автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
155 Нравится 9 Отзывы 27 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
– Послушайте, это же просто... провокация! – Мастер, вы забываетесь. – Нет, извините, Мейс, но мне кажется, что забываетесь тут вы. Зал Совета звенит от тишины и напряжения. Взгляды сидящих прикованы к стоящему в центре – все, кроме одного. Глаза магистра Йоды прикрыты. Прежде, чем кто-то успевает ответить, он расправляет плечи, из сутулого коротышки превращаясь в такого же невысокого, но воина. – Полыхает Сила вокруг тебя, Оби-Ван, – говорит он, открывая глаза, и простирает сухую трехпалую руку, словно пытаясь что-то зачерпнуть в воздухе, но тяжело вздыхает и кладет руку на колено. Большие уши вздрагивают и обвисают. Магистр опечален. – Несдержан ты. Встревожен ты. Точно мать ему ты, а не наставник. Стоящий мужчина открывает и закрывает рот. Отводит взгляд, смиряя Силу. Он уязвлен – его и самого тревожит это волнение. – Поэтому мы и отправили Скайуокера с другим джедаем, – уже нейтральным тоном говорит магистр Винду, сложив пальцы стрелой. – Это не провокация, Оби-Ван, это испытание. Твой падаван должен был показать, что умеет подчиняться не только тебе. А он сбежал с задания, нахамил мастеру Клу-Го, ввязался в неподобающее мероприятие, провернул торговую сделку и угрожал невинным людям, используя свой меч! – к концу речи магистр снова распаляется, но позволяет себе только осуждающе поднять ладонь. Он не понимает, почему остальные магистры прячут улыбки: на его взгляд, все это совершенно не смешно. Оби-Вану тоже не весело. Он упрямо качает головой. – При всем моем уважении к Совету, я не понимаю, чего вы ждали, отправляя Энакина на Татуин. – Он должен был совладать с искушением. Завершить миссию. – Миссия завершилась благополучно, насколько я знаю. – Без участия Скайуокера. – Если бы его... отлучка грозила миссии, он бы ее не предпринял. – Вы так уверены в нем, Оби-Ван? – А вы не верили в него с самого начала и поэтому это затеяли? Магистру Йоде приходится снова заговорить, своим мягким нерасторопным голосом, чтобы мастер и магистр не сцепились снова – в хладнокровной джедайской манере осыпая друг друга гладкими колкостями: – В Скайуокера хотели мы верить. Подвел всех нас он, хм-м-м, да... Тебя послушал бы он, Оби-Ван? Остановил его бы ты? – Я... не знаю, – признается Оби-Ван. – Я постарался бы держать Энакина подальше от Татуина, насколько это возможно. А если бы мы оказались там... Убедил бы его в необходимости закончить миссию. Отдал бы приказ, в конце концов. Он мой падаван. – От тебя отрекся он, – спокойно говорит магистр Йода, подрагивая ушами. – Не понимая того. Плохо, плохо поступил он... Оскорбление это. Оби-Ван непонимающе хмурится. На усталом, встревоженном лице – опаска. – Поговорить тебе с ним разрешим мы перед собранием, – продолжает Йода тихо. – Присмотрись к нему повнимательнее, – добавляет магистр Винду, и впервые в его словах звучит разочарование и понимание вместо негодования. – Идите, мастер. Мастер выходит. * Это просто тюремная камера, только с претензией на джедайскую оригинальность и снисходительность: посиди, успокойся, помедитируй. Чтобы потом, когда тебя вышвырнут из Ордена перед всем Советом, ты был тихим и покорным. Окно – клякса с толстым стеклом, за ним стелется туман и шныряют цветные точки по воздушным магистралям, в комнате – стандартные восемнадцать градусов, откидная мягкая койка у стены, плавучее кресло для медитации. Синие пустые стены. Очень успокаивает – особенно когда исходишь эту комнату вдоль и поперек, поваляешься на койке, поплаваешь на кресле из угла в угол, неприлично улегшись на него животом. Что они думают, он тут внезапно раскается, все осознает и поклянется так больше никогда не делать? Да пожалуйста – клянусь. Второй матери у меня, знаете, нет, а с этой я все вопросы решил. Всего два дня, в сумме – несколько часов. Миссия в порядке, мир стоял и стоит, но для вас же критичен сам факт нарушения. Ослушания. Оскорбление мастера, ложь, анти-джедайское поведение, все это дерьмо. Еще и в непристойном виде теперь обвинят ведь. Энакин бездумно проводит рукой по затылку. Вообще-то немного неуютно – он привык, когда нервничает, делать этот жест, от затылка к шее, подцепить косичку и оттянуть, а теперь подцеплять как-то нечего. Энакину в который раз представляется лицо Оби-Вана, когда он заметит. Ох, ну к ситхам эти ужасы. И он вовсе ни о чем не жалеет. Энакин отталкивается ногами от пола, опрокидываясь на спину, и кресло послушно плывет к окну и мягко ударяется о стену. Энакин улыбается потолку – он вспоминает лицо матери. Когда тот фермер неловко топтался рядом с ней, старик Отто скрипел зубами, а Энакин прятал улыбку, все еще пытаясь притвориться – нет-нет, мама, я тут ни при чем, я тут случайно. "Я думала, Эни, джедаи носят косички". "Уже нет, мам, это раньше было". Лучше думай дальше, мам, что моему джедайскому будущему ничто не грозит. Я же Избранный, как они могут меня выгнать. Ха. * Дорога до прилежащего к Залу Совета помещения коротка, всего шагов тридцать, но за это время Оби-Ван искренне пытается переключиться с желания перевернуть Зал вверх дном на какое-никакое недовольство поступком падавана. Недовольства удается наскрести с мелкую горстку, и причина не в том, что Энакин в глазах учителя поступил верно. Он поступил, как последний идиот, и именно в это Оби-Ван все еще не может поверить. О случившемся он узнал из уст мастера Клу-Го, а тот, морща покрытое хитином лицо, оказался скуп на подробности и изложил все кратко, шипя и сверля Оби-Вана желтыми глазами. Сначала, правда, выдал типичное для мастеров, которые вынуждены были провести с Эни некоторое время: "Ваш падаван не достоин стать джедаем. – О, да может, не вам решать, чего достоин мой падаван? – Он совершенно неуправляем, вся его манера говорить – это хамство, мастер. Он и не слышал о послушании!". И только потом Оби-Ван услышал доклад: "Ваш падаван отказался выполнять миссию. Он сбежал – очевидно, навестить мать, проигнорировав скорые переговоры. Он пропадал несколько раз в течение первого дня, а на второй день он, угрозами и шантажом раздобыв маневренный воздушный катер, отправился участвовать в варварских гонках – во время ответственного дипломатического хода. Он чудом выжил, присвоил себе выигранные деньги и выкупил из рабства мать. К тому моменту, когда ваш падаван соизволил ко мне вернуться, миссия была завершена, и он даже не потрудился дослушать то, что я ему говорил. Для него нет авторитета, мастер, и меня удивляет, что вам это безразлично!". “О”, – сказал тогда Оби-Ван и молчал минуты три. И только когда Клу-Го сказал, что Энакина ждет слушание на Совете, на котором будет поставлен вопрос о его судьбе, Оби-Ван очнулся. И кинулся защищать безрассудного мальчишку. Потому что Совет вырыл Энакину яму намеренно. Отправить его на Татуин! С другим мастером! Без ведома Оби-Вана – он сам был на миссии! Это попросту... жестоко. Оби-Ван во многом верил в Энакина, но тут – нет, тут Энакин почти со стопроцентной вероятностью провалился бы. Разве не поэтому его держали от Татуина подальше все эти годы? "Истлеть связь должна", – говорил магистр Йода. Что это было – проверка, жива ли связь? Сила, а чего вы хотели спустя всего шесть лет? Двери разъезжаются, впуская его в просторную синюю комнату. Ученика Оби-Ван находит взглядом сразу же – и немудрено. Тот свисает с широкого кресла для медитации, похожего на огромную цилиндрическую котлету светло-оранжевого цвета, и самозабвенно кружится, отталкиваясь ногой от пола и запуская кресло вертеться вокруг своей оси. – Когда-то я провел здесь пару часов, – говорит Оби-Ван. – Когда мне было четырнадцать. Меня тоже ждал Совет. Но я так не веселился. Энакин притормаживает пяткой и несколько секунд все еще разглядывает потолок, но потом скашивает глаза на Оби-Вана. Поднимается, садится ровно, передергивает плечами и встает. Они почти одного роста. К шестнадцати Энакин станет выше. И есть шанс, что Оби-Ван этого уже не увидит. Думать об этом странно. Привычно было бы подойти, хлопнуть по плечу, спросить – как миссия, Эни? Посмеяться оскорбленному взгляду, поправиться – конечно, "Энакин". Выслушать рассказ, поморщиться, отчитать несильно за оплошности, удостовериться, что меч после миссии цел и в новом нет необходимости, услышать в ответ – а как прошла ваша миссия? Их не так часто отправляли на раздельные, но случалось. Теперь миссий может не случиться – повезет, если просто совместных. Если Энакина отдадут кому-то, кто будет строже и взыскательней. А если... Оби-Ван подавляет вздох, но смотрит ученику прямо в глаза. Сила, Энакин, ты хоть понимаешь, что перемахнул через границу, что это нам просто так не простят? – Я все понимаю, учитель, – словно в ответ говорит он и отворачивается. Глупая привычка. Не хочешь смотреть правде в лицо, Эни? Но в следующий миг Оби-Вана привлекает другая деталь. Он в каком-то детском изумлении делает шаг и протягивает руку. Энакин пытается увернуться. – Простите, это... Я... – Оби-Ван настойчиво ловит его за затылок и заставляет повернуть голову. – Мне пришлось. – А меч и одежду ты выкинул в канаву? – прохладно интересуется Оби-Ван, опуская руку. Они стоят слишком близко – напряжение пульсирует между ними. Энакин, в простой льняной тунике и, слава Силе, хоть в своих старых штанах, незаметно пытается отклониться. – Нет, просто... Спрятал на время. А тут пояс с мечом забрали. Как будто я арестован! – Мои соболезнования, Энакин. Но ты в состоянии понять, что значит конфискация. – Совет мне не доверяет. – Это тебя удивляет? – Нет, – Энакин поворачивает голову, и теперь отступить вынужден Оби-Ван. – Не удивляет. Я знал, что будет именно так. Что Совет захочет меня вышвырнуть, а вы будете на их стороне. Ничего нового, учитель. Расслабьтесь. Я к этому готов. – И никаких сожалений? – "На их стороне" ранит в самое сердце, но горечь Оби-Ван загоняет поглубже. Со стороны не понять, что он не разгневан – скорее, раздосадован, а Сила не помощник – они оба не стремятся коснуться друг друга. Держат нейтралитет, как старые враги. – Никаких попыток исправить положение? – Например? Что вы мне предлагаете? Публично раскаяться в том, что моя мать наконец-то на свободе? – Энакин криво улыбается. – Да ни за что. Если Орден хочет видеть в этом преступление – и пусть. Я бы сделал это снова, если бы мог. И мне плевать, будет кто-то на моей стороне или нет. Свою просьбу ты не мог завуалировать еще лучше, падаван. Хочешь понимания, а выставляешь иголки. И себя-то ты считаешь взрослым? Оби-Ван не может удержаться от замечания: – Ты, как всегда, делаешь все возможное, чтобы кто-то оставался на твоей стороне. – Я же сказал, – Энакин сжимает губы и, резко отпрянув, подходит к окну. Хмурится на грязный туман снаружи. – Мне все равно. Зачем вы пришли, учитель? Я не нуждаюсь в нотациях. В утешении от вас – тоже. И свое "проваливайте" ты не мог упрятать еще ближе к поверхности. Энакин, я научился быть твоим наставником, я вижу тебя даже без Силы, так когда же ты прекратишь играть со мной в эти игры? – Вообще-то, Энакин, я пришел сказать, что я на твоей стороне. Но ты, я вижу, все решил сам, – упрекая, Оби-Ван все равно подходит ближе. Не время ставить на место, пытаться достучаться, отчитывать – если все сложится благополучно, это все отложится на потом. Оби-Ван призывает Силу, и сквозь проступившую связь ощущает ученика – растерянность, упрямство, ликование, страх, стыд, – все это вместе. Жизнь стала легче, когда Оби-Ван научился считывать эмоции Энакина и называть их, сперва наугад – в Силе каждое чувство имеет свою фактуру, цвет, вес, теплоту, – а потом и осознанно. Когда имеешь дело с Энакином, легче выяснить без слов, какие чувства его мучают. Он ни за что не скажет вслух сам. – Энакин, посмотри на меня. – Оби-Ван снова кладет ладонь ему на шею, машинально проводит большим пальцем по месту, где острижена была косичка. Волосы там колючие. Энакин ежится, словно от мурашек. – Посмотри. Ты – редкостный идиот, и мы еще поговорим об этом, но я на твоей стороне. И во время заседания Совета это будет так. – Я ведь от вас отрекся, – невнятно говорит Энакин, гипнотизируя стекло, и Оби-Ван не сомневается: падаван повторяет слова мастера Клу-Го. Очевидно, Энакин его все-таки слушал какое-то время. – Я знаю. И это меня не радует. Но и тебе, наверное, причиняло боль положение, в котором оказалась твоя мать. Энакин странно улыбается. – Знаете, в чем преимущество быть какой-нибудь другой расы? У них нет волос и косички многоразовые. Их можно просто снять, а потом пристегнуть. В самый раз для тебя, Эни. – Расскажи мне все, Энакин. Думаю, версия мастера Клу-Го... Несколько сжата. – О, вы не представляете, – теперь улыбка становится плутоватой, и Оби-Ван подталкивает падавана к откинутой светло-синей койке, предлагая сесть. Энакин демонстративно отодвигается подальше, поясняя: – Вдруг вам захочется меня ударить, учитель? Если бы я поддавался искушению всякий раз... – Начинай. * Когда ко мне подошел Винду – то есть, магистр Винду и сказал, что для меня есть миссия, я не удивился – ну, нормально, в первый раз, что ли? Сказал подойти к Клу-Го и узнать подробности. И там уже этот сказал, что мы летим на Татуин. Даже смешно было, знаете. Они бы еще подошли всем составом и сказали: мы не доверяем тебе, Скайуокер, катись на родную планету и докажи, что ты джедай и плевать ты хотел на мать. Ну, в общем, я с самого начала знал, что ее навещу, что бы они там ни думали. И конечно, я знал, что этот Клу-Го будет мне вставлять палки в колеса. Его же для этого и выбрали – зануда каких поискать. Еще хуже вас. Всю дорогу до планеты мне мораль читал о том, как должен вести себя падаван. Три часа кряду, клянусь вам. Потом я случайно ему нагрубил, и он совсем взъелся. На планете велел мне от него ни на шаг не отходить. До вечера занимались всякой дипломатией... Вечером он отослал меня – угадайте, что делать. У вас у всех какая-то заклинитость... тьфу, заклин какой-то на этих медитациях. Хотя он, думаю, просто хотел, чтоб я ему глаза не мозолил и просто сделал, как он хочет. Ну вот не надо делать это лицо, учитель! Я вообще-то его послушался. Ну и что, что не сразу. В общем, когда он уснул, я наконец-то смог выбраться. Не представляете, каких усилий это стоило: он такие ловушки сигнальные в Силе расставил, просто жуть. Почему вы никогда этого не делали? Хотя и не надо, я не к этому. В общем, еле удалось выбраться. Ну и я полетел к матери... Ночью буря в пустыне была, пришлось замотаться по самые глаза, я думал, даже не найду этого пройдоху Отто... Нашел. И мать нашел. Ну... увиделись, и она тут рассказала, что ее какой-то фермер звал замуж и вообще хочет выкупить, но цены выросли на Татуине ужасно, и у него пока только четверть, но он старается. Ну и знаете... Я подумал, что пока этот фермер нужную сумму накопит... Но я тогда еще не хотел ничего делать, я только порадовался, что кто-то о маме хочет позаботиться. Ну и... Проверить надо было, что он нормальный. Решил, что на обратном пути к нему залечу... Он неподалеку там жил. Вот, залетел к нему. Он оказался... приемлемым вариантом. Серьезный человек, у него хорошее хозяйство, сын... Ну и когда по дороге обратно я услышал, что в четыре часа гонки планируются, то решил – почему не помочь? А то он копить еще три года будет, а Отто... Мне не понравилось, как мать про выросшие цены говорила. Рабы тоже стали стоить дороже, а мать... Словом, она еще была... Хорошим товаром. И если бы Отто ее продал еще кому-то... Короче говоря, я вернулся к нему, к этому фермеру, потребовал... Хм, попросил денег нанять спидер – самый простой. Ну учитель, только глаза не закатывайте. Что такого? Это не опаснее, чем когда мне было девять. И, кстати, я узнал, что джедаям в гонках участвовать особо запрещено. Так что пришлось... Отрезать косичку. С замотанной головой на трассе делать нечего, да и проверяют перед стартом, нет ли у тебя там каких-нибудь взрывных устройств или еще чего. Спидер я нашел быстро, зарегистрировался под другим именем... Нет, если я скажу вам, под каким, вы меня точно ударите, извините, учитель. Хм, и я решил к Клу-Го уже не возвращаться, а то он засадил бы за дела или до ночи проповедями мучил. В общем, я дождался начала гонок и... Победил. Даже жаль, что вы уже второй раз такое зрелище пропускаете – ставлю что угодно, это было круто! Ну ладно, ладно... О чем это я... А, ну вот. Выигрыш я отдал этому фермеру, проследил, чтобы он все бумаги правильно заполнил у Отто... Комлинк уже надрывался просто от звонков, но я решил, что потом... Поговорю. Я тогда уже понимал, что все это... Дурно пахнет. И кончиться может дерьмово. То есть, простите, плохо. Но мама... Хм. В общем... В общем, я не жалею. Я когда с ней прощался, думал, что Орден может к ситхам в огонь катиться, но я ничего бы не изменил. Она была в безопасности, понимаете? И освобождена. Да... А, ну потом я вернулся к Клу-Го, он уже откуда-то все знал и хотел знатно мне намылить шею, но я как-то был не настроен. Поэтому он поговорил больше сам с собой, чем со мной, а я ему сказал, что он может жаловаться вам или сразу Совету. Ну, он выбрал второй вариант. Когда мы вернулись на Корусант, меня встретили, как какого-то опасного преступника, Винду отнял у меня пояс с оружием и тунику и запихнул в этот ящик. В комнату, то есть. И сказал, что о моих подвигах наслышаны и что меня скоро ждет заседание Совета. И что если я не хочу вылететь из Ордена, то мне лучше хорошенько подумать, что я и в каком тоне я намерен им говорить. И что вы, Оби-Ван, недавно вернулись и скоро будете в курсе, что я наворотил. Но сказал, что это вряд ли мне поможет, потому что после моего поступка вам тоже веры нет. Так что... Как думаете, учитель, чем это все кончится? * Если бы я знал, Энакин. – Ты не мог хотя бы дождаться конца миссии? – Уже поздно, учитель. – Да, думать вовремя – это не по твоей части. – Это ничего бы не изменило. Клу-Го вернулся бы в Храм без меня и сдал бы меня с потрохами. Вот и все. А миссии ничего не угрожало, она и так была высосана из пальца. – Это не оправдывает тебя в глазах Совета. – А в ваших? Ты задаешь сложные вопросы, падаван. – Учитель, а в ваших? Если бы вас отправили со мной, как бы вы поступили? – Я не был на месте мастера Клу-Го, Энакин. И к лучшему. * Теперь они стоят в Зале Совета вдвоем – падаван и мастер. В центре круга, и все взгляды устремлены на них. Мастер сдержан, падаван – выведен из себя вопросами. Падаван давно кипит и уже не стесняется. Мастер жалеет, что по традиции Ордена не может подойти к ученику ближе чем на два шага и положить руки ему на плечи. Успокоить. Энакин в очередной раз показывает, что не умеет себя контролировать. Совет снова провоцирует – упрекает в чувствах к матери. Магистр Йода неторопливо слагает известные всем слова о Темной стороне, магистр Винду припоминает, какие пункты Кодекса падаван нарушил, остальные расспрашивают, лезут глубже, заставляют раскрыть все. Энакин признается, что не жалеет. Что поступил бы снова именно так. Что мать ему дорога, и он не собирается от нее отказываться. Что теперь он спокоен, и если в его силе они хотят видеть слабость – это их проблемы. Что он не собирается менять путь – и он ведет не на Темную сторону, как бы им ни хотелось. Энакина просят удалиться для оглашения решения. Мастер выходит следом – в обсуждении Совета он не участвует. * В светлом пустом коридоре Энакин подходит к стене и с размаху всаживает в нее кулак. – Ненавижу, – шепчет он без всякого выражения. Оби-Ван возникает рядом – Энакин кидается к нему с перекошенным отчаянием лицом. – Они слышат то, что хотят! – Энакин. – Они просто искали повод меня вышвырнуть! – Эн... – Безмозглые банты! Я... – Он замолкает так же внезапно и отворачивается к стене. Но от мастера никуда не деться – он накрывает его плечи ладонями и настойчиво отводит в сторону. – Ты должен взять себя в руки, Энакин. Ты поддаешься ненависти. – Оби-Ван становится к нему лицом и вынуждает Энакина смотреть ему в глаза, мягко фиксируя его голову ладонями на основании шеи. Энакин даже не может дернуть головой, мастера так просто не стряхнуть. Его спокойствие заражает, замедляет дыхание – этому сложно противиться. – Все будет в порядке. Совет всегда разносит провинившихся в пух и прах. А ты дал им повод. Возьми себя в руки. Успокойся. Дыши. Скорее всего, они просто назначат взыскание, может, достаточно строгое, но это не смертельно. – Откуда вы знаете. – Пока ты плевался ядом, Энакин, я слушал, что они говорят, и смотрел, как они себя ведут. Поэтому уж позволь мне судить. Мастер отстраняет падавана на расстояние вытянутых рук и выразительно смотрит. Энакин скованно поводит плечами. – Извините. – Совет не желает тебе зла. Магистры лишь хотят знать, что на тебя можно положиться. Двери Зала Совета открываются – магистр Винду приглашает их внутрь. * На оглашении решения падаван спокоен – это приятно удивляет и радует. В Силе, струящейся по кругу, минуя центр, передается один и тот же импульс – "он молодец". Свой приговор – по мнению некоторых членов Совета, чрезмерно мягкий, – падаван выслушивает, почтительно склонив голову: – Тебе нужно научиться смирению, юный Скайуокер. Ты должен понять, что ты – падаван, не рыцарь, и пока твое дело – учиться и слушаться. Ты оправишься на три месяца в Сельскохозяйственный корпус. Без права ношения оружия джедая. Свой меч отдашь мастеру Кеноби. В Корпусе ты поступишь в распоряжение мастера Сары Нуми и будешь делать все, что она скажет. От твоего прилежания многое зависит, Скайуокер. Справишься – вернешься к мастеру Кеноби, если он согласится тебя принять. Но если и там тебя упрекнут в непослушании, боюсь, твоя дорога не ведет к становлению джедаем. Ты принимаешь ношу, наложенную на тебя Советом? – Принимаю, – после секундной паузы говорит падаван. – Я благодарю Совет за справедливость и терпение. Я не подведу. На шаг позади него неслышно выдыхает мастер. * У заведенного катера Энакин протягивает Оби-Вану меч, напоследок подержав его в руке и запечатлев, как пульсирует кристалл. Оби-Ван принимает оружие без единого слова. Над горизонтом полыхает красное солнце, окрашивая туман на нижних уровнях в розоватые тона. Энакин щурится на закат некоторое время, пока глаза не начинают слезиться. Оби-Ван с удивлением замечает, что на губах у падавана появляется улыбка. – Подумал, – поясняет он прежде, чем мастер спрашивает, – что... Если однажды меня все-таки выгонят, я хоть буду знать, как выращивать картошку и сливы. Матери понравится. – Не говори так, Энакин. Я уверен, твоя мама будет в ужасе. – Ну да, не для того она отдавала сына бородатому мужику с ситхи знают какой планеты. Энакин ухмыляется, Оби-Ван вежливо хмыкает в ответ. Они обмениваются шутками, но в Силе между ними сплавляются настоящие чувства – сожаление и мягкая уверенность Оби-Вана и досада и облегчение Энакина. – Я привезу вам свежих томатов, учитель. – Умоляю, только не укради их. Боюсь, это не понравится руководству. – Вечно вы меня в чем-то подозреваете. Напоследок они, не сговариваясь, обмениваются рукопожатием. И ничего не говорят. ...Энакин смотрит сверху на суматошный многоуровневый город, Оби-Ван – вслед удаляющемуся катеру, и оба они, немного удивляясь, думают, что все в порядке.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.