потому что люблю

Белые хлопья снега оседали на его чёрных, как смоль, ресницах. Белые хлопья снега приятно охлаждали его разгорячённую кожу, ложась на фиолетовый синяк под глазом, на разбитые в кровь костяшки, на исполосованную ножом и порванную в тряпки красную от крови футболку. Белые хлопья снега становятся алыми и тают, исчезают в этом огненном цвете. Ему казалось, что сейчас он – не Кристофер Шистад, а пламя, кое-как удерживаемое в этом теле. Он смотрел на раскрывающиеся в чёрном небе фейерверки, пока в его душе угасал фейерверк дикой ярости. Он смотрел на свои руки, смотрел, как капли крови стекают и падают в девственный снег. Он не чувствовал боли. Он вспоминал, как до этого дошло. - Эй, подожди, - кричал он вслед убегающей блондинке, - Нура, постой, прошу тебя. Она слышала его, но прекрасно знала, чего он хочет. Она знала, что случится, если она выполнит его желание и расскажет то, что он хочет знать. Начнётся сущий ад. Но она не приняла в расчёт то, с какой быстротой он может двигаться. Врезавшись в него в коридоре, она посмотрела на него со смесью мольбы и страха в глазах. Он взял её под локоть и завёл в пустой класс, закрыв за ними дверь. - Крис, что ты делаешь? – господи, да ты прекрасно знаешь, что он делает. - Пытаюсь, блять, узнать, где она. Давай, Нура, я обещаю, ничего плохого не случится, если ты расскажешь мне, – она молчит, а он выходит из себя. – Где Эва? - Она… Она… - неуверенно протягивает Нура. Эва лежит в своей кровати и готова кричать от отвращения к самой себе. Эва заходит в душ и в сотый раз пытается отмыть, содрать со своей кожи чужие прикосновения, вырвать с корнем это чувство грязи, осевшее на её душе. Эва давится в истерике, тысячный раз вытирает слёзы в призрачной надежде, что перестанет плакать, когда уже чувствует новую волну боли, готовую вылиться со слезами. - Она дома. Он бесится ещё больше. Да быть не может, что она без причины уже 2 недели не ходит в школу, не отвечает на его звонки и не открывает ему дверь. - Я знаю, тут что-то не так, - Крис подошёл ближе, а Нура сжалась, чувствуя его раздражение, чувствуя, что он вот-вот взорвётся. – Скажи мне. И она поняла, что больше нельзя молчать. Крис всё равно узнает, он всё равно доберётся до правды. Пусть лучше он узнает её от Нуры. - На той вечеринке… Когда тебя не было… - в тот сука единственный раз, когда он так сильно напился накануне, что физически не смог добраться до вечеринки. Он не простит себя и свой алкоголизм, если с ней что-то случилось. – Эву изнасиловали. Слова громом раздались в его голове. Он как будто видел себя со стороны в замедленной съемке. Видел, как сжимаются кулаки, как наливается вена на шее, как стекленеют глаза, а зрачки сужаются. Это он виноват. Какого чёрта он тогда не смог? С ней бы всё было в порядке. Это он. Всё он. - К ней клеился один парень, она пыталась от него сбежать, даже не пила из-за этого, боялась, что может его спровоцировать. Надеялась, что ты придёшь… А потом, в разгар веселья, он затащил её в комнату наверху и… - она не смогла больше сказать ни слова. Она не могла без содроганья смотреть на его перекошенное от гнева лицо, невидящий взгляд. Он слушал её, и каждое слово будто ножом впивалось в его сердце. Она надеялась, что ты придёшь. Она надеялась. Надеяласьнадеяласьнадеялась. Какой же ты кусок дерьма, Кристофер. - Кто? - Эм… - Нура замялась, - Какой-то Ян. И он прекрасно понял, о ком она. Парень, который каждый раз с наслаждением и в мельчайших подробностях рассказывал о том, как был он выебал её. Его Эву. Каждый раз Крису стоило неимоверных усилий не съездить ему кулаком по лицу и коленом между ног. Но каждый раз он думал: «Она не твоя. Она не твоя. Помни это. Ты не имеешь права. Оставь ей выбор, мать твою. В конце концов, подумай о своей репутации». Он думал о чём угодно, даже об этой нахер никому сейчас не упавшей ебаной репутации, только бы не слышать этих слов, не видеть ухмылку, не чувствовать. - Ясно. Он развернулся и вышел, вернее вылетел, а Нура осталась стоять с пониманием, что сейчас будет катастрофа. Он шёл по коридору, не обращая внимания ни на кого вокруг, ища в толпе одно единственное лицо. Лицо, которое он хотел размазать по асфальту, содрать, он представлял, как его кулак летит в это лицо, почти слышал треск костей, слышал вой. Это было на грани помешательства, но он не мог остановиться. И, наконец, он нашёл его. - Эй, Ян, какие планы? – сдерживая всю свою ярость, он надел на лицо улыбку, готовясь воплотить в жизнь свой план. Поскольку шли последние деньки уходящего года, последние занятия были отменены. И это сыграло Шистаду на руку. - Никаких, а есть предложения? - О, да Они вышли из здания школы, перед глазами Криса стояла Эва, смотрящая на него со страхом, с упрёком «…она надеялась, что ты придёшь…» с болью во взгляде, и всё же с диким страхом. - Поехали, - Крис открыл машину, Ян сел в неё. Крис тоже. Пытаясь сдержаться и не размазать это смазливое лицо прямо по салону своей машины, он сжимал руль так, что тот начал трещать. Он ненавидел человека, которого видел рядом с собой, он хотел его смерти, он хотел его страданий. Машина тронулась, выехала со двора школы и полетела по трассе с космической скоростью. - Куда едем? – на твою могилу, ублюдок. - Сейчас увидишь. Мимо мелькали дома, точнее не мелькали, а плыли сплошным разноцветным пятном. Они ехали за город. Всё дальше и дальше, пока не приехали в небольшую деревушку. - И что мы здесь делаем? - Будем развлекаться. Они въехали в лес. Крис начал чувствовать торжество, уже представляя, что он сделает с этим человеком. - Выходи. Ян выглядел обеспокоенным, и не зря. Чутьё подсказывало, что что-то здесь не так, и надо быстро сматываться, но, даже если бы он его послушал, было бы уже поздно. Он послушно вылез из машины. И тут всё началось. Крис со скоростью гепарда схватил его за горло и прижал к ближайшему дереву. Он чувствовал хрупкие кости под своей ладонью, он понимал, что ему стоит лишь немного нажать, и парню настанет конец. Но это было бы слишком милосердно. Он занёс кулак. …это тебе за её страх Он полетел прямо в нос парню. …это тебе за её боль Кулак с удвоенной силой влетел в область солнечного сплетения. …это тебе за её слёзы Он сильнее сжал горло и оторвал Яна от земли, тот начал задыхаться. Он слышал эти отчаянные рваные вдохи и выдохи, видел кровь на своих руках, он понимал всё, что происходит, и не собирался останавливаться. Крис отнял руку от шеи парня, тот с грохотом и воем упал на землю. Крис сел на него сверху и начал осыпать ударами лицо перед собой …за каждую сука слезинку Ярость кипела, удары становились сильнее, а на лице расцветала кровожадная улыбка. Тут Ян сделал то, что Крис не предусмотрел. Одна рука его была свободна, и он кое-как вытащил из-за пазухи складной нож, пользуясь безумием Шистада. Пара движений и на некогда белой футболке расцветают ярко-красные узоры, всё больше и больше, всё краснее и краснее, удар кулаком, и под левым глазом расплывается тёмный синяк. Как ни странно, это лишь ненадолго задержало следующий удар, потому что он по-прежнему не чувствовал боли. И всё же Ян не преминул воспользоваться этим моментом бездействия. Парень скинул с себя Криса и попытался убежать. Ну да, удачи, сука. Это только сильнее разозлило Шистада. Он схватил убегающего Яна за шиворот футболки и повернул лицом к себе. - Ты ведь понимаешь, за что это? Он кивнул. Конечно, ты понимаешь. - Если кто-нибудь об этом узнает, ты покойник. Просто знай это, - прошипел Крис на ухо истекающему кровью парню. Тот кивнул. Ещё бы. В последнем и самом сильном приступе гнева Крис ударил Яна об дерево, парень сразу же потерял сознание и упал на землю. Вот, чего ты заслуживаешь. А не её. Ему было плевать на парня, лежащего сейчас без сознания в лесу, плевать на всё, единственное, чего он хотел – приехать к его Эве и сделать всё, чтобы она забыла всё это.

***

Белые хлопья снега оседали на его чёрных, как смоль, ресницах. Белые хлопья снега приятно охлаждали его разгорячённую кожу, ложась на фиолетовый синяк под глазом, на разбитые в кровь костяшки, на исполосованную ножом и порванную в тряпки красную от крови футболку. Белые хлопья снега становятся красными и тают, исчезают в этом огненном цвете. Ему казалось, что сейчас он – не Кристофер Шистад, а пламя, кое-как удерживаемое в этом теле. Он смотрел на раскрывающиеся в чёрном небе фейерверки, пока в его душе угасал фейерверк дикой ярости. Он летел с той же космической скоростью в сторону Осло, давил на газ, как только можно, и, наконец, приехал. Он был у дома его девочки. И готов был сейчас отдать всё на свете, только бы она открыла ему, а он обнял её и сказал, что он сделал её обидчику в тысячу раз больнее, сказать, что он отомстил, отомстил за неё. Он отдал бы за это Вселенную, но не мог. Ведь в ней была его Вселенная, весь его мир. А Эва сидела в своей комнате в полном недоумении. Ей позвонила Нура и сказала, что к ней обязательно заявится Шистад, она должна открыть, так как это очень важно. Она не могла поверить, что такому человеку, как Кристофер Шистад , может понадобиться от неё что-то важное, что-то большее, чем секс, когда его обломала какая-то баба, и он решил наведаться к своей любимой игрушке. Всё это время она знала, что он приходил, но не хотела видеть эту самодовольную ухмылку, жёсткий взгляд, слышать ничего не значащие слова, но отчего-то режущие душу. Она думала, что опять ему нужен секс. Ведь ему от неё больше ничего не может быть нужно. Для него она просто девочка-для-спонтанного-траха. Ничего больше. Раздался звонок. Эва сжалась. Раздались десятки звонков, бьющих по ушам. К звонкам присоединились сильные удары по двери. Она закуталась в одеяло и медленно пошла в сторону входа. Она боялась того, что увидит, боялась человека за дверью и одновременно боготворила. Щёлкнул замок, дверь распахнулась, и перед ней предстала ужасная картина. Растрёпанные волосы, расстёгнутая (зима же, что ты делаешь) и залитая кровью чёрная кожаная куртка, под ней вся пропитавшаяся кровью футболка, разбитые в кровь руки. И взгляд. Умоляющий и будто бы виноватый. Не сказав ни слова, он вошёл в дом и сжал её в объятиях. Он хотел забрать всю её боль, согреть её сердце, никогда больше не выпускать и не отходить от неё ни на шаг. - Я всё знаю, - прошептал он ей на ухо, - и теперь он никогда даже не посмотрит на тебя. Я обещаю. - Что ты сделал? – сквозь слёзы спросила девушка, отодвигая его от себя и смотря прямо в глаза. - Лучше тебе не знать, - он собрал каждую слезинку с её щёк, целовал каждое место, откуда собирал, - Всё будет хорошо, слышишь? -Слышу… Почему ты это сделал? Он посмотрел на неё, как на сумасшедшую. Серьёзно, ты не понимаешь? - Потому что люблю.