Коварный демон!

Акумацу — сущий демон, порождённый злыми качествами шестерняшек семейства Мацуно, который также является и восьмым по-старшинству братом, если включать в то самое старшинство седьмого близнеца, провозгласивший себя неким «Богомацу». Правда, седьмому не удалось прожить так долго, ведь вскоре «его мило-добрая морда» была сравнима с твёрдым асфальтом, благодаря восьмому-младшему. Восьмой «сын» и вправду являлся демоном, которому, как и всем другим сумасшедшим существам различных сословий, до безумия нравилось всё, что могло быть связанным с кровопролитием. Он любил делать так, как и все остальные: сначала играться, а потом резко обрывать человеческие жизни, лишь достаточно щёлкнув пальцами, как жертва начинает падать на землю и до потери голоса кричать, при этом показывая отвратительные гримасы боли. А виновник происходящего — это вольный зритель, сидящий в самом первом ряду одиночного зала, и любующийся столь прекрасным зрелищем. Весело. Но также, есть и те вещи, которые он просто ненавидит, а именно — «святых людей». От одного их вида сразу поступает ком тошноты, а живот изнывает от неприятной боли, принося за собой ещё больший дискомфорт. Всегда готовые придти на помощь и протянуть руку, возомнившие о себе невесть что «спасители», которые только и надеяться найти в этом выгоду для себя. Просто отвратительно. Руки так и зудят в нетерпении! О да! Так хочется просто бесцеремонно раздавить их голову на несколько кусочков, разбросать все оторванные конечности по улицам города, перевязать их горло собственной же кишкой, и повесить на фонарный столб у всех остальных на виду. Просто превосходно. Ах! Только от одной мысли об этом, приятная дрожь охватывает тело безликого демона, на бледном лице появляется дикий оскал, из которого можно разглядеть белоснежные клыки, а глаза так и светятся враждебным, но игривым огоньком. До жути приятно. Поэтому он, без всяких на то раздумий, исполнил просьбу своих «старших братьев» и расплющил святого близнеца, превратив стройное тело в огромную лужу. Удовольствие в тот момент мгновенного убийства, словно кровь, будоражит изнутри и заставляет окунуться в это незабываемое чувство полностью. Он позволяет себе терять остатки здравого смысла, и лишь вновь и вновь проливать кровь этих «святых людей». Акумацу никогда не задумывался о том для чего он существует. Ведь у каждого человека есть своя цель в жизни, которую он всеми силами пытается воплотить в реальность, чтобы потом не сожалеть и... Нет... Ерунда! Это же так скучно и совсем не в его стиле! Парню не нужны все эти определённые «цели жизни». Всё, что он хочет, так это омываться в кровавом море людской боли. Да! Всё именно так! Лишь желание убивать и мучить. Верно! Всё определённо верно! Он не сможет вести образ жизни как, например, его «старшие братья-близнецы», ведь он — демон, которому всё что нужно, так это просто весело провести время в расчленении живых тел. По-другому быть просто не может. — Свалка, совсем не то место где человек должен проводить время, так ведь, my little brother? — голос второго по-старшинству Мацуно вывел из угнетающих мыслей парня сидящего в тёмной переулке возле мусорных баков. Глаза, цвета морского бриза, спрятанные за солнечные очки, с интересом его разглядывали, а рука предстала перед его лицом. — Так уж и быть, я возьму на себя это тяжкое бремя, и помогу тебе встать! — Какой же ты всё-таки болезненный, старший братик Карамацу-у-у... — не хотя ответил восьмой брат, поднявшись на ноги, так и не приняв дружеского жеста. Он в плотную прижался к чужому телу и ухмыльнулся тому, что пусть Карамацу и являлся старше его, но за то в росте он не преуспел так успешно, как сам младший. — А-а-а-а, прости-прости! Тебя ведь зовут Дерьмомацу! Какой же я невнимательный! — улыбка на его лице расплылась ещё шире в ожидании, что Кара начнёт возмущаться и, в конце концов, просто осыпет его ругательствами и уйдёт, оставив на улице, но... Он не сделал этого. Вместо ожидаемой реакции младшего, тот одарил его тёплой улыбкой, в это же время положив руку на плечо, чуть похлопывая. — Да-да, признаю, я ещё тот кусок дерьма... — вновь улыбнувшись собственным словам, парень задрал голову вверх и лишь потом одарил Аку возмущённым взглядом, на что тот ещё больше округлил глаза. — Правда, меня возмущает то, что ты выше меня! Я столько лет старался, чтобы выглядеть величаво и мужественно, а ты, лишь появившись месяца три назад, сразу стал таким высоким! Можно даже сказать, что я немного тебе завидую... Н-но ты не подумай ничего такого! Ты же не виноват, что от природы такой красивый и мужественный! — клацнув солнечными очками, немного покрасневший Карамацу хотел что-то добавить, но тут же был перебит смехом. Акумацу смеялся. Смеялся безумным смехом, а на его нечеловеческих глазах выступали капельки слёз. Ему было весело находится в компании своего брата, ведь он не знает его последующих действий, из-за чего удивляется всё сильнее и сильнее. Именно это он просто обожал во втором сыне. Его непредсказуемость! Демон мог с точностью определить, что чувствуют другие его старшие братья. Ведь для этого было достаточно заглянуть им в глаза, и всё преимущество находилось у него, как на ладони. Конечно, играть с чувствами других людей весело и, порой, даже познавательно, но постепенно, это начинает надоедать. Словно маленькому ребёнку, которому наскучила его старая игрушка. Но Карамацу, второй по счёту близнец, был совсем другим. То, что он всё время вставлял в свои слова заурядные фразы с английскими значениями, носил яркие шмотки со смайлами своего лица, и пытался выделится из всей шестёрки — всё это, было не более чем «маска». Он никогда не раскрывает свой истинный облик другим людям, думая, что его «маска» им понравится в сто раз больше, из-за чего он постоянно терпит насмешки со стороны своих «Karamatsu-girls» и братьев. Кто же он такой на самом деле? Какова же черта его характера настоящая? Акумацу не знал ответы на последующие вопросы, но и оставлять их безответными он тоже не мог. В любом случае, ему весело. И пока существуют такие как его старший брат, ему не будет скучно, а убийственный образ жизни не станет казаться однообразной привычкой. И раз уж эти тупые братья до сих пор так и не поняли, что этот дурацкий образ Карамацу всего лишь «маска», а не истинная натура, то демон просто заберёт его у них. А потом, когда они всё поймут, будут лишь сожалеть и мучиться, а он, в свою же очередь, наслаждаться. Поистине наслаждаться. — Братик Карамацу, ты просто бесподобен!.. — с восторгом прокричал восьмой по счёту близнец и заключил того в объятья, не стесняясь, что одна из его коленей проскользнула между чужих ног, начиная упираться в пах. — А-акумацу?! — парень окончательно потерялся в своих беспокойных мыслях: зрачки его синих глаз расширились, а тело как будто превратилось в лишённую действий статую. Поведение «младшего сурового брата-демона» вводило его в ступор. Не уж то его обнял сам Акумацу — безликий демон в человеческом облике, провозгласивший себя их младшим братом, полный вихрь жестокости и азарта, который ещё тогда жестоко расправился с седьмым близнецом, расплющив его, словно жалкого насекомого. Да и к тому же, его нога... — Д-достаточно, браза! — Не будь таким застенчивым, братик Ка-ра-ма-цу-у-у-у~! — на последних словах Аку повысил тон голоса, и при чём, сказав с такой пугающей интонацией, что из-за этого Карамацу почувствовал нечто странное. А когда до него дошло, то взгляд стал ещё более обескураженным. Колени второго Мацуно содрогнулись от нудящей сладостной боли чуть ниже живота, а на глазах предательски начали выступать слёзы, скатываясь по красным щекам. Младший, не мог оставить это незамеченным, и хитро усмехнулся. Его дикие глаза пробегались взглядом по чужому телу, начиная от смущённого личика до еле заметного бугорка на потёртых джинсах. — Карамацу нии-сан… а ты, оказывается, тако-о-ой извращенец! Возбудился от того, что младший братик прокричал твоё имя! Как не стыдно... Нет! Такого просто не может быть! Кара не мог поверить в то, что сейчас, он возбудился, и уж тем более не из-за прикосновений, а из-за мужского голоса младшего. Неужели он специально? Коварный демон! Он сразу же прикрыл рот руками и зажмурился, не в силах больше видеть это, одержимое похотью и страстью лицо. Всё, что второму сыну хотелось в этот момент, так это просто исчезнуть. И, желательно, как можно быстрее. Ведь это нелепая ситуация брала над ним вверх, она настолько его смутила, что он даже не может предпринимать какие-то меры о сопротивлении и побеге. Стоп! Точно... О чём он только что подумал? Сопротивление и побег! — Э-это не п-правда! Я ни капельки ни возбудился!.. — сразу после сказанного Карамацу, как и планировал, стал оказывать сопротивление. Он начал активно вырываться из крепких объятий младшего братика, хватая его за запястья и стараясь их оттянуть от своей талии, которая, уже благодаря кое-кому, была заметно оголена, а синяя толстовка задрана до уровня груди. И как только парню показалось, что он смог выскользнуть из мускулистых рук, эти же самые руки с неумолимой мощью тянули старшего назад, отрезая все возможные пути выхода из забытого всеми переулка. — Ты не умеешь лгать, глупый братик... — демон с неким азартом быстро перешёл за спину своего брата и, обхватив его одной рукой за плоский живот, а другой прикрыв рот, мгновенно стал всовывать два пальца. — Нн... Ак-кумац... Мнх! П-постой! Вытащи и-их! Мм! — тот пытался высунуть из своего рта чужие пальцы, и даже предпринимать меры укусывания, но из-за своего мягкого характера Карамацу не смог, и лишь пытался не двигать языком, на что другой недовольно цокнул. Нет! Он не позволит ему так просто отделаться от него! Для чего же ещё он это всё устроил? Конечно же, чтобы повеселиться! Значит, нужно использовать более эффективные методы. Игриво облизнувшись, Акумацу усерднее начал двигать длинными и промокшими от влажных слюней пальцами, в это же время стянув с правого плеча синюю ткань, оголяя часть чуть загорелой кожи. Он, ни желая упустить ни единого момента, резко впился губами в шею парнишки, попутно спускаясь на плечи и оставляя за собой мокрую дорожку. Но остановившись где-то между плечом и шеей, где обычно в драматических фильмах кусают вампиры, он жадно впился острыми зубами в кожу, оставляя на ней след человеческого укуса. Кара вскрикнул то ли от боли, то ли от внезапного шока. Его язык инстинктивно начал двигаться, невольно задевая своей поверхностью и без того уже промокшие чужие пальцы. А вот на «метке» начали появляться маленькие бусинки крови, которые в скором скатывались по ключицам. Пусть укус был и небольшим, но довольно глубоким, ведь у восьмого близнеца были острые и длинные клыки, но, как ни странно, след был похож на отпечаток человеческих зубов. Довольный своей работой Мацуно-младший начал слизывать поступившие тонкие струйки крови, всё также жадно одаривая шейку своего брата засосами и новыми укусами, снова и снова проводя по ним горячим языком. Но также парень не упускал из виду ни одного вздоха или же всхлипа своей «жертвы». Наконец, когда вся шея оказалась в отметинах, восьмой сын повернул к себе лицом запыхавшегося Карамацу и прижал к бетонной разрисованной стене. Решив, что с того недостаточно, он надавил два пальца во рту сильнее, толкая их глубже. Тот, в это же время, пытался подавить в себе рвотный рефлекс, вскоре став двигать языком активнее, ощущая солоноватый привкус кожи. Но пальцы начали проталкиваться ещё глубже, из-за чего он, не найдя в себе силы терпеть этот беспредел, попытался остановить юношу. Но Аку опередил брата в мыслях, после чего высунул липкие пальцы, оборвав соединяющие ниточки слюны. — А-акум-мацу... Т-ты... — но едва Мацуно-старший смог сделать одышку, как вдруг снова его рот не остался без дела. Чужие, чуть потрескавшиеся губы соприкоснулись с его собственными, но в отличии от младшего, у Карамацу они были более мягкими и гладкими. Ведь он следил за своим внешним видом и брал во внимание всё, что только можно, но сейчас, ему было явно не до этого. Вечное желание разглядеть себя с разных ракурсов в зеркале на этот раз сразу отпало. Казалось, второй вообще ничего не хотел на данный момент. Получать удовольствие... Да, именно! Сейчас он хочет именно этого! Но... Это же его собственный младший брат-близнец! Порождённый демон, который только и ждёт от него некого «подчинения». Нет! Это же так не правильно! Так противоестественно самому же себе! Что же он с ним творит? Чем хочет этим поступком добиться? Тем временем, пока юноша хоть как-то пытался пробудить в себе остатки здравого мышления, что было практически невыполнимо, язык младшего проник во внутрь и начал скользить по дёснам и стенкам, но часто сплетая их языки вместе, словно завлекая в горячий танец. Но было довольно самонадеянно со стороны Кары рассчитывать, что он сможет вырваться, когда хватка чужих рук ослабла. Ведь в скором моменте их поцелуй углубился до невозможности, а острые зубы младшего начали с силой кусать его нижнюю губу и раздирать кожицу до крови. Вскоре, почувствовался металлических вкус его собственной крови. Конечно, это было в новинку для старшего и уж тем более очень болезненно... Но ледяные руки младшего, которые уже успели расстегнуть ремень с ширинкой и поглаживать его ягодицы через ткань трусов, отвлекали от животной боли в губах, заставляя тихо постанывать сквозь множество «французских» поцелуев. Нет! Он не должен поддаваться! — А-акумацу! Остановись! К-куда руками п-полез?! Ах! — тот удивлённо вскинул голову вниз и посмотрел на чужую руку, которая потихоньку начала стягивать нижнее белье и пробираться к заветной дырочке. В эту же секунду в Карамацу проснулся неописуемый страх... Он всеми силами начал изгибаться в спине, сжимать в руках чёрную толстовку на плечах младшего, даже просил о том, чтобы он наконец опомнился. Но... как и ожидалось, его не послушали. Юноша, вопреки всем мольбам старшенького, вошел уже влажными пальцами в его тугой проход, тут же начав двигать ими. Раз за разом, он добавлял количество пальцев, тем самым, даря новые болезненные ощущения. Но вслед за болью было ещё нечто странное: в попке стало невероятно хорошо, а член стал до предела твёрдым и промокшим от вытекающей смазки. Все мысли снова начали смешиваться в его голове в однообразную кашу. Щёки загорелись ещё ярче, а стоны так и вырывались наружу. Стало слишком хорошо. Ты не посмеешь! Нет! Он не сможет сделать этого! Не сможет! «— Вот оно! Нашёл...» — ликующий в мыслях восьмой близнец снова начал двигаться пальцами по тому же месту, где прошёлся несколько секунд назад, всё также слыша прелестные стоны своего братика. Акумацу вдруг, почувствовал, как дрожащая рука Кары начала блуждать по его торсу, изредка останавливаясь в некоторых местах и также продолжая скользить дальше, желая ощупать каждый миллиметр его тела. Было видна в этих робких движениях жуткая неопытность и неуверенность, но даже такие ласки заставили внизу живота ощутить сладостную тяжесть. Парень лишь придвинулся к покрасневшему лицу второго сына ближе, начиная смотреть на его недовольные заплаканные глаза. — К-какой же ты... Ах... Ха... Эгоист! Е-если уж... мнх... Если уж ты хочешь этим з-заняться, то тоже р-разденься!.. Он сдался! Он просто не выдержил этого и сдался! Демон опешил. Уж что-то, а вот именно таких слов от истекающего брата он явно не ожидал. Но чуть позже, вслед за удивлением появилось ещё большее желание сделать с ним что-то противоречивое природе. — Прости-прости... — широкая улыбка уже в сотый раз озарила его бледное лицо, а горячий язык прошёлся по искусным губам, снова завлекая в поцелуй. Это не могло не завораживать восьмого по-старшинству близнеца. Младший, по желанию брата, стянул с себя кофту и отбросил её в сторону. Он расстегнул ширинку на своих джинсах и стянул их вместе с нижним бельём где-то до колен, в это же время приподнимая Карамацу за бедра. Синие глаза юноши округлились. Он почувствовал, как твердая плоть восьмого начала надавливать на его девственное колечко мышц, и без перерывов проталкиваться во внутрь. Адская боль смешивалась с удовольствием, даря новый напиток эмоций. Головка члена Акумацу была уже вставлена в него, тем самым, задевая чувствительные места, от чего парень бы сразу закричал во весь голос, если бы не поцелуй. Он мычал в губы и под воздействием чего-то непонятного выгибался в спине, рефлекторно пытаясь насаживается на член самостоятельно. – Ты такой шалун, братик Карамацу. Самому насаживаться на член... Какой развратник~... – шептал тому демон, прервав поцелуй и ослабив хватку, опуская приподнятые бёдра на свой половой орган. – Ну же, отдайся мне, братик! Тот резко вошёл в Мацуно во всю длину, вызывая громкий стон, после чего стал ритмично двигаться внутри него. С каждым мучительным толчком он становился грубее и жёстче, но при этом приносил дикое удовольствие. — А-а-а-ах! — протяжно простонал Карамацу скрестив ноги у того за спиной («режим уке»), и крепко прижавшись головой к мощной, уже немного потной груди. В один момент, когда младший бешено вталкивался во внутрь, парнишка начал царапать своими коготками его спину и кусать за шею, сдерживая обезумевшие крики наслаждения. Младшего это завело только сильнее: он сжимал его таз крепкими пальцами почти что до синяков, и также как и другой, начал покрывать его укусами. Первым кто вскоре излился был Акумацу. Он стал двигаться быстрее, уже и не думая о неудобстве позы, позволяя рукам старшего поглаживать его прокачанный живот, пока он наконец, кусая за мочку чужого уха, не кончил прямо во внутрь. Позже, через несколько секунд, Карамацу с глухим стоном излился себе на живот, пачкая их обоих в сперме. Демон разжал пальцы на чужих бёдрах, позволив встать на ноги еле переводящему дух Карамацу. Сейчас, он выглядел как никогда пошло; по всему оголённому телу скользили капельки пота, на животе находилась его же сперма, на шее, плечах и даже на ключицах красовались засосы и истекающие кровью укусы, а некогда мягкие губы стали искусанными до мяса... Покрасневшее лицо смотрело на виновника всего произошедшего. — Ну-ну, не смотри на меня таким взглядом, братик! Или ты... Стоп-стоп-стоп! — уже одетый (демон же) Аку схватил подбородок брата и приподнял вверх, дабы не наклоняться. Он, сдерживая вырывающийся наружу смех, смотрел на озадаченное выражение лица второго сына. — Ты же не думал, что на этом мы и закончим? Он подхватил ничего не успевающего сообразить Карамацу на руки, а затем, перекинул через своё плечо, сворачивая в неизвестном тому направлении. — Не волнуйся, старший братик. В этот раз сделаем это на кровати. — усмехнувшись своим же словам, Мацуно-младший прижал ошарашенного Кару к своему плечу сильнее и преподнёс палец к истекающему спермой проходу, резко вводя внутрь и двигая им, вызывая тихие стоны. — А по пути... Давай немного развлечёмся~? Юноша снова ощутил знакомое чувство и начал сжиматься, когда палец оказался внутри него. Но после услышанного, второй по счёту близнец лишь небрежно закусил окровавленную губу, потупил взгляд синих очей вниз, при этом тихо прошептав в ответ: — У-угу... Как же позорно! Проиграл! Просто проиграл этому коварному демону в его же собственной игре!