прощай

мое тело истощено и не хочет жить. заплету косу, вдену в иглу нить и зашью себе намертво свой рот — пусть себе молчит. пусть так поживет. пусть умрет мой голос вместе с языком. я не буду больше пить кофе с молоком, я не буду больше говорить с людьми: я не буду бить их словоплетьми, буду жить себе в старом доме с печкой, печь свой хлеб и к иконке с свечкой подходить неспешно и едва дыша: да, я атеистка, но еще ж жива. но еще ж грешу и буду грешить. разведу костер посреди «тюрьмы» из своих же мыслей и клубка нервов: мама, прости меня, я не стала первой. я не стала тем, кем хотела ты. я нашла себя среди суеты, среди серых будней и слепоты: я нашла себя. так живи и ты. живи без меня, будто умерла, будто бы ушла завершать дела, и скоро вернусь, стоит подождать где-то вечность или всего лишь март. но какой? прости, тебе не скажу. живи каждым, мам. прости. ухожу.