчиваться: «Проклятая жара», - подумал Арнав. Запах жасмина дразнил нос, заставляя раздуваться ноздри и делать всё более и более глубокие вдохи. Арнав уже стянул брюки, аккуратно сев на кровать. Кровь зашумела в ушах. Он протянул руку и погладил попку своей жены. Не имея сил оторвать руку от бархата кожи своей жены, он продолжал оглаживать её попку, проводя по ложбинке между полупопий, направляясь в сторону живота… Он уже прилёг рядом, прижавшись к ней, зарывшись носом в её волосы, заметив, что уже трётся своим бугорком о попу жены. Его левая рука уже гуляла по груди и животу юной одалиски, которая стала постанывать во сне, оттопыривая попку назад и потираясь ею о мужнин бугорок, который только рос… Не в сила больше сдерживаться он сорвался… Жена вскрикнула от боли и захныкала, но вскоре начала постанывать от удовольствия, стараясь прогнуться побольше… Две старушки, наконец, прикрыли дверь в комнату молодых. Довольные, они удалились в комнату Девьяни, где их ждали два больших стакана холодного зелёного «Спешл ласси», неспешно потягивая который, они предались воспоминаниям: Я сама была такою молодою… Триста лет тому назад… Еле – еле отдышавшись, Кхуши пыталась выскользнуть из рук мужа, но тот прошептав: «Куда собралась?», поддерживая одной рукой её под поясницу, гулял другой по её аппетитной груди, спускаясь на живот и ниже, попутно впиваясь в её сладкие губки. Жена стонала от удовольствия… Во рту пересохло.. Так кстати на тумбочке у зеркала стоял графин с лимонадом, выпив залпом стакан которого, Арнав взрыкнул утробным голосом и припал к шеи своей жёнушки, прикусив, а потом, зализывая и посасывая, пока там не стал расцветать будущий синяк – хозяйская печать. «Моя!!!» - рычал он, с силой ритмично вдавливая её попку на себя… Уже перед самим рассветом, испытав все поверхности в комнате на прочность, они забылись тревожным сном прямо на полу, так и не рассоеденившись… Сон был не долгим. Приподнявшись на локтях, Арнав увидел поднос с едой на полу у двери. Проведя ладонью по лицу сверху вниз, прикрыв рот, он усмехнулся, помотав головой… И тут же почувствовал как теплая ладошка покрыла его бугорок… Они потерялись во времени... Кажется, несколько раз стемнело и рассвело. Каждый раз, когда они просыпались, на полу у двери они находили, фрукты, лимонад, панир, пакора, самосы… Чаще они даже не понимали, что они еле… Чаще они размазывали соусы друг по другу… На четвёртый день жара достигла своего апогея… Еле дыша, задыхаясь, Кхуши стремилась прочь из душной комнаты в тенёк террасы, к бассейну. Она не могла подняться с колен, но делала каждый раз маленький шажок в сторону свой цели, получая толчок сзади. «Ещё… быстрее…», - шептала она, подгоняя мужа, прогибаясь сильнее в спинке и упираясь ручками в пол. «Быстрее… Мой... Дорогой... Муж… Быстрее...», - по толчку на каждое слово, пока, наконец, не замерла на краю бассейна, получив финальный, самый мощный толчок… Через пять секунд они свалились в воду, смывая с себя всё лишнее, очищаясь для дальнейшего… Арнав стоял и смотрел. Его жена лежала обнажённая, раскинувшись по кровати, разметав волосы. Её лицо потеряло свою девичью привлекательность, приобретя женскую притягательность… Уже пятый день он не мог оторваться от неё. Вот и сейчас, убрав непослушную прядь волос с груди своей жены, он будил её, поглаживая и пощипывая. Она улыбнулась и приоткрыла глаза, шаловливо прикусив кончик указательного пальца. Прихватив её под поясницу, он развернулся, сев на край кровати и усадив её верхом… Бросив затуманенный взгляд за спину жены, он увидел господина Шьма, сидевшего на кушетке напротив. Под его широкой рубашкой торчал бугорок… Большой такой бугорок. Арнав расширил глаза. «Ну ка, пусти меня…», - Арнав замер. «Ооооох», - услышал он у себя в голове, понимая, что не может двинуть даже пальцем, а тело движется, не подчиняясь ему, и это тоже была способность господина, о которой мало кто знал. Шьям сидел напротив похотливо ухмыляясь и прикрыв глаза. «Хааааааа», - всё закончилось, Арнав почувствовал, наконец, свободу, накрывшую его долгожданным наслаждением. Господин Шьям встал с кушетки напротив. На его просторной рубахе быстро расползалось огромное пятно… «Вот теперь она понесла... Назовёшь сына в мою честь», - и Шьям растаял, а Кхуши без сил упала на Арнава… Спустя полгода, в саду имения семейства Арнава собрались родные и близкие. Скоро надо будет проводить обряд одарения беременной. Животик Кхуши заметно округлился, и она его выставляла напоказ, то почесывая зудящую кожу, то поддерживая за низ. И часто – часто поглаживая. «Мальчишка будет», - сказал Арнаву господин Шьям, посмеиваясь: «Не забудь назвать в мою честь». Арнав отмахнулся и счастливый пошёл к Кхуши, та подзывала его рукой к себе: «Я устала», - капризничала: «Хочу прилечь». Шаловливые ручки Арнава заставили расшириться глаза жены, она задышала глубже и чаще. Арнав, подхватив свою дорогую ношу на руки, усмехаясь, прошептал ей в ушко: «Ты опять меня дразнила целых полчаса, я сейчас накажу тебя, ррр». Кхуши, обхватив обеими ручками его шею, мурлыкала: «Накажи меня, мой господин». Все в саду провожали их понимающими улыбками… Господин Шьям, наконец – то, остался за столиком один на один с Анджали. Взяв её ручку, он галантно поцеловал её пальчики: «Дорогая…», Анджали жмурилась, почти как Кхуши. Нет, чары на неё давно не действовали. Став, давным – давно, апсарой, она сама выбирала: поддаваться чарам или нет. Он был для неё единственным, она ему: одна из многих. Но любил он только её. У неё был выбор. Он никому не предлагал. Только ей. И она согласилась. «Люблю тебя», - он снова поцеловал её пальчики: «Ну дорогая, я так хочу дочурку». «Ой, всё!», - рассмеялась Анджали: «Нам скоро с племянником возни хватит… И между прочим, у меня ещё висит не пристроенная сестра Кхуши – Пайяль», - Анджали лукаво смотрела на своего мужа. «Да не смотри на меня так! Она не апсара… Я тут ничего не могу…», - развёл он руками. «И между прочим, у тебя вон кузен в «девках» засиделся, того и гляди, в монастырь отправлять придётся». «Точно», - Анджали прищёлкнула пальцами, подняв указательный палец: «Поможешь мне уговорить тётку? От Арнава теперь никакого толку». Господин Шьям рассмеялся, а Анджали, прихватывая большими и указательными пальцами пухленькие щёчки своего любимого муженька, потрепала его за щечки: «Спасибо, любимый, что подсунул братику Кхуши, а то мы никогда не женили бы его…» «Эх», - мечтательно вздохнул Шьям, глядя в окна спальни Арнава: «Какая апсара пропала…» В ответ раздался счастливый смех жены. Расплывшись в масляной улыбке, господин Шьям думал, что ради этого смеха он готов сделать всё что угодно, всё, что она попросит. Она была единственна апсара, имевшая чары над господином… «А чего это наши вдовушки так развеселились?» - ухмыльнулся зять… ________________________________________ © Copyright: Мира Макс, 2017 Свидетельство о публикации №217050602022